Глядя в бесконечные небеса

      Эта смена в кондитерской совершенно обычна, если не считать того, что Сакура и Момоко быстро заметили на его шее засос и окружили, словно акулы, пытаясь выпытать, кого это подцепил их милый Чуя-кун. Накахара успел несколько раз проклясть нетерпеливую и ревнивую натуру Дазая про себя, пока пытался от них отбиться. Разумеется, у него это не получилось от слова совсем, потому что девушки могут быть очень настойчивы. Так настойчивы, что от них, кажется, даже с оружием отбиться не получится.       Ну, не то чтобы рыжик хотел сделать подобное, но почти маниакальный интерес этих двоих его здорово напрягал. Лично он вообще считал, что девушкам не хватает романтики в повседневной жизни, раз уж они так вцепились в него из-за засоса. Крик Сакуры: «Чуя, твои губы выглядят так, будто из тебя душу пытались высосать!» он проигнорировал. Сравнение с дементорами было неправильным, но иногда детективу на полном серьезе казалось, что Осаму пытается присвоить себе каждый миллиметр его кожи и каждый волосок.       Это очень приятно, хотя иногда все-таки пугает.       В итоге Чую в последний момент спас вошедший посетитель, после чего он быстренько свалил в подсобку, переоделся, привел себя в порядок, замазал засос тоналкой (ах, если бы это могло спасти его от расспросов этих двоих — просто заставить забыть, что это было) и вышел на рабочую смену. В этот раз он старался работать как можно лучше и быстрее, потому что из-за спасения Ацуши его рабочая смена длилась уже два часа как, так что ему нужно было действительно очень эффективно работать, чтобы уйти пораньше и везде успеть.       Все-таки, срывать Куникиде график, учитывая его трепетное отношение к нему и громкость криков, которые тот будет издавать, не хотелось совершенно. Да и, если честно, Доппо был действительно очень хорошим и добрым человеком, так что Накахаре не хотелось бы его нервировать. Ведь нервные клетки, как всем известно, не восстанавливаются. А у идеалиста и так было слишком много других причин, чтобы нервничать, так что еще одной рыжик становиться не планировал. Тем более, ведь ему не стыдно действительно хорошо и эффективно работать.       В конце-то концов, он ведь не ленивец Дазай, который только и умеет, что отлынивать. Разумеется, детектив сейчас был почти на сто процентов уверен, что Осаму проворачивать подобное гораздо сложнее, а Кое пообещала, что будет контролировать этого ленивого типа, так что отлынивать у того едва ли получится. Впрочем, учитывая, сколько именно времени шатен следит за ним, гравитационный манипулятор начинает думать, что у того действительно дел не так уж и много. То ли он просто очень эффективно работает, то ли часть работы перевалил на кого-то другого, но это не отменяет факта, что эта скумбрия действительно почти двадцать четыре на семь следит за ним.       Чуя против воли устало вздыхает, думая, что тому надо быть менее параноиком. Впрочем, учитывая, какую именно должность сейчас занимает Дазай, паранойя — это то, что должно спасти ему жизнь, так что, наверное, это даже хорошо. Правда, желательно, чтобы Осаму направлял свою паранойю на то, чтобы предупредить покушения на свою жизнь, а не на то, что какие-то самоубийцы рискнут забрать у него Накахару. Лично сам рыжик уверен, что таких дураков точно нет, но ведь шатена не переубедишь. Так что остается только смириться со столь пристальным вниманием к своей персоне и делать вид, что абсолютно все в порядке.       Ну, еще успокаивать Сакуру и Момоко, которые твердят ему, что за ними следит мафия. Знали бы они, насколько правы, но детектив не собирается их просвещать в это. Лично он считает, что в их случае выражение: «меньше знаешь, крепче спишь» надо брать за руководство к действию. Так что он сказал, что им показалось, а потом снова сделал втык Дазаю за палевную маскировку подчиненных. Так что в следующее время в его кондитерской побывали, кажется, абсолютно все члены мафии, переодетые в гражданское.       Такого наплыва новых посетителей их маленькая кондитерская давно уже не видела (если хоть когда-то видела). Момоко и Сакура так были заняты обсуждением этого, что даже забыли про засос на шее Чуи и его опухшие губы. И это не может его не радовать. Серьезно, когда он отбивался от расспросов коллег, у него создалось впечатление, словно он с тиграми пытается бороться (довольно символично, если учитывать, что именно тигра он и приволок сегодня в ВДА). Так что Накахара искренне надеялся, что те не вспомнят про это до конца его смены, а дальше у него будет полное право сбежать подальше.       Рыжик довольно мурлыкает себе под нос веселую и популярную сейчас попсовую мелодию, ловко украшая карамельно-банановый торт темным шоколадом и взбитыми сливками. После его нужно будет еще украсить кусочками банана, шоколадной фигуркой и клубникой, после чего тот будет полностью готов. На то, чтобы полностью испечь и украсить торт в среднем уходило два-три часа и куча сил, но, к счастью, детектив вчера предусмотрительно оставил коржей с запасом, будто предчувствовал, что это понадобится.       Так что сейчас Чуе осталось только сделать начинку, крем, шоколадные фигурки и украсить его. На это ушло меньше часа, но все равно торт получился таким красивым, что хоть сейчас на праздничный стол. Он почти закатил глаза, когда в кондитерскую неторопливо вплыла Гин, улыбнувшаяся ему, купила торт и ушла. Накахара был уверен, что спустя меньше десяти минут этот торт окажется на столе Дазая, который в одиночке объесться им, а потом будет мучаться с животом. Иногда детектив совершенно не понимает, почему Осаму пытается есть эти торты в одиночку, если не сильно любит сладкое. Но, видимо, съесть то, что его чиби сделал своими руками, гораздо важнее.       Рыжик против воли мечтательно улыбается, думая, что обязательно вознаградит шатена дома. Разумеется, если с его животом будет все хорошо. Может, купить его любимые крабовые консервы? Или лучше сакэ?       Хм… Над этим определенно стоит подумать.       С самого начала времени, когда он появился на работе, проходит всего пара часов, а в их кондитерской, казалось, точно побывала абсолютно вся мафия. И не по одному разу. В принципе, гравитационный манипулятор не то чтобы особенно против, ведь они сделали им неплохую выручку, но он не понимает, зачем настолько фанатично нужно относиться к его безопасности.       Видимо, ему стоит отдельно поговорить об этом с Дазаем.       В это время звякнул колокольчик и в кондитерскую вошли Куникида, довольный Рампо и мнущийся Ацуши. Доппо первым делом подошел к кассе, где стоял улыбающийся Чуя, сделал заказ, а потом шепотом сказал, что Накаджима прошел экзамен. Ну, честно говоря, Накахара уже знал об этом, ведь установил прослушку в одежде найденыша. Разумеется, это было совершенно точно неправильно, но, как говорится, с кем поведешься, от того и наберешься. А Осаму был существом таким, что очень просто заражал всех вокруг своими дурацкими привычками. — Я рад. — рыжик улыбается им, со смехом наблюдая за тем, как Эдогава что-то возвышенно вещает недоуменно смотрящему Ацуши. — Что-то насчет документов известно? — Ну… — Куникида морщится и оглядывается, смотря на этих двоих. — У него есть свидетельство о рождении, но в графах родителей стоит прочерк. Также есть документ с просроченной страховкой, документ о том, что он ходил в садик и закончил младшую и среднюю школу. — Но?.. — правильно понимает детектив, мгновенно отрываясь от работы и пристально глядя в глаза собеседнику. Доппо устало вздыхает и запускает пальцы в волосы на затылке: — Они все фальшивые. Разве что свидетельство о рождении настоящее, но с родителями все очень мутно. — кривится. — Как ты понимаешь, никакого ни садика, ни школы тот не посещал. Ками-сама, да он даже элементарных вещей не знает! — А он сам что говорит? — тихо спрашивает Чуя, хмурясь. — Ну… Говорит, что умеет читать и писать. Его обучал воспитатель. На этом все. — Куникида вздыхает, а потом внимательно смотрит на задумавшегося коллегу. — Что планируешь делать? — Ну, мне совершенно понятно, что нельзя оставлять ребенка без образования. А значит, нужно сделать ему страховку и настоящие документы об окончании школы. — рыжик задумывается. — Для этого, как я понимаю, ему нужно сдать экзамены. — Правильно понимаешь. — тот кивает. — Но кто даст ему сдавать экзамены в шестнадцать? Тем более, даже без документов о том, что он где-либо учился? — Ничего. У меня есть свои связи. — задумчиво хмурится. — В крайнем случае скажу, что он — мой племянник, вся семья которого погибла от наводнения. Слышал, недавно на юге Хонсю случилось очередное цунами. Смыло почти все, так что многие остались совершенно без документов, без жилья и подобного. Так что сделаем заново документы, обучим, сдаст экзамены и вперед, в старшую школу! Будет как я, Наоми и Джуничиро работать на полставки.       Куникида долго молчит, а потом согласно кивает: — Хорошо. Я рассчитываю на тебя. — одобрительно улыбается, записывая что-то в свой неизменный блокнот. — Не беспокойся, я не подведу. — усмехается Чуя, ободряюще улыбаясь греющему уши мальчишке. Накаджима ойкает и смущенно краснеет, отводя взгляд от довольно смеющегося Рампо. Доппо на это лишь закатывает глаза и качает головой. Забирает их заказ и уходит. — Осаму, мне нужна твоя помощь. — говорит рыжик спустя несколько минут, звоня своему… все-таки парню, наверное. Слушает его бурчание и нытье, беззлобно посмеиваясь. — Да, дело именно в этом. Поможешь?       Дазай с тяжелым, вымученным вздохом соглашается.       Детектив хохочет. — Хорошо. Спасибо. Тогда дома получишь награду. — довольно улыбается, слыша усилившееся копошение по ту сторону трубки. — Договорились. — ему показалось, или в голосе шатена действительно мелькнуло хищное предвкушение? — Хорошо. Я люблю тебя. — рыжик откладывает телефон и возвращается к рабочей смене, продолжая мечтательно улыбаться. Он почти уверен, что Дазай сейчас с нетерпением ерзает, тоже мечтательно улыбаясь.

***

      Как и думал Чуя, все проходит без сучка и без задоринки. Ацуши рассказывает свою слезливую историю, которую они отрепетировали с Дазаем до совершенства (Накахара до сих пор не хочет знать, почему Накаджима поглядывает на того с благоговейным восхищением), тому, кто отвечает за документы. Потом наступает время Накахары отвечать на вопросы, рассказывать о своем прошлом (отредактированном, разумеется), где он был, где работал за границей, в каких отношениях они были с этим парнишкой и почему он совсем недавно нашел своего племянника.       В этом неплохо помог Анго, которого Осаму подключил к этой сделке. Пожалуй, рыжика интересует, почему Сакагучи так сильно шарахнулся от него, когда он оказался слишком близко, но, наверное, это стоит списать на шатена. По крайней мере, взгляд у того не предвещал ничего хорошего. Детектив успокоил этого ревнивого типа, взяв за руку, но что-то подсказывало Чуе, что Дазай лишь внешне приглушил свою ревность.       Накахара против воли устало вздыхает, прижимаясь к нему поближе и чувствуя, как закаменевшее тело рядом потихоньку расслабляется. Напряжение полностью не уходит, но оно снижает свою концентрацию. Для такого человека, как Осаму, это почти полное признание капитуляции и доверия к человеку рядом с ним. Ну, не то чтобы рыжик сомневался, хотя вполне закономерные опасения у него все-таки были.       Детектив счастлив и в благодарность сильнее сжимает их руки вместе, чмокая того в щеку. Начать целоваться прямо тут им мешает окружение и смущенное покашливание Анго, который явно чувствует себя не в своей тарелке.       Но, как бы то ни было, все это срабатывает, так что уже через несколько часов благодаря Сакагучи, Накаджима Ацуши получает официальные документы, страховку и свидетельство о том, что его опекуном является Накахара Чуя, который по совместительству еще является его дядей. Разумеется, те, кому надо, знают, что общей крови у обоих ни на грамм, но что не сделаешь, чтобы ребенок мог жить официально, не скрываясь. Анго в конце концов вздыхает, желает, чтобы они были счастливы, и уходит.       Кажется, он очень сильно нервничал под недовольным взглядом Осаму, пусть и старался не показывать это.       Чуя думает, что обретение документов уберет большую часть волнений с плеч Куникиды, который и так слишком о много нервничает почти по каждому поводу. Да и Фукудзаве-сану лишний раз напрягаться не нужно будет. К тому же, всем остальным тоже меньше волнений. Да и Ацуши все-таки лучше с официальным опекуном, чем быть на птичьих правах. А документы лучше всего поспособствуют этому. — Так… — Накахара вздыхает и быстро отписывается коллегам, отталкивая рукой недовольно ноющего Дазая, который пытается его облапать и поцеловать. Он не против нежностей даже на публике, но ему сейчас нужно закончить с делами, так что Осаму со своими нежностями ни к селу, ни к городу. Он закатывает глаза, когда тот обиженно ноет. Ну чисто ребенок, а не Босс Портовой мафии. Интересно, если на него будут смотреть люди, догадаются ли они, кто он на самом деле? Впрочем, шатен действительно прекрасный актер. Даже сам рыжик, если бы не знал всю правду, едва ли бы догадался об этом. — Ацуши, что Куникида сказал о том, где ты будешь жить? — Я… Я! — тот аж подскакивает, когда и Чуя, и Дазай внимательно смотрят на него. — Куникида-сан очень долго бормотал и пытался сопоставить какие-то таблицы. Но Рампо-сан остановил его и сказал, что раз вы привели меня, то вам и разбираться. — Ничего другого от них и не ожидал. — качает головой Накахара и смеется, посильнее зарываясь в объятия Осаму. Судя по тому, с какой силой его руки стискивают его талию, он снова ревнует. Рыжику хочется грустно вздохнуть. Впрочем, от шатена чего-то иного ждать и не приходилось… Он же того, и так на голову двинутый, так что… — Хорошо. Тогда… — Чиби… — с угрозой тянет скумбрия, утыкаясь ему в волосы и обнимая еще сильнее. Детектив закатывает глаза и успокаивающе похлопывает ему по макушке: — Не волнуйся. Тогда, Ацуши, ты будешь жить в моей квартире. — Чуя морщится и ойкает от силы хватки мафиози. Этот тип ему так все кости переломает! — А… А вы, Чуя-сан? — взволнованно спрашивает Накаджима, все прекрасно видя, но делая вид, что абсолютно ничего не замечает. Жить ему хотелось, а, учитывая недовольный красно-карий взгляд, еще желательно очень долго и без травм от лишних пулевых отверстий. А еще очень хочется, чтобы его не заставляли страдать всеми муками ада, хотя взгляд парня Накахары-сана на это очень даже намекает. — А я… переберусь к Осаму. — пожимает плечами рыжик, делая вид, что совершенно не замечает угрожающего взгляда шатена, который тот направил на Ацуши. Он ведь все равно знает, что Дазай не сможет навредить Накаджиме, если не захочет ссориться с ним. А он точно не захочет. Так что волноваться не о чем. — Да! — радостно сияет тот, но сильную хватку не разжимает. Чуя уверен, что у него на коже останутся синяки, но не сопротивляется. Если скумбрии от этого спокойнее, то почему бы и нет? — Чиби будет жить со мной!!! — Х-хорошо… — с явным облегчением вздыхает Ацуши, на которого наконец-то перестали смотреть, как на врага народа. — Так, теперь что насчет твоего обучения… — Накахара отвлекается от того, чтобы трепать суицидника по встрепанным волосам, и снова смотрит на парнишку. Тот смотрит в ответ. — Как я уже сказал, ты должен будешь закончить школу и сдать экзамены, так как я не могу позволить тебе жить дальше без образования. Так что Куникида возьмет на себя математику и физику, я — иностранные языки, Рюноске пообещал заняться с тобой японским и каллиграфией, Каджи — биологией и химией. А литературу на себя возьму на пару я и Кое. Так что без образования ты не останешься, не волнуйся. — Куда больше я волнуюсь остаться без жизни. — недовольно бурчит Ацуши, которому совершенно не нравится, как именно на него смотрит Дазай. Нет, конечно, к этому взгляду можно привыкнуть, но все равно нервирует. — Осаму, успокойся. Ты же знаешь, что я люблю только тебя. — закатывает глаза Чуя, задирая голову и заглядывая в бесстыжие красновато-карие глаза. Шатен смотрит в ответ, вздыхает, смиряется и кивает, наклоняясь и целуя партнера в губы. — Так что ты можешь не переживать, что меня уведет кто-то другой. — Как будто я позволю. — недовольно бурчит суицидник, покрепче обнимая Накахару за талию. Тот лишь закатывает глаза, обращаясь к Накаджиме, старательно прячущему глаза и старающемуся на них не смотреть: — А все остальные будут заниматься с тобой по мелочи. — это все, что он сказал, решив не говорить тому, что именно он считает под «мелочью». Он твердо был настроен воспитать из мальчишки очень хорошо образованного человека. — Да я прямо сын полка. — вздыхает тигренок, забавно фыркая. Сталкивается с двумя взглядами и поправляется. — Ну, то есть, сын двух организаций.       Дазай и Чуя переглядываются, а потом весело смеются. Накахара думает, что, возможно, если он с Осаму поженятся, то он хочет усыновить мальчика или девочку.       Чтобы у них была небольшая, но очень крепкая, своя, семья.       И только потом до него доходит. Он зло разворачивается, хватает того за грудки, наклоняет и шипит зло на ухо: — Ты зачем ребенку сказал, где именно состоишь?! — Я просто не хотел, чтобы он тянул к тебе свои руки. — шатен пожимает плечами. — К тому же, он не знает, какую именно я должность занимаю. Он думает, что я просто очень влиятельный человек в мафии. — Ага. Очень. — рыжик устало вздыхает и качает головой. Ну да, Босс Портовой мафии — куда влиятельнее?! — Осаму, у тебя должен быть предел твоей ревности. Ты же знаешь, что я не уйду, так зачем…       Он останавливается, глядя в красно-карие глаза. Там мелькает такое, что детектив понимает, что проще сразу смириться. Хорошо, что эта поехавшая на голову рыбина хоть немного себя контролирует, а то был бы полный атас. — Ладно. — он вздыхает и переплетает свои пальцы с Дазаем, пожимая плечами. — Ладно. Надеюсь, он не растрезвонит об этом. — Он будет молчать. — глаза сказали больше, чем мог бы передать шатен словами. — Д-да! Я буду молчать! — активно закивал тигренок даже с излишним энтузиазмом. Впрочем, Чуя ничего не стал говорить насчет этого и лишь пожал плечами. И лишь через некоторое время смог собрать свои мысли в кучу: — Тогда сейчас я и Ацуши идем в мою квартиру, где я собираю вещи и переезжаю к тебе, Осаму. — Машина будет тебя ждать. — кивнул тот, копаясь в своем телефоне. — Хорошо. — А пока мы зайдем в магазин и купим тебе, Ацуши, все самое необходимое на первое время. А дальше все купишь себе сам. — Д-да! — закивал тот. — Ладно. Я пошел. — Чуя приподнялся на цыпочки и чмокнул Дазая в губы, с явной неохотой отстраняясь. С сожалением спросил. — Не сможешь пойти со мной? — Нет. — он тяжело вздохнул. — Сам ведь понимаешь…       Накахара кивнул, потому что да, понимает. Напоследок улыбается Осаму и идет вниз по улице вслед за Накаджимой, думая, что суммы на кредитной карточке, которую ему дал шатен, хватит на сто избалованных детей, но никак ни на одного Ацуши. Впрочем, лучше ему купить удобной одежды, а то, учитывая его способность, что-то ему подсказывало, что та быстро закончится.       А значит, действительно стоит купить побольше одежды.

***

— Хей, это что, моя бывшая квартира? — удивленно спрашивает Чуя, проходя внутрь и осматриваясь. Все выглядит совершенно так, как он оставил несколько лет назад. Вещи не сдвинуты даже на миллиметр и все буквально сверкает чистотой. Даже вино в шкафчике осталось стоять там же, где и стояло. Только его определенно стало куда больше. Накахара внимательно рассматривает чистые бокалы, стоящие так, будто он находится в музее. Это… умиляло и пугало одновременно. Рыжик продолжает ходить по квартире, внимательно осматривая все, и находит все больше убеждений в том, что никто ничего тут не трогал. — Осаму, ты… живешь здесь? — Да. Мне было очень одиноко и хотелось быть поближе к своему чиби… — тянет Дазай, обнимая его и прижимая к себе. — Так что я забрал себе твою квартиру и за всем аккуратно ухаживал. — Сам? — спрашивает тот охрипшим голосом детектив, еще раз внимательно обегая все взглядом и понимая, что на это действительно нужно много сил, учитывая, что пыль, похоже, даже не успевала приземляться. — Конечно сам! — кивает Осаму, светясь, как новая монета. — Я бы не позволил никому притронуться к вещам, которые раньше принадлежали моему чиби, даже кончиком пальца!       Чуя отупело кивает, гулко сглатывает. Подобные чувства… Он так счастлив, что она направлена именно на него. Очень-очень счастлив. — Хорошо. — счастливо улыбается. — Тогда раскладываем мои вещи и я готовлю ужин? — Да. — кивает шатен, чмокая того в щеку, а потом кусая за шею, чтобы пометить. — Что хочешь скушать? — Хм… — Дазай картинно задумывается. — Все, что приготовит мой малыш. — Тогда приготовлю натто*. — угрожает он. Осаму показательно морщится и хватается за грудь: — О нет! — Вот-вот! Ты их ненавидишь. — смеется Накахара. — Хорошо, приготовлю рамэн с крабом. — Ура! — кричит тот, поднимая руки вверх и лезет целоваться. Рыжик пытается отбиваться, но потом быстро отходит и с удовольствием отвечает на поцелуй, закидывая руки ему на шею. Они оба теряют чувство времени, пока воздух не кончается, и им не приходится оторваться друг от друга. — Я пойду на кухню. — детектив улыбается и направляется туда сначала мыть руки, а потом и готовить. Дазай смотрит ему вслед и довольно усмехается. Он тщательно хранил эту квартиру специально для своего милого чибика, ожидая, когда тот вернется. Теперь, когда Чуя оказался в его руках…       Осаму больше никогда не отпустит его, не позволит ему ускользнуть.       Накахара будет с ним.       Примечание:       Натто — традиционная японская еда, произведённая из сброженных соевых бобов. Особенно популярен на завтрак. Обладает специфичным запахом и сладко-солёным вкусом с горчинкой, а также липкой, тягучей консистенцией.