Глядя в бесконечные небеса

      Устроилась на работу, что в купе с учебой довольно-таки сильно напрягает меня. Писать также часто, как и раньше не смогу, скорее всего, но буду стараться.

***

      Несмотря на то, что они в тот вечер упоенно целовались и ласкали друга, практически ничего не стесняясь, до близости в полном смысле этого слова дело так и не дошло. Несмотря на то, что Чуя более чем доверял Дазаю и испытывал к нему сильные чувства, он все еще чувствовал себя довольно-таки некомфортно, когда дело касалось секса. Нет, разумеется, он никогда не был монахом или ханжой, да и внешность у него была очень яркая и красивая, так что женщины легко прыгали в его постель, стоило лишь поманить.       Но вот в роли принимающего Накахара был бы впервые, и, честно сказать, это его очень сильно смущало и беспокоило. Конечно, Осаму предложил ему занять верхнюю позицию, сделав пассивом именно шатена, но рыжик никогда бы не смог пойти на такой шаг. Разумеется, может быть, когда-нибудь они проведут подобный эксперимент ко взаимному удовольствию, но пока обладатель Смутной печали просто был не готов к такому серьезному шагу.       Представить Босса мафии под собой….       Было просто не мыслимо, да и в голове Чуи его напарник никогда в принципе не воспринимался в подобной роли. Нет, конечно, выглядел бы тот наверняка крайне соблазнительно, и может быть однажды они это попробуют (впрочем, он уже говорил это), но в свой первый раз с Дазаем Накахара мечтал быть снизу, то есть в роли принимающего. Он считал, что подобное доверие сможет показать Осаму, что он действительно безоговорочно доверяет ему.       Они целовались, ласкали друг друга и…. разговаривали.       Очень много разговаривали.       Очень-очень много говорили обо всем, что их волнует или беспокоит. — Тебе не нужно идти на такие жертвы, мое очаровательное солнышко…. — тогда покачал головой шатен, грустно улыбаясь уголками губ. — Я ведь и так знаю, что ты безраздельно и полностью мой. — Это так. — не стал спорить Накахара, прямо взглянув в красновато-карие глаза и с честью выдержав этот взгляд. Он прекрасно знал, почему именно тот мог засомневаться в этом, и хотел добиться того, чтобы у его возлюбленного не осталось ни капли сомнений на этот счет. — Но знать это и понимать то, что я тебе полностью доверяю, это совершенно разные вещи. — В этом нет для меня секрета. — нахмурился суицидник, нежно погладив партнера по щеке и заправив огненно-рыжую прядь за ухо. — Может и так. — не стал спорить рыжий, покачав головой. — Но это не значит, что ты не сомневаешься в моей вере в тебя. — От тебя ничего нельзя скрыть, чиби. — коротко хохотнул мужчина, но в его голосе совсем не было веселья. — Потому что ты чувствуешь за собой вину и коришь себя, отчаянно грызешь, снова и снова пытаясь понять, почему именно не вспомнил, как поступил со мной. — устало закатил голубые глаза парень, нежно обнимая Дазая и укладывая подбородок ему на плечо. — Сам же знаешь, что прошлого не исправить. Но ты уже доказал мне, что я могу тебе полностью доверять. Я больше не сомневаюсь в тебе. — Ты может и нет. — покачал головой Осаму, поджав губы. — Но я в себе — да. — Это же глупо. — тихо сказал Чуя, потому что он не понимал, за что тот себя корит. Они ведь уже все решили, а тут… Впрочем, шатен всегда любил задумываться сразу на слишком много тем, а порой и мучать себя виной и терзаниями, даже если по факту в произошедшем практически не было его вины. И ситуация с Одасаку — один из самых ярких и показательных примеров. — Не сказал бы. — вздохнул суицидник, обнимая Накахару за талию и успокаивающе поглаживая его между лопаток. Сам он в это время прислушивался к ровному и спокойному дыханию любовника, сам до конца не в силах поверить в том, насколько же доверчив к нему его милый рыжик. И самое очаровательное, что у его партнера в нем ни капли сомнений нет! — Но ты прав в том, что не имеет смысла корить себя за прошлое. Просто я не могу не думать, что именно из-за меня ты и сбежал на эти долгие три года. — Зато посмотри на это с другой стороны. — озорно улыбнулся рыжик, весело тряхнув волосами. — Если бы я не сбежал, ты бы никогда не обратил бы на меня внимание и не полюбил бы так, как я любил тебя. — Ты преувеличиваешь. Я бы в любом случае узнал бы тебя получше и полюбил. — возразил мужчина, прекрасно понимая, что даже тогда, когда они враждовали, словно два диких пса, гордый и амбициозный Дьявольский Вундеркинд, которого боялась вся Портовая мафия и опасался даже Огай (как выяснилось позже, небезосновательно), всегда смотрел исключительно на своего напарника. Только на это очаровательное и почти потусторонне прекрасное существо, которое полюбил с первого взгляда.       Вот только свой резко вспыхнувший интерес к новому приобретению Порта и сестрицы Кое в частности, он, тогда еще совершенно глупый и самодовольный подросток, спихивал на что угодно, но не на симпатию. Дазай хмыкает, вспоминая, как воздух между ними с первого взгляда начал искриться так, что если бы это были реальные искры, они бы легко спалили весь город ко всем чертям. Он тогда был буквально одержим Чуей, считая его своей собственностью и своей собакой, на которую больше никто не имеет возлагать не то что руки — даже короткий взгляд!       Он ведь влюбился в невысокий рыжеволосый вихрь буквально с первого взгляда, тогда еще не понимая, почему не может оставаться рядом с Накахарой равнодушным, как со всеми остальными. Когда он был рядом с другими, то не испытывал и тысячной доли тех эмоций, которые в нем будил его новый, тогда еще вынужденный, напарник.       Вообще, изначально Дазай смотрел на напарника, как на законный трофей, который забрали у него из-под самого носа, предварительно заинтересовав, а еще как на пешку, которая в будущем могла бы быть ему крайне полезна. А уж учитывая способность рыжика и его потрясающую силу…. Да, тогда он просто рвал и метал, когда выяснилось, что Король Овец, которого он уже считал своей законной добычей и собирался воспитать под себя, из упрямства, чувства противоречия и желания ему досадить, присягнул на верность Мори, а не ему. И это на его глазах! А уж потом, когда его наставницей стала Озаки, а не он сам, как на это рассчитывал с самого начала…       Наверное, именно тогда Осаму понял, что он не настолько абсолютен и умен, как ему казалось.       Впрочем, когда дело касалось Накахары, очень многие его планы всегда шли наперекосяк. В основном потому, что у его рыжика всегда был просто потрясающий нюх на любую подставу и интригу со стороны шатена. Он, конечно, в основном велся на это и шел на поводу, постоянно злясь на своего напарника, но при этом в большинстве ситуаций обладатель Смутной печали избегал слишком уж губительных последствий с грацией кошки. Вот уж точно у кого девять жизней…       И суициднику понадобилось очень много времени, чтобы к этому привыкнуть.       В процессе притирания они практически убили друг друга, но…. Но итоговый результат определенно стоил всего, через что они прошли. — Да, непременно полюбил бы. — повторяет Дазай еще раз, насмехаясь над собственной наивностью и гордыней — да, именно гордыней — в подростковом возрасте. А уж каким умным, предусмотрительным и гениальным он себя считал… Да и потом, если честно, он был не лучше. Да что там! Он был слеп, словно крот! Как хорошо, что его чиби хватило терпения дождаться того, когда сам Осаму признает свои чувства к нему, и вернуться в Йокогаму, хотя куда успешнее и безопаснее тому жилось бы за границей. А потом шатен задумывается, еще раз вспоминая свое поведение и характер в том возрасте, когда он был подростком; потом представляет то, что было бы, если бы Чуя в итоге не сбежал заграницу, после чего с некоторой иронией замечает. — Только вот на осознание моих чувств мне потребовалось бы гораздо больше времени, если бы ты не подтолкнул меня своим побегом. Что поделать, если я такой тугодум? — Еще какой. — нежно улыбается Накахара, прикрывая ладонью рот, хотя им обоим понятно, что тот широко и абсолютно довольно улыбается. — Я знаю. Именно поэтому, чиби… — тихо начинает мужчина, наклоняясь к рыжику и нежно целуя его прямо в пухлые губы. — Спасибо, что дождался меня. — Я не мог не дождаться. — качнул тот головой, и оба прекрасно понимали, что он ни капли не лжет. Все было правдой от первого и до последнего слова. Обладатель Смутной печали действительно не смог бы не дождаться своего напарника. — Ты ведь знаешь, что я люблю тебя. — Знаю. — коротко кивает суицидник. — И иногда я совершенно не понимаю, за что именно ты меня полюбил. Все же вел я себя… не слишком хорошо, скажем так. — Ну… — Чуя задумывается, прикусывая нижнюю губу. Дазай тут же с такой жадностью наблюдает за этим, что у Накахары против воли краснеют щеки от смущения и радости. — Частенько ведь говорят, что любят не за что-то, а вопреки всему. — И то верно…. — хмыкает Осаму, тонко улыбаясь. — Тогда я очень рад, что у тебя нашлись силы сделать это. — Я не мог поступить иначе. — пожимает плечами рыжик, довольно улыбаясь. Конечно, может быть, кого-то могло утомить количество их разговоров на тему чувств и любви, но обоих все полностью устраивало. — Ты ведь тоже полюбил меня, хотя характер у меня тоже не сахарный.       Ведь оба считали, что лучше поговорить друг с другом обо всем, что их волнует, чтобы не надумать чего лишнего, а не гордо молчать, словно партизаны на допросе, дуясь, как дети малые, и отказываясь рассказывать, что их беспокоит, но гордо продолжая хранить гробовое молчание. Это абсолютно глупо и нерационально, но очень многие предпочитают все хранить в себе, лишь бы твой возлюбленный не узнал, что ты тоже можешь быть слабым и ранимым.       Гордость, что б ее…. — Потому что мы идеальные части одного целого! — с гордостью сообщает Дазай, довольно щуря карие глаза. — И я очень рад, что никто из нас из одной лишь гордости не хранит гробовое молчание, лишь бы не общаться друг с другом.       Молчание ведь для них и правда могло стать гробовым, учитывая, насколько они оба были склонны параноить насчет своих отношений. Еще гляди надумали бы чего лишнего, а потом на это сами бы еще и обиделись. А они-то могли, прекрасно зная свои характеры. Конечно, говорят, что обычно подобным занимаются исключительно девушки, как более ревнивые или сомневающиеся, но нет. Этим стали бы заниматься все, кому не все равно на отношения с партнером и любимым человеком. Если есть отношения с кем-то, кто тебе очень дорог и кого ты не хочешь терять, ты обязательно станешь над ними работать, чтобы не остаться впоследствии в дураках.       А так как никто из них не обладал даром телепатии, то есть не был способен читать мысли окружающих, то разговоры — самое верное решение в том случае, если ты все-таки хочешь узнать, что думает и чувствует твой партнер, и не хочешь ссориться по пустякам.       Разговаривать надо.       Обязательно разговаривать, и много.       И проговаривать каждую проблему, а не считать, что партнер под тебя автоматически подстроиться, чтобы ты не натворил.       Партнер ведь не робот, которого можно настроить, достаточно комбинацию кнопочек нажать!       Да, порой это трудно и очень непросто, приходится идти на попятную, чтобы прийти к какому-то компромиссу, но в итоге это окупается. Если ты хочешь крепких и доверительных отношений, глупо строить из себя недосягаемого и гордого, ведь тем самым ты просто оттолкнешь партнера от себя. Разумеется, есть часть людей, которых подобная загадочность наоборот привлечет, но если ты продолжишь быть таким и вообще перестанешь обращать внимания на возлюбленного, стараясь полностью подмять его под себя, надолго ли этого человека хватит?       Однажды он непременно уйдет прочь, потому что поймет, что односторонние отношения, когда тебя только унижают и подчиняют, это определенно не то, что ему хочется.       Кто вообще решил, что нездоровые отношения — это хорошо и здорово? Какому идиоту это вообще в голову пришло? Нет, какой-нибудь садист или мудак действительно может убедить свою жертву в том, что подобный характер отношений единственное, что он или она заслуживает, но… Надолго такого убеждения не хватит. Рано или поздно, но жертвы практически всегда сбегают от своих мучителей, когда уже просто не в силах оставаться рядом и выносить то, что те обрушивают на них.       Какому глупому подростку вообще могло прийти в голову, что в нездоровых отношениях есть хоть какой-то романтизм?       Впрочем, люди в большинстве случаев склонны романтизировать и насилие с изнасилованиями, так что не стоит придираться очень уж тщательно. И все же…. И все же это недопустимо. Наверняка нездоровые отношения пошли с давних времен, когда женщины и мужчины были в полной зависимости от своих партнеров, не имея даже возможности кому-то об этом рассказать. Тогда это считалось нормой, потому что подобное потребительское отношение к такому партнеру, как к красивой и очень редкой вещи, было практически повсеместно.       Особенно среди богатых.       В простом народе ситуация была несколько лучше, потому что тогда женщины довольно-таки часто выходили по любви, но в иных случаях… В иных случаях все было точно также.       Но тогда это было обусловлено полной зависимостью женщины от мужчины, когда та просто не имела возможности куда-то сбежать или скрыться от мужа. Да и сор из избы никто не любит выносить. Так было раньше, так почему сейчас подобное совершенно не изменилось? Да, таких семей уже гораздо меньше, потому что за детьми и их родителями тщательно присматривают, но….       Попрежнему все также есть такие отношения, когда мужчина (или женщина, хотя и реже) колотит своего партнера, на чем свет стоит, а тот не уходит и остается с мучителем, потому что его любит (а любовь ли это или всего лишь зависимость?).       Нездоровые отношения — это ужасно.       Нездоровые отношения — это дорога в один конец, которая имеет исключительно деструктивную окраску.       В таких отношениях нет ничего хорошего.       Вообще.       Так какому дураку вообще пришло в голову нечто подобное романтизировать?       Пожалуйста, покажите им этого не самого умного человека, чтобы Дазай и Чуя смогли его пнуть.       Правда, в таком случае придурку с почти стопроцентной вероятностью грозит смерть от несовместимых с жизнью повреждений, но это уже форменные мелочи!       Потому что нельзя насилие романтизировать!       Поверьте, до добра это определенно никого не доведет! — Кстати, как там наш очаровательный оборотень поживает? — спрашивает Дазай, заставляя Чую удивленно вскинуть брови и недоверчиво взглянуть на него. Вообще, удивление Накахары было вполне понятно. Во-первых, то, что Осаму обращал внимание на окружающих чуть больше, чем на пустое место, уже само по себе было вполне удивительным фактом. Во-вторых, они не так давно разошлись с Ацуши, чтобы тот мог вот так спрашивать о нем. И это было…. Странно. — Чиби, не смотри на меня так недоверчиво! Я не собираюсь ничего делать с твоим подопечным. — Рассчитываю на это. — покачал головой рыжий, взъерошив волосы на макушке. — Мне просто не совсем понятно, почему ты вдруг завел о нем разговор во всей этой ситуации? — Тебя что-то смущает? — показательно приподнимает брови шатен, широко усмехаясь. — Ну не то чтобы…. Хотя ладно. Окей, да, меня несколько смущает то, что ты вспоминаешь об Ацуши, когда мы целуемся. — старательно делает суровый вид и тон обладатель Смутной печали, хотя они оба знают, что вся эта серьезность и суровость всего лишь показательное явление. — Ну…. Технически, мы не целуемся. — с умным видом сообщает ему суицидник, выглядя как никогда раньше самодовольным. — Технически, сейчас мы просто разговариваем. — Это так, хотя я и удивлен, что ты ввернул вопрос об Накаджиме, хотя мы обсуждали наши отношения! — покачал головой Чуя, скрещивая руки на груди. — Неужели ты ревнуешь, солнце? — Осаму! — закатывает глаза Накахара, тем самым показывая, что сейчас абсолютно точно не время шутить или увиливать. — Да ладно-ладно, сдаюсь. — вскидывает руки Дазай, корча абсолютно невинную мордашку. — Просто учитывая, что Ацуши твой кохай, и учитывая, в каких именно отношениях мы состоим, я не могу не думать про то, что он — наш ребенок. — Ты серьезно? — недоверчиво спрашивает рыжик, озадаченно хмуря брови. — Конечно! — на полном серьезе кивает шатен, еще и смахивая с глаз несуществующую слезу. Для полного эффекта, наверное. — А почему Ацуши, а не Рюноске? — все еще несколько удивленно вопрошает обладатель Смутной печали. Не то чтобы он против мысли о том, что Накаджима будет являться их сыном, но как же брат и сестра Акутагавы. Или Кьюсаку, на крайний случай? — А Гин? — Они слишком взрослые. — морщит нос его напарник, фыркая. — Ацуши младше Рюноске всего на три года. Это не считается. — качает головой Чуя. — А Гин и вовсе всего на год! Не кажется ли тебе, что он слишком взросл для того, чтобы быть нашим ребенком? — И что? Он все равно младше, чем Акутагавы. — пожимает плечами Дазай. — Чем не наш ребенок? — Как мне кажется, с куда большим успехом я бы смог назвать нашим ребенком Кью или Кеку! — скрещивает руки на груди Накахара. — Тогда давай усыновим сразу троих! — оживляется Осаму, хотя его и не приводит в восторг упоминание Кьюсаку. Конечно, он тщательно контролирует пацана, так что тот не сможет навредить его чиби в случае чего, но он все равно волнуется! Вдруг у Юмэно внезапно крыша поедет (а она поедет!), и что он тогда будет делать? Ему уж точно не хотелось, чтобы рыжика хоронили в черном мешке. — Если ты хочешь, конечно. — Я не против. — качает головой эспер, довольно улыбаясь. — Но для того, чтобы мы могли сделать это, мы должны пожениться! — Ну, Ацуши и так признали твоим приемным родственником, так что в этом никаких проблем нет. Что же до остальных…. Я легко могу подготовить документы и без всякой женитьбы. — разводит руками шатен. — Но если ты хочешь пожениться…. — Во-первых, хочу. — не стал отказываться Чуя. Да и зачем, если он действительно это все хочет? И свадьбу, и совместную жизнь, и…. и все остальное. — Во-вторых, боюсь, Ане-сан будет против того, чтобы я усыновил Кеку. — Думаешь? — скептично вздернул брови Дазай. — А как по мне она была бы не против. — Да. Только ты забываешь о том, что она сама хочет удочерить Кеку. — улыбнулся Накахара, еще раз коротко чмокнув Осаму в уголок губ. — Эх, не получится у нас семья с маленькими детьми… — вздохнул шатен, но по нему было видно, что хоть он и строит из себя обиженного на весь мир, настоящей грусти тот не испытывает. Просто занимается клоунством, как и обычно. Хотя от детей от своего чиби он бы не отказался, да…. — Получится, но не с маленькими. — отмахнулся рыжик, весело улыбнувшись. — И вообще, ты же уже знаешь все кандидатуры, на которые я согласен! — Ацуши, Кью, Рюноске и Гин? — уточнил суицидник, после чего получил согласный кивок. — Ну… В принципе, я согласен. — Я бы удивился, если бы ты не был согласен. — фыркнул обладатель Смутной печали, весело хихикнув. Он-то прекрасно понимал, что может из Дазая веревки вить, если захочет. Тот-то ему это точно позволит, какого бы сурового типа из себя не строил. — Ах, чиби, я сражен в самое сердце! — Осаму сделал вид, будто сейчас упадет в обморок. Чуя недоуменно взглянул на него, явно не понимая, к чему это, но решил поддержать игру и хитро поинтересовался: — Неужели я что-то сделал? — Конечно, сделал! — быстро кивнул шатен, сгребая его в свои объятия и начиная щекотать. — Ведь я сражен твоей красотой и потерял голову от любви к тебе! — Я… я… аха-ха-ха…. уб…. убью…. ха-ха-ха-ха…. т-тебя! — с трудом проговаривает Накахара сквозь смех, понимая, что у него уже живот болит, а лицо наверняка покраснело так, словно он несколько километров без какого-либо перерыва пробежал. — Не надо меня убивать. — довольно тянет суицидник, продолжая щекотать возлюбленного. Впрочем, долго мучить он его все равно не стал, довольно быстро прекратив эту пытку. Во многом из-за того, что если бы он продолжил, рыжик бы точно задумался над способом его кровавого убийства. — Я хороший. Правда-правда.       Все же щекотка — не то, что можно настолько легко выносить и не желать при этом отомстить. — Иногда я не понимаю, почему люблю тебя. — недовольно фыркает рыжик, немного отдыхая после пережитого. — А потом ты снова вытворяешь что-то странное, и я стараюсь это понять еще сильнее. — Но ты меня любишь. — Да, и поэтому тебе повезло. — качает головой владелец Смутной печали, улыбаясь. — Иначе бы я точно попытался тебе отомстить за щекотку. — Милый, а давай ты не будешь мне мстить, а? — заискивающе пробормотал Дазай, просительно заглядывая в голубые глаза. — Сказал же, что тебе повезло, что я тебя люблю. — фыркнул Чуя, покачав головой. — Именно поэтому я и не буду сейчас мстить. Но если ты снова попытаешься меня обидеть, урою! — Что ты, конечно нет! — невинно закивал Осаму, словно болванчик.       Но обоим было понятно, что шатен наврал.       И щекотать своего парня он еще будет!       Тот ведь, в конце-то концов, так мило и забавно реагирует!