Куроо Тецуро
Куроо ожидал какую-нибудь жирную, сырную пиццу. Он был потрясён тем, что Цукишима согласился присоединиться к нему и Бокуто в их аркадный день. Заценить, как Цукишима играет в аэрохоккей, было в приоритете на сегодня. Куроо знал, что в блондине есть соревновательная жилка, поскольку видел его в действии на фестивале в день рождения Ойкавы, и в отличие от тех проклятых колец и бутылок, в аэрохоккее Тецуро был хорош. — Бро-о-о, ну дава-а-ай уже, — заскулил Бокуто из гостиной. Куроо стоял перед зеркалом и пытался укротить свою растрёпанную шевелюру. — Не гони коней, — крикнул он из своей комнаты. Тецуро сделал шаг назад, разглядывая себя в зеркале. Черная майка с красной рубашкой, синие джинсы, разорванные на коленях, загеленные волосы, капля одеколона… боже, его волосы всё ещё выглядели взъерошено. Он даже не заметил, когда Бокуто, совершенно не впечатлённый, появился в дверях комнаты. — Тецуро, — серьезно сказал Бокуто, и, услышав своё имя, тот тут же обернулся. — Ты сегодня встречаешься с Терушимой? — Что? Нет, — нахмурился Куроо. — Тогда какого чёрта ты так беспокоишься о своём внешнем виде, когда просто идёшь в Аркаду? — приподнял брови Бокуто. — Чёрт побери, как можно сказать такое мужчине, который просто хочет хорошо выглядеть, — пробормотал Куроо, решив, что хватит с него попыток справиться с волосами, и вместо этого занялся надеванием носков. Бо фыркнул, всё ещё не впечатлённый, и вернулся в гостиную. По тихому мяуканью, раздавшемуся секундой позже, Тецуро предположил, что он играл с Полночью. Куроо снова посмотрел в зеркало и понял, что друг прав. Похоже, он не слишком парился из-за своего внешнего вида, когда они раньше ходили в Аркаду. А сейчас он просто… в настроении принарядиться. Точно. Выбросив эту мысль из головы, Тецуро вышел в гостиную. И действительно, Бокуто лежал на полу, а Полночь сидела у него на животе. — Я готов, — объявил он. Бокуто в последний раз погладил Полночь по голове, а затем переместил её на ковер и встал. Отряхнул одежду, пытаясь избавиться от прилипшей к ней шерсти. — Пойдём за Цукишимой-саном! — сказал Бо, уже натягивая в дверях ботинки. — Вообще, Цукишима сказал, что будет ждать нас там, — сообщил Куроо, надевая свои кроссовки. — А? Может быть, ему нужно было что-то сделать? Тецуро хотел бы знать то же самое, но Цукишима сообщил ему об этом в смс, а когда Куроо задал ему этот самый вопрос, то не получил ответа. — Наверное, — просто пожал плечами Тецуро. По дороге в зал игровых автоматов Бокуто снова заговорил о своём дне рождения. Куроо прикусил губу, не желая раскрывать, что у него на уме. Он собирался попросить Акааши станцевать для Бокуто в Hidden Gem. Если бы он рассказал об этом Бокуто сейчас, то Бо — Тецуро был уверен на сто процентов — был бы абсолютной рохлей вплоть до самого дня рождения. Кроме того, он ещё не успел поговорить с Акааши, хотя и был уверен, что танцор не откажет, особенно если ему за это заплатят. Танцоры могли исполнять танцы для конкретного человека или для группы людей на главной танцевальной площадке, хотя такое и было редкостью. А приватных комнат в Hidden Gem не было из-за проблем безопасности. За всю дорогу до Аркады ему удалось всё утаить. Однако он быстро понял, что сможет подтвердить эти самые планы гораздо раньше, чем предполагал, потому что увидел не только Цукишиму, сидящего за столиком за большими стеклянными окнами Аркады, но и Акааши. Бокуто тоже его заметил. — Что здесь делает Акааши-кун?! — резко зашептал Бокуто, хватая Куроо за рукав. — Как я выгляжу, чувак?! Погоди, это не та рубашка с маленьким пятном на спине?! Бокуто комично покрутился, пытаясь разглядеть свою спину. Если бы он и в самом деле был совой, то сумел бы такое провернуть. — Ха, а кто раньше смеялся надо мной за то, что я хочу хорошо выглядеть? Парень очень обиженно засопел. — Ты знал, что он будет здесь?! — завопил Бокуто, на что Тецуро только поднял обе руки вверх. — Бро, я понятия не имел, клянусь тебе, — честно ответил Куроо, рисуя пальцем воображаемый крестик над своим сердцем. — И пятно едва заметное, не парься. Бокуто заскулил. И именно в этот момент Куроо заметил, что Цукишима и Акааши обратили на них внимание (как долго они смотрели на них сквозь стекло, пока Бокуто был в таком состоянии, он не знал), поэтому, фыркнув, схватил Бо за руку и потащил ко входной двери Аркады. Знакомый колокольчик звякнул над головой, когда дверь открылась, и знакомый владелец помахал ему из-за прилавка. Тецуро коротко махнул в ответ и подошёл к столу, за которым устроились танцоры. — Привет, Цукишима, — поздоровался он и повернулся к Акааши. — Акааши, какой приятный сюрприз! — Разве?.. — спросил Акааши и… неужели он только что пристально посмотрел на Цукишиму? — Эй, Цукишима-сан! Акааши-кун! — выкрикнул Бокуто из-за спины Куроо, явно стараясь не выглядеть настолько взволнованным, насколько он себя чувствовал. — Надеюсь, вы не возражаете, если Акааши тоже присоединится к нам, — произнёс блондин, и Куроо тут же подметил, насколько его голос был… сладким. И на этот раз Акааши определённо пристально посмотрел на Цукишиму. Что вообще происходит в мире? — Конечно, нет! — тут же возразил Бо, и Тецуро ухмыльнулся. — Чем больше, тем веселее, — согласился он, а затем выпрямился и ткнул пальцем в Цукишиму, который тут же перестал улыбаться и напрягся. — Ты сыграешь со мной в аэрохоккей. Прямо здесь, прямо сейчас. Цукишима прищурился, и, о Боже, как же Куроо нравилась эта искорка соперничества в его глазах. — Ты хоть одну шайбу можешь забросить? — протянул Цукишима. — Так же, как ты кидал кольца на бутылки? — бросил вызов Тецуро. — Ты тоже не закинул на бутылки ни одно кольцо, идиот, — язвительно заметил Цукишима, быстро выбираясь из кабинки. — Куроо правда хорош в аэрохоккее. Это его любимая игра, — с усмешкой вставил Бокуто. — Значит, ты бросаешь мне вызов в игре, в которой я нахожусь в невыгодном положении. Как благородно, — саркастически сказал блондин. — Какое невыгодное положение? Я же не знаю, хорош ты в аэрохоккее или нет. Я просто устраиваю небольшое дружеское соревнование, — невинно ответил Тецуро. — Акааши-кун! Могу я предложить тебе что-нибудь выпить?! — спросил Бокуто с чуть большим энтузиазмом, чем нужно, и стал так походить на официанта, что Куроо прикусил нижнюю губу, чтобы не рассмеяться. — …если я заплачу. Куроо мельком услышал ответ Акааши, так как был слишком сосредоточен на поисках мелочи в карманах. Он замер, услышав знакомый лязг и звон монеток, и поднял глаза — Цукишима вставлял туда последний четвертак. Стол с жужжанием ожил, и Цукишима сделал несколько шагов вдоль стола, чтобы встать плечом к плечу. — Акааши не знал, что вы двое появитесь, — прошептал он. — Да? Ну, для начала, это мы сюда всегда ходим. — Вот именно, — ухмыльнулся Цукишима, а Тецуро моргнул. — …ты пытаешься их свести? — недоверчиво спросил Куроо. — Акааши что-то скрывает от меня. Думай об этом как о мести, — шепнул блондин, и Куроо не оставалось ничего, кроме как усмехнулся и пожелать себе никогда не испытать на себе мстительность Цукишимы. — А вот и моя любимая язвительность, — пошутил Тецуро, но вместо раздражённого взгляда или хотя бы локтя под ребра, как он ожидал, Цукишима остался странно гордым, и это заставило его рассмеяться ещё сильнее. Определённо, Куроо полностью разбил Цукишиму в аэрохоккее. По факту, блондин набрал одно очко, и то только потому, что Тецуро случайно забил шайбу в свои ворота. Цукишима дулся, а Куроо хвастался… и хвастался, и хвастался до тех пор, пока Цукишиме не надоело и он не бросил кубик льда из своего стакана с водой прямо ему в лоб. Тот драматично ахнул и притворился, будто в него попала пуля, схватившись за грудь и издавая булькающие звуки, пока не рухнул на пол. Акааши сразу же сказал, что это абсолютно отвратительно и «пожалуйста, встань с пола». Они с восхищением наблюдали, как Бокуто танцевал на DDR, потому что несмотря на то, что парень явно не имел чувства ритма и махал руками больше, чем танцевал, ему всё же каким-то образом удалось выйти в итоге на идеальный счёт, и как, чёрт возьми, это возможно?! Куроо был в ударе. Бокуто всегда было весело в такие дни, но присутствие танцоров добавляло совершенно новую динамику. Хорошую динамику, в которой он определённо хотел бы оказаться снова. Тецуро надеялся, что хитрый ход Цукишимы по отмщению Акааши не помешает тому снова захотеть присоединиться к ним. Когда множество игр было позади, и им понадобились перерыв с едой, Куроо спросил — он всегда спрашивал, независимо от того, сколько раз Бокуто кричал название своей любимой пиццы, — какую пиццу они хотят. — Мясную пиццу. — МЯСНУЮ ПИЦЦУ! Хотя эти слова были произнесены с разной степенью страсти, они были сказаны в одно и то же время. Акааши и Бокуто посмотрели друг на друга, приподняв брови. — …ну тогда ладно, — усмехнулся Тецуро. — Я не понимаю, как ты можешь оставаться в такой форме и есть так много мясного, — попинал Цукишима Акааши. — А как же ты и твои сладости? — Цукишима-сан любит сладкое? — спросил Бокуто. — Ха, никогда бы не подумал! — Звучит противоречиво, да? — И Куроо тут же получил в ответ средний палец. — А ты бы предпочёл, чтобы я больше никогда не готовил кофейные эклеры? — бросил вызов блондин, и Акааши на секунду даже запаниковал. — Ешь столько сладостей, сколько хочешь, — поправил его Акааши. — О да! Ты же говорил мне, что любишь печь! — воскликнул Тецуро, а затем наклонился вперед. — Цукки! Ты должен испечь мне немного! Если они так же хороши, как та макрель, которую ты делал мне, я просто умру и попаду в рай! — Цукишима-сан готовил тебе ужин? — ахнул Бокуто. — Цукки? — недоверчиво повторил Акааши. Куроо с огромным удовольствием наблюдал, как щеки Цукишимы порозовели, тот приоткрыл рот, явно собираясь что-то ответить, но в этот момент назвали их заказ, и он воспользовался возможностью встать. — Пойду принесу, — сказал Цукишима, отходя от стола. Тецуро продолжал ухмыляться, наблюдая, как Цукишима подходит к стойке. Он был милым, когда смущался. Когда Куроо, наконец, удалось оторвать взгляд от блондина, он понял, что сидящие за столом уставились на него. — Ну что? — Ты… ой! — Бокуто подпрыгнул, поморщившись от боли. — Не мог бы ты передать салфетки, пожалуйста? — как ни в чём не бывало спросил Акааши. Куроо приподнял бровь. — …точно? — Тецуро достал целую охапку салфеток из маленькой коробочки на столе. Бокуто смотрел через стол на Акааши глазами побитой собачонки, а тот смотрел на него в ответ. Что вообще происходило с этими двумя? Они наслаждались пиццей без разговоров, зубы были слишком заняты жеванием. Цукишима снял колбасу со своего кусочка и не возражал, когда Акааши или Бокуто крали их. Они правда должны были стать друзьями на этой почве. Куроо и Бокуто были более быстрыми едоками, хотя и развлекали себя, играя в альтернативную версию футбола, используя скомканную соломенную обёртку и свои пальцы. Тецуро игнорировал взгляды с другой стороны стола. Потому что да, это было по-детски, но забавно. — Вы знаете, что мы должны сделать? — подал голос Бокуто, когда они выбрасывали мусор. — Наверное, пробежать милю после такого, — ответил Цукишима. — Но это будет совсем не весело! — возразил Бокуто. — Вон в той фотобудке будет весело! — А мы все сможем влезть туда? — задумчиво спросил Куроо. — Ненавижу, когда меня фотографируют, — цокнул Цукишима. — Ну, тогда я полностью за! — объявил Тецуро, осмелившись обнять Цукишиму за плечи и притянуть к себе. Цукишима дёрнулся в его руках и попытался упереться ногами в пол, но Куроо явно был сильнее. Он рассмеялся, когда Бокуто присоединился к нему, прижавшись к спине Цукишимы, чтобы подвести его ближе к фотобудке. — Я ненавижу вас обоих, — закипел блондин, всё ещё пытаясь сопротивляться и хватаясь за края входа. — Уверен, что это не так, — усмехнулся Куроо и быстро проскользнул за спину Цукишимы, загнав его в угол. Теперь ему некуда было идти, кроме как через узкий вход в фотобудку. Спина Цукишимы была прижата к его груди, и Тецуро едва избежал столкновения своего носа с затылком Цукишимы. — Иди, Бо! Возьми Акааши! Лицо Бокуто просветлело, когда он резко обернулся, готовый к прыжку. Акааши, прислонившийся к их столу, заметно напрягся. — Только прикоснись ко мне, и я удалю твой номер, — убедительно произнёс Акааши, и Бокуто тут же обмяк, посмотрев на Куроо широко раскрытыми глазами. — Бро! Он загнал меня в угол! — взвыл он, на что Тецуро только закатил глаза. — Похоже, фотография отменяется, — радостно сказал Цукишима, упираясь плечом в ключицу Куроо и пытаясь заставить его пошевелиться. — Я не говорил, что не пойду в кабинку, — заметил Акааши, и уголки его губ слегка дрогнули, когда он с готовностью направился к ним. Куроо услышал, как Цукишима тихо выругался, и хихикнул. Он склонился вперёд, и его губы оказались в нескольких сантиметрах от уха блондина. — Похоже, мы победили, — пропел Тецуро и почувствовал, как Цукишима сначала напрягся, но потом раздражённо хмыкнул и вошёл в кабинку. Широко улыбнувшись, Куроо радостно закричал и последовал за ним. Бокуто и Акааши забрались внутрь следом. Там было тесно и места хватило только для того, чтобы задёрнуть занавеску у входа. Цукишима крепко прижимался к Куроо, зажатый между ним и Бокуто, со страдальческим выражением на лице. Так что Тецуро даже, возможно, посочувствовал ему, но это казалось забавным. — Ладно, а куда класть деньги в этой штуке? — спросил Бо, пробежав руками по консоли перед ними. — Думаю, в этот слот, — предположил Акааши, пристукнув по указанному слоту, а затем он откинулся назад и, чтобы устроиться поудобнее в тесном пространстве, закинул руку Бокуто на плечи. По глупой ухмылке на лице, когда тот опускал деньги в автомат, Куроо понял, что ему нравится находиться так близко к объекту своей любви. — Ладно, я хочу восемь фотографий размером с бумажник! — воскликнул Бо, просматривая варианты на сенсорном экране. — Я хочу дурацкие лица! Куроо протянул руку и впился пальцами в бок Цукишимы. Тот подскочил, бросив на Тецуро убийственный взгляд, и прошипел: — Что ты делаешь? — Я пытался понять, боишься ли ты щекотки. Может быть, я увижу улыбку на фотке! Чужая рука внезапно поднялась, и ладонь уперлась ему в лицо. Последовала вспышка, сигнализирующая о том, что первая фотография сделана, и Куроо был очень оскорблён тем, что Цукишиме закрыл его лицо в кадре. — О, ты получишь за это кроличьи уши! Тецуро приставил к голове Цукишимы два поднятых вверх пальца, пока Цукишима боролся в захвате. Ещё одна вспышка. — Чиз! — закричал Бокуто в какой-то момент, наверняка делая глупое лицо на камеру, но Куроо был слишком занят смехом и тем, что пытался увернуться от размахивающего руками Цукишимы в попытке отомстить ему. — Ладно, ладно, давай хотя бы попробуем сделать приличные фотографии! — прокричал Тецуро сквозь смех, крепко схватив руки блондина и пытаясь удержать их. Он почувствовал, как Цукишима теснее прижался к нему, а затем что-то коснулось его головы. Быстрый взгляд назад подтвердил, что Акааши встал на цыпочки позади и подставлял Куроо его собственную пару кроличьих ушей. Ещё одна вспышка. — Чуваки, вы все выглядите нелепо, — рассмеялся Бокуто, указывая пальцем на монитор. — Нет, это просто Цукишима с хмурым видом, — заявил Куроо. Цукишима бросил на него страдальческий взгляд и отвернулся от камеры, а Тецуро взвыл, чувствуя, как слезы подступают к глазам. Ещё одна вспышка. — Срань господня, да он хохочет, как гиена, — заметил Бокуто. — Ты слишком удивлён этим, — сказал Акааши, хотя и сам улыбался. Куроо глубоко вздохнул. — Окей, все смотрим в камеру, как будто она — Ойкава-кун в хреновый день! — внезапно скомандовал Тецуро. Он сделал самое испуганное лицо, какое только мог изобразить, и понадеялся, что остальные последуют его примеру. Ещё одна вспышка. — ПАЛЬЧИКОВЫЕ ПИСТОЛЕТЫ! — закричал Бокуто, требуя следующей позы. Ещё одна вспышка. — Эй, Акааши, тебе точно стоит поцеловать Бокуто в щёку, — предложил Куроо. — ДА… ЧТО?! — завопил Бокуто, глядя на друга с порозовевшим лицом и полными предательства глазами. Ещё одна вспышка. Акааши усмехнулся, и Бо резко повернулся к нему лицом. — Не обращай внимания на Куроо, тебе не надо это делать. Акааши демонстративно поцеловал свою ладонь, а затем послал воздушный поцелуй ошеломлённому Бокуто. Ещё одна вспышка. Из будки донёсся звук, означающий конец фотосеанса. Всё ещё улыбаясь, Акааши вышел из кабинки, оставив за собой застывшего Бокуто. Цукишима, очевидно, не так уже и заботился о его состоянии, подтолкнув в спину, чтобы и самому покинуть кабинку. — Иди уже, — потребовал блондин, и Бокуто вскочил и выбрался наружу. — Это было не так уж и плохо, правда? — спросил Тецуро, выходя следом из будки. — Это было ещё хуже, — протянул Цукишима, когда фотографии начали печататься длинной полосой. Акааши взял их, держа так, чтобы все видели. Когда Бокуто вместо фотографий начал смотреть на лицо Акааши, Куроо ткнул его в бок. Парень дернулся и быстро перевел взгляд на фотографии. — О Господи, какие мы придурки, — ласково произнёс Куроо, просматривая выражения их лиц. — А! ЦУКИШИМА-САН НА САМОМ ДЕЛЕ УЛЫБНУЛСЯ НА ОДНОМ! — воскликнул Бо, указывая пальцем на улику. Тецуро наклонился ближе. Блондин, конечно, отвернулся от камеры, но на его губах был виден намёк на улыбку, когда он смотрел на Куроо, застывшего в припадке смеха. — Сожги его, — резко вскрикнул Цукишима. — Ни за что! Я поставлю его в рамку! — воскликнул Куроо, и Цукишима попытался выхватить фотографии, но Акааши обладал быстрой реакцией, и они оказались вне досягаемости. — Бокуто-сан заплатил за них, и теперь они принадлежат ему, — твердо сказал Акааши, протягивая их Бокуто. — Спасибо тебе, Акааши-кун, — гордо поблагодарил Бокуто, ухмыляясь в манере Цукишимы. — Давай во что-нибудь сыграем. Если я выиграю, то получу эту фотографию и смогу делать с ней всё, что захочу, — бросил вызов Цукишима. — Жульничество! — закричал Тецуро, но его вечно ведущийся друг уже выпятил грудь. — Идёт! — воскликнул Бокуто. Они вдвоём отправились играть в какую-то гонку, и Куроо втайне надеялся, что Бокуто победит. Он бы не хотел, чтобы Цукишима действительно сжёг эту фотографию. Акааши вернулся к их столику, чтобы сделать глоток содовой, и Куроо последовал за ним. — Та-а-ак… скоро день рождения Бокуто, — начал Тецуро, садясь за противоположную сторону стола. — Неужели? — спросил Акааши, крутя оставшийся лёд вокруг своей соломинки. — В этот день я собираюсь отпроситься на работе, чтобы потусоваться с ним. И у меня на уме есть подарок, но нужна твоя помощь. — Приватный танец или что-то в этом роде? — Ха-ха, ты прекрасно понимаешь, куда я клоню. Я заплачу. Но я думал больше о комбо «стриптиз/танец на коленях». — А когда у него день рождения? — Двадцатого сентября. Акааши стал что-то напевать, подперев щеку рукой, а голубые глаза наблюдали за Бокуто на другом конце галереи. — Ты дал Бокуто-сану мой номер? Куроо моргнул от такой быстрой смены темы разговора. — Не я, — отрезал он, и танцор кивнул. — Неужели Цукишима? — Я не знаю? Голубые глаза скользнули по нему. — …ты плохой лжец, — обвинил его Акааши, но Куроо только откинулся назад и пожал плечами. — Ты ничего от меня не добьёшься, — сказал он. Акааши постучал пальцем по щеке. — …я подумаю об этом. Я имею в виду о танце для Бокуто-сана, — произнёс Акааши, а Тецуро удивился. — Ты ведь слышал, что я сказал, что заплачу, верно? — Я всё ещё имею право отказаться. Куроо нахмурился, но танцор снова отвернулся. Внезапно по галерее разнёсся отчаянный крик, Куроо оглянулся и увидел удрученного Бокуто и самодовольного Цукишиму. Ничего не оставалось кроме как выругаться. Эта несчастная драгоценная фотография должна быть сожжена.***
В выходной Тецуро отправился в магазин на углу, чтобы купить продукты. После долгих назойливых упрашиваний некий блондин-танцор наконец пообещал снова приготовить ему еду, если Куроо купит продукты и пополнит запасы его холодильника. И Тецуро подумал, что это очень хорошая сделка. Он шёл, насвистывая какую-то привязавшуюся мелодию, по улице, довольно пустынной для вечера среды. Прокручивая в голове список продуктов, которые нужно купить, он почти начал пускать слюни при мысли о хорошей, домашней еде, когда… Куроо, мягко говоря, очень удивился, когда череду восхитительных мыслей прервало привлёкшее его внимание знакомое лицо с другой стороне улицы. Он выглядел как ребёнок, собственно, как всегда, и шёл между двумя другими парнями вдоль забора местной старшей школы, занятый разговором с тем, что был слева от него. В школьной форме. И именно это заставило Тецуро замереть. Здесь не было никакой ошибки. Это был Веснушка, там, на другой стороне улицы. Тот самый, который пил клюквенный сок в Hidden Gem, тот самый, который вышел из квартиры Цукишимы растрёпанным, тот самый, к которому Цукишима ушёл на фестивале, тот самый, чьё имя было в телефоне Цукишимы не так давно… но… почему он одет в школьную форму? У Куроо было очень плохое предчувствие. Веснушка его не заметил. Тецуро стоял неподвижно, как статуя, наблюдая, как трио проходило мимо, наблюдая за ним… Они все вошли в ворота старшей школы. Чёрт возьми. Он знал, что удостоверение было поддельным! Тецуро бросился вперед, быстро пересекая улицу и двигаясь вдоль забора, пока не достиг ворот. — Ямагучи-сан! Все три парня обернулись, услышав фамилию. Куроо увидел, как Ямагучи приоткрыл рот от удивления и узнавания, как побледнело его лицо, но остался стоять на месте, скрестив руки на груди. Прежде чем подбежать к нему, Ямагучи что-то сказал своим спутникам. Каждое его движение было нерешительным, а выражение лица — виноватым. Тецуро казалось, он вот-вот вспыхнет. — Зд-здравствуйте, — с поклоном поздоровался школьник. — В последний раз, насколько я помню, старшеклассников не пускали в клубы, — фыркнул Куроо. — Пожалуйста! — зашептал Ямагучи, оглядываясь вокруг. — Говорите потише! Пожалуйста, Куроо-сан, у меня могут быть большие неприятности… — У тебя могут быть большие неприятности? — прорычал Тецуро, сжимая кулаки. — А как насчет Цукишимы, если кто-то узнает, что он трахал несовершеннолетнего? Ямагучи покраснел и начал яростно трясти головой, но Куроо шагнул вперед и сжал в кулаке школьный пиджак, заставив мальчика пискнуть. — Ты пойдёшь со мной прямо сейчас и скажешь Цукишиме, что ты старшеклассник. — Он знает! — в отчаянии воскликнул Ямагучи, схватившись за ладонь, зажавшую в кулаке его форму. Тецуро разразился лающим смехом. Неужели этот мальчик думает, что он тупой? Неужели он думает, что Цукишима тупой? — Цукишима не стал бы трахаться с несовершеннолетним, — отрезал Куроо. — Он и не делал этого! Мы ничего не делали! — закричал Ямагучи. — Я знаю, как это всё выглядит — я пойду с вами, обещаю, но вы должны меня выслушать! — Прошу прощения, — раздался голос нового участника их маленького разговора. Тецуро оглянулся и увидел человека, вероятно, учителя, настороженно наблюдающего за ними. — Могу я узнать, что вы делаете с этим студентом? — Ханаба-сенсей! — пискнул Ямагучи. Куроо отпустил его, толкнув пацана в грудь и заставив пошатнуться. — Я думаю, что правильным вопросом будет «следите ли вы за тем, чем занимаются ваши ученики?», — отрезал он. — Я что-то приболел! — внезапно завопил Ямагучи. — Ханаба-сенсей, я чувствую себя очень, очень ужасно. Это мой друг, он отвезёт меня домой, хорошо? Ладно, до свидания! Ямагучи схватил Куроо за руку и потащил его к выходу. Тецуро тут же отдёрнул руку, метнув в пацана яростный взгляд, но тем не менее продолжил идти с территории школы. Здравый смысл подсказывал, что бить несовершеннолетнего не стоило, особенно на территории школы, а что касалось разоблачения маленькой тайны Ямагучи, то Куроо беспокоился о том, как Цукишима будет себя чувствовать. Боже, насколько они были близки? Цукишима всегда замолкал, когда речь заходила о Ямагучи. …но ведь Цукишима не мог знать, что Ямагучи — старшеклассник, верно? — Мож-можно мне сказать? — спросил Ямагучи, настороженно глядя на Тецуро, будто тот мог ударить его в любой момент. Куроо очень этого хотел. — Цукишима знает, что ты старшеклассник? — Так и есть! — воскликнул паренек. — Мы никогда ничего не делали… ну, мы целовались, но… — Ямагучи снова пискнул, увидев убийственный взгляд, направленный на него. — П-послушайте, это моя вина. Я использовал поддельное удостоверение в клубе, и Цукишима думал, что мне больше двадцати. Но он поймал меня, так же как и вы только что, и узнал, что я старшеклассник. Он был не в восторге от этого, но мы всё уладили, и мы друзья! Только друзья! Тецуро глубоко вздохнул, пытаясь осмыслить слова Ямагучи, но всё ещё не был уверен, что может им доверять. — А как насчёт того дня, когда ты вышел из его квартиры? — М-м… — промычал Ямагучи, глядя вниз, на дорогу, пока они шли. — Это была… это была его идея? Он хотел, чтобы всё выглядело, как будто мы только что… вы знаете… — Это не имеет никакого смысла, — проворчал Куроо. — Он должен сам объяснить вам это! Но… я думаю, что он сделал это назло… вам… потому что вы ему не очень нравились… в своё время, — медленно объяснил Ямагучи. Куроо был ещё больше сбит с толку. Он всё ещё не мог понять, какое значение имеет, что он думает об их отношениях. Однако, кто бы смог сделать что-то настолько сумасшедшее? А Ямагучи, похоже, вовсе не волновало, что они встретятся с Цукишимой. Может быть, он говорил правду? Озадаченный и всё ещё сердитый, Тецуро не обращал внимания на взгляды пацана всю дорогу до дома. Когда они остановились перед дверью Цукишимы, Куроо отступил назад и жестом указал на неё, желая, чтобы Ямагучи сам сделал шаг к признанию, но тот вздохнул и просто постучал в дверь. Тецуро с тревогой уставился на нее, заслышав шаги изнутри, а затем в поле зрения появилось лицо блондина. Увидев Ямагучи, он явно удивился, а потом глазами натолкнулся на Куроо, и у него не осталось никаких сомнений. Цукишима знал. — …привет, Цукишима-сан, — неохотно поздоровался Ямагучи. — Похоже, Куроо-сан понял всё про меня точно так же, как и вы. Тецуро наблюдал, как Цукишима прислонился к дверному косяку. — А разве сейчас не середина учебного дня? — Да, и я чуть не ударил ребёнка перед преподом, — рассказал Куроо, вздохнув. Глаза Цукишимы расширились. — Что-то случилось? — обеспокоенно спросил он, но Ямагучи быстро покачал головой. — Нет, всё в порядке… я думаю. Мне придётся кое-что объяснить своим учителям… и моим родителям тоже… Но Куроо-сан хотел убедиться, что я приду к вам с чистосердечным, — объяснил Ямагучи. — Мне очень жаль, Ямагучи, — извинился Цукишима, и это разозлило. — Почему ты просто не рассказал мне об этом? Я всё это время думал, что он твой парень. — Я боялся, что ты выдашь его за фальшивое удостоверение. — Да, хорошо, я это понимаю. А когда он вышел из твоей квартиры? Когда вы виделись с ним на фестивале? Когда ты всё время говорил мне, что он в твоём вкусе? Боже, я был так… зол, когда увидел его. Я думал, что он лжёт тебе, что втянет тебя в неприятности, что тебе будет больно, если ты узнаешь, что он в старшей школе и… Но ты уже всё знал! Оказывается, это меня обманули! — рассуждал Тецуро, чувствуя нарастающую головную боль. Ему было больно. Ему было больно, и на самом деле для этого не было причин, так что это разозлило его ещё больше. — Куроо, — сказал Цукишима, возвращая его в реальность. Он смотрел встревоженно, виновато, и хотя часть Куроо была удовлетворена волнением Цукишимы, другая часть — расстроена. — Заходи. Мы ещё поговорим об этом. Ямагучи, я хочу, чтобы ты вернулся в школу, пока тебя не хватились. Напиши мне позже. — Мне очень жаль, Цукишима-сан, — сказал Ямагучи, отвешивая поклон. — Я так и сделаю. Мальчик ушёл, а Цукишима шире распахнул входную дверь. Тецуро помедлил, прежде чем войти внутрь. Он упал на диван, постукивая пальцами по подлокотнику. — …я так и не добрался до магазина, — проворчал он, а Цукишима подошёл и сел рядом. — Я совершил очень глупую ошибку, — начал блондин, так что Куроо повернулся к нему, прислушиваясь. Он постарался как можно дальше отбросить свой гнев, смятение и недоверие. Он слушал, а Цукишима рассказывал ему об их первой встрече с Ямагучи и о том, как узнал, что тот старшеклассник. Он слушал, а Цукишима говорил о своей первоначальной неприязни к Куроо и о том, что думал, будто Тецуро делает какие-то необоснованные выводы, поэтому ему и захотелось доказать, что он ошибается. Отсюда тот случай, когда блондин вытолкнул Ямагучи из своей квартиры. А всё потому, что Куроо думал, что Цукишима никогда ни с кем не ходит домой. Он слушал, а Цукишима называл себя инфантильным из-за переезда и утверждал, что теперь сожалеет обо всём этом, потому что Тецуро на самом деле хороший человек, но ему приходилось продолжать притворяться, потому что он не знал, как ещё объяснить присутствие Ямагучи в его жизни. Он слушал, а Цукишима признавал, что Ямагучи действительно его тип, и что он считал его симпатичным, но отступил из-за возраста. Он слушал, а Цукишима объяснял ситуацию Ямагучи достаточно подробно, чтобы заставить Куроо понять, почему он продолжал их отношения и что у них есть общее, с которым они сталкиваются в жизни. Он слушал, а Цукишима говорил за этот раз больше, чем за любой другой, открывался больше, чем когда-либо перед ним, и Тецуро не мог найти в себе сил злиться. Он глубоко вдохнул и выдохнул, пока они сидели в тишине. — …я рад, что не убил ребёнка, — вздохнул Тецуро наконец, опускаясь обратно на подушку дивана. — Я тоже рад, что ты этого не сделал, — согласился Цукишима. — Но я ценю, что ты об этом подумал. Куроо фыркнул. — Так… обед ещё не закончился? — спросил Куроо, с надеждой глядя на соседа. Всегда было неловко находить опору после недоразумения или спора, так что это было лучшее, что он смог придумать. Тецуро понял, что никогда по-настоящему и не злился на Цукишиму… То, что он хотел или не хотел раскрывать, было его делом… но Куроо был в ярости при одной мысли о том, что Ямагучи солгал Цукишиме или втянул его в ненужные неприятности. Даже после того, как ситуация прояснилась, это раздражение по отношению к Ямагучи всё ещё оставалось. Тецуро рассуждал так потому что, как бы ни развивались события, как бы ни были близки Цукишима и Ямагучи сейчас, изначально Ямагучи подошёл к Цукишиме с явным намерением манипулировать им. Ему определённо не нравился Веснушка. Блондин, не подозревая о его внутренней враждебности, облегчённо вздохнул, услышав вопрос Куроо. — Конечно. На этот раз я пойду с тобой. — Отлично. У нас всё хорошо, да? Больше никаких тайных парней? — спросил Тецуро с игривой улыбкой, и Цукишима ухмыльнулся. — Во-первых, он не был моим парнем. Во-вторых, да, у нас всё хорошо. Чувствуя себя намного легче, Куроо поднялся с дивана, но в тот момент, когда он надевал ботинки, его внимание привлекла фотография. Там, на горке Цукишимы, была фотография из фотобудки… та, на которой Цукишима едва заметно улыбнулся. Куроо усмехнулся. Он чуть было не сказал кое-что, но вовремя заткнулся. Достаточно было знать, что Цукишима сохранил её.