Vivi. Lotta. Ama.

Вилла дель Марино располагалась не где-нибудь, а прямо на склоне Везувия. Аппарировав, они оказались на убегающей в гору гравийной дорожке, теряющейся под магическим куполом – такие раскидывали над всеми волшебными деревушками, они позволяли не просто отвести внимание маглов, но и сделать область незаметной для всевозможных спутников. Шагая к куполу, Рокко шушукался о чем-то с Фурио, а Том, предоставленный сам себе, осматривался. Было раннее утро, солнце только-только поднялось над горизонтом и еще не успело раскалить воздух. Тишину нарушали лишь скрежет гравия под их ногами, да пение птиц. Но вот они прошли сквозь незримое магическое поле, и в паре сотен ярдов показались первые домики. Рокко оглянулся на Тома и замедлил шаг, пока они не поравнялись. – Так ты, значит, на Джонни глаз положил, – констатировал он. Том промолчал, лишь глянул на него искоса. Рокко пнул на обочину попавший под ногу камень и заявил: – Ты мне не нравишься. – Я и не пытался. – Нет, серьезно! Ты как дохлая русалка. Никакой. Я, конечно, слышал о твоем темном лордстве и все такое… Но, серьезно, мужик, тебе уже на покой пора, а не за молодыми мальчиками ухлестывать. В груди у Тома мгновенно вспыхнуло бешенство и вырвалось наружу, вздернув Рокко в воздух так, что он, обездвиженный, завис в паре футов над землей. – Понял! Понял. Есть еще порох в пороховницах. – Язык попридержи, иначе можешь вовсе его лишиться, – пригрозил Реддл. Нарочно не вытаскивая палочку, он подошел ближе и заглянул прямо в нахальные глаза. – Не тебе указывать, что мне делать. – Какие мы гордые! Ик!.. – всхлипнул Рокко, когда кислород покинул его легкие – Тому ничего не стоило создать вокруг него тонкий слой вакуума. Не с целью убить, конечно, но преподать урок. Кем этот итальяшка себя возомнил? – Гордый, – подтвердил он. – А еще я могу прямо сейчас вывернуть тебя наизнанку. Хочешь проверить? Мне ведь за это даже ничего не будет, верно? На чьей стороне окажется правда: заместителя министра магической Британии или впавшего в немилость Дона волшебника? – Том блефовал и знал, что это понимают и Рокко, и наблюдающий за ними Фурио. То, что Рокко, несмотря на некое прегрешение, был все еще жив и даже беспрепятственно вошел на территорию этой деревушки, говорило о том, что он по-прежнему являлся частью Клана, а значит, если Том что-то с ним сделает, ему придется ответить за это сполна. Но главным было даже не это, а то, что Рокко был близок Джонатану. Гораздо, гораздо ближе самого Тома. – Полегче, господа, – шагнул к ним Фурио, и Том позволил Рокко судорожно вздохнуть. Тот дернулся в невидимых путах и презрительно оскалился: – Думаешь, сила есть – и все у твоих ног? Так вот учти, Джонни твоя сила до люмоса! Этот парень заслуживает большего, чем Темный лорд в отставке. Что ты можешь ему дать? Ты – старик. Знаешь, что о тебе говорят? Волшебник с мертвой душой, которому плевать на всех. Волшебник со взглядом дохлой рыбы. Что, почувствовал себя живым рядом с ним? Понравилось? Так вот, о Джонни есть, кому позаботиться. Мы не позволим тебе им воспользоваться! Навредишь ему, я лично тебя из-под земли достану, – грозил Рокко, а Реддл вдруг понял, что вся его агрессия зиждется на беспокойстве за Джонатана. Больше всего удручал тот факт, что кое в чем он был прав: Том действительно оживал рядом с Джонатаном. Были ли недавно осознанные чувства тем, на что намекал Люциус? Или же Реддл действительно «подсел» на те ощущения, что испытывал рядом с ним? Одно он знал точно: – Я не собираюсь ему вредить. Только не ему. – Я что, должен поверить твоим словам? – взвился Рокко, как только Том опустил его на землю и освободил от оков магии. – Сейчас сюда вся деревня сбежится, – буркнул Фурио, оглянулся и наколдовал полог тишины. – Рокко! – Не перебивай меня! Он его не достоин! Ты его не достоин! – выплюнул он прямо в лицо Тома. – Ты, что ли, достоин? – вскипел Реддл. – Что? – враждебность в глазах Рокко сменилась растерянностью. – Я? – Разве я неправ? Ты же столько лет рядом с ним, всегда готов подставить плечо, но он не воспринимает тебя как мужчину. Какая жалость! И даже вчера, – Том подпустил в голос вкрадчивые нотки, – находясь рядом с тобой, догадайся, с кем он переписывался? С кем разговаривал перед сном? – Вот сука! – Бесишься, что он предпочел тебе – меня? – Что ты несешь! Я забочусь о нем, как о младшем брате! – Джонатан – взрослый мужчина, он способен сам выбрать, с кем ему общаться. – Рокко, Рокко, – Фурио успокаивающе положил руки на плечи друга, поймал его взгляд. – Остынь. Он прав, Джонни уже взрослый. Он может за себя постоять, ты же знаешь. Он больше не попадет в такую ситуацию, как с Марко. А если попадет – выкрутится. Ты не можешь нести ответственность за все дерьмо, что с ним происходит. – Вот именно! Он пережил слишком много дерьма, и для чего? Чтобы в итоге достаться этому? Фурио хохотнул: – Друг, ты не видел всего, что происходило последние недели. Поверь, добыча вовсе не Джонни. И он серьезен. – Да если бы он был несерьезен, я бы и не заводил этот разговор! Что в нем, – он с ненавистью кивнул в сторону Тома, – такого особенного? Джонни никого не подпускает так близко, как его! – Не нам судить. Мы сослужим ему плохую службу, если будем вмешиваться. Мы можем лишь поддержать его, – философски рассудил Фурио и шагнул вбок, развернувшись к Тому. Одну руку он закинул на плечи Рокко, удерживая его от опрометчивых поступков. – Синьор Реддл, кажется, сам не вполне понимает, что с ним происходит… – Ой, да что ты несешь!.. – Но я присоединюсь к Рокко, – твердо продолжил Фурио. – Если вы, синьор Реддл, когда-нибудь обидите Джонни, неважно, как, мы превратим вашу жизнь в кошмар. И не думайте, что вам удастся скрыться в Британии. Джонни не последний человек в Клане, а у Клана руки длинные. – И пусть ты сильнее этого Истинного ублюдка, но ты смертен, – рыкнул Рокко, – и ты один. А нас много, и за своих мы любого порвем. Понял меня? Том обескураженно кивнул. Ему впервые кто-то угрожал. Да что там, с ним впервые так разговаривали! Не боялись его, не проявляли уважение, а грозили расправой. И это даже не особенно задевало: несмотря на выказанную грубость, они были в своем праве, они оберегали Джонатана. Да и можно ли было упрекнуть их в грубости, когда сам Том, вспылив, по сути, напал на Рокко несколько минут назад? Все-таки он стал излишне эмоционален. – Я уже сказал, я не намерен ему вредить. – Может, ты и не намерен, но ты тот еще придурок. Обидишь его – даже случайно, даже без злого умысла – пеняй на себя, – с этими словами Рокко развернулся и пошел к деревушке, громко поприветствовав показавшегося в дверях ближайшего дома волшебника: – Как жизнь, Анто? Фурио хмыкнул: – Англичане. – Прошу прощения? – Будь вы итальянцем, разговор окончился бы мордобоем. – Я что, магл какой, – оскорбился Том и отряхнул руки, будто ему и впрямь пришлось применить физическую силу. – А на Рокко не серчайте. Он не один год опекал Джонни, а сейчас у него нет такой возможности, – он поманил Тома за собой и двинулся к шумно обменивающимися приветствиями Рокко и Анто. – Он был шокирован, когда увидел его к вам отношение. Оно особенное, – Фурио искоса глянул на Реддла, удостоверившись, что тот принял сказанное к сведению. – Джонни как никто заслужил счастливой и спокойной жизни. Он думает, мы не видим, что ему тяжело, но это не так. Том задумчиво угукнул. Он заметил это еще в тот день, когда Фурио привел Лети. – Мы одна банда, уже лет десять вместе, но нам с Рокко так и не удалось преодолеть некоторые возведенные им стены. А для вас их словно и не существует. Джонни пускает вас туда, куда другим хода нет. Не обманите его доверие. Стоило им поравняться с Рокко, как к ним присоединился еще один волшебник, Фаусто. Рокко в деревне явно любили и скучали. Том думал о словах Фурио, лишь краем уха прислушиваясь к по-итальянски экспрессивной беседе. – …А где Маттео? – О-о! – Помнишь Беатриче Феррино? С нами училась, на пару курсов младше. – Такая нежная девушка, как с картины Ботичелли… – Маттео и Беатриче? Не может быть! – Да, я бы не рассчитывал его увидеть, он все время в ее койке проводит… Наконец друзья распрощались и, пройдя еще несколько сотен ярдов, остановились у высоких кованых ворот. Вскоре ворота растаяли, и за ними их встретил важного вида домовик. – Пимпо рад приветствовать достопочтенных синьоров. Чем Пимпо может быть полезен? – Мы к Дону Марино, – ответил за всех Фурио. – Синьору Каваллари запрещено появляться на территории поместья. Пимпо не может пропустить синьора Каваллари, – чуть склонил голову эльф. – Я принес Дону подарок, – выступил вперед Рокко. – Он его весьма заинтересует. Пимпо окинул его долгим взглядом: – Пимпо сообщит. Как представить синьора? – перевел он взгляд огромных глазищ на Тома. – Том Реддл. – Вас пригласила синьорина Летиция, – понимающе закивал Пимпо. Он на миг замер, будто прислушивался, а затем отступил в сторону, пропуская их вперед. – Дон Марино готов принять вас. Пимпо проводит. – Пимпо, дружище, перемести вещи Джонни к нему, – Рокко протянул домовику рюкзак. – Пимпо сделает. Вилла утопала в зелени. Это был комплекс зданий: самое крупное, хозяйское, располагалось в центре, перед ним – большая беседка, украшенная к предстоящему празднику, а вдали еще несколько домиков, по всей видимости, гостевых. Пимпо передал рюкзак домовику помладше, и тот понес его к одному из этих домиков, так что Том предположил, что он принадлежит Джонатану. Дон Марино встретил их в дверях дома. Он поздоровался с Томом, по-панибратски стукнулся кулаками с Фурио и устремил недовольный взор на Рокко: – Кто позволил тебе прийти? Друзья продемонстрировали ему шкатулку с камнем, в который Том трансфигурировал Дамблдора, и рассказали о его поимке, не умолчав и о роли в ней Джонатана. Дон Марино с нехорошим прищуром принял шкатулку, но по его взглядам, бросаемым на Рокко, Том понял, что предчувствия Джонатана оправдались: это не могло реабилитировать перед ним Рокко. – Кто заколдовал его? – узнав, что это сделал Том, Дон позвал его с собой, оставив Фурио и Рокко в гостиной. – Я думал, вы не намерены принимать участие в поимке Дамблдора, синьор Реддл. Что заставило вас изменить решение? Они стремительно пересекли несколько просторных помещений и по широкой лестнице спустились в подземелье. – Джонатан, – просто ответил Том. Не было смысла пытаться утаить что-то от главы магической Италии. – Слышал о ваших с ним близких отношениях, – прохладно кивнул Марино и, в противовес отстраненному выражению лица, ожег Тома грозным взором. Тот лишь вздохнул, уже догадываясь, о чем сейчас пойдет речь. – Должен предупредить вас, синьор Реддл. Джонни является частью семьи. Причините ему вред – это будет расценено как оскорбление Клана. С соответствующими последствиями. Я ясно выразился? – Предельно. Оказавшись в тесной камере, Дон прошел к расположенному в центре постаменту и положил на него камень. Том провел обратную трансфигурацию. – Оборотное? – поинтересовался Марино, окинув взглядом тело неизвестного мужчины. Он извлек из кармана какой-то флакончик и вылил его содержимое в рот Альбуса, а затем взмахнул палочкой, отчего по углам постамента появились цепи, надежно сковавшие Дамблдора по рукам и ногам. – Вы понимаете, что здесь происходит, синьор Реддл? – Я знаю, что Дамблдор является партнером вашего кузена, – не стал отпираться Том. – Истинное партнерство – величайшее благословение магии. Отвернувшись от партнера, похитив его силу, эта тварь не только предала его, но и совершила преступление против сущего. Он должен понести наказание. Но прежде вернуть насильно присвоенное. – Такое возможно? – Том изучил всю информацию об Истинных, которую смог достать, но ничего подобного не встречал. – Прецедентов не было, – надежно запечатав камеру, они двинулись обратно. – Но мы должны попытаться. Я привлек для этого лучших ритуалистов, астрологов, кровников, даже некромантов. Но прежде нужно привести в чувство Геллерта, этот ублюдок держал его под напитком живой смерти более семидесяти лет. – Вы похитили его из Нурменгарда? – усмехнулся Том. – Не похитили, а освободили, синьор Реддл. Он уже сполна ответил за содеянное, вы не находите? В отличие от Дамблдора, чья вина не меньше. Ритуал по возвращению магии Гриндевальду планировали провести сегодня же, в полночь. Пока упомянутые специалисты проводили последние приготовления, Дон Марино, чье нетерпение не укрылось от внимательного взгляда Тома, пригласил всех к завтраку. К столу был допущен и Рокко, но холодное отношение к нему Дона не оставляло сомнений: быть может, Рокко в качестве исключения позволят сегодня поприсутствовать на празднике Лети, но после он должен будет удалиться. Тот не посмел спорить, лишь постарался максимально заполнить отведенное ему время на общение с близкими. На завтрак явилась и предвкушающая веселье Лети. Увидев Тома, она обрадованно заверещала, но затем, выяснив, что Джонатана с ним нет, насупилась: – Дядя Том, я пригласила тебя только для того, чтобы ты привел Джонни. Зачем ты пришел без него? – Джонни обязательно придет, – подмигнул ей Фурио. – Точно? – Конечно, просто ему требуется больше времени на дорогу, ты же знаешь. – Чем докажешь? – Его рюкзак уже в комнате. – Правда?! А в нем подарки? – Эм… нет. Думаю, подарки Джонни привезет с собой. – Синьорина Летиция, у меня для вас кое-что есть, – Том постарался приветливо улыбнуться, но, судя по скептической мордашке девочки, ему это не удалось. Ну что поделать – не умел он общаться с детьми. Зато он вспомнил о купленных вчера конфетах, которые покоились в его кармане, уменьшенные и под стазисом. Увидев угощение, девчушка растаяла и милостиво разрешила Тому побыть на вилле, пока они ждут Джонатана. По всей видимости, тот факт, что он сблизился с Джонатаном, обеспечил ему некоторый кредит доверия перед Кланом. А быть может, его просто не воспринимали как серьезную угрозу. Так или иначе, никто не препятствовал его свободному перемещению по вилле, а Марино даже провел его в библиотеку. В ней Том и окопался до самого полудня. Приближение Джонатана он почувствовал задолго до раздавшегося приглушенного рева мотоцикла и вторившего ему радостного визга. Том отложил увлекший его талмуд, который внезапно растерял всю привлекательность, и поспешил навстречу. – Какая ты красивая сегодня, Лети, – Джонатан с улыбкой тискал уже нарядившуюся в розовое платьице девчушку. – Я всегда красивая! – Но сегодня еще и нарядная! Ух ты, это мне? – Летиция вручила ему перевязанную яркой лентой коробочку. Джонатан поднял голову и встретился взглядом с Томом, и Реддлу показалось, что в этот момент его глаза засверкали ярче. – А что там такое? – он снова перевел внимание на зардевшуюся девочку и аккуратно развернул подарок, вытаскивая из коробочки какой-то сверток, что по мере извлечения все больше увеличивался в размерах. – Ух ты! Спасибо, моя прекрасная синьорина! Он что, розовый? Какой чудный цвет, прямо как твое платьице, да? – Твой старый парашют скучный, – объяснила довольная Лети. – А этот красивый! Он зачарован: чтобы струпь… ой, нет, стропы! Чтобы стропы не путались и не рвались, и на автоматическое сворачивание, и… ну, в общем, как всегда! А еще он двухместный! – Ага-а! Со мной полетать хочешь? – Да! – Только если дедушка разрешит, договорились? – Ой, а ты поговоришь с ним? – Я попробую, но ничего не обещаю. – Ну, Джо-онни! – Спасибо за подарок, милая, – крепко обнял ее Джонатан. – Пимпо уже перенес мои вещи? Давай попросим его отнести и парашют, чтобы никто его, такой красивый, не забрал себе, да? – Я сама отнесу, – девчушка клюнула его в щеку и умчалась в сторону гостевых домиков. – Дон Марино позволяет ей прыгать с тобой? – изумился Том. – Конечно, нет, что ты! – Джонатан поднялся с корточек и приблизился к Тому, лучисто улыбаясь и всматриваясь в его лицо, словно… скучал. Естественным движением его рука скользнула в ладонь Реддла, а пальцы тепло переплелись. – Она же маленькая еще, – выдохнул он куда-то в основание шеи Тома, запустив стайку мурашек, пронесшуюся по всему его телу. Чуть приподнявшись на носочки, он потерся о его щеку. – Но она не теряет надежды. За спиной Тома раздалось сухое покашливание. Обернувшись, он без особого удивления встретил недобрый взгляд Рокко. – Получилось? – кратко поинтересовался Джонатан и тяжело вздохнул, когда тот помрачнел еще больше. Вскоре к ним присоединился сам Дон Марино, и события завертелись в предпраздничной суете: прибывали гости, домовики сновали, накрывая на стол, приглашенные на вечеринку дети прочно оккупировали Джонатана – похоже, тот замечательно ладил с любой ребятней. Тому оставалось лишь устроиться в тени беседки и наблюдать за ним издалека, досадуя от невозможности разделить с ним время. Его уединение нарушила злая, как обряженная в розовую пачку фурия, Лети. Подбежав, девочка изо всех сил шлепнула его по бедру. – Ты плохой, плохой! Ты вор! – Что? – не понял Том, потирая ушибленную конечность. Он с неудовольствием воззрился на Летицию и вдруг заметил, что в другой руке она сжимает очки-половинки. – Ты говорил, что друг Джонни! Друзья так не поступают! – со слезами на глазах заявила девочка и снова впечатала кулачок в его многострадальную ногу. В груди Тома вспыхнуло раздражение. Что еще напридумывал этот ребенок? – За что ты с ним так? Отвечай! – Я не понимаю, о чем речь. – Почему ты воруешь его магию? Я видела это в очках! – захлебываясь слезами, Лети потрясла артефактом, а у Тома сердце упало. Он перевел ошарашенный взгляд на по-прежнему возящегося с детьми Джонатана, не в силах осознать вдруг открывшуюся истину. Сквозь шум в ушах до него доносилось: – Все светятся почти одинаково, а ты сильнее всех! А Джонни почти черный, и от него к тебе лучик. Что ты с ним сделал? Что ты сделал с Джонни? Ты его проклял, да?!