Ты все для меня

C чего бы начать? Здравствуй, дневник. Меня зовут Вэй У Сянь, имя в быту Вэй Ин. Мне двадцать пять лет. Я аспирант в университете Международного права и искусств имени ГуСу Лань. Профессия: психологическая социология и юриспруденция, а также живопись. Моими родителями являются ЦзянСэ Санжень и Вэй Чан Цзэ. Мой отец — заместитель директора фирмы «Лотос», а моя мама является родной сестрой Цзян Фэн Мянь, который и руководит этой фирмой. А также она является известной во всем Китае скрипачкой. С ней в гениальности сравнится только такое молодое дарование, как Генри Лау, с которым она зачастую и выступает. Живу на данный момент в Пекине, но чаще всего наведываюсь из шумного и бурлящего жизнью многомиллиардного города в пригородный старый город ЛаньЦзянь, название которого меня заставляет широко улыбнуться и лишний раз подначивает поддразнить Цзянь Чэня. Также у нас с Вань Ином есть общая старшая на десять лет сестра Янь Линь и племянник Цзинь Линь. А также у меня есть собственный сын Юань, которому только недавно исполнилось пятнадцать лет. Как и все города в Китае, Пекин хранит в себе много тайн. Одна из них — существование заклинателей, которые не попадают ни под один закон физики. К этому же относится и существование демонов, призраков и оживших мертвецов, от которых и защищают четыре великие Ордена, называя это невзрачно «Ночная Охота». Великие Ордена были основаны задолго до создания Шелкового Пути, они были известны как: ГуСу Лань, ЮньМэн Цзян, ЛаньЛинь Цзинь и ЦзинХэ Нэ. Большую власть в мире заклинателей имели именитые ордена, в основном это роль была отведена двум главам клана Лань и ЮньМэн. Я же не отношусь ни к одному из орденов, официально не являясь заклинателем. Хоть моя семья и принадлежит к великим кланам, мои родители никогда не хотели быть заклинателями, поэтому никогда до достаточного уровня не развивали своё золотое ядро. Максимум, на что оно было способно, — исцеление и хранение своему обладателю долголетия. Хотя мой младший брат и даже сын состоят в орденах. Да. Я когда-то давно дал своё личное разрешение на то, чтобы мой сын обучался в именитом ордене ГуСу. Мадам Юй тогда долго кричала, говоря, что я бестолковый родитель, если позволяю своему отпрыску вступить в чужой орден. На что я ответил: «Я не принадлежу ни к одному из Орденов и знаю о вас только потому, что моя мама является частью семьи Цзянь. Поэтому я могу А-Юаню позволить принимать собственные решения, не опираясь на общее мнение. И неважно, в каком из Орденов он достигнет совершенствования, главное, чтоб он был доволен полученным результатом. Ведь жизнь так коротка, чтоб растрачивать себя на эгоистичные идеи взрослых». Этой репликой я ввел в шок половину своих родственников, ведь они никогда прежде не слышали, чтоб мой легкомысленный язык выдавал нечто подобное. Хоть и бывало такое, что меня дядя Цзянь заставал за старинными трактатами одного из великих мудрецов, насмешливо спрашивая: «Дитя, ты понимаешь то, что там написано?» И ведь в его иронии скрывалось легкое недоумение: как в шесть лет можно о таком задумываться? Конечно. Бренность мира и скупость знаний будущего поколения — это так, пустяк. Хоть я и не раз говорил, что судьба та еще стерва, если заставляет одних всё время страдать, а вторых незаслуженно купаться в золоте. В нашем нынешнем мире нет такого слова, как «провидение», и исходя из слов того же Кришмы — мы лишь мираж, который словно мимолетный взмах крыла бабочки. Знаешь, дневник, ведь никто из людей даже и не подозревает, что во мне таится великая сила и то, что даже пользуясь ею, остаюсь вне Ордена. Ведь я уже давно решил, что впервые открою свою тайну только одному человеку. Знаешь, когда я закрываю глаза, то представляю, что мы всё также беззаботно путешествуем, разъезжая на Яблочке. Что хоть моё имя «Старейшины Илина» и не позабыто, но оно больше не ассоциируется с неоправданными совершенными деяниями, приписанным к моему имени. — Усянь, что ты там постоянно строчишь, нам давно уже пора в дорогу! — грозно прямо над ухом зашипел младший брат, повиснув на моей спине, словно мартышка. Как же хорошо, что он не помнит древний китайский. — Ты как со старшими разговариваешь? — сердито произношу я, наигранно нахмуривая брови для большего эффекта, но всё же даря младшему теплую улыбку, наклоняя голову слегка вбок, чтобы встретиться с растерянными синими глазами с фиолетовым вкраплением. Да. Теперь у нас Цзян Чэнем была разница в возрасте — пять лет не так уж и много, но в ордене всё равно к этому вполне серьезно относятся. Тем более, когда я стал чаще всего заменять своего отца на советах клана, становясь временным Советником Клана. Папа однажды сказал, что я мудр не по годам, как будто уже прожил две полноценных жизни. Хотя он и попал в яблочко, но в основном я и так был довольно одаренным ранее в прошлом. — Но отец сказал тебя позвать! — слегка сумбурно отозвался брат, неловко отстраняясь от меня и нервно скручивая руки в замок, от такого жеста мне всегда становилось неспокойно, потому что вспоминал, что именно пришлось пережить моему когда-то горделивому шиди. Развернувшись на стуле всем корпусом к младшему Цзяну, я резко вскинул руки, отчего тот вздрогнул, зажмуриваясь, но вместо ожидаемого удара получил тёплые, крепкие объятия и нежные, успокаивающие проглаживания по напряжённой спине. Мне пришлось немного спуститься со стула, наследник ордена ЮньМэнь на пять сантиметров ниже меня. —  Господи, эта мадам и её методы воспитания! — ворчливо произнёс я, чертя лёгкими круговыми движениями по напряжённой спине различные знаки, выводя парня из сковывающего сознания страха, который преобразился в ступор. М-да, госпожа Цзянь в этой жизни была слишком жестока с собственным сыном, настолько, что отголоски видны даже сейчас, когда я оградил брата от неё и забрал в собственную квартиру. Но чтоб прошлый шиди так себя вёл… Скорее я сам, когда приближался к собакам, был в таких же объятиях, как сейчас Цзян Чэнь. И всё же мне не стоит сравнивать их, хоть это один и тот же человек. Нет. Мой шиди всё такой же красивый молодой парень со слегка растрепанным ежиком на голове, на висках которого всё так же виднелись две косички, он всё так же горделиво держал свой острый подбородок и в чувствах сжимал подаренное мной же старинное кольцо. Этому человеку в будущем предстоит стать главой огромного Ордена, и он так же силен. А я буду поддерживать и защищать. Хочу исправить свои прошлые ошибки. Ведь я же обещал… Цзян Чэн. — А-Инь, — ласково начал я, поглаживая того по голове и взъерошивая нежный шёлк. — Я просто пошутил… — Гэгэ! — явно разозлённый, воскликнул тот, но не вывернулся с теплых объятий, даря такие же в ответ. М-да, будь тут прошлый он, то засмеял нас обоих. Но теперешний настолько привык быть подле меня, под моей защитой и в моих объятиях, что невольно заставляет задумываться, а не избаловал ли я его. — Нам пора. Орден ГуСу Лань очень скверно относится к опозданиям! — снова напомнил он, отстраняясь и с особым пристрастием, присущим лишь этой душе, осмотрел меня и мою одежду и, найдя её аккуратной, расслабился, ведь за меня будут ругать его, ведь он не проследил. А должно быть наоборот в современном мире. Я же старший. Я советник Ордена. Но существует это «но». Хоть и имея власть, высокий статус и отношение к правящей в клане семье, всё равно я остаюсь подчиненным Главы ЮньМэн, которым является мой дядя, соответственно, как его племянник, я приравниваюсь к его сыну, но если учиню что-то я, будет спрос с младшего, так как он является наследником. Но всё же Цзян Чэню нужно иногда напоминать, кем я являюсь! Я не опущусь до того, чтобы устыдить свою родню. Так что на мне были одеты традиционные, как и на самом шиди, ханьфу, только его были фиолетово-черные, а у меня, как и в старые добрые прошлые времена, чёрно-красные, но с лишь небольшим фиолетовым пятном, которым быд мой пояс, где висели ножны «обычного» меча и знак клана — колокольчик с алой кисточкой, а поверх бусинка в форме лотоса. Вынув из фиолетовых ножен свой меч, младший заклинатель ловким движением руки прикрепил к нему талисман невидимости и, взяв меня за талию, пристроил возле своего стройного подтянутого тела на острие меча и спустя секунду взмыл.