Школа в деревне Гадюкино

Если вы думаете, что гадюкинские дети восприняли буквально слова «ёлочка, зажгись» и тупо устроили пожар, то вы ошибаетесь. Они были хоть и двоечники, но не дураки. Под словом «зажигать» они понимали то, что понимает под ним вся молодёжь, а именно — плясать без удержу, поэтому специально подготовились: прикрутили к ёлке сложную систему тросов на лебёдках. А чтобы тросы никто не заметил, замаскировали их мишурой. Но сначала нужно было позвать Дед-Мороза и Снегурочку. Ничего не подозревающие учительницы — те, которые чудом ещё не упали в обморок — смотрели на сцену с любопытством, смешанным со страхом. После того, как дети несколько раз развалили всю школу, вызвали Кинг Конга, прокопали всю планету насквозь, спровоцировали нашествие инопланетян и вышли в четвёртое измерение, от них можно было ждать чего угодно. И вот невидимый ведущий приступил к вызову символов Нового года. Начал со Снегурочки. — Снегурочка… — замогильным голосом протянул он. — Вызываю тебя… — Вызываем… — подхватили дети. — Яви-и-ись! — завывал призрак графа. — Призыва-а-а-аем тебя! Сзади раздались гулкие мерные удары, словно шёл кто-то костяной. Все оглянулись и ахнули: в актовый зал вдвигалась на ходулях двоечница Отвёрткина, загримированная под Эмили из мультика «Труп невесты». На ней было длинное белое платье с истлевшим подолом, сшитое из бязи времён советского палеолита, а руки в длиннопалых перчатках а ля Фредди Крюгер так и сучили в воздухе, норовя кого-нибудь схватить. Точнее, сучила только одна рука, а в другой у Эмили Отвёрткиной был черенок от граблей, чтобы не полететь с ходуль. Навершием черенка служил череп, любезно предоставленный учебным скелетом (тот легко обходился без головы). При виде такой Снегурочки даже самые крепкие училки упали в обморок. — Она явилась! — радостно взвыл ведущий. — Теперь осталось вызвать Деда Мороза… — дух откашлялся и с английским акцентом завыл: — Dead Morose! (Пояснение для тех, кто учил в школе английский: «Dead Morose» переводится как «Угрюмый мертвец». Те, кто учил немецкий или французский, могут пропустить это пояснение — они и так знают перевод, потому что английский учили не в школе.) — Dead Morose! — заунывно повторили дети, и восставшие из обморока училки осуждающе покачали головами. Но сделать ничего не успели, так как в зал вошёл Дед Мороз, и они снова упали в обморок. И было от чего! Потому что это был не Дед Мороз, а Кинг Конг в костюме Деда Мороза! Вместо посоха он держал вилы (украденные из школьной подсобки и для красоты обмотанные дождиком), а вместо мешка с подарками волок низкую широкую тележку с овощной базы. Мешок лежал на этой тележке и был просто гигантский. — Здрасьте, детишечки, — прорычал Дед Конг голосом двоечника Пассатижникова из одиннадцатого «Ц». — Как говорится, наше вам с кисточкой. Что это за колючка у вас тут стоит? Ёлка, что ли? А почему она не горит? Учительский состав набрал воздуха, чтобы закричать: «Спички детям не игрушка!!!» — но Кинг Мороз их опередил. Он стукнул вилами по полу, оставив на память четыре дырки, и гаркнул: — Ёлочка, зажги! Загремел тяжёлый рок, специально обученные десяти- и одиннадцатиклассники потянули за тросы, ёлка затряслась как в лихорадке, закачалась и пустилась в пляс. Хорошо, что древние стеклянные игрушки давно разбились и ёлка была украшена современными, небьющимися — на ветках удержались только особо цепкие шары, а большинство не выдержало тряски и посыпалось на пол. Упавшие шары старались побыстрее укатиться от греха подальше: сначала сгрудились в углу, потом гуськом вдоль стенки перекатились к выходу и под шумок слиняли. Больше их никто не видел. Ёлка попрыгала-попрыгала и успокоилась — осталась висеть, тихонько покачиваясь. Рок временно выключили. — А теперь — подарки! — сказал волосатый Dead Morose и развязал тесёмку на мешке. — Налетай! Школьников не нужно было просить дважды. Они с шумом и гамом атаковали мешок и мигом расхватали всё, что там было. А были там чипсы, орешки и хлопушки. Ни одного сладкого продукта! Ни одного полезного подарка! Одна вредная шелупень и опасные для ушей гаджеты. Сначала дети расправились с чипсами. Потом с орешками. Но только они собрались перейти к использованию хлопушек, как Дед Конг крикнул: — А как же наша ёлочка? Она же осталась лысая! Шары-то свалили! (Он не уточнил, в именительном падеже шары или в винительном.) Давайте-ка украсим её по-новой, — и налепил на ёлку пакетик от чипсов. Идея понравилась всем ученикам, и они с хохотом стали цеплять на ёлку мусор. Пакетики легко лепились на смолу, и скоро ёлка ничем не отличалась от мусорного ведра. К этому моменту учительницы очухались, встали и начали наводить порядок. Сквозь шорох пакетиков начали раздаваться грозные реплики: — Это что ещё такое? — Что за безобразие? — Как вам не стыдно? — Во что вы превратили мероприятие?! — Вы все бессовестные! — Ну-ка сейчас же прекращайте этот бедлам! — Сейчас же поставьте ёлку на место! — А ну, быстро собрали все пакетики и отнесли в мусорку! — Ишь какие! Но Кинг Мороз не растерялся. — А теперь — праздничный салют! — объявил он. — Пли!!! И дети взяли хлопушки… В актовом зале начался такой грохот, что учительницы не выдержали. Они выбегали, зажав уши, и клятвенно обещали, что без родителей никого в школу не пустят, да кто их слышал? Канонада длилась минут двадцать — на хлопушки скидывались всей школой в течение года, аж с прошлого января. А когда в зале ни осталось ни одной хлопушки и ни одной училки, невидимый ведущий поржал голосом Фантомаса и объявил: — Начинаем новогоднюю… скотеку! Ёлочка зажгла — и вы все тоже зажигайте! И грянул клубняк!