Ты все для меня

Мы снова пытаемся отмотать время вспять, чтобы узреть наши собственные ошибки, которые привели нас к такому исходу жизни. Пусть это и причиняет излишнюю боль, а дышать становится всё трудней от нехватки воздуха в груди. Безысходность снова заполняет собой все частички не очернённой когда-то души, но это уже новая история, в которой не должно ничего повториться. Даже теперь, когда, казалось, началась новая игра этой эпохи, ты всё с тем же прежним, даже слегка привычным высокомерием смотришь на всех. Хоть память всё ещё дремлет где-то на задворках твоей личной вселенной, скрутившись пушистым калачиком и удовлетворенно тихо урча ласковым зверем внутри обманчиво хрупкого тела в ожидании нового зова из прошлого. В который раз отмахнувшись от возникшей проблемы, кто-то свыше решил, что я порождение хаоса, которое на данный момент непонимающе и невинно хлопает глазами полицейскому, который нежно улыбается мне в ответ, явно в ожидании номера телефона. Прости, ты заслуживаешь более приемлемой судьбы. А меня дома ждёт муж. Вновь даря дежурную улыбку, я озорно машу полицейскому и отъезжаю от него буквально на пятьсот метров, как со всей силы в пассажирскую сторону врезается грузовик и буксирует меня в сторону опорного пункта. Врезавшись левым боком в дверь, я со всех своих сил вцепился за пластиковую ручку, ощутив, как меня вовремя перекрыла массивная, но в тоже время плотная подушка безопасности, не позволяя грузовику протаранить машину полностью. Крепче вжавшись в дверь, я от переполняющих ощущений зажмурил глаза, ожидая, когда траектория торможения прекратится. Главное — не терять сознание. Я должен продержаться… Малыш… Я надеюсь, ты не пострадаешь… Словно мантру повторяю я самому себе, борясь с подкатывающей тошнотой и с мерзкой болью в виске. Но всё равно находя остатки сил, в защитно-ласковом жесте прикладываю ладонь на едва заметный животик, поглаживая. Мой хороший, я ведь так хотел сказать нашему папе о тебе… Я надеюсь… Я так надеюсь… Напрягшись, я концентрируюсь в получении энергии, потоком разливая по всему телу, особое внимание уделяя ребёнку внутри себя. Этого мало, но на первое время достаточно, что защитить тебя. Истощение и слабость каждую минуту всё больше и больше одолевали меня. Я больше не мог ощутить ни своё тело, ни звуки, издаваемые шинами, а тьма пятнами всё больше и больше накатывала на меня, заставляя погрузиться в мир забытья. Вот ты снова смотришь на меня с той прежней холодной заботой… Изучаешь. Запоминаешь. Не узнавая, вспоминаешь. И это является нашей совместной реальностью. Прости… Лань Чжань… Я люблю тебя. И только одна холодная слеза скатилась по бледному лицу, а из судорожно сдавившегося горла издался последний хрип. А в наступившей тишине раздается тяжёлый стук о металл. Люблю…