Куроо Тецуро
Тецуро проснулся в комнате, тускло освещённой слабым голубым светом, пробивавшимся сквозь закрытые жалюзи. Простыни были мягкими, воздух вокруг — немного прохладным, поэтому он быстро сунул ногу обратно под простыню и придвинулся ближе к блондину, лежащему рядом. Он знал, даже не глядя на часы, что ещё слишком рано вставать. Несмотря на усталость, он не мог заснуть снова и поймал себя на том, что разглядывает светлые кудри на затылке Кея. Он медленно потянулся и оставил поцелуй на голом плече Цукишимы. Прошлая ночь была потрясающей. Кей выглядел ещё более красивым, чем имел право быть, сидя на Куроо, и, как будто одного секса было недостаточно, чтобы он достиг облаков, то, что Цукишима доверял ему настолько, чтобы делиться своими волнениями… подумав об этом, Куроо глупо ухмыльнулся в бледное плечо. В нём поднялся внезапный всплеск энергии, внезапная сумасшедшая потребность выбежать на балкон и прокричать, что Кей удивительный и сегодня ночью стал полностью его, своим самым громким, самым неприятным голосом. Он представил себе лицо Цукишимы, если он действительно так сделает, и тихо усмехнулся в поднимающееся в такт дыханию плечо. Тецуро действительно хотел бы, чтобы у него был кто-то, кому он смог бы представить Кея. Он гадал, будет ли отец смотреть на них с небес или вернётся ли мать когда-нибудь в Японию. Эти мысли подействовали на него отрезвляюще, он ещё крепче прижался к Цукишиме, осторожно обняв его за талию. Дыхание парня оставалось ровным, грудь мягко поднималась и опускалась. А что насчёт Кея? У него действительно был кто-то, кому можно представить своего бойфренда… но пока не понятно, будет ли это хорошей идеей. Куроо вздохнул, беспокойство поселилось глубоко в груди. Однажды он уже видел, как Цукишима плакал, случайно открывшись своему брату. Он не хотел снова стать свидетелем этого, особенно сейчас, когда Кей стал значить для него гораздо больше. Чувствуя себя сейчас в безопасности, Тецуро крепче обнял Цукишиму за талию. Он осыпал поцелуями плечо блондина, шею, щёку и ухо, чувствуя, как тело под его руками начинает шевелиться. — …сколько сейчас времени? — сонно пробормотал Кей; ресницы его затрепетали. — Слишком рано, — ответил Куроо, нежно посасывая мягкую кожу на шее Цукишимы губами. Он почувствовал, как парень шевельнулся в его руках. — Тогда почему ты нападаешь на меня? — вздохнул Кей, и Тецуро с причмокиванием выпустил кожу. — Нападаю? Никто на тебя не нападает. Но я могу, если ты хочешь. — Куроо заметил, как уголки губ Цукишимы приподнялись вверх. — Я просто удивлён, что ты уже проснулся, — ответил он, поворачиваясь. Тецуро поднял руку, чтобы Цукишима смог перевернуться к нему лицом, а потом положил ладонь на покрытое простынёй бедро. Руки Кея легли на грудь Куроо. — Солнце ещё даже не взошло. — М-м-м, — согласно промурлыкал Куроо, проводя большим пальцем вверх и вниз по изгибу бедра Цукишимы. Он на мгновение заглянул в его сонные глаза, прежде чем скользнуть вперёд и прижаться лбом ко лбу блондина, закрыв глаза. — Наверное, у меня просто много чего на уме. Он почувствовал, как одна из рук Кея скользнула к его шее, и пальцы вцепились в короткие прядки волос. — Грязные вещи, уверен, — поддразнил его Цукишима. Тецуро ухмыльнулся в ответ. — Не собираюсь врать… думаю, что очень люблю смотреть на тебя, когда ты меня обкатываешь, — промурлыкал Куроо, открывая глаза, чтобы увидеть реакцию. Хотя Цукишима отводил взгляд, пытаясь выглядеть раздражённым, Тецуро нравилось думать, что он покраснел. К сожалению, он не мог быть полностью в этом уверен из-за тусклого синего света, заполняющего комнату. — Но это на втором месте, потому что твой смех — вот, что самое лучшее. Глаза Кея на мгновение удивлённо замерли на лице Куроо, прежде чем блондин решил, что лучшим вариантом будет броситься вперёд и спрятать голову под его подбородком, снова прижимая свои ладони к груди. Куроо рассмеялся, наслаждаясь теплом кожи Цукишимы рядом со своей, и поднял руку, чтобы поиграть со светлыми кудрями. — …не больно, — произнёс Кей после нескольких секунд уютного молчания. — Хм? — протянул Тецуро; волосы защекотали его пальцы, когда он пошевелил ими. Цукишима оторвал голову от шеи Куроо, чтобы посмотреть на него. — Я думал, что сегодня утром почувствую боль, — признался он, пошевелившись. Тецуро намёк понял. — О. Ну, ты подготовился заранее, да и я старался изо всех сил быть осторожным. — Кей нахмурил брови, и взгляд Куроо смягчился. — Ты же понимаешь, это и не должно быть больно. Не должно, если знаешь, что делаешь. — Но тебе же было больно. В первый раз, когда мы занимались сексом, — заметил Цукишима раздражённо. — Кей, — позвал Куроо, сжимая бедро. — Я не подготавливался так, как ты, и мы оба тогда были слишком взволнованы, чтобы соблюсти необходимой длины прелюдию. Если ты беспокоишься об этом, то не надо, потому что в тот раз всё было потрясающе, и это была несильная боль, которую я чувствовал, самое большое, день. Цукишима медленно кивнул. — В следующий раз будет лучше, — заключил он с усмешкой. И вау, у Тецуро аж дрожь пробежала по спине. — У меня действительно появятся грязные мысли, если ты будешь так говорить, — со вздохом признался Куроо. — Хочу поцеловать тебя, — довольно резко признался Кей. Тецуро моргнул. — Полагаю, мы уже прошли ту стадию, когда возникает вопрос, можно ли, — усмехнулся он. — Но разве моё дыхание не пахнет? — хмуро уточнил Кей, и Куроо поднял голову, чтобы не рассмеяться ему прямо в лицо. — Ха-ха… если ты можешь вытерпеть моё, думаю, мы спра- Конец слова был поглощён ртом Цукишимы. Губы Тецуро всё ещё смешливо подрагивали, когда он ответил на поцелуй, сжимая бедро Цукишимы и медленно прижимаясь к его телу. Поцелуй был ленивым и нежным. Иногда они просто тихо дразнили друг друга губами, и Куроо не был уверен, сколько времени прошло, пока он лежал и целовал Кея, но когда он снова открыл глаза, тусклый, синий свет в комнате сменился более ярким и жёлтым. Цукишима удовлетворённо вздохнул, снова прижав голову под подбородком Куроо. Тот снова принялся теребить его волосы, глядя в стену и прислушиваясь к чужому дыханию. Тецуро смог продержаться всего несколько минут и снова заговорил. — …ты уверен, что не хочешь, чтобы я был там, когда ты расскажешь родителям? — Эта тема всё утро не выходила у него из головы, а он всё никак не решался поднять её. Но он понял, что все его страдания были напрасны. В наступившем коротком мгновении тишины Кей снова уснул, прижавшись к его груди. Куроо улыбнулся и покачал головой. Медленно, очень медленно Куроо пододвинулся, мягко уложив Цукишиму на матрас, а сам попятился с кровати. Цукишима не шевелился, и его дыхание оставалось ровным. Тецуро на цыпочках обошёл кровать, схватил свою одежду и, шаркая ногами, вышел из спальни, чтобы переодеться в гостиной. Одеваясь, он окинул взглядом кухню, и тут ему в голову пришла одна мысль. Было бы неплохо приготовить завтрак для Кея к тому времени, как он проснётся. Если бы Куроо мог приготовить завтрак, который не был бы подгорелым, отстойным или несъедобным. Полагаясь на свои знания и всё, чему его научил Цукишима, Тецуро направился на кухню.***
Завтрак, конечно, не был шикарным, но Куроо был счастлив, потому что он смог забацать что-то приличное, просто смешав ингредиенты вместе. Он напевал себе под нос, пока готовил еду, планируя принести Цукишиме завтрак в постель. Его планы были разрушены: Куроо краем глаза заметил какое-то движение, а когда повернулся, увидел одетого Кея, который направлялся из гостиной в кухню. — Эй, я же собирался принести тебе завтрак в постель! — воскликнул Тецуро, надувшись. Цукишима несколько секунд вертел в руках очки, а затем опустил взгляд на тарелку с едой. — Ты приготовил мне завтрак? — уточнил он, подняв брови. — Ага! — радостно чирикнул Куроо. Кей моргнул, всё также разглядывая завтрак, снял очки, прищурился, потом надел их обратно. — Мои очки, видимо, больше не работают. Я не вижу ничего подгоревшего, — протянул он. — Ты ужасный человек, — зашипел Куроо, а Цукишима рассмеялся. Тецуро взял кусочек свёрнутого омлета и протянул ему. — Попробуй. Я гарантирую, получилось вкусно. Кей бросил на него весёлый взгляд, прежде чем откусить от предложенного. Куроо терпеливо ждал, пока он прожует и проглотит. — Вполне себе сносно, — одобрительно кивнул Цукишима. Куроо ухмыльнулся и взмахнул кулаком в воздухе, а потом поднял тарелку и сунул её в руки Кея. — Тут омлет, морские водоросли, рис и сосиски. Возможно, ты мог бы приготовить лучше, но… — Тецуро замолчал, пожав плечами. — Пока это не разогретая в микроволновке еда, я думаю, мне пойдёт, — съязвил Цукишима. Он схватил палочки для еды и улыбнулся. — Спасибо. Куроо улыбнулся в ответ и последовал за Цукишимой в гостиную, где они оба сели за стол. Кей протянул руку по дивану и взял пульт от телевизора, положив его перед Куроо. — Ты можешь смотреть всё, что захочешь. — Он кивнул в сторону телевизора. Тецуро бросил на него быстрый взгляд, но не потянулся к пульту. — Не, всё в порядке. — Куроо смотрел, как Цукишима ест свой завтрак. А также он видел, как медово-карие глаза изредка стреляют в него, пока в конце концов они не сузились. — Значит, ты решил просто сидеть здесь и смотреть, как я ем? — недоверчиво поинтересовался блондин, а Тецуро поставил локоть на стол и подпёр рукой подбородок. — Могу я спросить, какие у тебя планы на сегодня? — Цукишима снова перевёл взгляд на еду и съел ещё кусочек. Куроо ждал ответ. — …Акитеру заедет за мной около двух, и мы отправимся в гости к моим родителям, — ответил наконец Кей. Тецуро что-то промычал в ответ, рассеянно постукивая пальцами по столу. — И ты точно не хочешь, чтобы я поехал с тобой? — Точно. — Ответ прозвучал довольно быстро, и хотя Цукишима явно пытался сдержать эмоции, он действительно казался уверенным в своих словах. Блондин внезапно опустил свои палочки и повернулся лицом к Куроо. — Вообще-то у меня есть для тебя сюрприз. Брови Тецуро взлетели вверх. — Сюрприз? — полюбопытствовал он, с интересом наблюдая, как Кей встал, подошёл к шкафу и заглянул внутрь. Когда он снова увидел тело Цукишимы полностью, в руке у него был лист бумаги. Куроо взял протянутый лист, а Кей снова опустился на пол. Развернув его, Тецуро непонимающе изогнул бровь, рядом с заголовком была официальная печать университета Осаки, и опустил взгляд на основной текст. Это было письмо с поздравлениями: он поступил и будет получать стипендию. Если конкретно, то стипендию на получение учёной степени в области естественных наук. Ещё конкретнее, солидную стипендию, которая могла бы покрыть по меньшей мере половину стоимости обучения. И там было написано его имя. Куроо разинул рот и посмотрел на Цукишиму широко раскрытыми глазами. — Я… связался с Исобэ-саном. Я знаю, что ты всегда хотел поступить в колледж, так что… — Кей замолчал, выглядя неуверенным, когда прикусил нижнюю губу и на мгновение отвёл взгляд в сторону. Он глубоко вздохнул и снова посмотрел на Куроо, слабо, но тепло улыбнувшись. — Я спросил его, не сможет ли он помочь. Он ухватился за возможность… и это было лучшее, что он смог сделать. Тецуро всё ещё пытался осмыслить то, что говорил Цукишима, и то, что было написано на бумаге в его руке. — …это реально? — произнёс Куроо, и вопрос прозвучал скорее как недоверчивое утверждение. Кей рассмеялся. — Да. Я рассказал об этом всем остальным, и они поддержали, когда я сказал, что это подарок на день рождения, — объяснил он. — Стипендия и то, что мы вложили, почти покрывает весь первый год. — Всё это… — начал было Тецуро, но тут же осёкся и покачал головой. Он отложил письмо на стол и уставился на него. Когда первый шок начал проходить, а реальность происходящего возвращаться, он понял сразу несколько вещей. До Осаки было далеко. Как минимум четыре часа на поезде, если не больше. Ему придётся переехать. Ему придётся бросить работу в Hidden Gem. Ему придётся платить за всё это. Даже с учётом того, что первый год практически покрыт, учёба будет длиться ещё по крайней мере три года, и… — Я… я ценю то, что вы пытаетесь сделать, — начал Куроо, и он надеялся, что искренность, которую он чувствовал, слышалась в его словах. То, что Цукишима связался даже с Исобэ-саном, чтобы узнать об этом, собрал их друзей вместе, чтобы сложиться деньгами ради мечты, которая когда-то была у Куроо… просто вау, он невероятно сильно хотел обнять Кея сейчас. — Но я никак не могу этого принять. Уголки губ Цукишимы опустились вниз. — Почему? Я знаю, что сейчас это кажется неожиданным и тебе придётся бросить работу, но думаю, что в итоге это окажется лучшим решением. — Манами, — произнёс Тецуро с задумчивой улыбкой, пожимая одним плечом. Он не ожидал, что Кей нахмурится ещё сильнее и посмотрит на него… сердито. — Всё, что угодно, только не это, — попросил Цукишима. Куроо вздрогнул от резкости его слов. — Ты должен придумать более убедительное оправдание. Тецуро моргнул. Ему не понравилось, как Кей это сказал. — …более убедительное оправдание? Что может быть более убедительным оправданием, чем маленькая девочка с раком? — Девочка, которая победила рак, — парировал Цукишима, как будто Куроо нуждался в напоминании. — Тецуро, ты не можешь просто взять и отложить свои деньги в надежде, что её рак вернётся. Несправедливо со стороны твоей матери заставлять тебя отдавать ей так много. Куроо тут же почувствовал, как его защитный панцирь нарастает. — Она меня не заставляет. Я сам предложил, — настойчиво сказал он. — Потому что ты слишком хороший! — воскликнул Кей. — Она изменила твоему отцу, бросила тебя, она связывается с тобой только тогда, когда ей что-то нужно! И что хуже всего, она забрала твоё будущее. — Если ты ещё не заметил, у меня всё отлично, — выдавил Тецуро сквозь стиснутые зубы. — Я был бы тебе очень признателен, если бы ты перестал сидеть тут и ругать мою мать. Раздражённое лицо Цукишимы дрогнуло. Он сцепил пальцы на коленях, прежде чем снова открыть рот. — Если ты собираешься отказаться, то назови мне более вескую причину, — взмолился он. — Я не знаю, какая причина тебе ещё нужна. Манами — моя главная причина, нравится тебе это или нет, — возразил Куроо. — Переехать и найти другую работу будет совсем не просто. И что насчёт тебя? Ты планируешь уволиться из Hidden Gem и поехать со мной, или это будет что-то вроде отношений на расстоянии? Тецуро махнул рукой между ними. — Я не собираюсь поступать в колледж. Для меня не имеет смысла увольняться, — ответил Кей. Что-то плотное и горячее разрослось в груди Куроо. Стало тесно и неуютно. — Я не смогу поддерживать отношения на расстоянии, — отрезал Тецуро, и тон его был полон решимости. — Я не могу пойти на это. Он щёлкнул пальцем по листку с письмом о стипендии, отодвинув его дальше от себя. По какой-то причине его взгляд стал тяжёлым, Куроо не мог оторваться от бумаги, поэтому сидел, уставившись на неё. Он подчёркнуто не смотрел на Цукишиму, ожидая, когда тот заговорит. — …ладно, — наконец подал голос Кей. Его ладонь взяла лист, и Тецуро проследил за ней взглядом, когда письмо о стипендии было поднято со стола. Блондин стоял с подчёркнуто пустым выражением лица, когда вернул письмо обратно в шкаф. Закончив, он вернулся к столу, но не сел, а наклонился, чтобы собрать посуду. На тарелке ещё оставалась половина завтрака, но Цукишима, похоже, уже наелся. — …прости, что я так сказал о твоей матери. Кей прошёл мимо него на кухню. Куроо сделал глубокий вздох, прежде чем повернуться так, чтобы видеть Цукишиму за стойкой, разделяющей кухню и гостиную. — Да. Извини и ты мою самоуверенность, — сказал Тецуро, осторожно глядя на парня. Меньше всего на свете ему хотелось сейчас ввязываться в ссору — Кей скоро поедет к родителям. Он знал, что Цукишима, должно быть, чертовски нервничает. С этой мыслью Куроо поднялся с пола и пошёл на кухню, где Цукишима мыл тарелку. Он заколебался, протянув руку. Это заставило нахмуриться, потому что он никогда не боялся прикоснуться к Кею с тех пор, как они начали встречаться. Обхватив руками его талию, Тецуро положил подбородок на плечо. — Правда. Спасибо тебе за всё это. — М-м-м, — промычал Цукишима, смывая пену с тарелки. Он положил посуду на полотенце высыхать и похлопал Куроо по одной из рук, обнимавших его за талию. — Тебе лучше пойти к себе. Мне нужно кое-что сделать до прихода Акитеру. Куроо взглянул на часы. — Сейчас только половина девятого. Он ведь не придёт раньше двух, верно? — Да, но я хочу помыться, собраться и… подготовиться, в общем, — со вздохом выдавил Кей. Тецуро сжал его живот чуть сильнее. — Я всегда на расстоянии одного звонка. И буквально в паре шагов, если ты будешь дома, — сказал Куроо примирительным тоном. Он был рад увидеть полуулыбку на губах Цукишимы. — Я знаю, — заверил его блондин, и Тецуро поцеловал его в щёку, прежде чем отойти. Будучи уверенным, что Кей идёт за ним, Куроо вернулся через гостиную к входной двери и сунул ноги в кроссовки. Цукишима ничего не говорил, просто стоял, скрестив руки на груди и отводя взгляд. На мгновение Тецуро действительно почувствовал это… было неловко держать руку на дверной ручке. — Кей, — позвал он. Глаза Цукишимы метнулись к нему. Куроо наклонился вперёд, чтобы поцеловать. Нерешительность, с которой ему ответили, заставила всё в груди снова сжаться. Наверное, Кей всё ещё злился… а может быть, он просто беспокоился о сегодняшнем дне… или… Куроо чувствовал себя не очень хорошо, покидая квартиру Цукишимы в такое время, но он слишком боялся расспрашивать о чём-то, когда Кею явно нужно было время, чтобы собраться с мыслями и спланировать свои действия.Цукишима Кей
Тецуро был невероятно глуп. Так, так, невероятно глуп. Как он мог защитить это жалкое подобие матери, было выше его понимания. Как он мог исключить из своей жизни столько возможностей из-за людей, которых едва знал, было выше его понимания. Но даже если и так, это была не его жизнь. Она принадлежала Куроо, и только Куроо мог решать, что с ней делать. Даже если это и не имело смысла для Цукишимы, это всё ещё было решением Тецуро. Цукишима прекрасно понимал это. Но что было по-настоящему больно, так это яростное отрицание Куроо отношений на расстоянии. Кей очень много думал о том, что было бы, если бы Тецуро согласится. Было бы трудно находиться вдали от него, и Цукишима бы скучал как сумасшедший, но оно того стоило бы. Кей мог бы это сделать. Он любил Куроо достаточно сильно, чтобы быть уверенным, что пара лет разлуки, в которые они бы виделись лишь изредка, ничего не изменит. Оказалось, что у Тецуро не было такой большой веры в их отношения. И это было больно. Рассуждая логически, Цукишима понимал, что ведёт себя неразумно. Физический аспект отношений чрезвычайно важен для многих людей, а отношения на расстоянии — это не совсем то, к чему стремятся люди. И всё же это было сомнительно. Цукишима не забывал и о своих недостатках. Он знал, что слишком быстро и сильно влюбился в Куроо. На какую-то долю секунды у него перехватило дыхание, когда он понял, что Тецуро, возможно, не будет рядом. Потому что он готов отказаться от их отношений из-за расстояния, даже не рассматривая обратного… Кея затошнило. Больше того, это сомнение просочилось в его разум сразу после прошедшей ночи, когда он был так уязвим… «Я люблю в тебе всё». Вот, что сказал Куроо. Но эти слова были сказаны в разгар секса… если бы секс был вне уравнения, он бы чувствовал то же самое? Цукишима усмехнулся про себя. Это было глупо, и ему нужно было перестать думать о Тецуро. Он действительно не мог вынести ещё и этого беспокойства из-за паники, вызванной желанием узнать, как отреагируют родители. Появление Акитеру в его квартире было приятным разнообразием. — С тобой всё в порядке? — с тревогой спросил брат, снимая ботинки. В отчаянной попытке успокоить свои эмоции он написал Акитеру, чтобы тот приехал раньше, чем планировал. — Нет, — резко ответил Кей, плюхнувшись на диван, подтянув ноги и обхватив их руками. Акитеру сел рядом. — Мы можем всё отменить. Ты не должен делать это сегодня, если не хочешь. Я могу придумать какое-нибудь хорошее оправдание, почему мы не сможем приехать, — предложил Акитеру. И хотя Цукишима оценил это предложение, но покачал головой. — Если я не сделаю этого сейчас, то, чувствую, никогда уже не сделаю, — признался он. — Тогда мы это сделаем. И что бы ни случилось, ты всегда будешь моим младшим братом и гордым Цукишимой, — подбодрил брат. — …только не начинай сентиментальничать, — нерешительно выдавил Кей, уверенный, что Акитеру знает, что он ему очень благодарен, хотя и не выражает этого словами.***
— Мои мальчики дома! Так поприветствовала их миссис Цукишима, когда они вошли в дверь их семейного дома. Обычно они встречались в ресторанах или парках, когда собирались вместе… прошло довольно много времени с тех пор, как Кей переступал порог дома, в котором вырос. Ностальгия навалилась такая сильная, хотя он просто стоял в дверях. — Ваша мама говорила о вас весь день, — прощебетал отец из гостиной, где смотрел новости по телевизору. — Садитесь-садитесь, у меня на кухне свежий чай, — пригласила их мама. Акитеру и Кей удобно расположились в гостиной. Цукишима старался не обращать внимания на набирающую силу тошноту. Акитеру, благослови его Боженька, казалось, почувствовал его беспокойство и завёл разговор о своей собаке, которую родители ещё не видели. Мама подала всем чай, и Цукишима стал греть свои ладони о керамическую кружку. Чай был тёмно-коричневым, и сразу напомнил ему глаза Куроо, и хотя он действительно не хотел на этом сосредотачиваться, ничего поделать с собой не мог. Он хотел сказать Тецуро, что любит его. Разве это не было главной причиной, почему он был здесь, сегодня, готовый раскрыться своим родителям? Даже когда сомнения отравляли его разум и скручивали желудок, услышав ответ Куроо на новость о том, что он решил признаться родителям, он прекратил себя накручивать. — Кей? Цукишима резко очнулся и быстро поднял голову. Все трое членов его семьи смотрели на него. Мать и отец были в замешательстве, а Акитеру тревожился. — Прости. Что? — переспросил он, прочистив горло. Отец поднял бровь. — Ты очень тихий. — И ты даже не притронулся к своему чаю, — добавила мать. — Только не говори мне, что ты настолько хорошо готовишь, что даже не можешь пить чай своей матери. Кей покачал головой и поспешно сделал глоток. — Такого просто не может быть, — заверил её он. Родители одобрительно улыбнулись. — Как дела в Вороньем Гнезде? — поинтересовался отец, Цукишима почувствовал, как уголки его губы опускаются, и крепче сжал чашку. — На самом деле… я пришёл сюда, потому что мне нужно вам кое-что сказать, — ответил Кей. С сильно бьющимся сердцем он смотрел, как родители переглянулись, а потом с любопытством обратили на него свои взгляды. Ему пришлось сглотнуть, прежде чем продолжить. — Я кое с кем встречаюсь. И этот кое-кто — мужчина. Он не хотел ходить вокруг да около. Хуже всего в этот момент было видеть, как эмоции на лице его матери сменялись от любопытства к беззастенчивой радости и, наконец, шоку. Отец вытаращил глаза. Всё это длилось, вероятно, секунду или две, но ему казалось, что прошло несколько дней. Цукишима чувствовал, как дрожат руки. — А… мужчина, — тихо повторил мама. — Ты встречаешься с мужчиной? Романтически? Цукишима воздержался от неприятного комментария. Разве это как раз-таки и не означает «встречаться»? — И ты знал об этом? — заговорил отец, глядя на Акитеру. — Да. Я познакомился с парнем, с которым он встречается. — …тогда ты должен был сказать ему, чтобы он держался подальше от Кея. — Отвращение в голове отца было настолько сильным, что у Цукишимы сердце провалилось, и он боковым зрением увидел, как Акитеру выпрямился. Отцовское беспокойство внезапно обрушилось на него. — Меня всегда волновало отсутствие у тебя личной жизни, но я никогда не думал, что ты начнёшь общаться с неподходящей компанией. Цукишима опустил голову. — …Кей, конечно же ты знаешь, что у тебя нет будущего с… ну. Как насчёт консультаций? Консультации помогут тебе всё обдумать. Мы за это заплатим, — предложила мама. — Мама! — перебил её Акитеру. — Ему не нужны консультации! — У тебя есть идеи получше? — спросила она в ответ. Ладони Цукишимы на коленях сжались в кулаки. Он поднял голову, стараясь сохранять спокойствие. — Я пришёл сюда не за помощью. Мне она не нужна, — отрезал он. — Я пришёл сюда, чтобы сказать вам, что я гей, что я никогда не женюсь на девушке, и у вас не будет от меня внуков, что я горжусь своими друзьями и тем, кто я есть, и что я всё ещё ваш сын, поэтому я надеюсь, что вы когда-нибудь примите это. Мать раскрыла рот, а отец остался с каменным лицом. — Я поддерживаю Кея, — добавил Акитеру. Спустя мгновение отец молча встал и вышел из комнаты. Кея это настолько потрясло, что у него защипало в глазах, но он упрямо смотрел на мать, которая прижимала руку к подбородку и выглядела задумчивой. — …и как долго? — спросила она так тихо, что он едва расслышал её слова. — Как долго я гей или как долго встречаюсь с парнем? — уточнил Цукишима. Женщина стала выглядеть значительно более обеспокоенной. — Давай… и то, и другое, — вздохнула она. — Гей, сколько я себя помню, даже когда я ещё не понимал этого, — ответил Цукишима. — С этим парнем… около пяти месяцев. — Ты уверен? А что, если ты просто не встретил подходящую девушку? — всё-таки попыталась она. — Нет никакой «подходящей девушки», когда тебя привлекают мужчины, — процедил Кей сквозь стиснутые зубы. — Но- — Мама, — многозначительно позвал Акитеру. Женщина нахмурилась. — Я пытаюсь это обсудить! — защищалась она. — Ты пытаешься это отрицать, — возразил Цукишима. — Прости, если я вдруг не соответствую твоему представлению о прекрасном сыне. — О, Кей. Я просто… — женщина вздохнула, теребя длинную свою юбку, — это просто… слишком многое нужно обдумать и принять. — … точно, — согласился Цукишима, снова глядя на остывающий чай. — …я пойду посмотрю, смогу ли поговорить с папой, — сказал Акитеру, вставая и выходя из комнаты. На заднем плане жужжал новостной канал, и Кею снова удалось поднести чашку к губам. Чай был едва тёплым. — …я с этим не согласна, — сказала мама после некоторого молчания. — Я не согласна с этим, но ты взрослый человек, и ты мой сын. Цукишима был уверен: его лицо перекосилось в нечто уродливое, потому что жжение в глазах стало невыносимым. — …да, — выдавил он из себя.***
К тому времени, как Акитеру припарковал машину на стоянке Коттонвудских апартаментов, Кей чувствовал себя морально и физически истощённым. Акитеру так и не удалось поговорить с отцом, который засел в спальне и не отвечал. Мама, которая, хотя и ясно дала понять, что Кей всё ещё желанен в их семейном доме, налила ему ещё одну чашку чая и неловко сидела с ним в гостиной, пока он не решил, что ему, вероятно, следует уйти. Он не был полностью отвергнут, но это испытание всё же оставило глубокую дыру в его груди. — Мне очень жаль, что всё прошло не так хорошо, — сказал Акитеру, когда заглушил двигатель. — Завтра я снова позвоню папе. Цукишима покачал головой. — Он очень упрямый. Он заговорит, только когда обдумает всё. — …может, ты хочешь переночевать у меня сегодня? Дасти будет рад ещё одной паре рук, которая будет гладить его, — предложил брат. Цукишима и правда начал обдумывать это, но тут же обнаружил, что качает головой. — Уверен, это заставит Тецуро волноваться, — отказался Кей, и сердце сжалось от произнесённого имени. Он посмотрел на брата. — Спасибо, что пошёл со мной и заступился. Акитеру посмотрел взволнованно, ещё бы, получить такую прямую благодарность от своего замкнутого младшего брата. — Всегда, — ответил он. Кей распахнул дверцу и выскользнул из машины. На улице было прохладно, но вечерние лучи солнца всё ещё согревали. Он наблюдал с обочины, как Акитеру задом выехал с парковки, помахал ему рукой. Цукишима скрестил руки на груди, борясь с прохладой воздуха, и поднял голову, чтобы посмотреть на вторую лестничную площадку. Глубоко вздохнув, он направился к ступенькам.