Глядя в бесконечные небеса

      Ребята, у меня к вам только одна главная просьба — пожалуйста, оставляйте комментарии. Если их очень мало, то я очень расстраиваюсь и начинаю думать, что глава оказалась недостаточно хорошей для вас. К сожалению, чисто оценок и ждунов не хватает. Так что пожалуйста, ребята, сделайте это.       Приятного чтения)))

***

      Чуя поднимается ни свет, ни заря, потому что планы у него на сегодняшний день просто грандиозные. Во-первых, перед работой и учебой он собирается забежать к Ацуши-куну, чтобы показать ему, как обращаться с бытовыми приборами (Нет, а вдруг мальчик не знает этого? Все-таки, приютский…), а потом еще сопроводить его до ВДА, где их встретит Куникида и примет паренька с рук на руки, чтобы Накахара мог с чистой совестью отправиться работать, а потом учиться.       А уже около пяти часов у рыжика в планах отвести Накаджиму к директору одной школы, которого ему лично порекомендовал Фукудзава-сан. А если он сделал это, то причин для волнения или недоверия нет. Он уверен, что это собеседование закончится более чем благополучно, и его подопечный вскоре сможет сначала получить необходимые материалы для обучения и потом сдать экзамены. В школу он пойдет не раньше чем через шесть месяцев, если повезет — тогда как раз школы открывают набор на следующий учебный год.       Детектив пританцовывает на кухне и готовит завтрак, стараясь сделать это как можно быстрее, чтобы еще успеть собраться. Все-таки, ему придется брать с собой сразу много вещей, ведь у него не будет возможности между учебой и работой заскочить домой, чтобы кинуть сумки на место. А потом еще и в Агентство идти. Хм… Хоть на машине едь, но тогда ведь возникнет много ненужных вопросов, особенно если учитывать ее стоимость… Чуя вздыхает, ненадолго задумавшись, а потом встряхивает головой и продолжает планировать свой график на сегодня.       Он будет далеко не таким плотным, как у Доппо, но все-таки достаточно загруженным.       Правда, в итоге Чуя знатно опоздал, потому что так не вовремя проснувшийся Дазай не захотел его просто так отпустить без того, что запланировал еще с вечера, поэтому сначала зацеловал, а потом заласкал до умопомрачения, после чего еще и отсосал, трахая двумя пальцами. Накахара, который лежал на столе, метался из стороны в сторону и не знал, куда ему деть руки, то хватаясь за жесткий край, то царапая плечи партнера.       Наверное, он бы запустил руки Осаму в волосы, чтобы хоть как-то контролировать процесс, но шатен не позволил ему сделать это — пока недостаточно сильно доверял. Все-таки, с этой позиции легко можно было свернуть шею или раздавить трахею. Рыжик бы этого делать никогда не стал, но учитывая, как тот напрягся, мафиози в этом был не уверен.       Детективу не особенно было обидно, ведь он прекрасно понимал, почему именно суицидник делает именно так, а никак иначе. Хотя кого он вообще обманывает? Обидно было, но Чуя не стал зацикливаться на этом и растворился в удовольствие, от которого потом еще отходил добрых десять минут. А дальше ойкнул, с ужасом глядя на часы, и начал было быстро собираться, стараясь не упасть на дрожащих и подгибающихся ногах, однако у его напарника были совершенно другие планы. — С-стой… — взвыл Накахара, который быстро понял, что именно планирует Дазай, и который понял, что с тем наплывом ласк и удовольствия, какой хочет на него обрушить Осаму, он просто не сможет справиться. Впрочем, у шатена всегда было на все свое собственное мнение, так что он просто не стал спрашивать рыжика и приступил к тому, что планировал изначально. — О-Осаму! — Знал бы ты, как прекрасен сейчас… — промурлыкал мафиози, наклоняясь и коротко целуя детектива в губы, а после отстраняясь, чтобы с гордостью посмотреть на искаженное от удовольствия лицо. Ками-сама, у этой прелести еще и слезки на глазах от перевозбуждения выступили! — Я бы хотел разложить тебя не только на кухонном столе, но и в ванне, на диване, на кровати… Да где угодно! — Дазай наклонился, на этот раз целуя уязвимый участок шеи и вырывая из чужой груди полустон-полувсхлип. — Ты и правда прекрасен… Картина на миллиарды долларов.       Чуя почти плакал, думая, что это слишком нечестно. Они до секса не дошли, а он чувствует себя сущим девственником по сравнению с Осаму. По крайней мере, тот явно гораздо более опытный, чем он сам. Накахара даже задумался о крамольной мысли взять несколько уроков у Кое-ане-сан, чтобы впечатлить шатена, но потом он решительно выкинул эти мысли из головы.       Нет уж. Он ведь сам говорил, что не хочет, чтобы об этих отношениях кто-то знал, даже если это Озаки — все-таки, стоит перестраховаться. Каким бы близким тебе ни был человек, но в мафии спину лучше не подставлять никому и никогда, если не хочешь жить.       Впрочем, соукоку всегда были исключением из всевозможных правил. — Осаму, ты — сволочь и чудовище! — в конце-то концов выругался рыжик, когда понял, что на сегодня их постельные (вернее, настольные) подвиги закончены. По крайней мере, до вечера. — Я же теперь из-за тебя опоздаю! — Ну, так давай я тебя подвезу? — в карих глазах ни грамма раскаяния, лишь сытость и довольство самим собой. Чуя закатывает глаза и думает, что чего-то другого от этой скумбрии он ожидать в принципе не мог. Он вообще должен сказать спасибо, что все вернулось на круги своя, будто Накахара никогда из мафии и не уходил. Правда, теперь он работает в другом месте и есть некоторые другие очень приятные бонусы, но… Дазай всегда был у себя на уме, поэтому рыжику достаточно трудно сказать, что именно тот планирует на его счет.       Однако, уже ясно, что ничего плохого — по крайней мере, пока. — Так ты это с самого начала планировал, Осаму?! — немного раздраженно рычит детектив, хотя внутри против всех правил расцветает нежность и любовь, от которых ему почти мгновенно становится тепло-тепло. Наверное, потому, что это доказательство того, что шатен не хотел с ним разлучаться. От этого влюбленное сердце подскакивает к горлу и начинает биться быстро-быстро, словно он бежал очень длинный марафон. Про себя Чуя радуется тому, что у него крепкое и просто отличное здоровье, поэтому он не может упасть в обморок на руки к мафиози, словно хрупкая барышня, которую перетянули корсетом. — А то! — Дазай подмигивает, и у Накахары снова сердце заходится пойманной пташкой в груди. Это действительно сбивает с толку и немного пугает, потому что Осаму — полностью непредсказуемый гений, который бродит на грани с сумасшествием. Рыжик просто не знает, что ему ожидать от такого напарника. Пока он понимает, что шатен не будет его трогать, потому что… детектив ему вроде бы как нравится? Но ведь мафиози не зря называли неполноценным человеком и не зря боялись еще в сопливые пятнадцать — то, что это делал сам Огай Мори, говорит громче любых других слов.       Главная проблема в том, что Чуя абсолютно не знает, какие мысли и тараканы бегают в этой лохматой черепушке. Он не думает, что когда-нибудь родится человек, который смог бы понять, о чем именно думает Дазай, и предсказать все его действия. Это пугает до дрожи и завораживает неоднозначностью. А особенно ответственностью, которую Накахара добровольно взвалил на свои плечи — притормаживать Осаму. Он и сам не до конца понимает, как именно собирается сделать это, если шатену действительно что-то стрельнет в голову, но он правда попытается. — Почему я не удивлен? — детектив вздыхает и с кряхтеньем сползает со стола, чуть не падая из-за того, что ноги подогнулись. Если бы не Осаму, который его поймал за талию, он бы точно стукнулся задницей об пол. — Кряхтишь, как старик. — усмехается мафиози, потираясь щекой о щеку Чуи, после чего помогает добраться до ванны, где приводит в порядок, и отправляет в комнату, после чего и сам начинает собираться. — Я тебя подвезу. — Нет, Осаму. — решительно качает головой Накахара, который вообще не представляет, как именно все это объяснить. И ладно Ацуши, который уже все (почти) знает, или коллеги по кондитерской, которых, по сути, это никак не касается, и он легко может наврать, но как он объяснит все детективам?! Рампо как всегда в курсе. Фукудзава-сан, скорее всего, тоже, потому что Эдогава просто не мог ему не сообщить подобное, да и не думает рыжик, что Юкичи не слышал о соукоку. А вот остальные его коллеги в ВДА ни сном, ни духом.       И честное слово, он не собирается просвещать их о своей личной жизни.       По крайней мере, пока эта самая личная жизнь не станет более-менее определенной. — Да. — строго посмотрели на него карие глаза, от чего детектив смешался и чуть-чуть покраснел, но продолжал стоять на своем: — Нет. — Да, Чуя. — в голосе Дазая послышалось недовольство. — Если я сказал, что подвезу тебя, значит подвезу. — Но… — Если тебе так не хочется, чтобы нас видели вместе, то я высажу тебя за поворотом. — Накахаре показалось, что в голосе Осаму прозвучала самая настоящая обида. Он замялся, не зная, как на это реагировать. Все-таки, тот был действительно почти всегда непредсказуем, поэтому рыжик частенько терялся в его присутствии и не знал, что именно нужно или стоит сказать. Детектив задумался, правда ли то, что он услышал обиду. И сначала он решил, что ему всего лишь показалось, но когда шатен остановился у двери, дожидаясь его, Чуя понял, что ему не почудилось.       Мафиози действительно был обижен тем, что его напарник не хотел, чтобы его коллеги их видели вместе.       Сначала Накахара просто подумал, что это в принципе невозможно.       Потом, что он сошел с ума, потому что это просто невозможно.       А потом вспомнил, что Дазай такой же человек, как и все остальные, пусть более гениальный и сумасшедший, поэтому со скрипом все-таки смог признать, что это было возможно. Пусть в это и верилось с очень большим трудом. Однако, он не хотел, чтобы Осаму обижался на него, поэтому подошел и обнял, аккуратно прикладывая ладонь к щеке, аккуратно поглаживая ее: — Ну прости. — сначала ничего не происходило, а потом шатен начал ластиться, словно большой кот. Рыжик с трудом сдержал восторженную и влюбленную улыбку, хотя и покраснел щеками, после чего начал поглаживать чужую щеку увереннее. После этого он почувствовал, что его крепко обняли за талию и сцепили руки в замок, словно показывая, что он не сможет уйти.       Впрочем, детективу не особенно хотелось.       Он уже подумал, что на этом все, как вдруг его напарник задал вопрос, который вверг Чую в ступор: — За что?       Накахара завис, не зная, что именно должен сказать на это. И должен ли вообще. Впрочем, и дураку понятно, что должен, но теперь уже непонятно, что именно. Рыжик нахмурился, серьезно задумавшись, а потом наугад спросил: — За то, что обидел тебя? — Чем? — выгнул одну бровь Дазай, испытующе глядя на детектива. Тот еще сильнее нахмурился, перебирая один вариант за другим, после чего отбрасывая, потому что все они были такими нереалистичными… На каждом варианте сердце Чуи ускоряло свой ритм, а щеки краснели еще сильнее. Все варианты, которые приходили ему в голову, были сплошь из разряда розовых соплей и ванильных мечтаний, поэтому Накахара предполагал, что это совсем не то, что он должен сказать Осаму. Но что тогда должен?       Ах, если бы он умел читать чужие мысли… Все было бы так просто… — Я… — рыжик запнулся, съеживаясь. Сейчас он чувствовал себя слишком глупым и наивным, но ничего другого, что не содержит ванили, в голову не шло. — Чем? — настойчиво повторил шатен, испытующе заглядывая в голубые глаза. Детектив пытался увести взгляд в сторону и не смотреть на него, но мафиози не позволял ему сделать это, велев смотреть прямо. Поэтому Чуе пришлось смириться с выкрутасами напарника и смотреть на него. Правда, не в глаза, так как это слишком сильно смущало, а на лоб. Ну, это же технически считается смотреть прямо, верно? На самом деле нет, но кого это вообще волнует? — Чем, Чуя?       Накахара быстро понял, что Дазай так просто от него не отстанет, но заставить себя сказать то, о чем он подумал, он просто не мог! Это было бы так стыдно. А учитывая, сколько розовых соплей было в его варианте, он бы точно сгорел от неловкости под карими глазами. Однако, Осаму и правда не собирался отставать от него, поэтому рыжик собрался с духом и, зажмурившись, выпалил: — Тем, что не хочу, чтобы нас видели вместе?       Он ожидал, что его поднимут на смех, а потом просто выгонят, ведь…       Чуя, чего ты вообще ожидал после того, как сбежал из мафии и бросил своего напарника?!       Однако, этого не произошло. Детектив аккуратно приоткрыл глаза, внимательно и настороженно глядя на шатена. Тот смотрел на него со столь необычной для себя эмоцией в глазах, что у Чуи при ее виде снова подскочило сердце к горлу, а потом забилось быстро-быстро, а щеки снова стремительно начали краснеть. Он не ожидал, что мафиози будет смотреть на него так открыто и уязвимо, так… необычно. Показывая одним своим взглядом все, что чувствует в данный момент.       Накахара беспомощно замирает, и из головы начисто вылетают все мысли, которые его беспокоили на данный момент. Он просто не знает, что ему сейчас делать, но уверен, что это просто нечестно, что Дазай показывает ему эту свою уязвимую сторону. Просто нечестно. — Вот именно, чиби. — тихо говорит Осаму, сильнее стискивая не сопротивляющегося рыжика, который слишком ошеломлен, чтобы даже пытаться вырваться. Шатен знает, что нужно ковать железо, пока горячо, чтобы детектив не успел очухаться, все осознать и снова спрятаться в свою раковину, как делал это раньше. Мафиози надоело ходить вокруг да около, и хочется уже расставить все по своим местам.       Особенно сильно хочется заявить всему миру об их отношениях, хотя у этого есть свои проблемы — это хотя бы то, что ВДА и Портовая мафия враждуют.       Впрочем, у Дазая есть способ это исправить, главное понять, хочет ли этого сам детектив, потому что Осаму просто физически не может идти в разрез с его желаниями. — Ч-что? — у Чуи жалко срывается голос, а еще он уверен, что просто безумно красный, прямо под стать своим огненным волосам — вареный рак бы позавидовал. Сейчас он чувствует лишь абсолютную беспомощность, потому что в голове ни одной здравой мысли, потому что все место там занимает дикая паника и удивление от того, что он слышит это в живую. Сердце сладко заходится в груди, а в голове настороженность и недоверие, потому что Накахара просто не может поверить, что шатен это сейчас серьезно сказал.       Что это не очередная дурацкая шутка или способ побольнее поддеть.       Разве такое вообще может быть правдой?! — Я расстроен, Чуя. — сбивчиво шепчет мафиози ему в волосы, стискивая с каждым словом все сильнее. Детектив кусает губы, чтобы не застонать от боли. Его тело не отошло еще от прошлых синяков, как уже заработало новые, которые тоже долго не сойдут. Ну, наверное, уже стоит смириться с тем, что ему придется всегда ходить с синяками — либо Дазай силу не рассчитает во время очередного приступа сумасшествия-ревности, либо во время ласк слишком забудется. Впрочем, не то чтобы Чуя особенно против. — Я действительно расстроен тем, что не могу показать абсолютно всем, кому именно ты принадлежишь. Ведь ты такой наивный и милый… Уверен, что твои коллеги уже оценили твое очарование. Уверен, что каждый хочет протянуть к тебе свои руки, чтобы присвоить себе, не зная, что ты занят. — Т-ты… — у Накахары жалко срывается голос, потому что он просто не знает, что ему на это заявить. Осаму не прав в своих предположениях совершенно — у него с коллегами не те отношения, но ведь шатену это просто так не объяснишь. — Я так хочу заходить в ваш офис, как к себе домой. Так хочу забирать тебя в любое время, чтобы мне никто и слова сказать не смел. Так хочу, чтобы они знали, кому именно ты принадлежишь… — продолжает говорить мафиози жаждущим голосом, в котором даже не пытается скрыть темного сумасшествия и дикой ревности. Рыжик беспомощно краснеет, глядя прямо в кроваво-красные глаза, и даже не пытается отвести взгляд. Больше не пытается. — Иногда я думаю, что ненавижу тебя всей своей черной отсутствующей душой, потому что просто не представляю, что ты можешь однажды уйти от меня. — Н-не… не говори глупости, идиот! — злится детектив, все-таки огревая Дазая по макушке со всей дури. — Куда я там от тебя уйду? Разве я не поклялся, что останусь с тобой? — Но это не помешало тебе уйти от меня и исчезнуть. — горько говорит Осаму, и Чуя краснеет со стыда и расстроенно вздыхает, потому что это правда. Нет, у него были свои причины, которые были очень и очень вескими, но он считает, что не стоило бросать шатена вот так. — Да… И я извиняюсь за это. — тихо говорит Накахара, обнимая мафиози в ответ. — Я не должен был бросать тебя вот так, но сделал. Извини.       Дазай на это лишь мотает головой, стискивая рыжика еще сильнее. Детектив тем временем продолжает: — Но это не отменяет того факта, что мы не можем рассказать никому о том, что встречаемся. Ты работаешь в Портовой мафии, а я — в Вооруженным Детективном Агентстве. Тебе ли не знать, что устроит Правительство, если узнает об этом? Да и мои коллеги этого точно не одобрят. — Анго и его Правительству стоило бы идти далеко и надолго… — бурчит Осаму, вырывая у партнера короткий и теплый смешок. Пальчики зарываются в каштановые пряди и легко массируют голову, на что шатен почти мурчит, словно кот. — А насчет остального… У меня есть идея. — И почему я уверен, что она мне не понравится? — выдохнул Чуя, но не стал протестовать или просить его изменить решение. Как бы там ни было, но он верил мафиози. Правда верил, ведь это был все тот же его напарник, пусть и в роли Босса Портовой мафии. Это доверие было слишком иррациональным, учитывая, что именно их связывало, но Накахара все равно слишком верит ему.       Пусть иногда и сомневается. — Нет, поверь, она тебе очень понравится! — говорит Дазай, чуть ли не светясь, и рыжик с сомнением фыркает, потому что знает, что когда Осаму настолько воодушевлен, то это явно не к добру. Однако, он решает не спорить и позволяет шатену окончательно собрать себя и вытащить из квартиры, чтобы довезти до места, где живет Ацуши. Детектив уже понимает, что он чертовски сильно опоздал почти на полтора часа (чертова скумбрия!), и бедный паренек наверняка ждет его уже давно, но он просто не может сердиться на мафиози.       А по пути и вовсе заражается азартом Дазая, который всю дорогу в очень хорошем настроении. А учитывая, что именно Осаму и сидел за рулем, и машина двигалась очень мягко и быстро, ни во что не врезавшись… — Не знал, что ты умеешь водить. — говорит Чуя, то и дело посматривая на часы. До купленной им квартиры, где живет Накаджима, двадцать минут пути, и путь не сократится, если он будет смотреть на время постоянно, но для собственного успокоения ему нужно. — Научился. — пожимает плечами шатен. — У меня было больше трех лет, чтобы сделать это.       Накахара снова чувствует прилив стыда. Он никогда не пожалеет, что ушел из мафии, но снова и снова жалеет, что бросил напарника одного, оставив его один на один с целой кучей проблем. — Прости… — все, что может в итоге произнести. — За что ты извиняешься? — мотает головой Дазай, но рыжик видит, что на самом деле он все прекрасно понимает. Но извинения принимать просто не хочет, потому что тогда ему было действительно больно. Осаму не развивает эту тему и перескакивает на предыдущую, за что детектив ему очень благодарен. — Мне пришлось взять гораздо больше уроков вождения, чем положено. Я даже довел трех инструкторов до нервного срыва. Кстати, у одного из них до сих пор нервный тик. Но в итоге, как ты видишь, мне довольно легко удалось сдать на права, так что езда за рулем больше не представляет для меня проблемы. — Ого. Я восхищен. — говорит Чуя, и на этот раз совершенно не лжет. Он действительно восхищен в самом лучшем смысле этого слова. Учитывая, что у шатена с вождением автомобиля все было очень-очень плохо, одно то, что он смог сдать на права и водить так хорошо автомобиль, дорогого стоит. Накахара развивает мысль, после чего недоуменно хмурится. — Никогда не думал, что у тебя будет столько усердия в этом вопросе. Но зачем тебе это? Не думаю, что с твоим статусом и твоими деньгами такая уж большая проблема нанять себе личного водителя. — Значит ли это, что ты считаешь меня своим богатым папиком? — насмешливо спросил мафиози, поигрывая бровями. — Осаму, я серьезно! — недовольно фыркнул рыжик. На это Дазай лишь коротко хохотнул, а потом посерьезнел: — Нанять водителя действительно не проблема. Но, во-первых, не везде будет этот самый водитель — вспомни, сколько раз тот, кто нас отвозил, умирал от пули в голову? — детектив морщится, потому что до сих пор воспринимал эти смерти, как собственный промах. И плевать, что тогда он либо находился в сотнях метров, защищая себя и Осаму от пуль, либо все громил, находясь в режиме Порчи. — Во-вторых, любого человека можно подкупить. А если не подкупить, то заставить предать. Брать гражданских в заложники не считается чем-то зазорным.       Чуя расстроенно вздыхает, кивает и кривится, будто лимон проглотил. Именно это в мафии ему не нравилось больше всего. Однако, такие люди готовы пойти на что угодно, чтобы добиться своего. Вот и берут семьи в заложники, чтобы выторговать себе самые лучшие условия. — Но Рюноске не предал бы тебя. — тихо говорит он, но тут же замирает, вспоминая про Гин. Да, со стороны кажется, что они не особенно близки, но за свою сестру Акутагава порвет кого угодно. И даже предаст Дазай-сана, которым так восхищается. — Вижу, ты и сам понял. — кивает шатен, пожимая плечами. Он не выглядит расстроенным или опечаленным данным фактом. Ему будто совершенно все равно, но Накахара-то знает, что на самом деле мафиози далеко не так равнодушен, как притворяется. Особенно когда это касается его, Чуи. — К тому же, есть еще один пункт, и он самый главный. — Ммм? — вопросительно склоняет рыжик голову набок, пытаясь понять, что могло стать самым важным аргументом, если уж предыдущие не стали. А ведь он прекрасно знал паранойю Дазая. Все-таки, тот хотел совершить суицид, а не погибнуть от руки слишком прытких врагов. Так что… — Знал ли ты, чиби, что в авариях чаще всего сильнее страдают и погибают низкие водители, а не высокие? — буднично говорит Осаму так, что до детектива не сразу доходит, что ему только что сказали. А когда доходит… Чуе кажется, что он сейчас точно упадет в обморок. Ну, или у него сердце выскочит из груди. — Т-то есть… — жалко спрашивает Накахара, одновременно отчаянно надеясь и при этом также отчаянно боясь, что шатен подтвердит его догадки. Рыжик не знает, хочется ему этого или это его пугает. — Да, я сделал это из-за тебя. — буднично сообщает мафиози, будто все так и должно быть. Детектив теряется от этой честности и просто хлопает ресницами, не понимая, что должен сказать на это и должен ли. Мафиози ничего не говорит, хотя периодически и посматривает в его сторону. До квартиры Чуи они доезжают в молчании, а дальше Накахаре не до этого.       Он в спешном порядке приступает к уборке, припрягая Дазая, и одновременно рассказывая сидящему в сторонке Ацуши об устройстве машинки, потому что тот вызвал пенный апокалипсис, пока он попытался устроить стирку. Наверное, нужно сказать спасибо, что стиральная машина не сломалась, а то мало ли, что Накаджима мог туда запихнуть. На уборку требуется двадцать минут несмотря на то, что рыжик вовсю пользуется своей способностью. Из их окон спокойно выплывают целые мыльные облака, за чем оборотень следит с настоящим удивлением и восхищением.       Детектив хихикает, думая, что этот юноша похож на ребенка. А еще думает, что его нельзя так просто подпускать к приборам, пока не объяснишь, как с ними обращаться, ведь мало ли что он умудрится натворить, не умеючи-то.       Однако, как жаль, что времени у него для этого нет. Придется заняться этим позже вечером. А пока время спешить в агентство, потому что они и так опаздывают. — Я не раскаиваюсь. — правильно понял его недовольный взгляд Осаму, на что Чуя снова лишь закатил глаза. Кто бы сомневался! — Мы отвезем тебя в агентство и оставим там, после чего я отправлюсь на работу. Постарайся не мельтешить перед глазами Куникиды часа два — он очень не любит, когда портят его идеальные графики, поэтому он срывается на всем, что видит. — посоветовал Накахара, увлекая Ацуши за собой. — Это, конечно, крутой совет, но мне кажется, что я помру раньше. — пожаловался Накаджима, поежившись. Рыжик ненадолго завис, не сразу все поняв, а потом быстро посмотрел на шатена и снова закатил глаза. Как он мог забыть о том, что тот его ревнует чуть ли не к каждому столбу? — Не волнуйся. Он тебя не тронет. — главное, обворожительно улыбнуться со всей верой, даже если уверенность совсем не такая твердая. — Я бы на вашем месте не был так уверен. — буркнул Ацуши. — Ты что-то сказал? — у Дазая улыбка добродушная, но впечатление от нее… Мороз по коже. — Нет, ничего. — мгновенно стушевался Накаджима, после чего за всю дорогу ни слова не произнес, хотя детектив пытался его разговорить. Кажется, подросток вздохнул с самым настоящим облегчением, когда они покинули машину Осаму и пошли в офис ВДА, хотя он периодически оглядывался назад. Чуя тоже обернулся пару раз, пытаясь понять, зачем его подопечный делает это, но так ничего и не уловил. Шатен прекрасно умел делать так, чтобы его не могли поймать.       Облегчение было почти физически ощутимым вокруг подростка, и оно не пропало даже тогда, когда Накахара сдал его с рук на руки крайне раздраженному Куникиде. После этого рыжик спешно ретировался, отговорившись тем, что опаздывает на работу, хотя на самом деле он просто не хотел попасть под горячую руку Доппо.       Он мысленно посочувствовал остальным и пообещал, что когда зайдет вечером за Ацуши, обязательно занесет им пару тортиков. Чтобы восполнить потраченные нервы, разумеется.       Под конец детектив видит, как на него смотрит Рампо, но не подходит, лишь виновато кивает и улыбается. Он ведь и правда спешит.       Как говорится, время не ждёт.