***
«Миленько», — подумал Усок, наблюдая за тем, как парни ели и веселились. Они все тяжело поработали и заслужили это. Им даже позволили выпить, всем, кроме 02-лайн и их макнэ, которые без вопросов расхватали банки с колой. Усок умел пить, Сынён и Сыну же, даже если не могли пить так много, как он, обладали сильным самоконтролем и дисциплиной и могли остановиться, не выходя за рамки. Однако о 99-лайн сказать такое было трудно. — Вау, я не пил соджу целую вечность, — громко воскликнул Ёхан, улыбаясь, как идиот. — В последний раз, когда я пил соджу, у меня был стояк века, — гордо объявил Хангёль, заставив макнэ-лайн выплюнуть их напитки. — Хён, это было лишним, — заныл Хёнджун, закрывая свои уши. — Это отвратительно, хён, мы прекрасно прожили бы и без этой информации, — скривившись, добавил Донпё. Остальные из 02-лайн начали жаловаться на тот же манер, в то время как их макнэ издавал громкие рвотные звуки. Весь стол был сплошным беспорядком, благо Усок выпил достаточно, так что это не слишком беспокоило его. Хорошо, что их СЕО на тот момент уже извинился и уехал, оставив группу продолжать праздновать без него. — Так… что случилось после? — поинтересовался Ёхан, делая попытку удержать себя от хихиканья, которая, тем не менее, с треском провалилась. — Очевидно, я нашёл кое-кого, чтобы потра- — ОКЕЙ! Окей, — вмешался Сыну (до этого момента Усок задавался вопросом, когда старший наконец прекратит этот разговор). — Окей, довольно, ладно? Никому не позволяется говорить о таких вещах перед детьми, окей? Не в мою смену, — закончил Сыну немного невнятно. Может, Усок и ошибался насчёт самоконтроля. Кто-то фыркнул, и Усок безошибочно смог догадаться, кто это был, так как стол больше не был таким шумным, как до этого. Лицо сидящего неподалёку Сынёна покраснело так, что, очевидно, он изо всех сил пытался сдержать смех. — Окей, — одно слово, и он заржал. Честно говоря, Сынён был создателем настроения в их группе не за просто так, так что вскоре весь стол взорвался хохотом. Даже Усок посмеялся вместе с ними, хотя он понятия не имел, что в этом было такого забавного.***
Это было последним чётким воспоминанием Усока прежде, чем он нашёл себя в своей новой кровати, завёрнутым в какое-то одеяло. Где-то между тем, как они гоготали, словно стая бабуинов в ресторане, и его пробуждением, их бедный менеджер, должно быть, сумел загрузить одиннадцать парней в автобус и отвезти домой. Усок не был уверен, сколько сейчас времени, но он слышал тихое похрапывание двух его соседей. Он взглянул на свой телефон, удивившись, что было всего лишь полвторого ночи. Должно быть, владельцы ресторана отправили их домой сразу после того, как они оглушили остальных посетителей своим смехом, и Усок, честно, не винил их, если это действительно было так. Было около трёх утра, когда Усок услышал тихий скрип открывающейся двери. Какого хрена кто-то вообще заходил в их комнату в три часа утра?.. Усок не знал, должен ли он притвориться спящим или же готовиться к атаке, но прежде чем он принял окончательное решение, мягкий голос тихонько прошелестел в темноте. — Хён? Это был Хангёль, его голос Усок узнал сразу. Он не был уверен, к какому именно хёну тот обращался, однако голос младшего, казалось, не был направлен в его сторону, поэтому Усок закономерно решил, что этот хён — не он. — Хён, — снова прошептал Хангёль, и Усок услышал, как он двинулся в сторону двухъярусной кровати Сыну и Джунхо. Сыну-хён, значит. Сопение обоих парней осталось таким же ровным, так что Усок подумал, что попытка Хангёля разбудить Сыну, очевидно, не сработала. И он уже собрался было сказать младшему, чтобы тот вернулся в постель и спросил то, чего бы он так ни хотел спросить, утром, но прежде чем он открыл рот, Хангёль слегка повысил голос. — Сынён-хён, ну, давай, пожалуйста, проснись. «Сынён? Хангёль что, всё ещё пьян?» — удивился Усок. Он был уверен, что Сынён не выбрал ту же комнату, что и он, однако приглушённое «ах, ещё пять минуточек» подтвердило, что здесь действительно был Сынён. Должно быть, их менеджер просто раскидал их по кроватям, не заморачиваясь насчёт их расположения. Наверное, одиннадцать парней были той ещё занозой в его заднице. Ещё парочка звуков раздалась с их стороны, и Усок представил, как прямо сейчас Хангёль тряс спящего Сынёна, пытаясь разбудить его. Голос младшего звучал достаточно серьёзно по сравнению с его обычным весёлым тоном, и Усок даже подумал, что же такого срочного случилось. Может, Хангёль случайно поджёг их кухню, пытаясь приготовить полуночный перекус или что-то вроде этого. Однако он понятия не имел, почему за помощью Хангёль пошёл именно к Сынёну, ведь старший, вероятнее всего, сделал бы всё только хуже, распространяя огонь по комнате в попытке потушить его. — Хён, — Хангёль попытался снова, но на сей раз с куда большим успехом. — Ммм… — Хён, ты проснулся? — Да-да, уже, — не удержав зевка, сонно ответил Сынён. — Сколько сейчас времени? Хотя… забудь, — голос Сынёна мгновенно сменился с его обычного сонного тона на заботливый, Усок нашёл это довольно милым. — Что-то случилось, Хангёл-я? Вероятно, инстинкт Сынёна что-то подсказывал ему, но Усок, честно, не мог ничего увидеть. В комнате было не так уж и темно, однако на Усоке не было его очков, так что мир вокруг него на данный момент состоял из размытых неразличимых форм и цветов. — Ну, ты же знаешь, что случается, когда я выпью соджу… — Что? Ты хочешь, чтобы я приготовил тебе супчик от похмелья? — пробубнил Сынён, стараясь подавить очередной зевок. — Нет, хён, я говорю не о похмелье… Хён, ты можешь помочь мне с… Я имею в виду… Усок подумал, что, может, младший действительно был всё ещё пьян, раз не знал, зачем вообще сюда пришёл. — Сынён-хён, не мог бы ты протянуть мне руку помощи? Протянуть руку помощи? Усок непонимающе вскинул бровь. Что, простите? Неужели Хангёль чувствует непреодолимую нужду передвинуть мебель каждый раз, когда напивается? Протянуть руку? В этом не было никакого смысла. — Эээ? Ты разбудил меня для этого? Блять, нет, иди и попроси Ёхана, разве вы, парни, не близки? — агрессивно прошептал Сынён. Усок подумал, что да, в этом Сынён был прав, Хангёль действительно был близок с Ёханом. Однако он всё ещё был озадачен: неужели у старшего не возникло вопросов по поводу пьяных привычек Хангёля? Возможно, он тоже всё ещё не до конца протрезвел. Хангёль раздражённо вздохнул. — Ёхан отключился. Он мёртв для этого мира, понимаешь? Даже если я буду кричать в мегафон прямо над его ухом, он всё ещё будет спать. Ну, пожалуйста, хён? — У тебя что, своих рук нет? Ты пират или типа того? Просто иди в ванную и сделай всё сам, ты, большой ребёнок. Подождите… Что? — Стояк века, помнишь? Ты думаешь, я не пытался? Ох. — Да и, кроме того, не то чтобы я смог выскользнуть из общаги. Я даже не знаю никого в этом районе. Ооох. Усок идиот. Конечно, вот что Хангёль имел в виду, когда сказал, что ему нужна рука. Жар медленно охватил его лицо. Он не знал, почему он вообще краснеет сейчас. Возможно, он тоже был всё ещё немного пьян. Послышался тяжёлый вздох, после которого Сынён прошептал: — Тебе повезло, что я такой хороший хён, — и, прежде чем Усок услышал, как старший сплюнул, кажется, на свою ладонь: — Ты у меня в большом долгу. Усок не знал, что ему делать. Он был рад, что на нём не было очков, но потом он вдруг пожа-, нет, он был рад, что на нём их не было. Звуки и так были довольно травматичны для его психики. Он не мог ничего видеть, однако его воображение по каким-то причинам заполняло эти пробелы. Был ли это звук расстёгивающихся штанов Хангёля или же это Сынён сменил своё положение на более удобное? Усок не заметил, как задержал дыхание, пока слушал, как эти двое перемещаются. О нет, подождите-ка. Он не должен слушать. Какого хрена он вообще делает? Внезапное, но протяжное шипение было следующим, что Усок услышал. И затем мягкий глухой удар. Основываясь на сгустке размытости, который он смог увидеть, Усок предположил, что Хангёль облокотился на стену. Далее послышался тихий, но всё ещё различимый звук фрикций. Усок неуютно двинулся в своей кровати. Звуки были медленными и почти беззвучными. Но вскоре темп ускорился, как и дыхание Хангёля. Усок поймал себя на том, что по каким-то причинам начал дышать в унисон с ним, и закрыл своё лицо одеялом, надеясь, что они не заметят его. — Ах, ммм, хён. Через некоторое время звук стал более влажным. И Усок больше не мог игнорировать некомфортное напряжение в собственных штанах. — Ох, блять, хён, так хорошо, — тихо простонал Хангёль. Усок невольно отметил, что после этого темп стал ещё быстрее. И, о да, он был достаточно впечатлён способностью Сынёна продолжать всё это в течение столь длительного времени. Ещё один звук плевка и затем короткая тишина. Усок подумал, что, возможно, Сынён просто устал, прежде чем другой стон вылетел изо рта Хангёля. — Нет, хён, используй правую руку. Это не чувствуется так же тесно с твоей левой, — заныл Хангёль, однако, несмотря на жалобы, его стоны не прекратились. Усок всё ещё боролся с желанием дотронуться до своего собственного стояка. — Заткнись, мои руки устали. Просто давай уже, — прошептал Сынён, тоже почему-то тяжело дыша. Звуки фрикций на мгновение прекратились и после начались снова. Но Усок мог сказать, что те значительно замедлились. Хангёль начал стонать чуть более отчаянно, и скрип матраса неизбежно нарисовал в голове Усока картинку младшего, толкающегося вверх в руку Сынёна. — Ах, хён. — Ещё, пожалуйста. — Не останавливайся, — взмолился Хангёль, и это едва не свело Усока с ума. Он больше не мог сдерживаться, сжимая свой член через ткань штанов, растирая его в ладони в попытке облегчить растущее желание удовлетворить себя. Хангёль ахнул, и Усоку стало интересно, какую из рук использовал Сынён сейчас, так как темп заметно увеличился, толкая Хангёля ближе к оргазму. Усок нашёл себя отзывающимся на каждый звук, каждое движение, каждый скрип матраса, каждый стон, исходящий от младшего. — Хангёл-я, ты близко? — прошептал Сынён, и Усок почувствовал, как его член дёрнулся после этого вопроса. Хангёль не смог ответить ему, отчаянно задыхаясь, находясь почти на пике. — Тебе хорошо, Хангёл-я? Хангёль застонал, и Усок понадеялся, что они не услышали тихий звук, вырвавшийся из его рта в ту же самую секунду. Он тоже хотел чувствовать себя хорошо. — Ответь мне, — настаивал Сынён, и Усоку пришлось зажать рот свободной рукой, чтобы случайно не ответить ему вместо младшего. — Д-да, да, хён, я т-так близко, — всё же выдавил Хангёль между своими стонами. Они начали это не так давно, но Усоку казалось, что он уже целую вечность находился в ловушке в собственной постели, слушая этих двоих. И Усок не знал, как долго он сможет оставаться тихим. — Тогда давай, — приказал Сынён, и Усок услышал, как Хангёль подавился воздухом, прежде чем прохрипеть один раз, два, и, наконец, выпустив протяжное «Блять», кончить. Усок сжал основание своего члена, не желая спускать в собственные штаны, особенно учитывая то, что эти двое всё ещё были в комнате. Он содрогнулся: это было немного больно, но Усок не горел желанием быть пойманным за подслушиванием. Влажный звук движений начал замедляться, пока полностью не исчез. Наступила тишина на минуту или две, прерываемая лишь попытками обоих парней привести дыхание в норму. Усок тоже очень старался успокоиться, чтобы не быть услышанным. Когда дыхания парней наконец выровнялись, единственным звуком, всё ещё оставшимся звучать в комнате, было тихое похрапывание Сыну. Какого хрена этот парень вообще спит при таких обстоятельствах?! — Агх, отвратительно. Надеюсь, ты по крайней мере принёс что-нибудь, чтобы убрать всё это? — проныл Сынён, прерывая установившуюся тишину. Хангёль хихикнул, звуча немного легкомысленно после того, как, наконец-то, удовлетворил свои потребности. — Нет, но я обещаю убраться. Дай мне ещё минутку, чтобы вновь почувствовать землю под ногами, и я принесу влажную тряпку. Сынён что-то недовольно проворчал, и Усок услышал движение на кровати, возможно, старший улёгся на спину. — Поторопись, я хочу спать. — Иду, иду, — отозвался Хангёль. Скрип матраса сигнализировал о том, что тот поднялся с кровати Сынёна. — Большое спасибо, хён, ты лучший. Может, тебе тоже нужна моя помощь… с этим? Усок взмолился Будде, Богу, ангелам, блять, даже Дьяволу, надеясь, что Сынён скажет нет. Ему было нужно, чтобы они либо пошли спать, либо вышли из комнаты, чтобы он смог пойти в ванную или куда-нибудь ещё, чтобы побыть наедине и, наконец, кончить. Каким-то чудесным образом один из этих существ услышал молитвы Усока, и Сынён отказался от предложения младшего с: «О боже, я не настолько слабый. У меня не встанет просто из-за того, что я подрочил кому-то. Придумай что-нибудь более оригинальное». Младший лишь посмеялся, после чего он, должно быть, вернулся с обещанной влажной тканью и убрал беспорядок прежде, чем закрыл за собой дверь. На самом деле Усок уже не обращал на него внимания, он усиленно пытался не двигаться до тех пор, пока дыхание Сынёна не выровнялось, постепенно перерастая в тихое похрапывание. Когда Усок удостоверился, что тот спит, он попытался по-тихому покинуть свою кровать, стараясь не разбудить ни одного из парней. Вот только он почти не чувствовал собственных ног, поэтому и споткнулся, в последний момент всё же удачно предотвратив падение на пол. Он замер на мгновение и оглянулся. К счастью, оба парня всё ещё спали, как убитые. Путешествие до туалета было действительно неловким. Усок молился, чтобы все остальные парни тоже спали. И только когда он закрыл дверь и уселся на сидушку унитаза, он позволил себе глубокий вздох. Он был и смущён, и напуган, потому что так завёлся только из-за того, что слышал, как его мемберы делали это на кровати рядом. Не то чтобы он не был в похожей ситуации раньше. Он был частью группы из десяти парней с играющими гормонами. Им не было позволено выйти из общежития, чтобы удовлетворить их сексуальные потребности, так что взаимовыручка, когда такие моменты наступали, не была чем-то необычным для Усока. Может быть, всё это произошло из-за того, что он не был с кем-либо уже достаточно долго, или из-за того, что он такое же продолжительное время не трогал себя. А может, он просто всё ещё был пьян и не мог думать здраво. Но, честно говоря, не это волновало его на самом деле. Сейчас он просто надеялся побыстрее кончить и вернуться обратно ко сну. Усок вздохнул. Ему стоило взять айфон и наушники с собой. Дрочить, конечно, было классно, но если не было ничего, о чём можно было подумать, приблизиться к оргазму ему было сложно. Какое порно он видел последним? Боже, он даже не мог вспомнить. Кажется, это было до того, как они въехали в общежитие Produce. Он вспомнил, что не хотел рисковать, смотря что-либо с включёнными камерами. Осмотрев себя, Усок осознал, каким твёрдым он был. Его член тяжело лежал в руке, а головка была красной и чувствительной к прикосновениям. Предэякулят поблёскивал на кончике члена, и только после того, как он распределил его по длине, Усок вспомнил, что Сынён использовал собственную слюну как лубрикант несколькими минутами ранее. Усоку не то чтобы нравилось использовать слюну как смазку: во время мастурбации он всегда пользовался реальным лубрикантом. Однако, окей, отчаянные времена требуют отчаянных мер, да и, кажется, с Хангёлем это сработало неплохо, так почему нет. Почему, блять, нет? Усок перестал трогать себя, чтобы сплюнуть на ладонь. Этот звук вызвал в нём что-то, из-за чего в его воображении моментально нарисовался момент, когда Сынён обхватил своей влажной от слюны ладонью член Хангёля. Вот только на этот раз это был член Усока. Жар начал распространяться от основания его живота, и это лишь поощрило его воображение игнорировать тот факт, что это была его собственная рука. Стон сорвался с его губ. Усок подумал, что всё ощущается куда лучше, если кто-то делает это для тебя. И он совсем не чувствовал себя виноватым, представляя на месте своей руку Сынёна. В конце концов именно этот парень был одной из причин, почему Усок вообще находился в таком состоянии. Подумать только, мозг — такой сложный орган, он может контролировать твоё тело и то, о чём ты думаешь. Он может легко обмануть тебя, приглушая ощущение собственных рук и заставляя поверить, что кто-то другой делает это. В голове Усока воображаемый Сынён стоял на коленях, усердно надрачивая ему. Его хватка на члене Усока с каждым мгновением становилась всё крепче, а движения — быстрее. Усок опёрся затылком на стену позади себя. Блять, это было так хорошо. Где-то на задворках его сознания он жаждал увидеть, как Сынён выглядел, когда дрочил Хангёлю. Он смотрел на собственную руку? На то, как она движется вверх и вниз по члену младшего? Или он смотрел прямо в его глаза? Член Усока дёрнулся от этой мысли. Блять, да. В его голове воображаемый Сынён смотрел прямо в его глаза с такой огромной страстью и желанием, что Усок почувствовал себя особенным и нужным. Это вскружило ему голову. Может быть, Сынён и не чувствовал ничего, когда дрочил Хангёлю, но Хангёль это Хангёль, а Усок это Усок, а каждый мужчина и женщина, каждое живое существо хочет заполучить кусочек Ким Усока. Усок вздохнул, представив растущее отчаяние в глазах Сынёна, как тот простонал бы, когда Усок коснулся растущей выпуклости в штанах старшего своей ступнёй. Рука воображаемого Сынёна дрогнула, заставив Усока заскулить. Он подумал, что был так близок. Давай же, поработай ещё немного. Кажется, воображаемый Сынён услышал это, так как его темп увеличился, и он посмотрел на его член с такой решимостью, что Усок счёл это почти что милым. Почти, но не совсем, потому что сейчас ему было не до этого, ему просто хотелось наконец-то кончить. Сынён сжал член Усока сильнее и перевёл взгляд на головку, облизывая свои губы. Его губы. Блять. «Блять, да, давай, иди сюда», — подумал Усок. Он так хотел почувствовать тёплый рот Сынёна вокруг его головки. Так хотел увидеть, как мягкие губы Сынёна крепко обхватят его член, как он будет сосать его… Усок так сильно хотел засунуть свой член глубоко в горло старшего, так хотел кончить в рот Сынёна и почувствовать, как тот стонет вокруг него, как он глотает- Усок не смог сдержаться и громко застонал, когда достиг оргазма. Все мысли мгновенно испарились из его головы, и он просто опустился на пол, закрывая глаза на секунду или две. Это было похоже на то, словно весь стресс и напряжение в его теле исчезли, так же как и воображаемый Сынён, до этого момента стоящий перед ним на коленях. Какая-то его часть почувствовала разочарование, потому что воображаемый Сынён был великолепен. Ох, ладно, он наконец-то сделал всё, что хотел сделать, и теперь он может пойти спать.***
Тело Усока двигалось на автомате, он даже не пытался думать. Честно говоря, он даже не помнил, убрал ли он после себя в туалете или просто сразу ушёл в свою комнату. Уже лёжа в кровати, Усок понадеялся, что всё же сделал это, прежде, чем уснуть крепким сном.