Джувия закрыла глаза.
Видение мёртвого тела встало перед ней с новой силой в мельчайших деталях.
Кошмар не отступал. Легче не становилось. Сейчас её трясло, словно она пробежала стометровку, всё плыло и сложный пазл реальности не хотел собираться воедино. Где-то слышался голос Нацу, где-то разбилась чашка, вдруг её схватили за тонкие плечи, заставляя поднять на то ли мучителя, то ли спасителя беспомощный взгляд. - Слышишь меня, Джу? - голос был хриплым, но до боли знакомым и милым сердцу. Гажил сжимал её своими руками, стараясь не переусердствовать, чтобы не оставить синяки: - Я знаю, что слышишь! - он слегка тряхнул её, пытаясь заставить опомниться: - Я понимаю, что это - ужасно, но тут рядом сидит МакГарден, которая видела выстрел, которая не может остановиться реветь, и мы не можем ничего поделать. Джу, ты сильная и спокойная. Без твоей помощи мы не откачаем ни Мелкую, ни Сердоболию! Слова эхом разносились в голове, заставляя поджать губы. "Ты сильная и спокойная." - сказал бы ей это кто-то другой, она бы не поверила. Даже сейчас это больше походило на неумелую манипуляцию, мол, отвлекись на других, не думай о том, как выглядел покойник, забрызгавший своей кровью всю комнату... А ведь серьёзно, не думай! Девушка тряхнула головой, пытаясь выгнать жуткий образ из головы. Кто сказал, что время распускать нюни? Поплачет в поместье, когда останется совершенно одна. Её Друг прав. Не он ли помогал ей в самые тяжёлые минуты её жизни? У неё нет времени на то, чтобы мучить себя, ей нельзя сидеть на месте, надо, надо, надо... - Воды, пожалуйста, - слабым голосом попросила Локсар, своими тонкими ладошками накрывая массивные руки товарища: - Воды, и я постараюсь помочь. Необходимая жидкость растеклась по горлу, возвращая сознание на место не хуже слов Гажила. Пару раз моргнув своими очаровательными очами, девушка наконец-то сфокусировала взгляд. Нацу всё пытался привести в чувства Сердоболию, которая обмякла на стуле, Редфокс сидел рядом с ней, Грей метался на кухне с бумажкой, видимо, пытаясь по рецепту приготовить успокоительный чай. МакГарден сидела около неё, зажимая руками рот и не переставая давиться слезами, которые были такими редкими, словно она уже всё выплакала, но остановиться никак не могла. Ни хозяина дома, ни его невесты не было. - Нацу, - до сих пор тихо сказала аристократка, оборачиваясь к розоволосому: - Для начала, развяжи корсет. Из-за него в лёгкие Люси поступает меньше воздуха... - Аг-га! - Драгнил кинулся выполнять поручение, посадив блондинку себе на колени: - Сейчас-сейчас... А как это сделать? - Порви нитки! - посоветовал ему брюнет, мучаясь с огромным количеством шкафчиков: - Платье расстегни, а сам корсет порви! - Хорошо, спасибо?.. - Леви, - Локсар села на колени перед девушкой, заглядывая в её глаза снизу вверх. У её подруги явно была истерика, это нельзя было так оставлять: - Леви, милая Леви, давай не будем об этом вспоминать, - голос у неё был приглушённый, мягкий, очень приятный: - Это - страшный сон. Стоит поспать, Леви, поспать, чтобы потом проснуться и ничего не помнить, верно? Миниатюрная особа была с ней полностью согласна, но успокоить дрожь во всём теле никак не выходило. Тяжело вздохнув, Джувия села рядом, аккуратно складывая голову плачущей МакГарден себе на колени, как когда-то это делала это Люси. Она стала бережно поглаживать волосы, перебирая их и массируя какие-то точки, шепча что-то успокоительное. Леви долго не поддавалась: пару раз она начинала дремать, чтобы потом вздрогнуть и проснуться на грани новой истерики, но, ей, похоже, всё-таки удалось уснуть, пускай лицо её во сне оставалось немного напряжённым. - Нацу, положи Люси на диван и найди какой-нибудь сильно пахнущий табак у Джерарда. Пожалуйста, проследи за тем, чтобы она очнулась, - тихо, чтобы не разбудить спящую подругу, попросила Локсар. Нацу отдал ей честь, поднял Сердоболию с развязанным платьем и потащил в гостиную. - Должен признаться, никогда бы не подумал, что у тебя могут быть стальные- После Вашего ухода? - После смерти моей матери.
В комнате повисло неприятное, тягучее молчание, прерываемое лишь хлюпаньем ботинок Графа по крови. - Нужно выбросить этот хлам, - Жерар поставил картину в угол к двери, даже не удосужившись взглянуть на неё нормально. - Не надо! - принцесса уверено подошла к картине, встав меж ней и Фернандесом: - Джувия разбирается в художестве, я думаю, она сможет спасти её хотя бы частично - Зачем? - безразлично пожал плечами мужчина: - Леди Джувия определённо не сочтёт приятным видеть её ещё раз, а картина эта совершенно бесполезна. - Почему же бесполезна? Разве Вы не дорожите своей историей? Хотя бы тем, что тут нарисована Ваша матушка и Вы? - Ни разу, - протянул Джерар, доставая из кармана платок, чтобы, как подумала Эрза, вытереть руки от крови. Вместо этого он протянул другую руку девушке: - Дайте свою ладонь, пожалуйста. - Зачем? - спросила она, но руку всё равно дала. Племянница короля вздрогнула, когда молодой человек стал платком вытирать с её пальцев кровь, делая это на удивление бережно и внимательно: - Что Вы делаете!? - Вы – удивительная девушка, Ваше Высочество. Вас не испугала ни кровь, ни мёртвое тело, ни моё спокойствие... А то, что я вытираю кровь с Ваших рук Вас напрягло, - усмехнулся Граф, продолжая своё увлекательное занятие: - На Ваших пальцах алый смотрится неплохо, а кровь, конечно, идёт Вашему образу, но негоже же Вам... - договорить он не смог, Алая Бестия вырвала свою кисть из его плена, нечаянно сжимая платок. - Я смогла бы сама это сделать, спасибо, - железным голосом ответила она, наступая на жениха, который послушно отступал к окну: - Но, сударь, мне порядком надоело Ваше лукавство! Во дворце? Пожалуйста! При других? Хорошо! Но не надо пытаться водить меня за нос своими шутками и действиями, а тем паче - пытаться смутить! - Что Вы!.. - Не врите, Граф! - девушка остановилась, гневно взирая на причину всех её проблем. Он поднял руки в примирительном жесте, а с губ его сполз любой намёк на улыбку. В холодных оливковых глазах снова застыла бездна безразличия, а высокомерие, столь несвойственное этому мужчине, появилось в каждом его жесте. - Хотите по-честному? - холодным тоном спросил он, выпрямляясь во весь рост, отчего ещё сильнее стал возвышаться над воительницей. Впрочем, пока что в его голосе ещё звучал намёк на усмешку, что только сильнее выбесило Алую, заставив раздражённо выплюнуть: - Мечтаю! - Как скажите, - Фернандес даже не удосужился улыбнуться ей и обошёл её, хлюпая кровью под его ногами: - Раз Вы так этого хотите. - А ещё я хочу знать, почему Вы так обозлены на собственного отца? - почувствовал свою власть, принцесса карими глазами впивалась в статную спину Зигрейна, впрочем, вовремя остановившись, чтобы не начать читать ему проповедь потому, что парень, казалось, уже собирался отсюда уйти, оставляя своего отца гнить. - "Почему"? - он повернулся к ней вполоборота, отвращение на минуту исказило его красивый профиль, заставляя Эрзу задуматься о том, не поспешила ли она с выводами о том, что Фернандес не такой уж и пугающий: - Чужие прихоти, сударыня, чужие прихоти... Если бы всё шло так, как нужно было этому трупу, - он брезгливо качнул головой в сторону самоубийцы, который раскинул свои мёртвые руки, до сих пор распахнув глаза: - Я бы работал... ну, где-нибудь в армии Вашего отца, например. Была бы у меня какая-нибудь жена, пятеро детей, потому, что, возможно, с мальчиком мне бы повезло только на пятый раз, а своего сына я бы заставлял заниматься тем, чем занималась наша семья из поколение в поколение - войной. И плевать я хотел бы, к чему у несчастного лежала бы душа: к наукам, а может, к церкви... - У Вас она лежала к наукам? - В том числе... Хотя, изначально, больше к церкви. - К церкви? - удивилась Эрза, хмурясь. Это у него душа лежала к церкви? Серьезно? - Именно так, сударыня. Я думал сбежать в церковь и отдаться богу. Но узнал, что там тяжело принимают грешников, а я уже им был. Последние сомнения у меня отпали тогда, когда мне в голову пришла идея дорасти до звания кардинала и управлять страной через глупого короля, а именно - Вашего дядюшку. Тут я понял, что святым не назовусь никогда, к сожалению, - он отвернулся, медленно идя к выходу из комнаты: - И теперь я здесь. - Не сожалеете? - неожиданно, даже для самой себя, выдала Скарлетт, сжимая в руках платок Графа с вышитыми инициалами: - Платок... - Я боюсь, что в ответе я буду нечестен с собой и тем более с Вами, - он замер, открывая дверь:- А платком вытрите руки, он Вам ещё понадобиться.