Paris sera toujours Paris

*** Оба некоторое время хранили неподвижность: он - любовался её красотой, она - удивлялась его безобразию. (В.Гюго - Собор Парижской Богоматери) *** С высоты колокольных башен собора, открывался умопомрачительный вид на Париж. Внизу, виднелась вымощенная камнем площадь, по которой, точно муравьи, снуют туда-сюда - люди; чуть подальше, взору открывается слегка голубоватая лента реки Сены, омывающей остров Сите; а если хорошенько присмотреться, то можно было заметить один из старейших госпиталей - Отель Дьё, который располагался на острове с начала седьмого века. Но только чтобы полноценно полюбоваться всей прелестью и красотой этого места, нужно было подняться на самую высокую башню, при этом, преодолев более шестидесяти метров и триста восьмидесяти семи ступенек. Юношу это совершенно не страшило. При желании, он мог подниматься вверх на башни или спускаться вниз, словно цирковой акробат, да вот только его отец строго настрого запретил ему проделывать такие трюки. Он всю свою жизнь провёл в соборе и редко покидал его стены, потому, что прекрасно помнил о том, кем он является. Каждый раз в отражении зеркала, он видел морду чудовища - своё лицо. Пускай люди постоянно говорят о терпимости к чужим увечьям и особенностям - как бы не так! Он видел всё. Каждый раз, когда он выходил из своего убежища, юноша чувствовал на себе множество брезгливых взглядов, смешки в его адрес от молоденьких девушек и парней, а иногда кое-где раздавался детский плач. Если бы кто-нибудь спросил о том, какое самое главное желание в его жизни, он не задумываясь ответил: «Быть обычным. Таким как все!». Да, его неприязнь к себе и своей внешности, с каждым днём только росла и увеличивалась. Поэтому, к двадцати годам, он почти совсем перестал покидать колокольню Нотр-Дама. В этот вторник, он с радостью и усердием отзвонил к заутренней службе, а затем принялся полировать громоздкие колокола. О, это было одним из самых его любимых дел. Он всегда подходил к каждому колоколу и нежно поглаживал то один, то другой по отлитыми бронзой тяжёлым корпусам, поощряя их за работу своей нехитрой лаской. После работы, молодой звонарь сидел на широкой балке возле своей любимицы - Большой Мари. Как вдруг, он услышал голоса. Один из них принадлежал его приёмному отцу, а другой был ему незнаком. И вот, притаившись на верхней балке, до него отчетливо долетели восторженные фразы: «Как же здесь красиво! Такие огромные колокола! Вы только взгляните, кажется что тот - больше, чем моя комната!» - он взглянул вниз и увидел, что рядом с его приемным отцом, стояла темноволосая девушка в белом платье до колен. Паренёк, сам себя не помня, сорвался со своего места, и по канату спустился вниз, оказываясь в нескольких шагах от священника. Клода такая неожиданная выходка совсем не удивила, он лишь снисходительно кивнул головой и дотронулся до плеча своего воспитанника. В это самое мгновение, девушка обернулась и увидела что возле мужчины, стоит горбатый и хромой... Человек? Одно плечо его перевешивало другое, а левый глаз совершенно отсутствовал, вернее, он конечно может быть и был, но его закрывала огромная бородавка. Девушка поначалу немного опешила, но всё же, она медленно, сохраняя спокойствие подошла к Клоду и посмотрела ему в глаза. Её взгляд как будто бы говорил: «Подскажите, как я должна себя вести?!» – Эсмеральда, это мой приёмный сын, Квазимодо, - сказал священник указывая на горбуна. – Здравствуй, - девушка постаралась улыбнуться, как можно естественнее этому человеку. На её слова паренёк робко кивнул и отвёл взгляд в сторону. Девушка вновь посмотрела на Клода не понимая как поступать. Но тот, видимо понял всю неловкость сложившейся ситуации и поспешил увести Эсмеральду в свою келью. – Мы идём в башню, если хочешь, можешь присоединиться, - на слова мужчины, горбун помотал головой, и тогда, священник погладил его по рыжим космам. Они уже были близки к маленькой келье, как вдруг девушка не сдержав любопытства заговорила. – Простите пожалуйста, но вы сказали что Квазимодо ваш приемный сын? – Да, это так, - спокойно ответил Клод доставая ключ из замочной скважины. – А... могу ли я узнать как так вышло? То есть, как он появился в вашей жизни? - запинаясь протораторила Эсмеральда. Мужчина внимательно посмотрел на неё но сохранял молчание до тех пор, пока они не оказались в келье. – Любопытство - до добра не доводит, девочка. Иногда оно заставляет нас изрядно мучиться. Но чтобы избавить тебя от дальнейших расспросов, я скажу тебе вот что: В девятнадцать лет, я нашел его в яслях для подкидышей. Какие-то люди рассуждали о том, чтобы отдать его в бродячий цирк, который, недавно приехал в Париж. Мне стало жаль этого мальчика. Какая судьба его ждала там? И тогда я начал воспитывать его, как своего сына. Сделал его звонарем... - мужчина замолчал а затем спросил. – Надеюсь я удовлетворил твое любопытство? – В какой то степени да. Но мне непонятно отчего он молчит? Я не слышала, как он поздоровался с вами, да и мне он ни слова не сказал. Он очень робкий, да? - в это время, девушка доставала из сумки книгу, которую они вместе начали вчера читать. – Нет, Эсмеральда. Квазимодо молчит, потому что не может говорить. Он нем от рождения. Никогда я не слышал от него ни слова. Однако природа одарила его чудесным слухом, но из-за меня он чуть не лишился его. Поверь мне, этот юноша очень умный, и я уверен если бы он мог, то обязательно что-нибудь тебе сказал, - Клод тяжело опустился в кресло одной рукой устало потирая переносицу. Священник выглядел очень подавленным. Эсмеральда так и замерла с книгой в руках. Она думала о судьбе этого бедного паренька. Девушка испытала стыд за то, что не сумев скрыть своих эмоций испугалась Квазимодо. Затем, обдумав слова сказанные священником, тихо но твердо сказала: – Вам не стоит винить себя в одной оплошности. Клод, я верю, что вы, многое сделали для него. Думаю, что на фоне всех ваших хороших поступков - это всего лишь ложечка дёгтя в бочке меда. Я заметила у него слуховой аппарат. Значит теперь с ним всё хорошо? – Да. Теперь всё хорошо. Мужчина посмотрел ей в глаза, и в душе Эсмеральды, вдруг появилось чувство восхищения к этому человеку. Он столько всего сделал для приёмного сына и для неё. Неужели за его таинственностью, мрачным характером и грозным видом - стоит что-то ещё? Девушка улыбнулась. – Мне кажется, я утомила вас своими глупыми расспросами; но знайте, что я рада тому, что сейчас и у него и у вас всё наладилось. И так, предлагаю начать с того, на чём мы вчера остановились. Вроде, это была пятая глава? И так: «Поздно ночью, когда я вернулся в Вест-Эгг, мне показалось, что начался пожар...» Девушка вновь с головой окунулась в яркую вселенную книги, а мужчина погрузился в чарующий мир её голоса. Они оставляли позади себя тяжёлые мысли, ненужные заботы, и вдвоем, открывали для себя простые истины. Например, что даже в такой крохотной комнатке, есть место мечтам и фантазиям. Что даже не смотря на такие различия между ними, они способны мирно уживаться. И в этот момент, Клод для себя открыл то, о чём раньше не задумывался. Во время дней своего бреда, он представлял её просто хорошенькой девушкой с очаровательной улыбкой и не менее очаровательным голосом. Он предполагал, что Эсмеральда из тех девушек, которые любят строить глазки и бросаться на шею к первым встречным. Но сейчас, он отчётливо видел, что она способна быть не только милой, но ещё и нести в своей душе мощную силу надежды на лучшее, сострадание и понимание. Оказалось, что за её внешностью стоит не только ум, но и невероятная, всеобъемлющая доброта и такая милая детская непосредственность. С каждым новым её словом, он понимал то, чего годами понять не мог. Наконец он смог поверить в то, что на Земле ещё остались такие люди, у которых даже самые простые вещи и действия, которые кажутся обыденными - вызывают восторг. На пути к колокольне, он успел рассказать ей неполную историю о создании этого величественного собора, о том, что обозначает каждая резная и украшенная скульптурами арка над дверными проемами. Они успели постоять у нескольких витражей и розеток. Он рассказывал, а она с неподдельным интересом слушала. И вот сейчас, они сидят вдвоём в маленькой священнической келье. Они уже давно потеряли счёт времени и очнулись только тогда, когда услышали звон колоколов. – Это к вечерней службе, сейчас около шести, - пояснил ей Клод. – Надо же, как быстро летит время. Я даже не заметила, - сказала девушка, убирая почти дочитанную книгу обратно в сумку. – Мне тебя проводить до центрального входа? - на его вопрос девушка слегка кивнула головой. – Мы ведь ещё увидимся? – Да, я буду счастлив снова услышать как ты читаешь. Дверь кельи, протяжно заскрипев закрылась до следующего дня.