Vivi. Lotta. Ama.

31 июля 1980. – Ну давай же! – взмолилась приземистая и полноватая, но удивительно подвижная женщина, пританцовывая у зажжённого камина и нетерпеливо взмахивая руками. – Неужели так необходимо наводить всю эту красоту? Мы же не на прием собираемся! – Тихо, женщина! – шикнул на поторапливающую его жену представительный мужчина, защелкивая запонки. – Рождение внука – это тебе не мандрагору пересадить, это событие! Так что дай мне собраться. – Флимонт! Я сейчас уйду без тебя! Расфуфырился как павлин, – она одернула простое светлое платье и снова взволнованно зыркнула в сторону мужа. Мужчина лишь глубоко вздохнул, закатывая глаза и беззвучно шевеля губами, и, в последний раз одернув бархатную, инкрустированную по вороту мелкими рубинами мантию, развернулся к жене: – И надо так спешить? Твой внук только родился, он никуда не убежит! – вопреки собственным словам, Флимонт Поттер спешно приблизился к камину, на ходу зачерпывая из мраморной шкатулки летучий порох. – Ну, что ты застыла? Идем! К слову, – пробормотал он, протягивая жене руку, – ты что-то путаешь, дорогая. Павлин – звание, надежно приватизированное Абраксасом, я не могу присвоить его себе, я недостоин! Юфимия Поттер тихо фыркнула и проворно перешагнула через каминную решетку, ласково сжав ладонь мужа: – Бросай, папочка. – Как скажешь, мамочка. В ту же секунду вокруг них взметнулось изумрудное пламя. И вот, стоило смутным образам чужих комнат перестать мелькать перед глазами супружеской пары, они дружно шагнули вперед, окидывая одинаково скептическими взглядами простенькое убранство комнаты, в которую попали. – И надо было Джеймсу уходить из особняка ради этого? – проворчала Юфимия. – Тише, милая, – крепко сжал ее руку супруг. – Наш сын желает быть самостоятельным. Пусть поиграется. – Пойдем скорее к ним, – снова заторопилась женщина, устремляясь к дверям и выскальзывая из хватки мужа. Мужчина лишь тяжело вздохнул, когда ладонью ощутил пустоту, и поспешил за неугомонной супругой. Нет, он не собирался терять любимую женщину из виду, ни на секунду. Лишь они распахнули дверь спальни, как у обоих перехватило дыхание от идиллической картины: в кровати, бережно обхватив руками маленький сверток, сидела рыжая женщина и нежно улыбалась. Когда она подняла взгляд на вошедших, в ее колдовских зеленых глазах промелькнула такая любовь, такое счастье, что гости почти против воли сделали шаг в комнату, ближе к этому чуду. Юфимия расплылась в восхищенной улыбке и бросилась к роженице, а Флимонт, неожиданно смутившись, шагнул к примостившемуся на краю глубокого кресла молодому человеку, и привлек его в крепкие объятия. – Поздравляю, сын. Поздравляю. Новоявленный отец слабо улыбнулся, утыкаясь носом в воротник мантии Флимонта, и на грани слышимости прошептал: – Все-таки ты был прав, пап, не стоило мне при этом присутствовать. Но как я мог оставить ее одну в такой момент? Слава Мерлину, я мужчина, и мне никогда не придется пережить подобное. А Лили, она такая сильная… – Я знаю. Ты сделал достойный выбор, Джеймс. А теперь… ты ведь представишь своего старика новому члену семьи? – Конечно, па, – Джеймс аккуратно высвободился из объятий отца, украдкой вытирая непрошенные слезы. Он слабо улыбнулся и хотел что-то добавить, когда раздался громкий судорожный вздох, и мужчины как по команде дернулись в направлении кровати. – Милая… – Юфимия неуверенно протянула руки к молодой матери, низко склонившейся над ребенком, скрыв его завесой своих волос. – Лили, деточка, я… – она растерянно оглянулась на мужа и снова попыталась приблизиться к молодой матери. – Я испугала тебя, прости. Просто это дитя… Гарри… Он особенный. Флимонт в несколько шагов приблизился и замер за спиной супруги, пытаясь рассмотреть, что же так воинственно скрывает невестка. Опустив ладони на плечи Юфимии, он заметно напрягся, почувствовав, как та едва заметно дрожит. За каких-то несколько секунд в крохотной спальне развернулась драма, а он никак не мог понять, что же происходит, это тревожило не на шутку. – Конечно особенный, мой ребенок! – громко прошептала Лили, яростно сверкая своими невозможными глазами. – Он в порядке! – В порядке, в порядке, деточка! Флимонт, ты только посмотри на него… Под ладонями мужчины опять пробежала едва ощутимая вибрация, и он с удивлением осознал, что супруга дрожит… от предвкушения? Восторга? Он на мгновение нахмурился и со всех возможной ласковостью улыбнулся роженице: – Лили, поздравляю тебя! Такая радость для семьи! Уважь старика, дай взглянуть на внука. В ребра тут же ткнулся острый локоток жены, заставляя едва заметно поморщиться. Поторопился? Юфимия всегда говорила, что такта в нем, что в драмароге, но что ж теперь делать. – Гарри в порядке, – упрямо повторила Лили, все так же настороженно прижимая к себе ребенка. – Конечно, в порядке, милая!.. – Лили. Я сейчас чувствую себя как голодный книззл, перед носом которого стоит миска молока под отталкивающими чарами. Дай же мне взглянуть на такого долгожданного внука. Рядом тихо прыснул Джеймс, губы Лили едва заметно дрогнули, и она, немного расслабившись, отклонилась назад, позволяя увидеть маленькое сморщенное личико. – О, Мерлин! – распахнул глаза мужчина, за что тут же получил новый тычок от жены. – Он такой… красивый. – Вот! – снова склонилась в защитном жесте Лили Поттер. – Вы тоже подумали что-то не то! А с ним все в порядке. Я не роняла его! – на последних словах ее голос ощутимо дрогнул. – Да, мы знаем это, милая, – Юфимия решительно сбросила с себя руки мужа и присела на край кровати. – Тебе, конечно, было неоткуда узнать это, но бывает так, что магия отмечает деток. Когда вырастет, Гарри будет очень сильным волшебником. Особенным. Вот только… – она бросила неуверенный взгляд на Флимонта, – когда вы планируете провести обряд родовой защиты? – Нет, нет, мам, – тут же запротестовал Джеймс, забираясь на кровать и прижимая к себе все еще напряженную жену. – Никаких ритуалов. Вообще-то я аврор, я борюсь с теми, кто занимается кровной магией. – Но, дорогой, это же не темная магия! Этот обряд – самая естественная традиция, он направлен исключительно на защиту ребенка. Ты же должен понимать это! – Я сам смогу, – во взгляде Джеймса проскользнуло предупреждение, – защитить своего сына. Никаких ритуалов. – Но... вы же собирались сделать Сириуса крестным? – Да, конечно, мам. – Магическим крестным? – Мам! – Да, магическим, – раздался голос молчавшей до этого Лили. – Джеймс, это ведь пойдет на пользу Гарри. И это не один из тех жутких ритуалов с кровью и жертвоприношениями, правда? – Да-да, деточка, – тут же закивала головой Юфимия, но Флимонт, заметив ее натянутую улыбку, понял – жена закипает. – Никаких жертв. Абсолютно светлый ритуал. Как и… – Нет, мама. На минуту в спальне повисла тишина. Джеймс переводил полный упрямства взгляд с одного родителя на другого, Юфимия, судя по сжатым кулачкам и едва заметно дергающейся жилке на шее, что мог заметить разве что ее супруг, была уже в шаге от скандала. А Юфимия в гневе – это не то, что нужно молодым родителям, поэтому Флимонт решительно тряхнул головой и легонько потянул ее за руку: – Я думаю, вы оба вымотались сегодня, поэтому мы пойдем домой, пожалуй. Еще раз поздравляю вас, дети. И не переживайте насчет Гарри, он действительно в порядке. Более чем. – Спасибо, па. Флимонт крепко обнял напряженную жену и торопливо, пока она еще держала себя в руках, направился к камину. Едва старшие Поттеры шагнули в собственную гостиную, как Юфимия взорвалась:   – Мы вырастили оленя! – Пойдем, присядем… – Жуткие ритуалы с кровью и жертвоприношениями?! Да что за чушь в их головах?! – Дорогая, успокойся. – Таким, как Гарри вдвойне нужна поддержка! Таким, как Гарри… о, Мерлин! Я до сих пор не могу в это поверить! – она всплеснула руками и обессилено рухнула в кресло, принимая из рук бесшумно появившейся эльфийки стакан воды. Подумав, Флимонт Поттер опустился на пол и прижался спиной к коленям супруги – ту всегда успокаивало его присутствие. В его руке тут же оказался граненый стакан, полный ароматной янтарной жидкости. – Глупые дети даже не могут осознать, какое чудо произошло. – Это все новомодные веяния, дорогая. – Веяния! Они совершенно не знают традиций! Разве мы так воспитывали сына, Флимонт? Откуда это вообще взялось? – Влияние системы образования, политической идеологии. – Система образования! Да просто этот старый мошенник Дамблдор загадил детям мозги! Вбил в их головы то, что хотел, а мы проморгали! Подумать только! Кровная магия! Жертвоприношения!.. – Юфимия, мягко отпихнув мужа и по-детски подтянув к себе колени, неверяще покачала головой, только сейчас осознавая, насколько глубока зашоренность сына. – Хочет самостоятельности?.. Пусть поиграется, да, Флимонт? – Признаю, моя ошибка. – Да оба хороши. Ох, была бы моя воля, я бы бороду этого Светлого засранца приклеила к Ночному Рыцарю, и пусть бы болтался по всей Британии, пока не… – Думаешь, – Флимонт поставил бренди на журнальный столик, наконец решившись на вопрос, мучавший его с момента, когда Джеймс начал спорить по поводу ритуалов, – будет правильным рассказать им, чем Гарри уникален? – Как бы они и его не окрестили Темным, дорогой. Какой кошмар, – обычно такая деловитая и полная энергии жена совсем поникла, сжавшись в комочек. Флимонт нервно побарабанил пальцами по паркету, размышляя, как бы поднять ее боевой дух, ведь именно ее рискованные и зачастую безумные идеи помогали решить ту или иную проблему. Войдя в раж, Юфимия буквально превращалась в локомотив и тянула за собой всех, находящихся в непосредственной близости, меняя окружающую действительность в соответствии со своими желаниями. Он поднял ладонь, чтобы ласково погладить такую любимую ножку, когда эта самая нога пролетела в каком-то дюйме от его лица, едва не засветив пяткой в глаз. Юфимия резко выпрямилась в кресле и хлопнула в ладоши: – Хорошо хоть, с Сириусом они не сглупили. Лили хоть и полная дура по части традиций, но чувства самосохранения ей не занимать. Пойдем, папочка. Ты же понял, что я собираюсь предпринять? – Женщина, – Флимонт с кряхтением поднялся на ноги – колени протестующе скрипнули – и бережно придержал жену за локоток, – а не поздновато ли для дружеских визитов? – Нет времени! Нужно все обсудить. Не беспокойся, дорогой, в такой ситуации Вальбурга простит нам что угодно, даже неурочный визит.