Принц, Всадник, Дракон и Меч.

       - Так это всё ради плана? - Джувия, расстроенная фактом отрицания чувств со стороны Фернандеса, печальными голубыми глазами следила за тем, как утомлённый хозяин дома разносит каждому сидящему за столом ароматный чай, им же заваренный. - Разумеется, - Скарлетт слегка передёрнуло из-за простого осознания, что для всех людей вокруг она видится влюбчивой дурочкой. Ну, кроме Джинни, конечно. В груди что-то больно кольнуло, напоминая о сладостном предложении, на которое ей ужасно хотелось согласиться. Но хотеть - мало, нужно всё осмыслить. Хотя бы попытаться. - Ну и спектакль вы устроили!..- Фулбастер опустил взгляд своих тёмных глаз на чашку, размышляя о том, насколько он ничего не понимал. Не понимал до сегодняшнего дня, пока не убедился в том, что вся жизнь аристократов для него до селе была не известна. Игра, сплошная игра! Стоило уже заучить то, что без грамотного сценария далеко не пойдёшь. - Старались, - слащаво улыбнулся Жерар, садясь на один из стульев, устало вытягивая длинные, худые ноги. - Нет, - Редфокс запустил свои длинные, сильные пальцы в непослушные чёрные волосы: - Я, конечно, ожидал чего угодно, но не этого! - Любим удивлять! -Джерард! - Неужели это так и бывает? - МакГарден взглянула на Люси, надеясь, что она, как аристократка, опровергнет данное "обвинение". Та поджала губы, криво улыбаясь. - Обычно не так помпезно, но... - неприязнь слышалась в высоком голосе блондинки, который подрагивал от пассивной агрессии. Она так спешила уйти от дворцовых интриг, а пришла прямо в самую гущу. Увидев состояние своей подруги, Драгнил фыркнул в лицо Графа и развернулся на стуле боком, складывая голову на колени Сердоболии: - Эй! - Что "Эй"? Я неприятно удивлён и пришёл требовать заслуженную ласку! - Обычно не так стремительно, - поправил её Фернандес, продолжая неестественно сильно улыбаться, хотя мышцы его губ уже болели: - Но Её Высочество оказалась той ещё светской львицей, успев женить меня без меня... -Джерард! - Вот ведь, как скучно я живу, - усмехнулся Грей, опираясь локтем о стол и складывая на него свою щёку. Заметив, что парень не пьёт, Зигрейн наклонил голову на бок и неожиданно стукнул себя ладонью по лбу. - Прости, я совсем забыл, что ты не любишь горячее! Дай, я тебе разбавлю. Кому ещё? Хорошо, Леди Джувия, сейчас...        - Стареешь, друг мой, не иначе,- оскалился Гажил, когда все получили напитки необходимой температуры. Как Принц вообще держал столько всего в голове? М-А-Г-И-Я. И всё же, не пошутить над своим умным товарищем ему его религия не позволяла. - Быстро и неумолимо! - Решил под старость лет себе невесту найти? - с издевательским смешком спросил Нацу, за что получил должное: блондинка, перебирающая между пальцев его пряди, резко за них дёрнула. - Неверно, я не искал... Это невеста меня нашла~ - Джерард, - очередной раз резко произнесла Эрза, стараясь не вспыхнуть из-за смущения и негодования. Что-то было в его поведении не то, и проницательная принцесса поняла, в чём было дело: - Как поживает Фауст, простите уж за прямолинейность? Хозяина дома слегка передёрнуло, и он даже не смог или не захотел это скрыть. Он кисло улыбнулся, но эта улыбка больше походила на оскал раненного животного. - "Фауст"? - глупо переспросила Локсар, заламывая пальцы рук от волнения: - Ваш отец? - С вчерашнего вечера не пьёт. Рекорд,- выплюнул Фернандес, словно внутри него плескалась желчь, иногда нечаянно выплёскиваясь через рот: - Сижу и жду нового фокуса. -"Нового фокуса"? - Леви недоверчиво взглянула на мужчину, сочувствующе сдвигая тонкие бровки. - Слишком тихо, - издевательски хохотнул Жерар, морщась, словно эти слова его пачкали. Такое презрение к собственному отцу заставляло всех невольно пропитаться им же к говорящему. - Так он трезв? - Люси резко поднялась, отчего голова розоволосого парня с характерным стуком упала на пол: - Ой! Прости! - Ты злюка, Люси! -Так вот! Если он трезв, почему бы не позвать его пить чай с нами? - Сердоболия задумчиво наклонила голову на бок, взглядом ища поддержки со стороны своих подруг. - А ведь точно! - МакГарден поднялась вслед за ней, глазами выискивая свои дурацкие балетки, загнанные под стол. - А-ага... - Вам дерьма мало? - улыбка перестала искажать и без того опухшее лицо, возвращая его лику человечности. Жерар более не выглядел больным или, чего хуже, сумасшедшим. Такая прямолинейность заставила всех невольно вздрогнуть: - Или Её Высочество не объяснила Вам, что некоторых людей в своей жизни лучше не встречать? - Ну, он ведь человек, в конце концов! - блондинка упёрто сложила руки на груди, направляясь к выходу из комнаты: - А значит и обращаться к нему надо с должным человеческим отношением! - Я бы поспорил...        Девушки преодолевали длинные коридоры разных этажей, ведь они совершенно забыли спросить, а где же, собственно, находится комната Фауста Фернандеса. Люси пошла по второму, аккуратно стуча и открывая двери, Леви - по третьему, а Джувия отправилась на небольшой чердак.       Сердоболия покрылась слабой испариной, не то от духоты, не то от волнения. Комнаты зачастую оказывались запертыми, а те, что впускали блондинку, были пустыми. Отца Джерара нигде не было, что слегка пугало. Или он всё-таки заперся и не хочет никому открывать? - Люси? Девушка вздрогнула, слишком сильно цепляясь за ручку комнаты, отчего та издала неприятный звук. Повернув голову на Локсар, Люси попыталась улыбнуться. - Ты немного меня напугала... - Прости! - Джувия подошла к ней ближе, неуверенно озираясь по сторонам: - На чердаке его нет. Я хотела пойти к Леви, но она слишком шустро смотрит двери и я её не заметила. Пошла помогать тебе. - Спасибо! А то тут столько дверей..!        Долго искать им не пришлось: через пару минут после соединения двух аристократок, послышался оглушительный грохот, а ещё через минуту - громкий крик несчастной МакГарден. Ещё никогда ни Сердоболия, ни Локсар не бежали куда-то с такой скоростью: кто знал, а вдруг этот мужчина, который на самом деле явно был сумасшедшим, навредил миниатюрной девушке? Лестница на этаж выше казалась бесконечной, каждая ступенька плыла в глазах от волнения и неописуемого страха. Когда они, наконец, оказались на третьем этаже, стали быстро искать подругу. - Леви?! Несложно было догадаться, что девушка была в единственной распахнутой комнате. Добежав до туда, они застали МакГарден в дверном проёме. - Леви?.. Юная особа сжимала свою красивую голову тонкими руками, словно пыталась что-то забыть или с помощью боли держала себя в сознании. Тело подрагивало, а из дрожащих уст вылетали тихие стоны, похожие не то на забытые языческие молитвы, не то на пищание загнанного огромным псом котёнка. Белые неудобные балетки были испачканы, кажется... Кровью? Это заставило ошарашенных девушек перевести взгляд в комнату. Джувия тихо пошатнулась, но ноги её более не держали: она упала на колени, дрожа так, будто вокруг было минус сорок, а Люси была не в силах помочь своим подругам, застыв в немом крике. Пол, стол, кровать, стены – всё это покрывали пятна алой вязкой жидкости. Тягучая, словно мёд, она еле стекала с поверхностей, падала окровавленными кусками и расплёскивалась по окружающим её вещам от собственного падения. Это больше напоминало дешёвый трюк, фильм, плохой ужастик, вот, сейчас всё окажется шуткой, ленту остановят, страницы книги захлопнут и никогда больше не вернутся к прочтению, но… Нет, шутки здесь не было. Кровь была свежей, неметафорично горячей, стоящие в комнате даже могли почувствовать тепло, исходящее от неё. В комнате стоял ужасный запах, вызывающий судороги и рвоту у большинства людей, тот самый запах кровопролития, незнакомый юным испуганным барышням. Даже если бы они могли узнать в нём запах убитой курицы, кролика или кабана, поданного на ужин, они бы ужаснулись этой мысли, словно смерть в нашем мире не была обычным делом, потому, что мы, люди, любим не замечать того, чего не хотим. Впрочем, сейчас не замечать того, чего замечать не хотелось было бы очень сложно. Посреди комнаты лежал старик с седой бородой и волосами, в них ещё прослеживались голубые пряди, которые, впрочем, в довершение образа были покрыты большим количеством той самой бордовой жижи. Комки непослушных волос были обмазаны тёплой жидкостью, она неспешно текла по обескровленному в самом прямом смысле лицу, пачкая бледную кожу и грязную одежду. Карие, до невозможности пустые глаза были широко раскрыты в беззвучном истерическом смехе: об этом также говорил и тонкий рот, изогнутый в потерявшемся в глотке крике. Поднятые уголки губ медленно опускались, и казалось, словно умирающий действительно заглянул Смерти в глаза: на его лице в последний момент всё-таки отразилась гримаса непередаваемого страха. Того страха, что ощущает любой человек в любой момент: в своей постели, на кухне, при просмотре ужастика, при виде ужасных вещей наяву, с дулом пистолета у виска – Страха Человека Перед Смертью. Люси не могла оторвать от этого лица своих глаз, ведь ни обстановка комнаты, ни пятна крови не вызывали в ней такого самозабвенного ужаса, как этот стекленеющий взгляд. Джувия наоборот не могла остановить своих глаз, апатично разглядывая мельчайшие детали интерьера, наблюдая за тем, как кровь покрывает вещи, будто бы впитываясь в них с желанием остаться здесь навечно. Продолжая круг смешных ассоциаций, люди, наверное, припомнили бы хорошее вино, ведь именно такого цвета бывает свежая, только пролитая кровь. В руках старик сжимал огнестрельное оружие своего возмездия не то над собственным сыном, не то над своей слабой, растоптанной человеческой сущностью. Впрочем, сильнее девушку испугало то, напротив чего был сделал выстрел. Массивная картина в дорогой раме была запачкана каплями крови, но из-под них можно было разглядеть красивое бледное лицо молодой женщины, у которой были уставшие, добрые оливковые глаза и нарисованного Графа, который был точной молодой версией самоубийцы. Больше всего испорчено было изображение мальчишки, сидящего рядом с ними, и досталось ему не только от выстрела: его симпатичное, юное лицо было усыпано кровавыми пятнами, в нескольких местах проткнуто ножом, но это казалось ничем по сравнению с другой жуткой деталью: нарисованные глаза ребёнка были неаккуратно выколоты. Никогда ещё картины не вызывали у Локсар такого страха. Хотя, пожалуй, если бы она осмыслила происходящее, не вязкая жидкость, не пустые глаза трупа и не содержание красивой рамы должны были пугать её по-настоящему. Пугать её должно было то, что ещё пару минут назад Фауст Фернадес был жив и мог вылечиться от алкоголизма, побывать на свадьбе у собственного сына, поболтать со своей невесткой и увидеть внуков. А сдох он как собака, как слабейший из смертных, удовлетворяя собственную мелочную месть к нерадивому ребёнку. Ребёнку, которому, пусть и было все двадцать шесть, был его сыном. Который, меж тем, ненавидел его с такой же взаимностью. Обида, гнев и слабость. Звон в ушах был слишком сильный, чтобы услышать хоть что-то, чтобы заметить, когда появились остальные. Люси почувствовала успокаивающие руки, на самом деле любимого ею Драгнила, увидела стеклянный взгляд Эрзы и входящего в комнату Джерара, который ступал по крови, как по красной дорожке. На секунду ей показалось, что его скривило не то от отвращения, не то от боли. Буквально на мгновение ужасный сын отвратительного отца позволил себе испугаться, смотря на суицидника. Или ей только почудилось это в непроницаемых оливковых глазах, которых так не хватало на том портрете?