Сердце мутанта

      Его холодные большие пальцы на моем затылки, а другая увесистая рука осторожно, словно боясь сломать меня, как тростинку, притягивает к себе. На удивление теплые губы касаються моих маленьких и тонких, как мой личный мирок, которым я решилась поделиться сним, неуверенно касаясь ими, полуоткрывая маленький ротик. . Я чувствую на шеи его общигающие меня дыхание.       Моя хрупкая на вид рука уперлась в пластрон находящейся на груди того, кто за последнии три месяца приходил ко мне, чуть ли не каждую ночь, ухмыляясь мне на то, как я радостно встречала его и как блестели мои глаза.       Может он был не скор на комплементы, но называл меня котёнком. Своим комочком счастья и радости. Считал, чем-то сокровенным и личным, только его, что я и чувствовала по отношению к себе. Он стал для меня больше, чем другом, но когда я это поняла, то предательские слезы хлынули из меня, как пропка из под шапанского, выскочившая внезапно, как и моя реакция.       Хорошо, что тот, кому я решила подарить своей первый и долгожданный поцелуй, даже не догодывался об этом, наивно веря в то, что я смогла, Рейчел Рейн, легко принять такое решение, как сплести свою судьбу с его.       Нахмуревшись, обладатель янтарных глаз отстранился от меня, внимательно всматриваясь в моё удивленное личико, словно ищя подвох или отвращение, страх, слезы, что угодно, лишь бы не верить в то, что сним происходит рядом со мной на моем просторном на удивлении болконе.       — Тебе, ведь противно, да? Посмотри на меня. Я урод из конализации! — повысел тон Рафаэль, сжимая меня в объятьях, чтобы я либо развеяла его сомнения, либо за сомнения в моей искренности хорошенько врезала.       Не веря своим ушам, я выполила — Что за чушь ты сейчас сказал? Я взрослая женщина, и понимаю, и осознаю свои действия. И то, что я никогда и никого не целовала, как тебя, хоть мне уже 25, для тебя разве ничего не значат и не говорят до какой степени ты мне важен?! — я взорвалась. Я поверить не могла, что мой первый поцелуй испорчен не осторожностью в выражениях того, кто мне стал небезразличен.       — То есть, ты хочешь сказать, что решила подарить свой первый поцелуй мне, уроду, как я? — начал Рафаэль, но я почуствовала, лишь негодование.       — Ещё раз себя так назовешь, я не знаю, возьму и сломаю об тебя руку! Будешь потом меня с ложечьки кормить! — скрестила руки на груди я, не обращяя внимание на то, как Рафаэль от услышаного округлил глаза.       Сейчас, как некогда, он ловил сказанное ею слова, как какую-то драгоценость. Его личную драгоценость, которую он никому не отдаст.       — Если тебе со мной скучно, так и скажи, — отрезала я пути к отступлению, пытаясь выбраться из стальных объятий гиганта.       — Скажи мне, что тебе противно и я уйду, — одним легким движением трехпалой руки он поварачивает моё нахмурененое, обижаное лицо и пытаеться прочетать по нему, что же я скажу дальше.       Поняв всё серьезность ситуации, я позволяю себе сократить и без того тесное растояние, чмокнув того в нос, а потом добавила, — Долго будешь сомневаться? — изогнула я бровь.       Убрав непослушную русую прядь, мои глаза широко открываються, от того, как нагло и резко наш поцелуй возобновляеться.       Большая рука ложиться на мою пятую точку, не сжимая, притягивая ещё ближе.       Ему, что мало, что я стою к нему в плотную?! Мне нечем дышать. Мои губы не отвечают на неумелый поцелуй, застыв в немой просьбе быть со мной нижнее.       — Я же говорил! — открыл он рот, отстраняясь, от меня, и я не нашла ничего лучше, чем закрыть ему его самобечивания полным нежности поцелуем.       — Я же девушка, со мной не надо быть грубым во всем, — мои пальцы касаються его губ, не давая возразить.       Полный удивления взгляд и бешено стучащие сердце под моей ладонью и... Мое сердце не исключения. Мои щеки пылали, от смущения.       — Я хочу, чтобы ты ко мне прикосался и целовал. И, ей Богу, ещё раз начнешь себя унижать, не буду баловать тебя домашней кухней.