Неделей ранее
— Какого черта бумаги еще не готовы? — взорвался Артур, оглушив весь этаж. Конечно, сотрудники заметили, что в последнее время директор был весь на нервах, но никто не мог ему помочь: работы было слишком много, все буквально зашивались и еле-еле успевали в срок. Тяжелее всего приходилось помощнику Артура, Леону, в рабочие обязанности которого входили только связи с поставщиками, но который в силу обстоятельств также выполнял функции секретаря, менеджера и экономиста вместе взятых. — Артур, я, черт возьми, не могу разорваться! — шум в зале притих. Мало кто решался поднять голос на директора, но, видимо, силы Леона были уже на исходе, и усмирять начальника он явно не собирался. — Я целыми днями вишу на телефоне, объемы производства растут как на дрожжах, и я бесконечно счастлив за компанию, но я не могу одновременно продуктивно общаться с поставщиками и разбирать эти чертовы бумажки на твоем столе! Нам срочно нужны люди. Особенно тебе. Найми уже, наконец, долбаного помощника! Артур, не ожидавший вспышки гнева в ответ на свою, по его мнению, спокойную вежливую просьбу подать контракт, замолчал, задумался и вернулся в кабинет. Там немного опомнился от шока и решил, что доля истины в претензии Леона все-таки имеется. И хотя его коробило от одной мысли, что ему придется привыкать терпеть кого-то рядом, а еще страшнее — выбирать этого кого-то из толпы низкоквалифицированного народа, каждый из которых так и норовит приврать в резюме и подлизаться к начальству, чтобы потом ничего не делать, получать зарплату и разбазаривать средства кампании, выбора действительно не оставалось. Артур потер виски, принял немного коньяка для решительности и написал объявление.***
— Леон, я так больше не могу! — простонал Артур распластавшись на барной стойке со стаканом виски в руке. — Этим людям даже кошку на выходные не доверишь, что уж говорить о моем любимом кактусе! Они его утопят! А документы? Я сомневаюсь, что хотя бы половина их них читать-то умеет! Зато в резюме чуть ли не Гарварды с Оксфордами понаписаны, и как только совесть позволяет так нагло врать! А их внешний вид! Вчера приперся один в трениках, расскажи кто, я б и не поверил, если б не видел собственными глазами. Поди пойми: то ли он только с тренировки, то ли это его самый приличный наряд, то ли мама неожиданно постирала всю остальную одежду, и выбора у него не осталось. А три дня назад заявилась барышня, у которой из декольте торчали ореолы сосков. Я же не писал, что мне требуется личная шлюха! — Не может все быть так плохо. Просто ты еще не нашел подходящего человека. Наверняка, он существует, не отчаивайся, — попытался воодушевить начальника Леон. — Если бы! Плюнуть бы на это дело, да выбора-то и правда нет. Не клонируем же мы тебя, в самом деле, — вздохнул Артур и уставился на стакан, будто ища в нем поддержки. — Мне кажется, тебе хватит, друг, — секретарь отнял у собеседника стакан. — А то наш разговор приобретает странные обороты. — Ты прав. И черт бы меня побрал, мы обязательно найдем того, кого я смогу терпеть, или я не Артур Пендрагон! А теперь по домам, закажи такси. Бармен, счет! — и Артур, грациозно маневрируя между стульям, которые видел только он (а может, и не видел, но уворачивался них с грацией балерины), эффектно покинул бар.Наши дни
Мерлин сидел третьим и последним в очереди рядом с кабинетом начальника, на которую нет-нет, да пялился весь коллектив по очереди. Он бы и сам попялился, потому что было на что. Только вот он все никак не мог понять: он один тут нормальный или наоборот. Рядом с ним сидел парень, которому на вид было лет 14. Мерлин оправдывал его появление здесь попытками выйти из-под родительского контроля, но слабо верил в возможность устройства на такую должность школьника. Видимо, парнишка решил, что попытка-таки — не пытка и разбазаривал последний месяц каникул не как остальные, тусуясь во дворе или за компом, а шляясь по престижным компаниям. Что ж, его за это можно было только уважать. Пацан далеко пойдет. Ближе к двери сидела девушка с радугой на голове, в белой рубашке и красной клетчатой мини-юбке. Рядом с ней стоял рюкзак, на минуту шокировавший Мерлина. На нем крупным планом были изображены целующиеся парни из сериала, который он когда-то смотрел. Рюкзак был шокирующим по двум причинам. Во-первых, они были в большом и серьезном офисе, с которым вещи такого типа немного не сочетались. Во-вторых, черт побери, эта пара была не только не канонной, но и противоречащей личному ОТП Мерлина! А это оскорбляло его лично, поэтому, хоть он и счел волосы девушки очень красивыми, все же решил, что у нее ужасный вкус. Сам же парень выглядел вполне соответствующе ситуации: белая рубашка, черные обтягивающие брюки, кожаные ботинки, синий пиджак. Он был уверен в своем виде перед выходом из дома, но по мере приближения к офису паника начинала нарастать. Сейчас, находясь среди таких разношерстных претендентов, да еще и под неусыпным взором работников, он чувствовал себя очень некомфортно. Он еще раз прочитал объявление. Решил пообщаться со школьником, но, как только почти открыл рот, пацан уставился в телефон, обрубив попытку завязать разговор на корню. Устав паниковать, Мерлин решил выпить кофе, пока ждет своей очереди. Фатальная ошибка. И как жизнь до сих пор не научила его, что жидкости — льются, а потому жидкости — не для него? В общем, теперь он сидел в приемной в уже не такой белой рубашке и ждал, что с минуты на минуту настанет его очередь.***
Артур тоже проверил объявление, решив, что видимо он что-то написал не так, раз к нему приехал цирк на выезде. Без шуток. Мальвина и гном. Самое хреновое было то, что из всех, кто приходил на собеседование, адекватно самой приемлемой и квалифицированной была Мальвина. Артур в своих попытках смириться с судьбой-злодейкой уже почти перешел от стадии депрессии к принятию неизбежности ежедневно лицезреть радугу, от которой болели глаза уже после пяти минут созерцания, когда заметил в списке кандидатов на сегодня еще одно имя. — Мерлин Эмрис, прошу, входите, — раздалось из кабинета, и Мерлин поднялся с места.