Не подходи

       Удивить меня, раскованно решившегося когда-то рвануть дверь секретного входа в святая святых и разрешившего себе упасть в самое рискованное приключение в мире, довольно трудно, но…        Но только, если вы не подарили свое сердце совершенно не случайно, не подумав о последствиях, одному неадекватному человеку.        Роджерс, очевидно насмотревшись где-то запредельно много выступлений заезжих артистов, с пугающим меня нездоровым воодушевлением принялся чудить.        Нужно отметить, что если Стив впадает в такие бурные периоды, то и этому необычайно волнительному процессу он отдается целиком.        Впрочем, когда он что-то делал наполовину?        Я иронично обозначаю данные перепады, словно пороги на горной реке, «весенним срывом», но все равно наслаждаюсь…        Стив Грант Роджерс, насмешливо улыбаясь, обнимает меня в дверях и по одному этому жадному, почти не скрывающему истинных чувств порыву, я понимаю — Стив снова там…        В этой удивительной страсти.        Он так ярко улыбается, щекоча своим дыханием мои губы.        — Стив, я рад. Так на сколько увольнительная?        Я непринужденно шучу, ибо одному из нас надо сохранять разум.        Ну или хотя бы попытаться...        И как же это здорово — заявиться домой после тяжелого, полного тягот и выматывающих переговоров дня, нудных бесед с директоратом и ужасающе бесполезных вычитываний контрактов и найти здесь его.        Человека, который не привык лгать.        Человека, чью улыбку ты любишь больше всего на свете.        Стива, чьи прекрасные, такие родные руки — единственные в мире, лишь этим волшебным рукам я позволяю стереть с моих плеч тоску и горечь, сбрасывая в его крепких объятиях с меня всю суетность мира.        И словно обретаю новые силы, ловя шальные огни в его глазах...        — Тони, ты о чем? Или не помнишь, о чем я тебе говорил... Неужели в пылу работы ты все же забыл?        Я хмелею сразу и всерьез.        Но... я коварно не удерживаюсь от соблазна немного подразнить моего нетерпеливого романтика.        — Стив... Погоди... Неделю назад ты что-то такое вроде обозначал… Но, помнится, ты тогда шутил. И я подумал, что это забава, разве нет?        Стив немного, почти неуловимо, но все же меняется в лице.        — Тони?..        Он уже, судя по резко дернувшейся, будто от удара, странно побелевшей левой скуле, готовит пламенную речь, и вспыхнувшие, как штормовые огни на маяке, глаза, вот-вот сожгут меня…        — Стив, отбой. Я помню… Помню. Все.        Я многозначительно выделяю это емкое «все», зная, что он поймет.        — Чем займемся? Кругосветка с посещением всех спутников Асгарда? Или прыжки с Ниагары? И, если ты, войдя в кураж, не предложишь участие в Регате имени Андерса Риллана, то я уже и не знаю, куда мы впишемся на этот раз?        — Эдвард…        Стив, в те редкие минуты, когда действительно переживает и сильно нервничает, я не шучу, в забытьи зовет меня по второму имени.        И одно это сносит мне крышу..        Стив так сильно любит меня, что забывается..        Совсем.        Он давно признался мне, что ему безумно нравится мое второе имя..        И он так интимно и так немыслимо единично называет меня так, что я..        Я гибну...        Я таю..        Я пропадаю...        В нем.        И мы оба знаем, что это значит…        — Ты.. Ты не забыл, честно, удивлен. Ты был так увлечен этим своим проектом, что я почти не надеялся…        — Не надеялся на что? На то, что я не услышу тебя? Или на то, что я позволю себе хоть на миг забыть, с каким психом я имею дело? Стив, ты ничего не перепутал, мотаясь между Аргинни и Землей?        Я могу лишь снова изумиться.        И полностью раствориться в этих неописуемо счастливых глазах.        Глазах, со скоростью пикирующего сапсана уносящих меня в небо.        — Тони… Даже если бы я ослеп и оглох, я бы все равно угадал тебя… И знаешь, почему?        Роджерс, опьянив меня приветственным поцелуем в губы, что-то ищет наощупь, сосредоточенно роясь где-то в своем армейском рюкзаке.        — Очень любопытно. И почему же?        Я беззаботно смеюсь.        Смотреть на то, как он ловко изображает смущенного человека, презабавно. И смешно...        Стив, иронично кусая нижнюю губу, явно что-то задумал.        — Стив! Доставай свой подарок, поверь, фокусник из тебя не очень. Но интриган отменный. — тут же добавляю я, заметив, как он хмурится…        — Тони... Думаю, что этот повод подойдет для того, чтобы отпраздновать… Ты, наверное, не помнишь, но сегодня ровно пять лет с того самого дня, когда ты вытащил меня там, в Аррейе.        И он иезуитски молча целует меня, хитро поймав выражение моего лица…        Успев вытащить бутылку моего любимого виски.        И лишь уверенно спалив меня таким манким, таким искренним и таким счастливым взором, что мне нечем крыть..        Я .. покорен, Стив.        Ты выиграл...        За это можно отдать все.        Все, Стив…        За тот убийственно короткий бой в узкой, как ладонь дьявола, расщелине.        И то самое мгновение....        — Тони… Я заманю их сюда, а ты рванешь всеми снарядами.        — Роджерс, не дури. Ты ранен, и все будет намного проще. Мы заманим их сюда, и поверь, твоя гибель вовсе не входит в мои планы на это утро…        И тот невероятный взгляд Стива…        Откровенный.        Честный.        И он не задавал вопроса, нет.        Это уже тогда... и был ответ.        Мы так и не смогли отпустить это из сердца, и это было единственно правильным.        И мы были предельно честны.        Признав, что это было.        Понимая, что все вышло из-под контроля.        И наверное, не зря.        Точно.        Потому что это дороже всего.        Я знаю тебя.        Я чувствую тебя.        Я тебя люблю.        И... все никак не устану удивляться.        Нет, не тому, что мы, несмотря ни на что, все еще вместе, Стив.        Нет.        Тому, что ты так хорошо меня понимаешь.        Как никто.        И ты, совершенно четко уловив все эти мысли в моих потрясенных глазах, идеально отвечаешь мне.        Безо всяких слов делая это.        Целуя меня.        Нежно, страстно и так... незабываемо и ослепительно тепло.        Щемяще тихо шепча мне в губы: «Тони… Ты тоже помнишь. Ничего не говори…»        И ты замираешь, до дрожи сладостно опять подарив мне...        Себя…        Я люблю тебя, Стив.        И это навсегда…