Кровь

Ночь. Улица. Тишина. Пока в одном из домов горел свет, остальная часть района утонула в темноте. Проснись кто-нибудь в этот момент, одним удивлением не отделался бы. Всё электричество там, где стоял дом Наруто, отрубило; точнее, не работала любая электротехника, словно местность оказалась под своеобразным куполом, отрезавшим их от остального мира. Узумаки сидел на кухне, где и горел этот самый одинокий свет, и с удовольствием ел печенюшки с чаем, пока его новый знакомый, у которого он не спросил имени, пытался найти в этом «сарае», как он выразился, спички и бензин, чтобы сжечь дом. Наруто и не думал ему помогать. Он, конечно, ждал момента, когда это место станет лишь воспоминанием, но показывать, где лежит всё необходимое, не собирался: ему нравилось смотреть, как корежился брюнет, считавшись себя пупом Земли. Ха, аж десять раз! — Поищи над вытяжкой, — невинно предложил Наруто, пытаясь отмахнуться от тяжелых мыслей, плавящих голову. — Там мама хранит... хранила спички. Саске бросил на него подозрительный взгляд, но послушно прошелся пальцами и, ничего не нащупав, пошёл дальше рыться в тумбочках. Наруто лишь печально вздохнул, припоминая, что сам на днях от туда мышеловку убрал, когда Минато, его отец, угодил в неё ладонью. Полный провал. — Слышь, бессмертный, в таком свинарнике живешь!.. Отвратительно. Узумаки нахмурился, молча стерпев издёвку. Конечно, на них напали вооруженные люди, перебили их всех, а он тупо не убрался. Не успел, понимаешь ли. Твою ж!.. Мама... — Где родители? Наруто, не ожидавший допроса, подавился и закашлял, отчаянно хлопая глазами, пытаясь проморгать слёзы. Пришлось Саске кинуться ему на помощь и символически похлопать по спине, хотя горе-бессмертный не умер бы в любом случае. Наруто перестал хрипеть и поставил кружку на стол, обнимая себя руками. Выдавить из себя улыбку он не смог, до сих пор не верил, что происходящее реально. Его семьи больше нет!.. Ни старших сестер, ни младшего брата, ни родителей... — Погибли, — еле выдавил из себя. — Тогда кто?.. — Друзья, — соврал Наруто, наконец-то, включая мозги. Если узнают, что он выжил, убьют прежде, чем он сам их найдёт. Нет, надо было изворачиваться. И кто поверит незнакомому парню с пистолетом? — Вечеринку устроил и вот, что получилось, — Наруто развёл руками и неожиданно для себя улыбнулся. — Тебя, кстати, как зовут? — Учиха Саcке, вампир. — Наруто. На... Наруто Узумаки, и мне тоже приятно познакомиться, — закатил он глаза. — Никому не звонить. Дом пострадал из-за пожара, и ты уходишь со мной, ясно? Саске строго посмотрел на Наруто, который замер, о чём-то размышляя, и случайно наткнулся на спички. Которые ему и не нужны, к тому же. Просто... Учиха кинул быстрый взгляд на Узумаки, который остеклившимися глазами сверлил в стене дырку, а потом как-то озабоченно осмотрелся вокруг, будто не понимая, где находится. Саске тихо прошипел ругательства. Да, просто этого придурка не хотелось ещё больше шокировать, поджигая дом одним взглядом. Кто ж виноват, что вампиры с давних времен управляли пламенем и тот беспрекословно им подчинялся? Учиха снова поймал себя на подглядывании за Наруто, который теперь усердно запихивал себе в рот печенье и заливал сухомятку кипятком. Саске возвёл глаза к потолку. И что ему делать с этим горе-бессмертным? Как ему доступно объяснить, что убить себя невозможно? Конечно, это трудно принять к сведению, но принять-то надо, иначе туго ему придётся в Селении Листвы, воздвигнутом для таких, как он. Там... общество другое, жизнь в копейку не ставят. В Конохе развлекаются, обмениваясь головами и другими частями тела, чтобы просто "поносить", хоть официально это запрещено. Стрелять по движущимся мишеням? Да пожалуйста: кучи прохожих на улицах отлично подходят для таких идей. Какая разница, будут ли местные против и станут ли разбегаться в стороны, ведь получалось гораздо интересней: попасть по мишеням, которые в панике носились туда-сюда, было намного трудней и поэтому забавней для бессмертных. Никто ж не умрёт. Отстой, короче говоря, для не привыкших новичков. Саске снова бросил взгляд на Наруто, которого, к его удивлению, на месте не оказалось. Твою ж!.. Прошло около полутора часа, когда поиски Наруто были прекращены и Саске хмуро сидел на кухне, в засаде, так сказать. Поняв, что бессмертного на своей территории не изловить, он наставил по всему дому ловушек и теперь ждал, пока одна из них сработает и выловит мышь, так качественно заныкавшуюся в свою нору. Саске был уверен, что Наруто сам не выползет, так как очень уж он удачно спрятался внутри дома. Было бы легче, если бы этот придурок попытался убежать, потому что Саске всегда перестраховывался и запечатывал выходы. А-н нет! Мышь поганая решила не бежать, а прятаться. Ничего, он его выловит. Не зря же Учиха чуть ли не с пелёнок охотится за бессмертными, прославившись вампиром, от которого никто не сбегал. И в этот раз не сбежит! Пока Саске проклинал Наруто, сам Намикадзе спокойно дошёл до гаража, чтобы достать бензина. Где он был до этого, он вспоминать не хотел, поэтому просто сосредоточился на поиске канистры, которую отец обычно хранил... а, вот здесь и хранил! Наруто улыбнулся, доставая железную ёмкость, и потянул её на себя. Не рассчитав тяжести, он с воплем уронил канистру себе на ногу, а после запрыгал, на что-то наступил и... осознал себя висящим где-то под потолком. Ма-ма... как далеко земля! На этом Наруто с чистой совестью отключился, уже не видя, как в гараж врывается взъерошенный Учиха и как вся его бравада вмиг слетает, едва в поле зрение оказывается обмякшее тело. Учиха, не осознавая, позволил маске безразличия, выработанной годами, треснуть, и на его лице впервые мелькнул ужас; то, что его старший брат Итачи пытался добиться веками, Наруто достиг, всего-навсего, позорно хлопаясь в обморок. Проверив пульс и уверившись в живучести бессмертного, Саске решил не приводить Узумаки в чувства. Такой худой, а проблем начинил, что впору волком взвыть. Так что он оттащил бесчувственного из гаража, подогнал свой внедорожник и, не долго думая, закинул того на заднее сидение. Багажник оказался, к сожалению, забит, и Узумаки туда никак не помещался. Немного повздыхав, Саске вернулся в дом, собрал бессмертному сумку и сжёг дом, не заморачиваясь со спичками. Если там осталось что-то важное, Учиха не виноват, что Наруто где-то бегал вместо того, чтобы собираться. Самое главное, по мнению Саске, он взял: документы и деньги из сейфа. Остальные вещи Наруто докупит по дороге. А то столько времени потеряли! Хотя, говоря, что Саске сжёг всё, он немного кривил душой, потому что мимо небольшого потрёпанного фотоальбома, который покоился в доме на специальном стенде в центре гостиной, он не смог пройти. Несмотря на старый вид, от фотографий, которые вампир успел просмотреть, веяло теплом и чувствами, поэтому ценность объекта возросла до приемлемого и альбом поехал с ними. А остальное... Что остальное? Шмотки? Аксессуары? Брехня, а семья Узумаки погибла давно. Что ему еще терять? Быстро набрав скорость, Учиха открыл окно, впуская спасительную прохладу, от чего в кабине похолодало в разы, и наконец-то расслабился. Честно говоря, он затруднялся дать трезвую оценку своим сегодняшним действиям. Например, зачем он собрал вещи Узумаки, а не послал его к демонам? Впервые в жизни ему и вправду захотелось кому-то помочь, но не этому же пустозвону! Саске бросил нечитаемый взгляд на Наруто, пускающего слюни на заднем сидении, и покачал головой, закрывая окно. Ну не мог его, Учиху, заинтересовать бессмертный! Он подумал-подумал и прибавил газу: быстрее доедет и скинет с себя Узумаки, быстрее обретёт утраченный мир и покой. Узумаки... Странная фамилия, где-то он её слышал. Ох, голова раскалывается, поспать бы немного. За окном автомобиля сгущались тучи, в поле начиналась буря. А в районе, который они покинули, было по-прежнему тихо. Догорало сытое пламя, погребая останки дома, ночь отступала, наливаясь мягким утренним светом. На улицах вспыхнули и погасли фонари, из-за горизонта показалось неповоротливое, живое солнце. Люди ещё спали в своих домах, не подозревая, что этим утром станут свидетелями пустыря на месте соседского дома. Ничего не найдут, никто не спасся. В газетах напишут про поджёг и трагическую гибель семьи Намикадзе. Но никого это не взволнует, кто-то поплачет, и лишь единицы отправятся на пустырь, чтобы почтить память погибших.