***
Не прошло и десяти минут, как они прибыли в аэропорт. Там царила паника. Сотрудники носились по залу, который был окружен сотнями людей с автоматами. Люди, которые ждали своей очереди на самолет, испуганно сидели или переговаривались, взволнованно посматривая на небо. Все вылеты были отменены, пока чрезвычайная ситуация не будет разрешена. Там кружит самолет, отчаянно сигналящий всеми возможными огоньками, которые только были у него на борту. Везде крутились и сновали журналисты, берущие интервью и снимающие происходящее на камеры. — Там точно всего лишь поломка? — уточнил Чуя, обращаясь к Куникиде, который до этого разговаривал с диспетчерами и директором аэропорта, который как раз стоял рядом. — А то такое ощущение, будто в самолете бомба находится. — К счастью, нет. — с одышкой проговорил активно потеющий полный мужчина с лысиной (директор) и покачал головой, вытирая пот платком. Накахаре хоть и было неприятно находиться рядом с ним, но он ничего не сказал. Все же, едва ли мужчина виноват в том, что он так плохо выглядит. Мало ли, а вдруг он чем-нибудь болеет? Все же, ожирение бывает не только у того, кто запустил себя, но и у того, у кого проблемы со здоровьем. И глупо было бы обвинять в этом человека, хотя иногда хотелось. — Так, вы говорите, что сможете спустить самолет так, чтобы никто не пострадал? — Могу. — согласно кивнул рыжик, вскидывая голову и внимательно осматривая небо, чтобы снова найти самолет. — Только у меня есть к вам одна просьба. — А? К-какая? Если про вознаграждение… — Да при чем тут вознаграждение?! — возмущенно фыркнул Чуя, всплескивая руками. — Как вам вообще это в голову пришло?! Зачем оно мне? — Э? А что тогда? — Можете сделать так, чтобы ни один человек не знал, что это сделал я? Можете списать на чудо, на провиденье Господне, на супергероя, да хоть на фею с пропеллером. На что угодно! Только чтобы ни в одной сводке даже намека на меня не появилось. — Но… Чуя, ты ведь понимаешь, что все и так будут прекрасно знать, кто это сделал? Мало кто вообще способен провернуть подобное и… — Я знаю, но все равно. Пожалуйста, выполните эту мою просьбу. — рыжик хмурит брови и смотрит пристально и очень внимательно. Голубые глаза темнеют, напоминая насыщенное темно-голубое, почти что синее, небо, которое заволакивают сумерки. — Так ладно, я пошел. — Стой. Возьми. — Куникида протягивает ему гарнитуру, подключенную к его компьютеру. — Это на всякий случай, если вдруг что случится. — Понял. — рыжик прикрепил гарнитуру на ухо и прикрыл ее волосами, а потом спросил. — У кого-нибудь есть куртка с капюшоном? Там на высоте очень холодно. Конечно, гравитация всегда со мной, но она не спасет меня от оледенения. Чуя получил куртку, накинул на голову капюшон и направился в сторону взлетной полосы. Немного покачался с пятки на мысок, разминаясь. А потом легко оттолкнулся от асфальта, прыгнув, и с легкостью взмыл вверх, подхваченный гравитацией. Его точный расчет не подвел, потому что уже спустя десять секунд, отмеряемых мерными ударами сердца, он уже стоял на крыле самолета, с той легкостью, словно ему ничуть не мешают яростные и очень сильные порывы ветра, которые могли легко сдуть даже весящий несколько тонн объект. Спокойно прошел до центрального фюзеляжа, куда крепились крылья, встал на его поверхность параллельно земле и дошел до кабины пилотов, аккуратно постучав в стекло. Те вздрогнули, а потом взглянули на парня с настоящим облегчением. Судя по тому, что они не начали паниковать, диспетчеры уже предупредили их, что к ним направляется помощь. Ну и правильно, чтобы не терять драгоценное время. — Ку-ку, я ваш ангел-хранитель на сегодня, черт возьми. — Накахара хмыкнул и показал пальцем вниз, подавая сигнал, чтобы они снижались. Пилот кивнул и взялся за штурвал, направляя самолет в сторону посадочной полосы. Внезапно, турбины чихнули и перестали работать. Самолет охватило красноватое свечение, а Чуя почувствовал небольшое облегчение, когда высвободил свою силу. Все-таки, иногда сдерживать ее было очень трудно, хотя Арахабаки перестал рваться на свободу. Рыжик чувствовал постепенно растущую усталость, когда контролировал настолько крупный объект, хоть и легкий, и не давал ему упасть, удерживая в воздухе осторожно, словно он был из фарфора (все-таки, содержимое было хрупким) и медленно снижая его, чтобы как можно аккуратнее отпустить на посадочную полосу. Все-таки, до этого ему не приходилось использовать «Смутную печаль» на настолько больших объектах и в столь необычных целях, когда нужно контролировать буквально каждое движение, так как обычно ему доставалось что-то поменьше и менее ценное. Нет, швырнуть валун или пробить стену, это милости просим! Но самолет… Он же по сравнению с ним, как букашка. А внутри дети. Да и простой в три с чем-то года давался ему куда тяжелее, чем можно было представить. Нет, способность до сих пор подчинялась превосходно, но появлялась какая-то противная дрожь во всем теле, которая бывает в ситуациях, когда после долгого отдыха начинаешь возвращаться к тренировкам. Чуя вздохнул и подумал, что ему следует снова взять над способностью полный контроль, чтобы она его не подвела в самый ненужный момент. Конечно, с ней против Дазая не пойдешь (аннулирует, сволочь), но против других противников это куда эффективнее, чем сражаться голыми руками. Спустя долгие десять минут, когда самолет опускался медленно, но зато контролируемо, тот все-таки опустился на взлетную полосу. К нему тут же устремились куча скорых, множество машин служб мчс и прочих людей, которые должны были проверить целостность всех пассажиров и членов экипажа. В общем, суматоха поднялась такая, что про Чую абсолютно забыли, а он сам поспешил затеряться в постоянно снующей толпе. Накахара дрожал и был мокрым, как мышь, так что хоть выжимай. Натруженные мышцы ныли, как будто он несколько часов провел в спортзале. Ну, или лично тащил этот самолет на своих плечах (в каком-то смысле все так и было). Рыжик потрясенно покачал головой. Вот уж он не думал, что подобное отнимет у него так много сил и энергии. Парень хмыкнул, покачал головой, подхватил пальто и устремился к выходу из аэропорта. Спасение людей в самолете и путь до аэропорта в совокупности не заняло у него больше часа. А значит, если он поторопится, успеет еще забежать в кондитерскую и забрать оставшиеся вещи. А еще немного помочь Сакуре и Момоко. А потом ему надо в институт на пары по итальянскому и французскому. А еще там у него должен был быть семинар по философии древнего Китая. Разумеется, на нем все обсуждали исключительно на китайском. А потом его ждал перевод философской книги Жан-Жака Руссо «Эмиль или о воспитании» с французского на японский, которые ему дал преподаватель по русской литературе в качестве дополнительного обучения. Чуя вздрогнул, представив, сколько у него еще дел на сегодня, и отчаянно мысленно застонал, смиряясь. Еще только утро, даже не день, а он уже совершенно никакой. Сил не то что дела делать — даже шевелиться нет. Но он должен. Дел у него и правда много, так что отменить их не получится. Рыжик еще раз тоскливо вздохнул, горбя плечи и направляясь к ближайшему свободному такси. Что-то ему подсказывает, что дойти своими силами до кофейни он не сможет. Слишком вымотан. Накахара вздрогнул, резко оборачиваясь. На секунду ему показалось, что он увидел пятнистый бок Моцарта, что в принципе было невозможно. Это же кот. Откуда он здесь? Но куда больше внимания привлек край смутно знакомого черного плаща. Сердце предательски заколотилось и заныло. Неужели Дазай? По спине парня пробежалась сотня мурашек, а тело напряглось. Но нет, ничего. Видимо, действительно всего лишь показалось. — Глюки у меня от усталости уже, что ли? — тихо бормочет парень, массируя виски. Ему отчаянно хочется спать, но, к сожалению, о сладком и крепком сне можно было только мечтать.***
Рыжик стоит за стойкой кафе и отчаянно зевает, клюя носом. Он сегодня почти до пяти утра сидел над переводом, поэтому и не выспался. Ему не помогли даже две чашки кофе, которые ему с заботой подсунула Момоко, сочувствующе качая головой. Сейчас больше всего на свете Накахаре хотелось просто упасть и не вставать. Он готов был валяться даже на полу, но внутреннее чувство брезгливости и здравый смысл противились этому всеми силами, поэтому он все еще бодрствовал и сохранял вертикальное положение. — Чуя, солнышко, ты бы хоть присел. Загоняешь ведь себя. — укоризненно говорит Сакура, подходя ближе и обдавая парня ароматом спелой клубники. Она оттеснила рыжика от кассы и сама стала активно упаковывать выбранный клиенткой кусочек торта. Тот недовольно что-то буркнул и, широко зевнув, все же направился в сторону стула. Все-таки, наверное, ему действительно стоило бы присесть, чтобы не упасть. — Может, тебе пару выходных взять? Колокольчик над дверью звякает. Почти что уснувший рыжик встрепенулся и приоткрыл глаза, стараясь вернуть затуманенному мозгу хоть немного бодрости. На пороге стоят Куникида и Рампо. А еще между ними стоит высокий мужчина с серебристыми глазами в темно-зеленом кимоно. Чуя растерянно моргнул. Глюки? Протер глаза, сомневаясь в собственном разуме и надеясь, что они сейчас пропадут. Не помогло. Рыжик нахмурился и медленно встал, направляясь к раковине, чтобы умыться холодной водой. Возможно, это его хоть немного взбодрит, хотя надежды мало. Наверное, все-таки стоило больше спать. Холодная вода его действительно взбодрила, но посетители не исчезли. Рыжик вздохнул, внимательно оглядывая их, и приподнял брови, недоуменно осматривая их: — Я… что-то натворил? Или снова нужна моя помощь? — серьезно спросил он, но все впечатление смазалось, когда он снова зевнул, прикрыв рот рукой. Рампо смеется, получая в ответ недовольный взгляд. — Накахара Чуя, мы приглашаем тебя в Вооруженное Детективное Агентство. — спокойно и серьезно говорит мужчина в кимоно. — Что? — Рыжик недоуменно смотрит на них, до конца не доверяя собственному слуху. Душераздирающий зевок удалось сдержать с трудом. Он трет кулаком глаза, отчаянно стараясь не уснуть. Ему кажется, что у него глюки. От недостатка сна его уставший мозг вполне мог выкинуть какую-то неебическую хрень и вытащить на свет то, чего в тайне ему хотелось больше всего. Ему хотелось вступить в ВДА. Действительно хотелось. И не столько для того, чтобы спасать людей (хотя, конечно, и это тоже), а для того, чтобы дать Дазаю снова очнуться и прийти в себя. Дать возможность перестать быть тем монстром, в которого тот превратился после смерти Одасаку. Вернуть прежнего немного легкомысленного, но безумно любимого суицидника, которому Чуя хранил верность до сих пор. И плевать ему, что тот об этом и не знает. — Накахара Чуя, мы приглашаем тебя в Вооруженное Детективное Агентство. — повторяет Фукудзава Юкичи (и как он его до этого не узнал, а?), заставляя парня недоуменно моргнуть и внутренне зайтись воплем радости. Но нельзя показать, что это ему важно, потому что могут возникнуть лишние вопросы. А на них отвечать он не собирается. — Но… вы же знаете, что я… — Был мафиози в прошлом. Да, мы знаем. — спокойно говорит Рампо так, словно в этом ничего такого нет. Накахара недоуменно хлопает глаза, чувствуя, как его разрывает на части противоречия. Вроде бы от того, что они знают о его прошлом, хочется сбежать и больше никогда не показываться им на глаза. А вроде бы, чувствуется даже какая-то благодарность, потому что они общаются с ним так же, как и с любым нормальным человеком, а не с преступником. — Но… как? — Я же Великий детектив, ты не забыл? — И то верно. — весело хохочет Чуя, довольно сверкая голубыми глазами. Он чувствует какое-то счастье и облегчение. Да и, если честно… — Я… я согласен, наверное. Но… а как же моя работа и учеба? — он растерянно обводит взглядом помещение кондитерской. Он не хочет отсюда уходить. Правда не хочет, потому что ему нравится это место. Нравится витающие вокруг вкусные запахи. Нравится готовить сладости. Нравится видеть счастливые лица посетителей, которым смогли угодить в их вкусах. Ему правда это нравится. Да и с учебой, возможно, совмещать смены в ВДА будет не так-то просто. — Сколько тебе учиться осталось? — уточняет Фукудзава. — Ну… Меньше трех месяцев уже. — Чуя задумчиво морщит нос и вздыхает. — Я сейчас дипломной работой занимаюсь. Как только смогу защититься, то свободен. — Но… ты же в Японии меньше четырех месяцев. Когда успел? — Перевелся из Французского университета. — пожимает плечами Чуя, хмыкая и довольно усмехаясь собственным успехам. — А еще я во время учебы перескочил сразу несколько курсов. Так что сейчас я заканчиваю пятый. — Ты сможешь совмещать работу в кондитерской и ВДА с учебой. Никто не будет тебя неволить. — спокойно говорит Юкичи, смотря на подозрительно прищурившего глаза рыжика. — Тем более, пока ты не закончишь учебу, мы станем вызывать тебя на работу в ВДА только в самом крайнем случае. — Значит, я буду чем-то вроде «Оружия последнего шанса»? — весело спросил он, стараясь не показывать, насколько на самом деле это его ранило. Это напоминало ему про Порчу и про напарника, который всегда останавливал его. Теперь его не будет, а значит, это станет грозить ему верной смертью. — Никто не просит тебя умирать ради нас. — внезапно произносит Рампо, который как всегда знал больше всех. — Наоборот, ты должен жить. — Значит, стать детективом… — тихо произнес рыжик, отводя глаза. — Да. Ты принимаешь это предложение, Накахара Чуя? — Да, принимаю. — парень решительно вскинул глаза, согласно кивая. Кажется, ему пора поговорить с владельцем кондитерской о том, что будет работать, но куда реже. Только вот Моцарта жалко… Он, наверное, к нему уже немного привязался… Интересно, тот сильно расстроится, если он будет посещать его куда реже? Впрочем, о чем это он… Кот, все же.