Волк и Феникс

— Я рад, что ты смог прийти, — сказал король Мерлину. — Я не мог не прийти, — Мерлин пожал плечами. — Я должен был увидеть Гвидиона. Я хочу помочь ему. Король Мерлин кивнул. — Конечно. Я чувствую то же самое. Поскольку Гвидион это маленький Мерлин, я часто чувствую потребность защитить его, — признался король Мерлину. — Твой Артур не смог прибыть с тобой? — поинтересовался он. Мерлин сжал одну руку в кулак, а губы поджал в плотную линию. Меньше всего ему хотелось говорить об Артуре. — Да. К сожалению, он был занят важными государственными делами, — подчеркул Мерлин. — Он решил, что мне лучше приехать самому и остаться на свадьбе лорда Брана и леди Сансы, как представителю королевства. Конечно, я все равно хотел быть здесь, чтобы увидеть Гвидиона и помочь ему, если смогу. Спустя годы после предательства Мерлин все еще не простил Артура. Ему казалось, что он был бы дураком, если бы облегчил Артуру задачу. Он не мог простить единственного человека, которому привык доверять больше всех остальных. Несмотря на обстоятельства предательства Артура, страшная боль и ужас, которые он испытывал при мысли о том, через что Артур заставил его пройти, не могли быть забыты. Мерлин хотел, чтобы Артур мучился от чувства вины. Возможно, этого его желание отомстить Артуру казалось мелочным, но Мерлин считал, что имеет право причинить Артуру боль в ответ за предательство. Его отношения — или, скорее, знакомство — с Артуром оставались натянутыми и перешли в терпимую вежливость. Мерлин был заинтересован в будущем Камелота своего мира. Он делал все возможное, чтобы помочь Артуру построить дружественный волшебству Камелот, каким Мерлин всегда представлял себе королевство. Но Мерлин делал все возможное, чтобы не оставаться с Артуром наедине. Когда же это случалось, Артур обычно начинал умолять Мерлина простить его. Мерлин не поддавался ему, и все эти разы ему хотелось встряхнуть Артура, закричать на него: «Как ты посмел?! Как ты мог так поступить со мной? Я хочу, чтобы ты просто ушел!». Он испытывал искушение ударить его по лицу. Несколько раз Мерлин едва не сделал это, но вместо этого он, как мог, сохранил самообладание и повернулся к Артуру спиной и отошел от него. Он был почти уверен, что если бы он обернулся, чтобы увидеть лицо Артура, то на его лице было бы жалкое, почти потерянное выражение. Поэтому Мерлин не мог смотреть. Увидеть, как Артур распадается на части, как в его королевском щите появляется трещина, — это было бы испытанием для Мерлина на решимость никогда не прощать этого человека. К счастью, Король Мерлин заговорил, обсуждая Гвидиона, а не комментируя дальнейшее отсутствие Артура. — Боюсь, вы мало что можете сделать для Гвидиона. Мы уже делаем все, что в наших силах. Но он будет рад, что ты пришел, я знаю. Гвидион исцелится и вернется к жизни. Он сильнее многих благодаря крови бога в нем. И ему всего пятнадцать. В его возрасте его тело сильно и способно преодолеть эту болезнь. Вопрос в том, когда он снова будет здоров. На это могут уйти недели. Бедный парень. — Значит, он точно не будет присутствовать на завтрашней свадьбе? Нельзя ли отложить церемонию? Я знаю, насколько Гвидион близок Брану и Сансе. Думаю, он будет недоволен тем, что пропустит их свадьбу. — К сожалению, свадьба должна состояться по расписанию. Принц пытался помешать союзу, заставив Брана ужасно заболеть. Только благодаря самоотверженному вмешательству Гвидиона он был спасен. Родители Брана опасаются, что, если они отложат свадьбу, Принц снова нанесет удар, чтобы навредить Брану. — И ты думаешь, что женитьба Брана будет достаточно защищенной от принца? — Мерлин спросил с нескрываемым скептицизмом. Он не особенно верил в силу такого заклинания. Король Мерлин кивнул. — Если союз Брана и Сансы будет официально закреплен браком, а затем подтвержден, то принц не сможет убить Брана. Поэтому свадьба должна состояться завтра. Гвидион поймет, почему. Он хочет, чтобы Брана защитили наилучшим образом. — Но им обоим по шестнадцать лет. Кажется рановато для свадьбы. Я понимаю, если дело с принцем настолько серьезное, что время не на их стороне, но все же… это рано. — В этом мире довольно часто дворяне женятся так рано. Мы с Фреей поженились в восемнадцать лет. Но, как ты знаешь, дела Брана не позволяют ему позволить себе такую роскошь, как время. А вы знаете, каков Бран. Для своих шестнадцати лет он довольно взрослый и рассудительный. Он станет хорошим мужем для Сансы, — уверенно сказал Мерлину король. Когда они вошли в покои Гвидиона, Мерлин почувствовал в комнате затхлый запах болезни, тщетно скрываемый легкими духами. Алиса и леди Санса стояли по обе стороны кровати Гвидиона. У изножья кровати уютно спала редкая звездная кошка Гвидиона, Ваэлла. Алиса, которой сейчас было двенадцать лет, выглядела как красивая девочка с длинными светлыми волосами и незабываемыми голубыми глазами. Алиса улыбнулась Мерлину, когда увидела его. — Алиса, дорогая, — мягко спросил ее Король Мерлин. — Королева хочет видеть тебя. — Хорошо, — кивнула она, — конечно, Ваше Величество, — Алиса поклонилась. Она сжала руку Гвидиона, но мальчик лишь пробормотал в ответ что-то неразборчивое. Его глаза оставались закрытыми, поскольку он по-прежнему находился в плену неумолимой злобной болезни. Алиса нахмурилась, но наклонилась вперед, чтобы поцеловать его в лоб. Мерлин услышал, как она шепнула Гвидиону: «Я знаю, что ты не любишь своего родного отца, Гвидион, но я не сомневаюсь, что сейчас он присматривает за тобой на Небесах, заботясь о том, чтобы ты снова поправился. Я скоро вернусь». Оставив Гвидиона, Алиса мрачно поприветствовала Мерлина, а затем вышла вслед за королем Мерлином из комнаты. Он сел в кресло, которое ранее занимала Алиса. — Я слышала от некоторых слуг, что, по их словам, отец Гвидиона приходил к нему по ночам. Они чувствуют его присутствие, — призналась ему Санса. — Приятно слышать, — сказал Мерлин. — Я не сомневался, что Джеймс придет за ним. Санса кивнула. — Брану тяжело, как ты уже понял. Он чувствует себя виноватым. — Бран не хотел, чтобы Гвидион это сделал? — догадался Мерлин. — Конечно, нет, — она покачала головой. — Но, к сожалению, Гвидион иногда бывает упрям. В прошлом Мерлин знал, что поступил бы так же, если бы жизнь Артура была в опасности. Но сейчас он просто не мог представить, что пожертвует собой ради человека, который так глубоко предал его. Затем в комнату вошел Бран. Он выглядел разбитым. Его глаза были красными, вероятно, от слез, а золотистые глаза были темнее, чем обычно. — Рад видеть тебя, Мерлин, — тихо сказал Бран. — Я тоже, — ответил ему Мерлин, не зная, что ему сказать, учитывая трагическую ситуацию с Гвидионом. — О, Бран. Ты выглядишь ужасно, — заявила Санса. Она встала и подошла к нему. Он нежно поцеловал ее в губы. — Ты же знаешь, что с Гвидионом все будет в порядке. Конечно, с ним все будет хорошо, — заверила она его. — Я просто не могу не думать, что в этот раз он не будет таким неуязвимым, как иногда ему кажется. Мне неприятно так думать, но я не могу отпустить эту мысль, — признался Бран с тяжелым сердцем. Санса обняла его и что-то прошептала ему на ухо. Он слабо кивнул. Хотя Мерлин предложил Брану свое кресло, тот отказался, сказав, что у Мерлина больше прав остаться, потому что он — версия Гвидиона из другого мира, и является больше его кузененом. Бран занял место Сансы. Санса стояла рядом с ним, когда он протянул руку, чтобы взять Гвидиона за руку. В этот момент Гвидион неожиданно начал задыхаться. Бран выглядел в ужасе, словно его прикосновение вызвало это. Он убрал руку от Гвидиона. Но Гвидион продолжал издавать рвотные звуки, словно что-то пошло не так. — Гвидион? Гвидион? — громко позвал его Бран. Мерлин, желая помочь, усадил Гвидиона так, чтобы тот сидел прямо. Когда он дотронулся до Гвидиона, тревожный удушливый звук, к счастью, прекратился. Мерлину не пришлось прибегать к шлепкам по спине, чтобы остановить удушье. Глаза Гвидиона открылись, и он начал кашлять, кашель превратился в сухой, хриплый. Бран наколдовал для Гвидиона стакан воды, и тот с благодарностью принял его. — Ты знаешь, почему ты задыхался? — спросил его Бран. — Я не уверен, — признался Гвидион, его голос был слаб из-за болезни, изматывающей его тело. Его взгляд переместился на Мерлина, затем на Сансу и, наконец, на Брана. — Но я думаю, что что-то должно произойти, — заявил он, кашлянув при этом. Гвидион слабо улыбнулся Брану и потянулся, чтобы взять его за руку. Бран придвинулся ближе к нему, чтобы Гвидиону было удобнее взять его руку с кровати. Внезапно по комнате разлился золотистый свет. Казалось, что свет исходит прямо от Гвидиона. Свет, казалось, вошел в Брана и заставил его мимолетно засветиться, к удивлению самого Брана, а затем золотой свет стал только расти и распространяться за пределы комнаты. Все четверо увидели, как свет уходит в окно. — Пророчество, — произнесла Санса, догадавшись, что означает этот свет. В тот же момент Гвидион, все еще улыбаясь и выглядя немного довольным, сказал, что он ужасно устал и заснул. — Я должен идти… — Бран выглядел потрясенным, — нужно сообщить королю Мерлину. — Но Бран, пророчество, — мягко напомнила ему Санса. — Ты знаешь, что это значит. — Да, — Бран улыбнулся Сансе, — я знаю. Но сейчас я хочу, чтобы Гвидион восстановил свое здоровье. Мы не знаем, исцелит ли Гвидиона пророчество. Я надеюсь, что да. — Я уверен, что так и будет, — отозвался Мерлин. — В конце концов, в пророчестве говорится о победе над Принцем. Это может быть только хорошим предзнаменованием для Гвидиона. — Да, в твоих словах есть смысл, — признал Бран. Он вышел из комнаты. Мерлин повернулся к Сансе. — Как ты можешь выйти замуж за Брана, даже если знаешь о пророчестве? Гвидион только что сказал, что его любовь к Брану достаточно сильна, чтобы спасти все миры от гнева Принца. — Я не могу встать между ними, — резонно сказала Санса. — Я люблю Брана, правда, и, может быть, не так сильно, как Гвидион, но я видела, как сильна их дружба. Гвидион и Бран предназначены для больших дел, таких, которые однажды люди будут считать легендарными. Я могу только принять это. Они делают друг друга счастливыми. Я знаю, что Бран действительно любит меня, что в его сердце есть место для этого, и мне этого достаточно. — Брану повезло с тобой, — прямо сказал Мерлин. — Спасибо, Мерлин, — сказала Санса. Пока Санса ухаживала за Гвидионом, Мерлин размышлял о прощении Артура. Он был поражен, увидев, как разворачивается пророчество, как золотой свет проносится повсюду. Это было зрелище, которое он никогда не забудет. И тут он подумал, что если бы с Гвидионом все сложилось иначе и он остался бы под опекой Принца, то Бран все равно был бы его врагом, поскольку принадлежал к клану Белого Алмаза. Похищение Гвидиона было самым лучшим, что с ним случилось. Он обрел хороших друзей, а в лице Брана — сильного союзника и доверенное лицо. Мерлин знал, что Гвидион станет лучше и сумеет сделать Нож Ворона — нож, который будет обладать теми же способностями, что и Экскалибур Артура. Время пришло. Предательство Артура было отвратительным, и Мерлину было горько от того, как Артур поступил с ним. Но до предательства у них были крепкие отношения. Хотел ли Мерлин полностью разрушить их, так и не простив Артура? Может быть, он мог бы дать им шанс вновь обрести утраченную связь? — Я думаю, — заговорила Злота, сидя в форме светлячка на его плече, — мы должны дать ему шанс. То, что связь между тобой и Артуром оказалась совершенно неразрывной, — это трагедия. Как Санса и говорила, Гвидион и Бран предназначены для легендарных деяний в паре. У вас с Артуром похожие судьбы. — Да, Злота. Ты права. Время пришло, — решил Мерлин. — Жаль, что я не смог увидеть это раньше, но еще не поздно. Я этого не допущу, — пылко произнес он. Приняв это решение, Мерлин с нетерпением ждал возвращения в Камелот своего мира после свадьбы. ~ * ~ Гвен подошла к Мерлину, как только он вернулся домой после свадьбы в Волшебном мире, и за ней следовал ее шотландский терьер деймон Трой. Мерлин сразу же забеспокоился, увидев тревожное выражение на лице Гвен. Гвен наслаждалась временем, проведенным в Мире Магии, ее убежище от гнева Утера, когда он был еще жив; она вернулась домой, в мир деймонов. Она сказала ему, что все еще тоскует по дому, каким бы прекрасным ни был Мир Магии, поэтому она вернулась. Ее возвращение произошло незадолго до возвращения Мерлина домой четыре года назад. Артуру потребовалось около года, чтобы установить приемлемый мир в Камелоте. Хотя Мерлин вернулся после года пребывания в Мире Магии, их отношения не были восстановлены волшебным образом. Мерлин остался помогать Артуру советами, следя за тем, чтобы он не слишком демонстрировал магию на публике, дабы не нервировать жителей Камелота. В конце концов, пока действовали антимагические меры, должно было пройти больше времени, чтобы все стали спокойно относиться к свободному использованию магии. К счастью, через пять лет после того, как Мерлин покинул Артура, чтобы провести время в Мире Магии, жители Камелота Мира Деймонов начали по-настоящему принимать магию и то добро, которое она может принести. Мерлин наконец-то мог использовать свою магию открыто, и большинство людей не отшатывались в страхе. Это был прогресс. — В чем дело, Гвен? Артур? — Мерлин легко догадался. Он знал, что у Артура бывают приступы меланхолии и отчаяния, потому что Мерлин не хотел его прощать. В эти дни он был единственным человеком, который мог оставить Гвен такой расстроенной и просить Мерлина о помощи. Мерлина охватило чувство вины за то, что именно из-за него Артур так себя чувствует. — Он в худшем состоянии, чем когда-либо, — сообщил ему Трой. Гвен кивнула. — Он заперся в своих покоях. Он никого не впускает. Ты должен что-то сделать. Хотя бы… — Да. Я знаю, что будет лучше, если я прощу Артура. Не волнуйся, Гвен. Пребывание в Волшебном мире на свадьбе изменило мои взгляды на жизнь. Я готов простить его, — заявил Мерлин. Гвен мягко улыбнулась, и на ее глаза навернулись слезы. — О Мерлин! — обрадованно сказала она, обнимая его. — Я желаю тебе удачи, сказала Гвен, когда она отстранилась от него, — Я так рада, что ты готов к этому, — сказала она ему со всей решительностью. — Я тоже, — признал Мерлин. — Пойдем, Злота. Пора расправить крылья, — сказал он своему деймону. Она превратилась из светлячка в феникса и уселась на его плечо. — До встречи, Гвен, Трой, — сказал Мерлин ей и ее деймону. Он приготовился к предстоящей встрече. — Мы справимся, — ободряюще сказала Злота Мерлину. В тишине Мерлин наполовину надеялся, наполовину боялся, что уже слишком поздно. Он заставил Артура ждать слишком долго, и шанс простить его мог исчезнуть навсегда. Добравшись до покоев Артура, Мерлин прикосновением своей магии открыл хорошо запертую дверь. — Артур? — тихо позвал Мерлин. Злота улетела от него, а когда вернулась, то сообщила Мерлину, что Артур сидит перед очагом с Кролой. Мерлин отправился в том направлении. Сердце его сжалось, когда он увидел, что Артур просто сидит и безучастно смотрит на потрескивающее пламя очага. В руках у него был кубок с жидкостью, которая, как Мерлин искренне надеялся, не была алкоголем. То, что Артур был пьян, ничуть не способствовало делу. Он наблюдал, как Артур постукивает по кубку в ритме, который казался самым громким в комнате в данный момент. Мерлин подумал, что сошел бы с ума, если бы надолго остался наедине с этим звуком. — Артур? — Мерлин громко спросил, его тон был неуверенным, когда он подошел к Артуру. Подняв голову, Крола посмотрела на Мерлина, а затем на Злоту, хотя она выглядела довольно незаинтересованной в их присутствии. Она снова опустила голову и посмотрела на огонь. Однако волчий деймон тихонько заскулил. Артур все еще отворачивал лицо от Мерлина, продолжая смотреть в сторону очага. — Артур, ты пьян? — Мерлин хотел знать, потому что иметь дело с пьяным Артуром — не лучший вариант, и в таком случае лучше было бы прийти в другое время. Может быть, он сможет приготовить для Артура зелье от похмелья, чтобы использовать его завтра утром. — Уходи, — наконец произнес Артур, хотя голос его был хриплым. Он продолжил, на этот раз его голос стал тверже, но Мерлин все еще мог слышать его мучения в словах. — Ты мне не нужен, Мерлин, ни ты, ни твоя магия. Просто уйди. Оставь меня в покое. Возвращайся в Мир Магии. Там тебе будет лучше, там ты будешь так далеко от меня, как только сможешь. Тогда мы оба сможем быть… счастливы, — закончил Артур, его голос сорвался на последнем слове. — О Боже, Артур. Нет, не говори так. Мой настоящий дом — здесь, в Мире Деймонов. Это никогда не изменится, — сердито сказал ему Мерлин. Опустившись перед Артуром на колени, он схватил его за руку, в которой не было кубка, и серьезно посмотрел на него. Быстрое движение, и мгновение спустя Артур выпустил кубок из его руки. Кубок с тихим стуком упал на меховой ковер внизу. С облегчением Мерлин увидел, что жидкость была всего лишь водой, а сильный запах алкоголя отсутствовал. Мерлин отпустил руку Артура, за которую тот держался. Он махнул рукой на упавший кубок, и вода вернулась в кубок, как будто ее и не проливали. Артур опустил голову и поднес обе руки к лицу. Мерлин услышал почти незаметный всхлип своего Короля. — Артур, пожалуйста. Я прощаю тебя, действительно, искренне, я прощаю тебя. Прости меня. Пожалуйста, я серьезно. Я прощаю тебя, — твердо сказал ему Мерлин, надеясь, что ему удастся достучаться до Артура. Артур уронил руки на колени и в недоумении уставился на Мерлина. По щекам Артура потекли безмолвные слезы, и Мерлин достал носовой платок, чтобы вытереть влагу с его лица. — Правда? Что заставило тебя сделать это? — поинтересовался Артур. — Я увидел свет, — улыбнулся Мерлин. — Важно лишь то, что я хочу быть с тобой и работать над восстановлением наших отношений. Мне нужна та связь, которая была у нас много лет назад. Я скучаю по ней, Артур. Я скучаю по нам, — сказал он ему. Артур медленно улыбнулся в ответ, похоже, наконец поверив в истинность слов Мерлина. Мерлин увидел, как Артура окутал золотой свет — совсем не похожий на тот, что он видел, когда входил в Брана. Этот свет заставил Артура тоже ненадолго засветиться. Когда Мерлин прижал Артура к себе, яркий свет окружил их обоих теплыми приветственными объятиями. В ответ Артур прижался к Мерлину, крепко обхватив его руками. Он почувствовал, как облегчение ослабило напряжение с плеч Артура. Незаметно Мерлин волшебным образом отодвинул стул Артура так, что Артур был вынужден сесть на пол рядом с Мерлином. Мерлин позволил Артуру положить голову ему на плечо, и Мерлин нежно погладил его светлые локоны, пытаясь утешить Артура. Это было слишком тяжелое бремя, которое пришлось нести слишком долго. И теперь, когда оно было снято, Мерлин почувствовал, как Артур расслабился, ощутив навалившуюся усталость. Мерлин подумал, что Артур наконец-то сможет спокойно выспаться после долгих лет эмоциональных потрясений. Но самый большой сюрприз случился, когда Артур протянул руку к Злоту, и прикоснулся к деймону Мерлина. Мерлин был удивлен и в то же время в восторге от того, что не почувствовал боли при прикосновении. Вместо этого он испытал удовольствие, чистое счастье и любовь от прикосновения Артура к Злоту. Обещание, которое он дал себе давным-давно, утратило свою силу. Мерлин мог только верить, что сила и мощь его прощения позволила Артуру наконец-то прикоснуться к его деймону-фениксу. И, возможно, после столь долгого разрыва отношений свою роль сыграла и возрожденная любовь Мерлина к Артуру. Мерлину было приятно так думать. — Мерлин…? — спросил Артур. Он отдернул руку, как будто вспомнил, что не может прикасаться к Злоте, основываясь на обещании. — Все в порядке, Артур, усмехнулся ему Мерлин. — Обещание больше не проблема. Я не чувствую боли, когда ты прикасаешься к ней, — заверил он Артура. Чтобы доказать свою правоту, Мерлин попросил своего деймона подойти ближе к Артуру. Мерлин подтолкнул Артура снова прикоснуться к ней. И он сделал это. Злота прильнула к Артуру, когда он прижал ее к себе, и на Мерлина нахлынула волна удовольствия. Это было великолепное ощущение, и Мерлин не хотел, чтобы оно заканчивалось. Артур посмотрел на Мерлина, на его лице появилось серьезное выражение. — Мерлин, нам нужно поговорить о твоем отце… Сейчас я очень жалею об этом. И я уверен, что он был бы для тебя лучшим отцом, чем мой отец для меня. В тот день умер не тот человек, — сказал он Мерлину твердым, уверенным голосом. — Прошлое не изменить. Можно только учиться на своих ошибках, и ты учился, Артур. Ты поддерживал магию, даже до того, как я встретил тебя, даже при ненавистниках магии твоего отца. И я люблю тебя за это, Артур. Я люблю тебя, — искренне сказал Мерлин, ласково улыбаясь ему. Он видел, как Крола встала и радостно завиляла хвостом, а Злота по-прежнему лежала на коленях у Артура. Мерлин наклонился к Артуру и глубоко поцеловал его, как будто он был тонущим человеком, а Артур — его якорем. Он нуждался в Артуре, а Артур нуждался в нем. Артур владел его сердцем и душой, и Мерлину хотелось плакать от восторга перед тем светлым, полным надежд будущим, которое он видел перед собой. Они с Артуром снова были вместе, две половинки единого целого, и, восстановив свою связь, Мерлин чувствовал, что они смогут противостоять любым трудностям, которые пошлет им жизнь.