***
— Что? — это, в принципе, все, что Чуя сейчас может сказать. «Что?» — также единственное, что у него навязчиво крутится в голове, выбив оттуда все остальные мысли. В голове пугающе пусто, и Накахара опасается, что если бы туда кто-то заглянул, не нашел бы ничего, кроме огромного светящегося вопроса размером с хороший автомобиль. То есть, рыжик знает, что Дазай всегда удивлял его — не важно, в хорошем или плохом смысле — но то, что он услышал сейчас… Честно говоря, больше похоже то ли на зашедшую слишком далеко шутку, то ли на изощренный сон. Такого же не может случиться в реальности. Не может же, да? Детектив во все глаза смотрит на Осаму, ожидая, когда его губы разъедутся в улыбке, после чего тот пропоет знаменитое: «ах, чиби снова глупо повелся на мою шутку…». Вот только на это даже намека нет. Более того, шатен пугающе серьезен. Чуя против воли мучительно пытается вспомнить, когда видел мафиози настолько серьезным, как сейчас. Однако, в голову приходит мысль, что его напарник такой еще с тех пор, как они впервые встретились после его возвращения из Франции. Такая серьезность от обычно веселого и вечно паясничающего клоуна не может не льстить и не подкупать. Знать, что к тебе относятся настолько серьезно и настолько внимательно, что Дазай готов исполнить любой каприз и абсолютно любое желание… Черт возьми, а это действительно приятно! Однако, вместе с этим Накахару пугало невероятное осознание того, насколько сильно к нему привязан Осаму, раз уж предложил подобное. Ну, то есть, если подобное рыжику не привиделось и не приглючилось от переизбытка волнения и удивления количеством приятностей и подарков. Но судя по тому, как серьезно и выжидающе шатен смотрит на него, все это являлось пугающе-сладкой реальностью. — Что такое, чиби? — нежно спросил мафиози, когда молчание между ними начало затягиваться. Детектив вздрогнул и покосился на часы, с паникой начиная понимать, что в абсолютном молчании и шоке просидел больше десяти минут. Арахабаки, как же стыдно… — Мне это снится? — медленно спрашивая Чуя, отводя взгляд в сторону и нерешительно комкая в руках подол футболки. Он чувствует, как неумолимо краснеет, и знает, что у него красные не только щеки, но еще и уши. Накахара видит, как Дазай начинает хмуриться, поэтому торопливо поправляет. — То есть, ты не… пошутил? — Разве я могу шутить с подобным, Чу? — укоризненно спрашивает Осаму, преодолевая чужое сопротивление и заглядывая в родные голубые глаза. Наблюдать за тем, как мило краснеет рыжик, одно удовольствие. Мафиози хочется его прямо сейчас сгрести в крепкие объятия и затискать и зацеловать до смерти, но пока нельзя, раз уж они не довели разговор до конца. Нельзя, чтобы этот разговор прервался, и все то, о чем они хотели поговорить и обсудить друг с другом, осталось за кадром. Лучше расставить все точки над «и», чтобы их потом не тянуло неподъемным грузом на дно. Лучше поговорить сейчас, чтобы в их отношения никто не смог вмешаться и не смог разрушить их. Лучше поговорить сейчас, потому что им это очень нужно. Когда они были в мафии и не хотели строить отношения, хотя и тянулись друг к другу, это было еще возможно. Сейчас же — недопустимо. Ведь именно слова и обсуждение — тот крепкий мост, который строят два человека в сердца друг друга, что связывает порой куда сильнее, чем постель и самые страстные поцелуи в мире. Чуе нужна уверенность во всем — и в их отношениях в первую очередь. Да и Дазаю, что уж лукавить, эта уверенность нужна тоже. — Нет, но… — Накахара опускает голову и некоторое время неуверенно мнется, подбирая слова, после чего решительно выпаливает. — Просто я не был уверен, что мне не послышалось. — Или что это не моя шутка? — понятливо вздыхает Осаму. — Или что это не твоя шутка. — эхом заканчивает рыжик, а потом вспыхивает и возмущенно смотрит шатену в нахальные карие глаза. — Хей, так нечестно! — Нечестно предугадывать то, о чем ты хотел спросить? — деланно удивляется шатен. — Нечестно заставлять сомневаться в моей собственной адекватности! — злится детектив, сжимая кулаки, а потом несколько раз глубоко вдыхает и выдыхает воздух, успокаиваясь. — Просто мне трудно поверить, что ты готов пойти на подобное. — На подобное? — вскидывает бровь Дазай, которого неприятно колет, как именно окрестил его предложение чиби Чу. Тот так это говорит, словно Осаму на добровольное сексуальное рабство или еще что похуже подписался. Серьезно, будто девку уламывает, которая не от хорошей жизни первый раз проституцией занялась. Шатен против воли задумался над тем, точно ли у Чуи была только одна травма, или там может вылезти что-то похуже. — Перестань меня дразнить! Ты прекрасно знаешь, что мне стыдно говорить о таком вслух! — возмущается Чуя, легонько стукнув кулаком о диван, на котором сидел. На стук мгновенно прибежала Джиниро, заинтересовавшись, есть ли что-нибудь вкусное или нет. А когда убедилась, что из вкусного только пальцы людей, предпочла заинтересоваться пустыми коробками и оберткой, которая забавно шуршала. — Чи-би. — Агх, ладно! — закатил глаза Накахара, растрепывая рукой волосы на макушке. — Просто мне сложно поверить в то, что ты действительно можешь согласиться быть снизу. — Почему это? — удивленно спрашивает Дазай, одним плавным движением оказываясь перед сидящим на диване рыжиком. Тот не успел даже вздрогнуть от неожиданности, как Осаму уже опустился перед ним на колени, крепко обнял его за талию и уложил подбородок на скрещенные лодыжки. — Ну, ты кажешься… думаю, тебе это не подходит. — пояснил детектив, аккуратно зарываясь пальчиками в пушистые каштановые локоны. Он качает головой и с нежностью смотрит на шатена, который сейчас напоминает не человека, а очень наглого и довольного кота, чье пузико нежно чешут любимые хозяйкины пальцы. — К тому же, разве ты не ненавидишь, когда тебя контролирует в чем-либо? Ты же сам об этом сказал. — Ну и что? — пожимает плечами Дазай, из-под полузакрытых век наблюдая за душевными терзаниями партнера, чьи щеки краснее, чем помидор. Вот вроде бы тот не является отпетым девственником, а ведет себя… Впрочем, в этом и есть неотъемлемое очарование Чуи — в искренности и открытости. — Я же уже сказал, что самое главное для меня, чтобы тебе было комфортно. Так что мне неважно, снизу я буду или сверху. Главное, чтобы у тебя все было хорошо. — Но разве комфортно должно быть только мне? — напрягся Накахара, хмуря брови. — А как же ты? — Не переживай, солнце. Мне будет комфортно, если ты будешь моим партнером. — смеется Осаму, потираясь щекой о чужое бедро. — Все остальное не так уж и важно. — Но… — Ох, чиби, как же ты любишь сомневаться во всем и вся… — качает головой шатен, с любовью заглядывая ему в глаза. — Давай так. Я говорю, а ты меня очень внимательно слушаешь и запоминаешь. Конечно, я смогу сказать такое столько раз, сколько тебе нужно, чтобы ты мне поверил, но сегодня мы ограничимся одним разом. — Сегодня? — удивленно переспросил рыжик, хлопнув ресницами. — Сегодня. — согласно кивает мафиози. — Так что готовься к тому, что я тебе каждый вечер буду повторять то, что убедит тебя в том, что я ради тебя готов на все. — Но я ведь и так знаю… — Неужели ты из всех моих слов услышал только это? Впрочем, сейчас это не слишком важно. Чуя, знать — это одно, а верить — совершенно другое. — качает головой Дазай, посмеиваясь. — Ну так что, готов, солнце? Детектив недолго думает, а потом согласно кивает. — Тогда слушай, малыш. Чуя, я люблю тебя, поэтому очень беспокоюсь. Мне больно осознавать, что именно я стал причиной того, что ты получил сильную травму, ведь тогда даже толком защититься не мог. Ты ведь пробовал призвать гравитацию, верно? — нежно спрашивает Осаму, беря чужое лицо в ладони. Накахара отводит взгляд, чувствуя себя неловко, но потом кивает. Да, он пробовал использовать гравитацию. Даже Порчу хотел призвать. Но шатен тогда использовал «Больше не человек», и… Хорошо, что ничего не произошло, но его от воспоминаний о том дне до сих пор колотит. — Вот видишь? Именно поэтому я готов сделать все, чтобы ты простил меня и перестал опасаться в этом плане. Именно поэтому, если ты захочешь заняться сексом, я отдам себя в твои руки. Ты будешь вести, чиби. — Но ты ведь не любишь ощущать контроль над собой. — тихо сказал рыжик, опустив глаза. Он прекрасно знал, что его напарник ненавидит это именно из-за Огая Мори. Конечно, детектив мог лишь догадываться, что произошло между наставником и его лучшим творением, но что-то подсказывает ему, что вряд ли что-то хорошее. Бывали моменты, когда бинтов на Дазае было куда больше, чем обычно. Честно сказать, Чуя пытался выяснить, что происходит, но тогда его одернула Кое, строго-настрого велев не совать в их дела свой любопытный нос. Да и сам Осаму тогда смотрел крайне неодобрительно. — Так почему я должен иметь возможность этого? — Потому что это ты, Чуя. — закатил глаза шатен, посмеиваясь. — Я ведь знаю, что ты не станешь мне вредить. — Но ведь… — Чуя, солнышко мое лучистое, мы сейчас словно отталкиваем друг к другу качели, споря из-за того, кто в наш первый раз будет доминировать. Разве не должно быть наоборот? — посмеивается мафиози, лучащимися счастьем и весельем глазами смотря на Накахару. — Тебе самому-то не смешно? Рыжик задумывается, обмозговывая всю ситуацию, после чего признает, что та и правда со стороны выглядит несколько смешно. После чего серьезно задумывается над тем, не хочет ли этим смехом Дазай перевести внимание с ситуации, которая ему неприятна? — Ну, самое главное, что нам это смешным не кажется, а значит все в порядке. — наконец пожимает плечами детектив, говоря это максимально серьезно. Осаму на это серьезно кивает, продолжая смотреть на смутившегося напарника сияющими и влюбленными глазами. Серьезно, Чуе под его взглядом даже несколько неловко… Впрочем, а если совсем честно, то очень приятно и радостно, ведь он понимает, что о нем действительно заботятся и его ценят. — Чуя, знаешь что я понял? — внезапно сказал шатен, введя Накахару в абсолютный ступор. Все-таки, он не понимал, откуда такой резкий переход с одной темы на другую. — Что? — наконец робко спрашивает рыжик, с любопытством глядя на мафиози. Тот подмигивает и расплывается в широкой улыбке: — Что я люблю тебя больше всего на свете. — Я тоже тебя люблю. — кивает детектив, смущенно улыбнувшись. Он наклоняется вперед, чтобы нежно поцеловать напарника в губы, но оказывается не готов к тому, в какой пылкий и жадный поцелуй его тут же втянули. Целоваться наклонившись было неудобно, поэтому Чуя, недолго думая, сполз на пол и забрался на бедра Дазая. Так целоваться было уж точно гораздо удобнее. Когда воздуха им стало существенно не хватать, они вынуждены были разорвать поцелуй, от чего между их губами протянулась тонкая ниточка слюны. Накахара долго переводил дыхание, прежде чем нежно произнес. — Знаешь, ты целовал меня настолько жадно, что я даже подумал, что ты меня съесть хочешь. — Я и хочу. — сказал это Осаму таким тоном, будто сообщал самую очевидную вещь в мире. И, пока рыжик пытался прийти в себя от этого признания и убрать с щек лихорадочный румянец, утянул его в еще один долгий и страстный поцелуй. Детектив выгнулся от неожиданности, когда кое-чьи шаловливые руки проникли ему под футболку и огладили спину, от чего та покрылась мурашками от этих прикосновений. Все-таки, шатену явно стоило сначала согреть их. Они действительно очень увлеклись и, честно говоря, никто из них не знал, чем бы это в итоге закончилось — как далеко на этот раз разрешил бы зайти Чуя, но тут их прервала Джиниро, которая в самый ответственный момент неуклюже свалилась на Накахару со стола, одновременно перевернув за собой и вазу с водой, которая весьма благополучно полила их, словно цветочки. Парням оставалось только озадаченно переглянуться, наблюдая за ошеломленным и крайне испуганным котенком, который уже забился под диван от всяких странных ваз, поверхностей и не менее странных хозяев, после чего не выдержали и залились веселым и беззаботным смехом, хватаясь за животы. — Хууух… кажется, до секса мы такими темпами еще очень нескоро дойдем. — прохрюкал рыжик, зажимая обеими руками рот, который то и дело норовил расплыться в широкой и немного глуповатой улыбке от уха до уха. Еще совсем недавно он так сильно переживал обо всем и сразу, а сейчас может думать только о хорошем. — А если… хи-хи… и дойдем, то Джиниро снова нас польет… Как цветочки… Наверное, именно для таких случаев кошек и заводят. — Да… И Джиниро… Вот же предательница… Я ей дом и любящего хозяина предоставил, а она обламывает мне всю благодарность от этого самого хозяина… — деланно показушно покривлялся Дазай, приложив руку ко лбу, как настоящая королева драмы. Тем самым он вызвал у детектива очередной приступ беззаботного хохота и даже икания от смеха. — Ах, я ранен в самое сердце… — Но… мы ведь никуда не спешим, верно? — робко спросил Чуя, когда они немного успокоились и лежали на полу, отходя от приступа хохота, от которого у них теперь пресс болел. — Нет, не спешим. — покачал головой Осаму, переплетая их пальцы и поднимая руку Накахары, чтобы нежно поцеловать его костяшки. — Я готов ждать столько, сколько понадобится, солнце. — Постараюсь не слишком долго собираться с духом. — обещает рыжик, после чего натыкается на недовольный взгляд карих глаз: — Чиби, тебе должно быть комфортно, помнишь? Детектив долго смотрит ему в глаза, но кивает: — И тебе должно быть комфортно. — Мне комфортно всегда, если рядом со мной мой чиби. — немного дразнит его шатен, но его голос звучит так нежно и так любяще… — Иногда я думаю, почему не возражаю, чтобы ты назвал меня «чиби»… — вздыхает Чуя, смешливо фыркнув. — Ну… потому, что тебе нравится? — предполагает мафиози. — К тому же, разве двадцать один сантиметр разницы не достойный повод называть тебя чиби? — Ой, заткнись, скумбрия! — Чуя, ты назвал меня «скумбрией», как в старые-добрые времена! — смахнул невидимую слезинку таким же невидимым платочком Дазай. — Я таааак тронут… — Только не расплачься прямо тут. — закатил глаза Накахара, прекрасно зная, что тот просто паясничает. Да и плакать Осаму уж точно не собирается. — Ну, раз уж мы отдохнули, приступим к уборке того, что натворила Джиниро? — Ага. — кивнул шатен, метнув в сторону котенка возмущенный и недовольный взгляд. Все-таки, такой облом самого интересного его очень неприятно удивил. Настолько, что он даже задумался, такой ли хорошей идеей было покупать рыжику в подарок котенка? Впрочем, детектив доволен и счастлив, так что все сомнения мгновенно исчезают под силой нежности и радости от того, что ему удалось угодить своему личному солнышку. Однако, сначала мафиози стоит смотаться в ванную, а то воды из вазы было слишком мало, чтобы унять свое возбуждение.***
— Ты ж моя женушка… — тянет Дазай, когда вылезает из ванны и застает Чую на кухне. Тот уже переоделся в домашнюю одежду, повязал фартук и сейчас довольно быстро что-то готовил. Осаму не знал, что именно, но у него от одного запаха уже текли слюнки, так что он был уверен, что с удовольствием съест все, что бы Накахара перед ним не поставил. — Осаму, ты опять? — беззлобно фыркает рыжик, ударяя шатена по загребущим рукам. — Подожди десять минут! Скоро все будет готово. — Десять минут… — тянет мафиози, вздохнув. — У меня, кажется, сейчас желудок к позвоночнику прилипнет. — У меня тоже. — хихикает детектив. — Хотя ты меня кормил. — Видимо, недостаточно, раз ты есть хочешь. — вздыхает Дазай. — Кстати, что готовишь? — Думаю, что это просто нервное. — пожимает плечами Чуя. — Я готовлю яичную запеканку с кусочками мяса, беконом и кусочками помидоров и огурцов. Кстати, ты пробыл в ванне почти полчаса. Что ты там делал? — Ты правда хочешь узнать? — смеется Осаму, любуясь покрасневшим ушком. Он уж точно понимал, что Накахара прекрасно знал, что именно он там делал и почему так долго был. А этот вопрос был просто удачным поводом вернуться к тому, с чего они начали. — Или ты хочешь, чтобы я тебе показал? Это шатен жарко выдохнул на ухо рыжику и прикусил его, заставив того крупно вздрогнуть. Другой рукой он без всякого стеснения залез в шорты детектива, довольно улыбаясь тому, что сделать это было проще простого. Хорошо, что те были на резинке, а не на молнии. Палочки звякнули о край сковородки, когда Чуя выгнулся, подаваясь бедрами и толкаясь в руку. — Но не сейчас же… — лихорадочно шепчет тот, пламенно краснея и стараясь оставаться сосредоточенным на приготовлении еды. Вот только сделать это крайне сложно, особенно когда чужая рука неспеша водит по возбужденному члену, оглаживая вздувшиеся венки и чувствительную головку. Накахара с трудом сдерживает громкий стон, прикусывая губу до крови. — Осаму! — Что такое, солнышко? — ласково спрашивает мафиози, с удовольствием наблюдая за тем, какую именно власть имеет над рыжиком. Ах, тот сейчас настолько мил, когда возбужден… У него и бровки мило изогнуты, и слезки на глазах, и губа прикусана жемчужными зубками, от чего, и так уже распухшая от поцелуев, выглядит очень соблазнительно. Дазай не отказывает себе в удовольствие жадно поцеловать детектива, хотя и не увлекается, потому что помнит про их поздний ужин (ну, или очень ранний завтрак — это как посмотреть). — О-Осаму… — обиженно скулит Чуя, когда Дазай внезапно отстраняется и, принимая вид, будто только что вообще ничего не произошло, отходит к стулу, где и садится, показательно довольно слизывая предъэякулят с ладони. — Хочешь продолжение, солнце, тебе стоит поторопиться. — говорит он с улыбкой змея-искусителя. Накахара кидает на него возмущенно-обиженный взгляд, но не спорит. Да и как спорить? Собственное возбуждение, от которого тянет в животе и подгибаются колени, слишком мучительно, чтобы терпеть его долго. А еще на приготовлении еды сосредоточиться очень сложно, но рыжик, ценой невероятных душевных усилий, смог все-таки завершить омлет. — Все… — шепчет он, опустив глаза в пол. Хочется уже коснуться собственного члена и получить долгожданное облегчение, но голос Осаму ему подсказал, что делать этого не стоит. Детектив не знает, что именно придумает шатен, но ему как-то не хочется вызвать недовольство мафиози. Все-таки, тот, несмотря на всю свою любовь и мягкость к нему, как Чуя и думал, очень любил доминировать. — Точно все? — уточняет Дазай, и Накахаре остается только кивнуть. Несколько мгновений растягиваются на вечность, когда Осаму молчит, оттягивая момент, а потом рыжик слышит долгожданное. — Иди сюда, солнце. Детектив с готовностью преодолевает расстояние между ними, даже если сделать ему это не так-то просто, и замирает рядом с шатеном, рассматривая его из-под ресниц. Он прекрасно знает, что именно от него хочет мафиози, но поддаться сразу было бы слишком скучно, даже если это то, чего им обоим очень хочется. — Ну и? — недовольно напоминает Дазай, и Чуе приходиться приложить массу усилий, чтобы не расплыться в довольной улыбке. — Что и? — максимально невинно уточняет он, округляя рот и хлопает ресницами. Осаму следит за этим с настоящей жадностью, и… черт возьми, Накахаре действительно нравиться понимать, какое именно он влияние оказывает на шатена! Тот смотрит на него, как голодная собака на кусок мяса! Ассоциация, конечно, может быть очень странная, но рыжик от нее в восторге. Мафиози скрипит зубами, потому что также знает о том, что детектив знает, что они играют, но не отступает. Лишь коротко приказывает: — На колени? — О, сразу с БДСМ начнем? — показательно охает Чуя, но на колени опускается. Вот только не так, как имел в виду Дазай, и поэтому замечает в карих глазах яркую вспышку раздражения. — На колени, Чуя. — Я и так на коленях. — пожимает плечами Накахара, невинно хлопая ресницами. Осаму раздраженно рычит, сжимая стол до побелевших костяшек и тихого треска дерева, после чего одним плавным движением оказывается рядом и подхватывает рыжика на руки. — Э? — Если ты не понимаешь, как надо, солнышко, я все сделаю за тебя. — хмыкает шатен, аккуратно поворачивая голову детектива и утягивая его в глубокий и нежный поцелуй. Чуя успевает только удивленно мыкнуть и потеряться в ощущениях, как тут же оказывается лежащим на кровати, когда над ним нависает довольно улыбающийся и почти облизывающийся мафиози. — Так что просто лежи и получай удовольствие. — П-подожди! — попытался было возразить Накахара, но тут же застонал и выгнулся, когда Дазай, не предупредив, аккуратно взял его член в рот, посасывая, словно ребенок леденец. Рыжик схватился за простыни, комкая их и сжимая до побелевших костяшек. Он и так уже был на пределе, так что Осаму даже не пришлось особенно стараться, чтобы детектив кончил, закрыв глаза и простонав во время оргазма. — Что такое, солнце? — с интересом спросил шатен, когда проглотил всю сперму, даже не поморщившись. — Я х-хотел сказать про еду… — начал было Чуя, снова вспыхивая. — Но ты уже поел, так что весь омлет достанется мне. — Хей, чиби, это нечестно! — протянул тот, заломив руки. — А ведь так старался… Неужели ты даже не подумаешь меня вознаградить? Накахара возмущенно посмотрел на него, краснея щеками, после чего нежно чмокнул в губы, собираясь встать с кровати и отправиться накрывать на стол. Вот только совершенно не был готов к тому, что его дернут и снова опрокинут на кровать, после чего мафиози снова будет нависать над ним. — Э… Осаму? — робко уточнил рыжик, которому уж точно не понравилось, какими именно глазами тот смотрел на него. — Знаешь, солнце, я тут подумал, что не против немного отложить еду… — радостно протянул Дазай, утягивая пискнувшего детектива в очередной страстный и глубокий поцелуй. — О… Осаму… п-подожди… Осаму… с… стой… мммм! — возмущенно промычал тот, а потом сдался и закинул руки на шею шатена, отвечая на этот поцелуй. Ну ладно, Чуя не так уж и против. Стоит ли говорить, что к еде они приступили лишь спустя пару часов?