Paris sera toujours Paris

*** Такой город, как Париж, растет непрерывно. Только такие города и превращаются в столицы. (В.Гюго - Собор Парижской Богоматери) *** Ночь окутала прекрасный город мечты. Здесь она становится предвестником вечеринок, праздников или городских гуляний. Но теперь, ночь - самое опасное время суток. Именно тут, во тьме, случались: убийства, грабежи или насилие; но все же, этот город носил гордое звание: «La ville de l'amour». Узкая улочка освещена несколькими фонарями. Париж не спит ни днём, ни ночью. Он загорается сотнями огней. Тут и там, повсюду, горят неоновые вывески пабов, баров и клубов. О, ночная жизнь такого города, как этот, всегда потрясает своим разнообразием. Возле черного входа в кабаре «Paradis Latin» стояла девушка лет семнадцати-восемнадцати на вид. Озябшими от весеннего мороза пальцами, она нервно накручивала на палец прядь тёмных волос. Сжатая в кулак ладонь, потянулась к серому металлу. На секунду девушка замерла, будто бы в раздумье, но уже через мгновение, постучалась в тяжёлую железную дверь. На пороге появилась красивая, сухощавая женщина. Её волосы были завязаны в тугой пучок, а ярко напомаженные губы растянулись в приятной улыбке, неестественной для её чопорного вида. – Входи, Агнес. Почему так долго? - с ноткой возмущения проговорила она. – Я столько раз звонила, а у тебя телефон весь вечер недоступен! Я ведь волнуюсь! – Извини, мам, - тихо ответила девушка. – мы с Клопеном так хорошо посидели, о многом успели поговорить и с ним было так весело, что я и не заметила, как наступила ночь. Но ты не переживай, до метро я шла вместе с ним. Пакетта Шантфлери кивнула дочери и пропустив её внутрь здания, затворила тяжёлую железную дверь. В кабаре «Paradis Latin» находили пристанище тысячи скучающих мужчин, поскольку на сцене этого заведения, выступали одни из самых привлекательных девушек Франции. Зрителей поражала не только красота, грация и пластичность девушек, но также и сама постановка каждого танца. Все те шоу, которые проходили в этом месте, были способны удивить своей красочностью и причудливостью даже самого искушенного человека. Одним словом, каждую неделю, с пятницы и по воскресенье, ровно в восемь часов вечера, здесь собиралась разнообразная публика, состоящая из мужчин и женщин разных возрастов. Все они были готовы платить немалые деньги за то, чтобы провести несколько часов в компании соблазнительных танцоров. Но раньше всё было совсем иначе. Двадцать лет назад никто и знать не знал о существовании этого кабаре. Когда-то оно представляло из себя дешевую забегаловку с двумя-тремя неплохими танцовщицами. Примерно тогда в Париж и переехала Пакетта. Она начала свой путь как простая девчонка на побегушках, затем стала помогать девушкам в гримерной. Она латала поношенные костюмы, не переставая прислушиваться и приглядываться ко всему, что происходит вокруг неё. Спустя несколько лет, Пакетта, своим трудом и силами смогла превратить это никому не нужное, разваливающееся место - в одно из самых потрясающих заведений Парижа. Почти всю свою сознательную жизнь, она провела здесь, и это кабаре она считала своим домом. Пакетта жила на третьем этаже здания, вместе со своей единственной дочерью - Агнессой. Женщина невероятно обожала её, и чувствовала, что ближе и роднее дочки - никого на свете нет. Тем не менее, Пакетта не спешила еë учить, всему тому, что знала сама. Ей всегда казалось, что будущее Агнессы никак не связано с танцами. Но в возрасте десяти лет Агнесса сама, втайне от всех, записалась в балетную студию при своей школе, тем самым доказав своей матери обратное. С тех пор, девочка постепенно начала вникать в дела кабаре, и учиться у мастеров своего дела, таким навыкам, как: актерское искусство, вокальное и сценическое мастерство. Попутно она продолжала обучение в своей школе. Девочка росла умной, общительной и доброй. Каждый свой свободный вечер она любила проводить в зале кабаре и смотреть, как её крестная проводит поздние репетиции с девушками из кордебалета. И вот теперь, молодая девушка и её мама, неспешно пили чай в небольшой, но уютной кухоньке. Через окно их квартиры было видно, как то тут, то там - загораются всё новые и новые огни города. Изредка из приоткрытой форточки доносились автомобильные гудки и звуки джаза. Ни мать, ни дочь это ничуть не тревожило, и они с интересом обсуждали происшествия минувшего дня. – Родная, ты в последнее время стала какой-то замкнутой и неразговорчивой. Ты перестала читать книги, резко прекратила занятия хореографией и вокалом. Тебя кто-то обидел? Что-то случилось? - Обеспокоенная женщина подлила в кружку дочери ещё чая. – Нет, мама. Ничего такого не произошло. Я все расскажу, но ты только не переживай, хорошо? - Агнесса, немного помолчав, продолжила тихим голосом. – ты уже наверно и не вспомнишь, как на зимние каникулы в наше кабаре зачастили мальчики из полицейского лицея. Так вот, во время одного из таких вечеров я познакомилась с одним из них... Мы общаемся уже больше двух недель и мне кажется, что я люблю его, - смущённо призналась она. – Так-так. После двух недель общения и уже любовь? - После этого вопроса щёки девушки заметно покраснели, а вся она, как будто ещё больше оживилась. – Не знаю, мам. Как я могу быть уверена, я же говорю, мне кажется что это любовь... Он очень красивый, высокий, а глаза у него голубые-голубые! Мы просто часами можем переписываться. С ним очень легко. – И как зовут этого молодого человека? – Феб. - Улыбка озарила её прекрасное личико. Агнесса, немного наклонив голову, задумчиво посмотрела в окно. Из мыслей её вырвала резвая музыка канкана, которая доносилась с первого этажа кабаре. Агнесса встрепенулась и устремила свой взгляд на дверь. – Девочки завершают репетицию, - пояснила Пакетта. – Недавно я взяла в состав труппы двух новеньких. Они должны как можно скорее привыкнуть к нашему плотному графику. – Можно спуститься и посмотреть? – Можно, но только осторожно. Не отвлекай их. - С этими словами женщина поцеловала Агнессу в щёку. – Я тоже к ним загляну, но немного позже. Девушка, сбежав вниз по узенькой лестнице, в миг очутилась в зале кабаре. За одним из ближних к сцене столиков, сидела мадам Гарсия - хореограф кордебалета. Она с серьёзным выражением лица командовала движениями и действиями девушек, исполняющих свой танец. Агнессе все время казалось, что в такие моменты, её крестная превращалась в умелого кукловода, а все танцовщицы, становились куклами, которые оживали в её руках. – Жюли! - раздался громкий голос Гарсии, прерывающий музыку канкана. – Ну как ты поднимаешь ноги! Это просто невозможно! Я бы даже сказала: «Lleno de horror». - Женщина вздохнула и перевела взгляд на другую танцовщицу. – Авриль, дорогая, прошу тебя, покажи, пожалуйста, мадемуазель Лонжи, как правильно выполнять эти движения. Мадам Гарсия повернулась в сторону зала и встретилась своими проницательными зелëными глазами с любопытным, блестящим от известного только ей одной счастья, взглядом своей крестницы. – О, а вот и mi Esmeralda! Тебя сегодня целый день не было видно, а ведь ты должна была сегодня посетить занятия с новыми девушками. - Женщина встала с места и обняла Агнессу. – Крёстная, уж простите, что я так редко захожу к вам. Почти всё моё свободное время уходит на подготовку к выпускным экзаменам. А сегодня ещё и Клопен первый раз за два месяца позвал меня к себе, чтобы отметить новоселье. Вы же не сильно на меня сердитесь? – Изумрудная моя, ну как я могу сердиться? - с этими словами Гарсия потрепала свою крестницу за щёчку, и они вместе сели за столик. – А уже есть новости о весеннем выступлении? Маме организаторы уже звонили? - глаза Агнессы загорелись ещё более ярким огоньком любопытства. – Как?! Ты ещё не знаешь? Уже всем и всё известно. Выходит, твоя madre, ещё не успела тебе похвастаться?! Ровно через две недели наша труппа будет выступать на площади у Собора Парижской Богоматери. Это будет большой концерт, посвящённый дню всех влюбленных. – Две недели... - замерев, выдохнула Агнесса. – Я прошу вас! Разрешите и мне поработать с вами? Я постараюсь быть там полезной, честное слово. Хоть костюмы девочкам подносить. Я только рада буду облегчить всем работу на этом празднике. Можно? Женщина окинула свою крестницу снисходительным взглядом. Она прекрасно помнила тот день, когда семнадцатилетняя Пакетта, пришла в этот же зал, где занималась девятнадцатилетняя Гарсия и начала упрашивать хореографа, дать ей хоть какую-нибудь работу в труппе. От этого воспоминания на душе испанки потеплело, ей не хотелось грубо отказывать Агнессе, но и слишком быстро соглашаться на её просьбу тоже не следовало. – Что ж, девочка, - задумчиво произнесла Гарсия. – я думаю, ничего плохого не будет, если ты попробуешь поработать над этим номером в качестве запасной танцовщицы. А с Пакеттой, я уж как-нибудь договорюсь. – Боже! Я даже и не рассчитывала на то, что вы мне такое предложите. Милая крестная, спасибо огромное! - Девушка чуть-ли не прыгала от переполняющей её сердце и душу радости. Ей так хотелось накинуться на женщину с объятьями и поцелуями, но та вовремя её остановила. – Ты не должна больше забываться, Агнесса. С этого момента, ты, снова у меня в подчинении. И я буду спрашивать с тебя не меньше, чем с других танцовщиц, может быть, даже больше. В восемь утра у нас начнутся репетиции. Я надеюсь, тебе всё понятно? - серьёзным тоном завершила свою речь Гарсия. – Да, мадам хореограф. - Девушка кивнула головой. И хотя она больше не улыбалась, её глаза по-прежнему тепло и мягко светились. Как только она услышала положительный ответ со стороны своей крестницы, Гарсия резко повернулась лицом к сцене и три раза хлопнув в ладоши, громогласно произнесла: – На сегодня мы закончили, девочки! Можете быть свободны. Завтра ожидаю вас в восемь утра. Пока репетируем без Ири, она присоединится к нам чуть позже. - Едва её яркий голос с испанским акцентом отразился от кирпичных стен, как артисты кордебалета поспешили разойтись по гримёркам. В это самое мгновение возле сцены показалась мадемуазель Шантфлери. – Ну, иди к себе, моя Эсмеральда. Спокойной тебе ночи, - ласково проговорила женщина, нежно проводя тонкими пальцами по мягким локонам крестницы. Гарсия оставалась неподвижной, и когда Пакетта встала рядом с ней, она по прежнему с теплом глядела на опустевшую винтовую лестницу.