Vivi. Lotta. Ama.

– Мы обнаружили пулю, – безразличным голосом говорил карабинер. – Трассирующую. – Что это значит? – хмуро переспросил Джонатан, краем глаза наблюдая за бледной Марией, потерянно блуждающей вдоль «Башмачка». – Что кто-то вскрыл замок, выкатил ваш скутер на середину улицы и выстрелил в бензобак. Это не покушение, а акт устрашения. Подумайте, кому вы могли перейти дорогу. В этот момент Мария приблизилась к окну, одна из ставень которого болталась на одной петле, и ухватилась за оставшийся в раме осколок. Джонатан дернулся в ее сторону, но его опередила Бьянка: она ласково приобняла Марию за плечи и повела вглубь траттории. На полу за ними остались поблескивать в неровном свете капельки крови. – Заявлять будете? – неохотно поинтересовался карабинер. По его тону было совершенно ясно, что никакого заявления от них он не примет. – Нет, – понятливо буркнул Джонни. Зарядил редкий дождик, смывая гарь с того, что когда-то было обожаемой всеми красавицей-Веспой. На противоположной стороне улицы вполголоса переговаривались Джованни и Франческо, указывая на голые окна «Башмачка» и гостиницы Джованни. Джонатан подумал, что им очень повезло, что на их улице окна на первых этажах были редкостью, а двери на ночь закрывались ставнями. А еще – что бензобак Веспы был практически пуст, и силы взрыва оказалось недостаточно, чтобы разнести стекла на верхних этажах. Карабинер, заключив, что его работа выполнена, заторопил коллег, и уже через несколько минут на улице не осталось ни одного служителя закона. Подставив лицо под мелкие капли, Джонатан судорожно вздохнул и сунул подрагивающие пальцы в задние карманы джинсов. Нос покалывало от вязкого запаха копоти, в ушах, казалось, до сих пор стоял звон после раздавшегося среди ночи взрыва. Мелькнула мысль, что это отпугнет посетителей, тем самым усугубив их и без того сложное финансовое положение. – Ты в порядке, парень? – раздался совсем рядом скрипучий голос Джованни, и на его плечи легла тяжелая рука. – Угу. – Пойдем внутрь. Нам всем не помешает перевести дух и выпить по чашечке кофе. Пол в «Башмачке» оказался усыпан крошевом стекла. Краем сознания Джонатан подивился несоответствию: всего одно окно, а столько осколков... Не сговариваясь, они насквозь пересекли общий зал и вошли в кухоньку, где Бьянка уже деловито суетилась возле плиты. – Добавь огня, мы продрогли, – сказал ей Джованни, а Мария, до этого неподвижно сидящая за столом, надрывно всхлипнула. – Ироды! – не оборачиваясь, покачала головой Бьянка, а Джонатан поспешил прижать к себе Марию. По ней этот взрыв ударил больше всего, напомнив о смерти сына. Джованни и Бьянка еще немного посидели с ними, а потом ушли, пообещав убрать с улочки все следы произошедшего – уже совсем рассвело, и появились первые прохожие, с недоумением оглядывающие обгоревшую Веспу и осколки стекол. Едва соседи скрылись из виду, как Джонатан решительно придвинул стул ближе к Марии и уселся, взяв ее за руку и заглянув в глаза. – Ты должна принять мою помощь. Сколько ты должна? У меня примерно… – он прищурился, припоминая курс лиры к фунту, – тридцать миллионов. – Этого мало, – на грани слышимости прошептала Мария и отняла руки, отвернувшись. – Энрике брал пятнадцать, но, ты же слышал Серджо, проценты… – Занять у знакомых? – Я пыталась встретиться с их доном, – она сокрушенно покачала головой и начала едва заметно раскачиваться взад-вперед, – а в банде один молодняк, и такое чувство, будто у них вовсе нет главы… – Как это? – Ты не знаешь… Раньше каморра была другой. Строгая иерархия, принципы чести. Несмотря на то, что в городе были десятки группировок, был порядок. Дон Катания поддерживал его, он был непререкаемым авторитетом. Но дон Катания был убит примерно четыре года назад, и с самого дня его смерти между группировками началась грызня. Их не волнует репутация, у них нет достоинства. Только жажда наживы и власти. Скампия вообще кровью обливается, благодаря местной группировке даже дети сидят на наркотиках… Дон Кополла, на которого работал Энрике, он был похож на дона Катания, он был честным, наверное, за это его и убили… Теперь в их шайке не осталось ни одного истинного каморриста, не стоило мне надеяться на справедливость… Я поступила с тобой нечестно, – неожиданно повысила голос Мария. – О чем ты? – Надо было настоять на том, чтобы ты уехал, как только все это началось. – Ты и так об этом говорила, – пожал плечами Джонатан. Из зала донесся неясный шум, и он качнулся на стуле, выглядывая наружу: Франческо и Паоло со скрежетом потащили остов Веспы дальше по улице. Сердце екнуло; он подумал о том, что нужно будет непременно поблагодарить их за это. У него просто рука бы не поднялась – Веспа служила верой и правдой и Луке, и ему. Он чувствовал, словно друга потерял. Ох, а ведь придется еще сообщить обо всем Луке!.. – Если бы я действительно хотела этого, тебя бы здесь уже не было. Но в глубине души я надеялась, что ты, как прекрасный рыцарь, спасешь меня, решишь все проблемы. Возомнила себя девой в беде, – хохотнула она. Джонатан тяжело вздохнул – снова его в герои записали. Ну хоть не ради общего блага. К тому же, это ведь Мария – женщина, в одночасье лишившаяся всякого мужского плеча, неудивительно, что подсознательно она искала поддержки в нем. – У нас есть еще сегодня и завтра, – поднялся он. – Я попробую найти деньги. Пятнадцать миллионов, да? Он не знал, к кому можно обратиться за помощью. Пятнадцать миллионов – это огромная для простого неаполитанца сумма, а у него было не так уж много знакомых. Но Джонни рассудил, что для того, чтобы достичь хоть какого-то результата, нужно приложить усилия, и решил в первую очередь наведаться к Массимо – как говорится, с миру по нитке… А уже этим вечером должен был вернуться Марко, и Джонни очень рассчитывал на его поддержку. – Как тебе удается сохранять спокойствие? – вдруг простонала Мария, а в следующую секунду ее грудь сотрясли рыдания. Джонатан круто развернулся и снова прижал ее к себе. Что он должен был ответить? Что за свою короткую жизнь привык к подобным стрессам? Что не раз убеждался: проблему нужно решать, а не переживать понапрасну? Или, быть может, что после всего пережитого что-то в нем безвозвратно перегорело? – Наверное, это просто адреналин. *** Все, чем мог помочь ему Массимо – около полумиллиона, которые он скрупулезно откладывал на собственную свадьбу. Весь день Джонни мотался между остальными знакомыми, буквально всеми, кого смог вспомнить, но так и не набрал даже миллион. Да и каковы были шансы, что кто-то займет ему большую сумму? Среди приятелей была либо молодежь, как и он, подрабатывающая официантами, либо родственники Луки и соседи, которые и сами едва сводили концы с концами. К моменту, когда свинцовые тучи озолотили случайные лучики уходящего солнца, находящийся на грани тихой истерики Джонатан обнаружил себя у порога Марко. Задрав голову, он нашел взглядом темные окна любовника – а ведь Марко уже должен был вернуться. На очки упала тяжелая капля, заставив Джонни вздрогнуть и зажмуриться. Он притулился под крохотным козырьком над входной дверью, подтянул рукав джемпера и принялся протирать им намокшие стекла – это нехитрое действие немного скрадывало дрожь пальцев. Чуть поразмыслив, он не стал надевать очки, а спрятал их во внутренний карман куртки. Внутри все кипело, Джонатан с ужасом ощущал, что вот-вот позорно расплачется, а такой срам мог скрыть лишь занимающийся дождик. Он проводил взглядом несколько расплывающихся силуэтов прохожих: некоторые прибавили шагу, спеша укрыться от дождя, другие, предусмотрительно разжившиеся зонтиками, приостанавливались, раскрывая над собой спасительный купол, и невозмутимо направлялись дальше. Джонатан прижался плотнее к стене, в тщетной попытке избежать холодных капель. Кто придумал такие узкие, не шире десяти сантиметров, козырьки? На что они были рассчитаны? Влажный воздух начал пробираться под одежду, стремительно охлаждая разогретое быстрым шагом тело. Джонни передернулся и бросил быстрый взгляд в конец улицы, откуда, как он предполагал, должен был появиться Марко. Лишь бы тот не решил куда-нибудь зайти по пути. Минуты ползли, а он все ждал. Когда дождь ненадолго унялся, он устало присел на корточки, но скоро ему снова пришлось подняться. Смеркалось. Джонатан ужасно переживал за состояние Марии, но не мог прийти к ней с вестью о том, что не нашел денег. Наконец, в очередной раз глянув вдоль улицы, он заметил знакомую походку, и в тот же миг плечи его слегка расслабились. Джонатан не сдержал легкой улыбки: Марко, человек, связанный с миром моды, в повседневной жизни предпочитал одежду исключительно спортивного стиля, просто обожая комфорт. Но даже так он умудрялся выглядеть стильно. Джонни прищурился, всматриваясь в приближающуюся фигуру: он был готов поклясться, что помимо большой спортивной сумки Марко сжимал в руках что-то еще. Что-то светлое и похожее на бумажный пакет. Желудок жалобно уркнул, и Джонатан отлепился от стены, шагнув навстречу любовнику. – Ты что здесь делаешь, малыш? – подлетел тот к нему и, чмокнув в щеку, зазвенел связкой ключей, отпирая дверь. – Нос ледяной совсем. – Тебя ждал. – Долго? А что к соседям не зашел? Я бабу́ купил, – Марко сунул бумажный пакет ему в руки, и Джонатана обдало настолько аппетитным ароматом, что рот непроизвольно заполнился слюной, – сейчас будем чай пить, греться. Следом за Марко Джонни поднялся на второй этаж. В помещении было гораздо теплее, и он зашмыгал, почувствовав, что с носа вот-вот потечет. – Проходи. Ну и холод! Можно подумать, мы не в Неаполе живем, а в какой-нибудь Аосте! – Уверен, в Аосте нет проблем с отоплением, – пробормотал Джонатан. Следом за хозяином он прошлепал на кухню, скинул куртку и, повесив ее на спинку стула, присел на самый краешек, наблюдая, как Марко крутится у плиты. Почему-то, несмотря на то, что он был частым гостем в этом доме, Джонни чувствовал себя не в своей тарелке, словно ему были не рады. Возможно, дело было в необжитом, холостятском виде: голые стены, над столом слепящая глаза лампочка без абажура, минимум техники и посуды, никаких книг или любых других личных вещей. Порой Джонатану казалось, что у Марко должен быть еще один дом, а эту квартиру он использует как временное пристанище. – В общем-то, да. Но там снег! – Марко поставил чайник, развернулся и недовольно цокнул, проследив за рукой Джонатана, который тут же отчаянно покраснел: это ж надо было додуматься, сопли руками вытирать! – Ты до чего себя довел? – Марко в пару шагов преодолел разделяющее их расстояние и ухватился за ту самую, «сопливую» руку. – Совсем заморозил, – и правда, кожа на тыльной стороне обветрилась и покраснела. – Сколько ты там простоял? – Ну… – Что – ну? Ну что ж ты за недоразумение, – Марко отпустил руку, которую Джонатан тут же суматошно вытер о джинсы, а потом и вовсе зажал между ног. Ужас-то какой! Позорище! Но не успел он как следует отругать себя за неподобающее поведение, как рядом снова зашуршали шаги, и на стол прямо перед ним со звоном упала связка ключей. – Это запасные, бери. – Что? Ты… ты даешь мне ключи от своей квартиры? Но… я не могу! – Чего это? – А… а вдруг я их потеряю? И тебя ограбят? – Что тут брать-то? – Марко красноречиво обвел взглядом полупустые полки и улыбнулся: – Я тебе доверяю, приходи в любое время. Даже если меня нет. Марко отвернулся и принялся готовить чай, оставив Джонатана беззвучно раскрывать и закрывать рот. В этом был весь Марко – мужчина, идущий против системы. Носящий спортивные костюмы вместо деловых, пьющий по вечерам чай, а не эспрессо, с легкостью впускающий в свою жизнь парнишку, с которым не так уж давно знаком. – Так что случилось? На тебе лица нет, – Марко закатал края бумажного пакета, отчего баба́ разрумянилась под ярким искусственным светом, подвинул это своеобразное блюдо ближе к Джонни, а затем принес две большие, дымящиеся чашки чая. Несмотря на умопомрачительные ароматы, есть резко расхотелось, и Джонатан сник. Ему ужасно хотелось поделиться своими проблемами с Марко, и он действительно очень надеялся на его помощь, но разве мог он просто о ней попросить? Ведь Марко, хоть и впустил его в свою жизнь, но по-прежнему оставался чужим человеком, у которого было стыдно попрошайничать. Джонатан обеими руками обхватил восхитительно теплые бока кружки и уткнулся взглядом в стол, чувствуя, что расклеивается. Вот как так? Весь день старался держать хвост пистолетом, а стоило услышать участливые нотки в любимом голосе – и глаза на мокром месте. – Эй-эй, ну ты что? Джонни? Давай же, поделись со мной, – ножки стула шкрябнули по полу, раздались шаги, и в следующую секунду Марко мягко потянул его за запястья, заставляя выпустить кружку из рук, и обнял. Стоило Джонатану ощутить на плечах большие ласковые ладони, как он снова шмыгнул и уткнулся в живот Марко, крепко обхватив его и бессильно навалившись. На секунду ему даже показалось, что из его тела пропали все кости, как тогда, на далеком втором курсе. – Все хорошо, малыш. Где твои очки? – Нет, не хорошо, – натужно выдохнул он и заставил себя выпрямиться, собраться. Не время расслабляться, его ждала Мария, надеялась на него. – Не хорошо… – и Джонатан начал рассказ. Он говорил и говорил, не обращая внимания, как Марко вернулся на свой стул, не замечая, как сам подорвался с места и начал взволнованно расхаживать по кухне, выплескивая из себя накопившиеся переживания. – …А у меня нет этих денег, понимаешь?! – Сколько не хватает? – Марко насильно усадил его обратно и сунул под нос бабу́. – Давай-ка, все давно остыло. – Не могу, – Джонатан отмахнулся от угощения и прихлебнул из кружки – от долгого монолога в горле пересохло. – Пятнадцать миллионов примерно. Я сегодня всех обошел, но ты же понимаешь… – Я дам тебе эти деньги. – …ни у кого их… Что? – ахнул Джонатан. Пальцы, сжимающие кружку, вмиг ослабли, но он успел среагировать и удержать ее другой рукой. Сердце заколотилось как бешеное, то ли от изумления, то ли от секундного испуга за судьбу посуды. – Ну конечно дам, ты же не думал, что я брошу вас с Марией в беде. – Но… я… я все отдам, Марко! – вскочив, Джонатан обогнул стол и, встав между широко расставленных ног Марко, крепко его обнял. Мужчина тут же обхватил его за поясницу и прижал сильнее. – Ты чудо! Ты просто не представляешь… Как же мне повезло тебя встретить! – расчувствовавшись, Джонни склонился и звонко чмокнул небольшую залысинку на его макушке. – Малыш? – М? Марко тяжело вздохнул и, мягко отстранив Джонатана, заглянул ему в глаза. – У меня есть условие. – Какое? – Ты переберешься ко мне. – Жить? – осторожно уточнил Джонни, покосившись на стол, где в ярком свете поблескивали ключи. Эта мысль внезапно вызвала в нем отторжение. Конечно, было очень приятно и спокойно от осознания, что теперь он может положиться на взрослого опытного мужчину, но… Но события развивались слишком стремительно, он не готов! – И жить тоже. – Постой, я ничего не понял. О чем ты говоришь? – О том же, о чем говорю тебе постоянно, Джонни, – многозначительно поднял брови Марко и несколько раз с силой провел по его бокам. – Работать… на тебя? – вяло промямлил Джонатан и попытался шагнуть назад, но сильные руки удержали его на месте. Марко кивнул. – Но… – он столкнулся с открытым, серьезным взглядом мужчины и затих. Он не мог отказаться. Марко делал ему огромное одолжение, сам Джонатан ни за что не смог бы собрать такую сумму. А ведь эти деньги еще предстояло ему вернуть! – Малыш, не сопротивляйся. Ты же знаешь, что я хочу как лучше. Слушай, – Марко поднялся и теперь смотрел на него сверху вниз, продолжая легонько поглаживать его плечи. – Я знаю тебя. Ты же не примешь от меня эти деньги в подарок? – Конечно, нет! Я же сказал, я обязательно верну, это даже не обсуждается! – Ну вот. А теперь подумай, сколько лет тебе предстоит работать в «Башмачке», отказывая себе буквально во всем, чтобы накопить пятнадцать миллионов? Джонатан отвернулся и невидяще уставился в окно. Ни у него, ни у Марии не было свободных денег. «Башмачок» с трудом окупался. Конечно, он уже не один месяц думал о том, как повысить прибыль, даже собирался поделиться с Марией парой идей, но… пятнадцать миллионов! Это не годы, это минимум десятилетие спартанского существования. – По моим прикидкам, – продолжал Марко, – если ты перейдешь под мое крыло… Ну, конечно, первые месяцы ты будешь учиться, но уже через пару лет отобьешь эту сумму. Я помогу тебе. Поверь, я хорош в этом. – А как же Мария? – А Марии мы найдем другого помощника, – оживился, почувствовав его сомнения, Марко. – Да и потом, Мария и так тебе по гроб жизни обязана. – Марко, – шепотом позвал Джонатан. До этого момента он лишь автоматически отнекивался от навязчивой идеи любовника, но сейчас неожиданно ярко представил себе то, на что собирался подписаться. Он вспомнил, чего стоила ему известность в прошлой жизни: косые взгляды, шепотки, постоянное внимание и обывателей, и прессы. Он буквально кожей ощутил на себе хищный взгляд Риты Скитер, то, как неуютно чувствовал себя перед камерой и неудачно получался на колдографиях. А что если, наоборот, у него не получится? Он же подведет Марко, который возлагает на него такие надежды! – Марко, я не смогу. – Брось, я тебя всему научу. Я профессионал, малыш, и я вижу, чувствую, что это будет самым удачным вложением в моей жизни. – Я тебе что, инвестиция? – очнувшись от состояния прострации, возмутился Джонатан. После восстановления своей чековой книжки он провел немало времени, пытаясь разобраться в финансах. Кстати об этом: – Как думаешь, я могу выписать этим гадам чек? – Хм? Что? Ни в коем случае! – расхохотался Марко и, отпустив Джонни, отошел к брошенной на пол сумке и, присев на корточки, принялся в ней копаться. – Это же не магазин, это каморра! Только наличка! – А сколько нужно времени, чтобы снять со счета такую сумму? Тридцать миллионов? – Недели две, наверное? Не знаю, не сталкивался. Черт. Черт, черт, черт! У него не было этого времени! За окном совсем стемнело, банки не работают! Да даже если бы и работали, у него все равно не было шансов успеть обналичить счет. – Как считаешь, можно попросить у них отсрочку? – Держи, – Марко протянул ему какие-то бумаги. – Подпиши это. Подпиши, и с этого момента я решаю все твои проблемы. Завтра оставь заявку в банке и забудь обо всей этой ситуации, я сам все разрулю. Помню я этого Серджо, постоянно с Энрике таскался. Джонатан покачал головой. Он давно перестал удивляться способности итальянцев договариваться и принял ее как данность. Важным было другое – прямо сейчас Марко один за другим снимал камни с его души, но вместо ожидаемого облегчения на него навалилась такая усталость, что прежде, чем обратить внимание на документы в руках, он тяжело опустился на стул. – Что это? – спросил он, увидев на первой странице собственное имя. – Контракт, согласно которому я буду представлять твои интересы. – Что? Но ведь я не собирался соглашаться на эту… авантюру! И ты все равно составил контракт? – Я надеялся, – пожал плечами Марко и, шагнув вбок, встал за его спиной, положив подбородок на макушку. Джонатан опустил взгляд вниз: руки Марко, теплым шарфом оплетавшие его плечи, расслабленно лежали на груди. Не удержавшись, Джонатан пробежал кончиками пальцев по покрытым темными волосками предплечьям и почувствовал, как Марко в ответ потерся щекой о его макушку. – Смотри, надо расписаться на каждой странице, – он ткнул пальцем в нужное место. – Угу, – Джонатан снова нашел взглядом собственное имя, рядом с которым красовалось еще одно: – Синьор Каваллари, значит? – Приятно познакомиться, – хихикнул мужчина, обдав горячим дыханием, отчего волосы Джонни зашевелились, заставив его поежиться. – Вот тут еще, – показал он на пропущенное место. – И тут. Стоило расписаться на последней странице, как Марко аккуратно забрал у него бумаги, погладил по щеке и, мягко захватив подбородок, потянул вверх, заставив запрокинуть голову. – Теперь ты мой, – на грани слышимости выдохнул он и впился в губы страстным поцелуем, выбивая из груди Джонатана тихий стон. От необычности позы парень задохнулся и в поисках кислорода приоткрыл губы шире, чем не преминул воспользоваться Марко, углубив поцелуй и широко лизнув его язык. Одной рукой мужчина по-прежнему удерживал его подбородок, не давая отстраниться, а другой скользнул ниже по груди, забрался кончиками пальцев под свитер и провел по оголившейся полоске на животе. Тело обдало нестерпимым жаром, Джонатан судорожно выдохнул и дернулся, когда уверенная рука накрыла его член. Он оказался в полной власти Марко: практически распятый на старом стуле, лишенный возможности пошевелиться, повлиять на процесс. Потерявшийся в чувственных прикосновениях Марко, потонувший в его аромате. Воздуха отчаянно не хватало. Марко отстранился и легко чмокнул его в нос, отпуская. – Мой. – Говоришь так, словно в мужья меня взял, – пробормотал Джонатан, как только смог отдышаться. Шея затекла, и он повертел головой из стороны в сторону. Марко рассмеялся. – Останешься на ночь? – Ой, нет! – опомнился Джонни. Он подскочил и неловко оттянул джинсы, давая больше пространства налившемуся члену. Вот что Марко с ним делает? – Я же должен Марию успокоить! Уже поздно совсем… – Проводить тебя? – Не… – в памяти вспышкой пронеслись грохот и обгоревший остов Веспы, и Джонатан вздрогнул. – Нет? Нет, не надо, – решил он. Ну не убьют же его, в самом-то деле! Этому Серджо нужны деньги, а не труп. От последней мысли он передернул плечами. – Тогда тебе лучше поторопиться, потому что еще чуть-чуть, и я тебя уже никуда не отпущу. – Я же ничего такого не делаю… – Ты провоцируешь меня одним своим присутствием, – хищно улыбнулся Марко, плавно шагнув к нему. Проследив за его наступлением, Джонатан фыркнул, сам преодолел разделяющее их расстояние и, легко чмокнув в щеку, подхватил со стула куртку и поспешил к двери. – До завтра! Скатившись вниз по лестнице и распахнув входную дверь, Джонни едва не влетел на полном ходу в страстно целующуюся парочку. – Прошу прощения, – пробормотал он и, отойдя на несколько шагов, глубоко вдохнул холодный воздух, пытаясь немного успокоиться. Он был до краев заполнен впечатлениями: страхом, тревогой, надеждой на помощь Марко, сомнениями в его предложении, возбуждением. Любой итальянец на его месте уже давно выплеснул бы мешающие эмоции, все равно, каким способом, с помощью секса ли, драки или же грандиозного скандала, но только не он. Наверное, можно вытащить человека из Англии, но нельзя извлечь Англию из человека, иначе как объяснить то, что Джонатан по-прежнему держал все чувства в себе, глушил их и переживал самостоятельно? Пошарив во внутреннем кармане, он достал очки, а затем поднял взгляд на окна Марко. Увидев его темный силуэт, он махнул рукой и наконец поспешил в сторону «Башмачка». Траттория встретила его тишиной. Разбитое окно было закрыто починенными ставнями, на которые натянули какую-то клеенку. Он заприметил слабый свет на лестнице, и поднялся на второй этаж. – Привет, – тихо сказал он, найдя Марию перед телевизором. Женщина крупно вздрогнула, и он понял, что едва ли она, погруженная в свои мысли, обращала какое-то внимание на происходящее на экране. – Ну и где ты шлялся? – флегматично поинтересовалась она. – Я нашел деньги. – Не может быть! – встрепенулась Мария и взволнованно уставилась на него. Ее глаза мерцали в темноте, отражая происходящее в телевизоре. – Где? Как? – У Марко, – он обогнул диван и со стоном завалился на него, положив голову на колени Марии. – Я так устал. – Не может быть, – повторила она и, стянув резинку и запустив пальцы в его волосы, мягко помассировала кожу головы. – С чего такая щедрость? Джонатан пожал плечами и тихо заурчал от удовольствия. – Джонни, соберись. Хотелось бы верить, что Марко полюбил тебя настолько, что готов отдать такие деньги, но… но, честно говоря, я была уверена, что ваш роман долго не продлится. – Почему это? – Джонни, он итальянский мужчина, который только-только вырвался из оков брака. Мне казалось, ты для него отдушина, своеобразный эксперимент… Я не думала, что у вас все так серьезно! – Но ты же сама меня к нему подтолкнула, – возмутился Джонатан, скидывая ее руку и садясь ровно. – Ничего подобного! Ты сам к нему тянулся! – Да, но… – Джонни, в твоем возрасте ребята девчонок меняют как перчатки, а ты засел в «Башмачке», как будто тебя тут силком держат. А жизнь – это не только работа! Ну, я и догадалась: раз нет девчонок, значит, ты по мальчикам. Но ты же такой нерешительный! Значит, тебе нужен мужчина постарше, для опыта. А тут Марко вернулся, и такая химия между вами… – Мария! – Ну что – Мария? Все ж хорошо получилось! Видишь, как он тебя любит? – Он не просто так эти деньги дал, – Джонатан вкратце рассказал об их договоре. – Так что придется тебе искать другого официанта. – Ну, может быть, это и не плохо, – задумчиво протянула Мария, поглядывая на экран телевизора, где как раз начали показывать рекламу какого-то модного дома. – Значит, Марко разглядел в тебе какой-то потенциал. Соглашайся. Ты же не будешь всю жизнь в «Башмачке» торчать, здесь нет никакого будущего. Ты должен бороться за лучшую жизнь, Джонни. – Если бы ты только знала, – пробормотал Джонатан, поднимаясь с дивана. Он склонился, чтобы чмокнуть Марию в щеку, и договорил про себя: «если бы ты только знала, с кем я боролся, чтобы выжить… Да что ж такое-то! Неужели вся жизнь – бесконечная борьба? Неужели все так живут?» Он попрощался и поднялся в свою комнату. Джонатан смертельно устал, ведь предыдущей ночью проспал всего ничего. Но он не мог просто лечь – подавляемые весь день эмоции бурлили в нем, будоража, грозя в любой момент вылиться в безобразную истерику. Будь он волшебником, то сейчас с трудом сдерживал бы магический выброс. Возможно, зря он не остался с Марко? Тот уж точно заставил бы его забыть обо всех переживаниях. С другой стороны, Джонатан чувствовал, что его подловили: он ни за что не согласился бы на уговоры Марко, если бы не обстоятельства. Переодевшись в мягкие домашние штаны и футболку, он направился к спортивному уголку и добрых полчаса усиленно тренировался, пытаясь выплеснуть все, что накипело. Не то, чтобы это помогло – отчего-то в голове то и дело крутились воспоминания из прошлой жизни. Он припоминал и те случаи, когда ему приходилось бороться не на жизнь, а насмерть, и другие, когда страдал из-за собственной известности. Он понимал, что накручивает себя, но просто не мог остановиться: пока тело выполняло затверженные упражнения, выпущенные на свободу мысли все больше погружались в пучину уныния. В конце концов он понял, что делает только хуже, что нужно срочно занять голову чем-то другим, отвлечься. Почитать, например. Он открыл шкаф, на дне которого лежал старый рюкзак Дадли, пошарил в нем и извлек на свет завернутую в мантию-невидимку книгу. Открыл на случайной странице и, прочитав заголовок: «экранирующие артефакты», двинулся к кровати, на ходу по привычке подняв руку и погладив крыло подвешенного к потолку биплана. Как и всегда, когда он брал в руки книгу о родовых артефактах Поттеров, на душе сначала заскребли кошки, но вскоре свернулись пушистыми клубками, обволакивая теплом сердце, даря спокойствие. Все эти невероятные штуки придумали его предки: дедушка, прадедушка и прапрадедушка. Джонатан ни на секунду не пожалел, что, покидая Англию, в числе немногих вещей взял и эту книгу – она дарила ему чувство принадлежности и успокаивала. Так, легко водя кончиками пальцев по диковинным схемам артефактов, он забрался в кровать, а уже через четверть часа, успокоившись, уснул.