Vivi. Lotta. Ama.

4 июня 2008. В ушах гудело изумрудное пламя, перед глазами стремительно, не позволяя рассмотреть детали, проносились чужие гостиные и кухни, от пепла нестерпимо свербело в носу, но приходилось терпеть, ждать окончания перемещения, прижав руки к бокам, словно под действием Петрификуса. Наконец движение начало замедляться, один за другим промелькнуло несколько общественных заведений: какие-то рестораны и вроде бы больница, и он, вздохнув с облегчением, смог ступить на твердый, устойчивый мраморный пол Отдела Международного Сообщения. В ту же секунду просторное помещение огласил громоподобный чих. Каминный Зал оказался с хорошей акустикой, в ушах зазвенело, поэтому приближающийся цокот шпилек достиг слуха не сразу. – Benvenuto, signor Reddle! – поприветствовала его улыбчивая привет-ведьма. Он немного дезориентировано кивнул, мысленно переводя ее фразу – уж больно давно ему не приходилось говорить на итальянском, – и пронаблюдал, как уголки губ ведьмы начали смешливо подрагивать. Ну конечно, изгваздался. Как всегда. – Прошу прощения, а здесь есть?.. – он осмотрелся и сразу увидел искомое – справа от выхода из камина вся стена была зеркальной. – О, нашел. – Сделайте себе красивый вид пока, а я сделаю ваши документы. Вторая дверь справа, – с сильным акцентом сказала привет-ведьма и скрылась в коридоре, откуда через мгновение донесся ее тихий смех. Взглянув на свое отражение, Том раздосадовано цыкнул и взмахнул палочкой, очищая дорожную мантию от пепла, а затем подошел ближе к зеркалу и принялся пальцами зачесывать растрепавшиеся волосы назад. Он ненавидел перемещения по каминной сети. Особенно международные – почти минуту ни продохнуть, ни пошевелиться, и обязательно на выходе будешь как свин. К Мордреду! В следующий раз только по воздуху, и плевать, что долго и энергозатратно. Уж у него-то сил хватит! Сердито разгладив мантию, Том отвернулся от зеркала и отправился на поиски привет-ведьмы. Впрочем, его вояж закончился, так и не начавшись – прямо напротив выхода из каминного зала обнаружилась «Девушка с единорогом». Рассматривая фреску, Том невольно задался вопросом, что это: искусно выполненное Джеминио вкупе с заклинаниями реставрации, стазиса и вечного приклеивания, или же оригинал? И, если так, на что же тогда он любовался в молодости в Палаццо Фарнезе? Повертев головой, он тяжело вздохнул: на всем протяжении коридора между дверьми виднелись самые разнообразные полотна и фрески, а в конце белела скульптурная композиция. Некоторые произведения искусства были волшебными: обитатели картин тихо перешептывались, не обращая на него никакого внимания, а некоторые – самыми обычными, магловскими. – Синьор Реддл? – позвала его привет-ведьма, и Том, еще раз окинув взглядом фреску, направился туда, откуда доносился голос. У него еще будет время для того, чтобы насладиться культурным наследием Италии. Шагнув в наполненный солнцем кабинет, он снова вздохнул. В голове пронеслись десятки мыслей: жаль, что его визит пришелся на лето, он же спечется; в помещении неплохие охлаждающие чары; хотя, скорее всего, они под землей, а окна зачарованы; как пусто в местном Министерстве, не то, что в их муравейнике; может, и в Англии разогнать к дракклам всех чинуш, совсем расслабились, бездельники; как же надоела бюрократия; а впрочем, какая ему разница, пусть Люциус отдувается… – Ваша цель визита? – Деловая встреча, – ответил Том, подняв взгляд к лепнине на потолке: причудливо переплетались виноградные лозы, их листья едва заметно колыхались, словно на ветру, а гроздья винограда тихо постукивали, когда ягодки ударялись друг о друга. Захотелось к морю. – И отдых, – улыбнулся он, наконец обратив внимание на ведьму. Молодая, симпатичная, и совершенно не похожа на министерского сотрудника: в летнем платье вместо мантии, с крупными серьгами, виднеющимися под рассыпавшимися по оголенным плечам волосами. Единственное, что выдавало в ней служащего – подобранный в цвет одежды бейджик на груди, на котором витиеватыми буквами было написано «Эрика». Стало как-то… легче. Один Мерлин знает, как ему надоели вечно дождливый Лондон, Министерство, постоянные совещания, кислые морды закованных в мантии, словно в доспехи, чопорных чинуш. Прав был Люциус, ему давно следовало развеяться. Том сам не заметил, как пробежал пальцами по ряду пуговиц и сбросил с плеч дорожную мантию, перевесив ее через руку. – Добро пожаловать в Италию, синьор Реддл, – протягивая свернутый в свиток пергамент, Эрика ненавязчиво строила ему глазки. – Ваша виза действует месяц, если вам надо продлить ее, надо составить заявку… три дня заранее. Ее должны утвердить. Также виза одноразовая: если вы уедете из Италии, то надо будет сделать новую заявку на новую визу. Но если вы хотите ездить туда-сюда, можно сделать другую… – Благодарю, Эрика, – мягко прервал ее Том, ужаснувшись перспективе неоднократного пользования международной каминной сетью. Нет уж, Малфой с ней, с этой Англией, а он лучше дождется решения вопросов здесь, устроит себе долгожданный отпуск. – Тешу себя надеждой разобраться с делами за более короткий срок. Мой спутник не смог прибыть вместе со мной, он будет через несколько дней. В его документы нужно внести какие-то поправки? Эрика несколько раз растерянно моргнула и уточнила: – Синьор Снейп? – она опустила взгляд на лежащий перед ней пергамент. – Нет, ничего не надо. Его виза действует с сегодня, месяц. – Отличные новости. – Вас ждут, – Эрика указала в сторону выхода, и лишь тогда Том заметил стоящего в тени коридора мужчину. Он вежливо кивнул ведьме и направился к нему. – Buongiorno, – кивнул тот и знаками велел следовать за ним. Двигаясь по увешанному ценными полотнами коридору, Том старательно замедлял шаг, присматриваясь к ним. Хотелось остановиться и посвятить этому больше времени, но он прекрасно понимал, что задержка неминуемо приведет к опозданию, а он ненавидел опаздывать. – Они настоящие? – все-таки спросил он у своего спутника. Тот лишь недоуменно поднял брови. – Оригинал? Эм… E'originale? – Сerto, – кивнул он и указал на ближайшую картину: – Caravaggio. – Divino! – выдохнул Том. Он подумал, что итальянский должен вспомниться достаточно быстро, главное – практиковаться. Недели должно хватить. – Si, figo, – пожал плечами его провожатый, заставив Тома засомневаться в предыдущей мысли. Что он сказал? Какое-то современное слово? Диалект? Тем временем мужчина махнул рукой, поторапливая его, и сам двинулся дальше. – Come ti chiami? – Том мысленно смирился с тем, что не может, подобно прочим туристам, замирать возле каждого шедевра искусства, и обратил более пристальное внимание на спутника. Тот был высок, хотя и несколько уступал в росте самому Тому; бородат, а его волосы были стянуты в небрежный хвост. Темно-зеленая жилетка расстегнута, ее полы свободно свисают по краям мощного торса, а рукава белоснежной рубашки закатаны, являя всем желающим знак принадлежности Клану. – Furio, – они пересекли просторный холл и остановились перед высокими дверьми. Том снова отметил, что Министерство практически пустое, за весь путь они встретили не более десятка человек. В принципе, это и не удивительно, ему было прекрасно известно, что Министерство Магии Италии – вовсе не центр управления страной, а так, бюрократический корпус, архив. Ходили слухи, что в нем работали лишь самые слабые волшебники, которые больше никуда не сгодились. Реальная же власть была в палочках представителей Клана, к которым его и сопровождал Фурио. – Рrendi, – Том автоматически удостоверился, что его палочка на месте, и ухватился за протянутую ему цепочку. Рывок – и они оказались в достаточно тесном коридорчике. Фурио одернул свой жилет, постучался и, не дожидаясь ответа, распахнул дверь. – Ciao, Don Marino! – громко поздоровался он, и Том опешил. Разговаривать так по-панибратски с главой страны? Впрочем, он не успел как следует обдумать эту мысль: Фурио, не обращая никакого внимания на сидящего на краешке стола Марино, полез обниматься к стоявшему рядом с ним мужчине. Кабинет наполнила какофония. Марино закатил глаза и начал экспрессивно выговаривать Фурио за то, что тот вошел, не дождавшись ответа на стук, и когда уже он научится заходить в кабинет правильно, а Фурио, пару раз согласно кивнув, перестал обращать на него внимание, и радостно приветствовал своего друга, который, как понял Том, только вернулся из Парагвая, почему-то не камином, а на самолете. Мысли о том, насколько ненадежен магловский летающий транспорт, не успели сформироваться – вниманием полностью завладел незнакомец. В первый момент Том решил, что перед ним взрослый мужчина – седой, статный, гораздо более сдержанный, чем Фурио. Но затем взгляд выцепил темные пряди ниже затылка. Обтянутая белой тканью рубашки спина выдавала тщательную работу над телом, брюки идеально сидели по фигуре, демонстрируя стройные ноги, а пиджак был небрежно перекинут через плечо – жест, не присущий солидным мужчинам. «Здесь никто не носит мантии» – отметил про себя Том и кашлянул. Мужчина рывком обернулся, и изумленно расширил глаза. Внимание Тома привлек грубый шрам: он спускался от его виска, пересекал щеку и сбегал через подбородок ниже, на шею, теряясь под воротом рубашки. Когда Том вновь перевел взгляд на его глаза, те уже не выражали никаких чувств. – Добрый день, мистер Реддл, – на чистейшем британском английском поздоровался незнакомец. Остальные присутствующие тут же перестали галдеть и посмотрели на Тома. – Добрый день. Марино соскользнул со стола и, походя хлопнув седого мужчину по плечу, протянул руку Тому, здороваясь. – Buongiorno, signor Marino, – он пожал протянутую ладонь. Взгляд снова и снова возвращался к седому мужчине, тот вызывал какое-то неясное чувство несоответствия, отвлекая. – Sono Don Marino, – сухо исправил его глава Клана. Том на секунду прикрыл глаза – какая глупая оговорка! Он извинился, и Дон, поняв, что Том не очень хорошо говорит по-итальянски, попросил Джонни побыть их переводчиком. Джонни. – Конечно, – улыбнулся тот и указал на длинный стол в центре помещения. Том автоматически отметил необычность кабинета: одна из стен была стеклянной, и из этого «окна» открывался умопомрачительный вид на море. Подойдя к одному из кресел, он повесил на его спинку дорожную мантию, и лишь затем сел, краем глаза проследив, как Дон Марино занял место во главе, а Джонни – прямо напротив Тома; прежде, чем сесть, он тоже повесил пиджак на спинку и представился: – Джонатан Сигал. – Очень приятно. Удивительно, но шрам Джонатана больше не бросался в глаза – так обычно со временем перестаешь замечать недостатки близких людей, словно взгляд замыливается. Это позволило разглядеть, что он гораздо моложе, чем подумалось Тому. Чувство несоответствия переросло в диссонанс, и выражался он не только в противоречивой внешности. Поза, движения Джонатана казались одновременно естественными и четко выверенными: то ли он чувствовал себя непринужденно, как дома, то ли, напротив, тщательно следил за каждым своим движением, но делал это так, что со стороны не было заметно ни капли прилагаемых им усилий. Он воспринимался как нечто инородное в этом кабинете, и при этом явно был на своем месте. – Хм, – задумчиво протянул Джонатан, посмотрев на Дона Марино, – думаю, вы можете просто беседовать, а я буду переводить. Хотите кофе? Том кивнул. Несоответствие, несоответствие! Почему кофе предлагает этот парень, а не хозяин кабинета? Может быть, он преемник, поэтому ведет себя так свободно? Хотя какой преемник – он ведь даже не итальянец. Впервые за долгое время Том испытал нечто сродни любопытству. Ему было интересно: Джонатан сам по себе такой загадочный, или на его манеры наложила отпечаток жизнь в Италии, и Том регулярно будет сталкиваться с непривычным ему поведением? А может быть, оно кажется ему неправильным только потому, что Том привык к общению с британскими аристократами и чопорными чинушами? Инстинктивно крутанув на пальце скрытый от посторонних взглядов перстень-амулет, защищающий его сознание, Реддл в который раз пожалел о том, что не может больше читать окружающих. Прямо перед ним появилась крошечная чашечка, и ноздри защекотал насыщенный аромат. Том любил пить из больших кружек. Конечно, на встречах или в гостях на файв о`клок он, как и прочие, медленно цедил чай из миниатюрных фарфоровых чашечек, ведь так было положено. Но оставаясь наедине с собой, он доставал огромную, почти на пинту, кружку, с большой ручкой, которую так удобно сжимать в ладони. А в холодные дни он, будучи мерзлякой, предпочитал и вовсе пропустить пальцы в ручку и обхватить ими теплый бок. В глубине души он искренне полагал, что английские фарфоровые чашечки – орудие пыток, но стоящая перед ним демитассе, безусловно, их переплюнула. Как там правильно браться за ручку? Он искоса глянул на Джонатана, который ловко ухватил двумя пальцами свою чашечку, на мгновение прикрыл глаза, принюхиваясь, проворчал на итальянском, что в Парагвае невозможно найти нормальный кофе, и залпом выпил содержимое. Том зачарованно пронаблюдал, как дернулся его кадык, и попытался повторить маневр. Рот наполнила кислая горечь, заставив его поперхнуться. – О, к этому вкусу нужно привыкнуть, – невозмутимо заметил Джонатан. – Правильный итальянский кофе всегда немного пережарен. Марино хмыкнул и вставил какой-то комментарий, но Том его не понял, а Джонатан не стал переводить. В отличие от них, Дон не стал ничего пить. Вместо этого он достал из ящика в столе папиросу, щелкнул пальцами, прикуривая, затянулся и откинулся в кресле. Выдыхая, он легко махнул рукой, развеивая дым. – Итак, – начал он, а Джонатан переводил его слова с практически незаметной задержкой. – Синьор Реддл. Заместитель министра Малфоя, серый кардинал Магической Британии, бывший Темный Лорд. Что же привело вас в Италию? Том расстегнул пиджак и положил руку на стол, развернувшись вполоборота, чтобы видеть обоих собеседников. Он не был удивлен осведомленности ни о его политической роли, ни о прошлом. В Англии, несмотря на старания Дамблдора, никто по-настоящему не осознавал, что именно он был Волдемортом: еще бы, британские маги в основной массе были совершенно близоруки, они слепо верили преподнесенной им на блюдечке информации, не утруждая себя тем, чтобы хоть немного ее проанализировать. Вот и вышло так, что уверениям Альбуса в том, что Том и Лорд Волдеморт – одно лицо, никто не внял. Простые обыватели просто не могли соотнести образ уверенного в себе, достаточно симпатичного аристократа с колдографиями красноглазого змееподобного чудища, которыми в изобилии пестрел «Пророк» после его стычки с Дамблдором в Министерстве. Нет, Том Марволо Реддл в их глазах был обычным магом: загадочным и крутящимся в высшем обществе, но никак не угрозой для них. Волдеморта вспоминали со страхом, а заместителю министра Реддлу приветливо улыбались при встрече и вежливо здоровались. Но Марино не был простым обывателем. Он не был даже обычным главой страны. Несколько веков назад волшебники подверглись гонениям со стороны церкви. Это было страшное, кровавое время, каким-то образом инквизиции удавалось находить, обезвреживать и предавать публичному сожжению волшебников. Примерно тогда же в Италии образовалась группа магов, чьи семьи пострадали от разгула церкви. Они называли себя мафией, по предположению исследователей, само слово «мафия» произошло от «магия». Объединившись, они защищали не только волшебников, но и спасали от «правосудия» подозреваемых в мракобесии маглов, отчего среди тех поползли слухи, в которых группировка приобрела репутацию спасителей, народных мстителей. Маглы стали подражать своим героям – так появились первые немагические мафиозные группировки. Но и истинная, магическая мафия никуда не делась. Она разрослась, укрепила позиции, стала огромным Кланом, влияние которого и по сей день простирается далеко за пределами Магической Италии. Том давно знал о существовании Клана. В молодости он так загорелся некоторыми их идеями, что по возвращении в Британию захотел внедрить их и там. Он довольно быстро заручился поддержкой аристократии – помогли школьные связи, – и начал свой путь на политической арене. С тех пор много зелья утекло. Десять лет назад по всему миру начали происходить несчастные случаи: когда на магловских улицах стали умирать волшебники, на это сначала никто не обратил внимания, но затем все содрогнулись – практически одновременно в разных городах произошли теракты. В Лондоне серьезно пострадал Косой переулок – антимагловские чары оказались неспособны защитить от десятка запущенных ракет. Начался хаос: страны обвиняли друг друга, маглов, конфликты едва не переросли в боевые действия. Тогда и стало известно о появлении новой инквизиции. По сложившейся много веков назад традиции, во главе противостояния встал Клан, вот только устранить угрозу оказалось не так-то просто, им было нечего противопоставить магловскому технологическому прогрессу. И по сей день, несмотря на множество совместно предпринятых мер – мер, которые Том в свое время поддержал, хотя они и противоречили всему, за что он ратовал, – инквизиция продолжала свое существование. Впрочем, Том приехал в Италию не из-за этого. – Нам стало известно, что на территории вашей страны укрылся государственный преступник, – сообщил он. – Кто же это такой, раз ради него вы прибыли сюда лично? – поднял брови Дон Марино. – Альбус Дамблдор. Марино выругался и спалил недокуренную сигару. – Это точно? Том поджал губы: – Мы потеряли его в Любляне. – Поезд до Триеста? – предположил Джонатан. Том лишь пожал плечами. – Проклятье! – подскочил Марино и подошел к окну. – Какого драккла вы столько лет не можете поймать этого мудака? – Сами понимаете, практически невозможно отследить волшебника, если он перемещается как магл. Особенно теперь, – прочие комментарии в данной ситуации были излишни. Официально пересекать границы можно было с помощью транспортных каминов, порталов или по воздуху, эти перемещения отслеживались, регистрировались. Если волшебник путешествовал магловским транспортом сам, или даже просто пытался перевезти через границу волшебные вещи: артефакты, зелья, магических животных и прочее – ранее нарушение сразу фиксировалось, так как на всех пропускных пунктах были специальные улавливающие магию артефакты. Но любому артефакту нужно время, чтобы сработать, а из-за образования Евросоюза границы между странами Европы открылись, позволяя нелегалам беспрепятственно сновать туда-сюда быстрее, чем их перемещение можно было зафиксировать. Дамблдор не мог сбежать на другой континент или на Восток, поэтому мотался по всей Европе, каждый раз умудряясь успешно скрыться от преследования. – Легально этого ублюдка никто сюда и не пустил бы! Мы можем его отследить? – повернулся Дон к Джонатану. – Организую поиски, как только мы закончим, – Джонатан достал из кармана мобильный телефон и положил его на стол перед собой. – Вы пользуетесь телефонами? – удивился Том. Да, в последние годы им всем пришлось разобраться в основных магловских технологиях, как ответить на звонок или воспользоваться метрополитеном знал теперь каждый первокурсник, но знать – это одно, а использовать – совсем другое. Последний раз Том держал в руках телефон пару лет назад, и выглядел тот совсем иначе: с маленьким экраном и кнопочками, перед Джонатаном же лежало нечто, больше похожее на миниатюрный современный телевизор. – Конечно. Если Дамблдор скрывается среди маглов, то и искать его будет магловская группа. Не сов же к ним посылать. – Полиция? – Нет. Джонатан бросил беглый взгляд куда-то за плечо Тома, затем на Марино, и едва заметно нахмурился. – Синьор Реддл, вы можете не переживать, я лично проконтролирую поиски, – объявил Дон Марино. Он тоже скользнул взглядом по стене за спиной Тома, и в его глазах зажегся нехороший огонек. – Как вы, наверное, поняли, у меня с ним собственные счеты. Желаете тоже принять участие? – Пожалуй, нет, – покачал головой Том. – Уверен, моя помощь вам никоим образом не потребуется. Было бы неплохо, если бы вы в итоге отдали мне то, что от него останется для дальнейшей передачи в Азкабан. Но, в общем-то, это и не обязательно. – Мне кажется, вам нужен отпуск, синьор Реддл, – немного помолчав, участливо заявил Дон. Он по-прежнему стоял у окна, и клонящееся к закату солнце озолотило его профиль. Том подумал о том, что зной уже должен был спасть, и он с удовольствием прогулялся бы по берегу моря. Мерлин, а ведь последний раз он позволял себя такое времяпрепровождение в свой предыдущий визит в Италию, почти шестьдесят лет назад! Том грустно улыбнулся: – Признаюсь, в большей степени мой визит обусловлен именно желанием отдохнуть, а не гоняться за беглыми преступниками. – Что ж, синьор Реддл. Вы мой гость, я предлагаю вам пожить в гостевой вилле на Искье. Она практически на берегу моря и отлично защищена от маглов. А если заскучаете, то вы всегда можете присоединиться к нашей охоте, – Марино хищно оскалился, вернувшись к столу. Том понял, что уже можно уходить, и поднялся, прощаясь. Дон вновь пожал ему руку, Том хотел было аналогичным способом попрощаться и с Джонатаном, но тот стоял в некотором отдалении, не отрывая от него внимательного взгляда. – Вас проводит Фурио, он ждет в коридоре. Перед тем, как покинуть кабинет, Том, забирая со спинки кресла свою мантию, невзначай оглянулся. На стене за тем местом, где он сидел, висела одинокая рамочка с колдографией, на которой совсем еще молодой Марино обнимал за плечи такого же юного Гриндевальда, оба заговорчески улыбались. Уже практически закрыв за собой дверь, он услышал голос Дона: – Что с тобой? Он хоть и бывший Темный Лорд, но не кусается. – Да не в этом дело, просто… у меня есть информация о Дамблдоре. – Знаешь, где его искать? – Нет. Нет, это касается вашего кузена… Дверь тихо претворилась, отрезая все звуки, и Фурио, дотоле сидевший на узком диванчике, качнувшись, чтобы придать себе больший импульс, поднялся, готовый сопроводить Тома к морю и солнцу.