You. Incredible

      Мерлин Эмрис никогда не чувствовал себя парнем с обложки, хотя многие бы согласились, что с его внешностью можно было и попытать счастья на этом поприще. Еще со времен детского сада, где дети дразнили его то ушастиком, то гуманоидом за астеническое телосложение и огромные глаза, он тщательно копил комплексы и к выпуску из школы накопил вагон и маленькую тележку. Мерлин не заметил, что вырос в привлекательного мужчину с уникальной внешностью, но старательно работал над собой, чтобы почувствовать уверенность в себе и не пытаться каждый раз в непривычной обстановке спрятаться поглубже в собственный свитер.       К выпуску из университета он уже спокойно заводил новые знакомства, делая упор на свое природное обаяние, а не на внешность, и чувствовал себя при этом довольно комфортно, хотя когда его кто-то рассматривал, оценивая, все еще хотел сбежать. В зеркале он по-прежнему видел угловатого невзрачного парня, не способного очаровать хоть собственного кота (который должен бы, по идее, любить его и так) даже при наличии самой вкусной рыбки. И хотя Мерлин допускал, что здесь проблема, возможно, в дурном характере всех кошек в целом и особенно его кота в частности, уверенности в себе ему это не прибавляло.       Разы, когда Артур был согласен с Мерлином, с момента их встречи можно было пересчитать по пальцам, и вопрос о привлекательности последнего явно был не один из них.       Когда Пендрагон увидел Мерлина в своей приемной, то подумал: послал же Бог несчастному такие уши! Парнишка показался ему нескладным, даже каким-то гротескным, что ли. Но попытка разобраться, что же именно производит такое впечатление, стала для Артура фатальной: через секунду мужчина уже не верил, что мог так думать о Мерлине. Ведь когда взгляд его скользнул вдоль вьющихся черных как вороново крыло вихров, которые казались еще темнее на контрасте с молочно-белой по-девичьи нежной на взгляд кожей, желание прикоснуться к упругим, но мягким на вид завитушкам на мгновение оглушило Артура. Ему стоило большого труда взять себя в руки и продолжить оценку.       Взгляд наткнулся на ответный: два сапфира на удивление живо выражали заинтересованность напополам с немым вопросом (Артур снова отвлекся на рассуждение о том, могут ли камни что-то выражать, если они, по факту, лишь яркие сияющие булыжники). Попытавшись скрыть, как оказалось, слишком живой интерес к чужой внешности, начальник отвел глаза в сторону, и, чёрт, эти скулы! Нет, ими нельзя было резать бумагу, потому что, ну, это же кости, в конце концов, но вполне можно было разрезать сердце Артура, чтобы навсегда поместить Мерлина в центр.       Артур уже опускал голову в немом поражении, когда увидел губы. Если секундой назад он восхищался красотой парня скорее как красотой розы в саду, то теперь он ощутил вожделение, потому что, Господь, эти губы были созданы не для того, чтобы ими любоваться (хотя и это, без сомнения, было приятно). Нет, эти губы нужно было целовать, покусывать и сосать до изнеможения, желательно взаимного и одновременного.       В общем, Мерлин был совершенен, его черты были подобны чертам статуи, скульптор которой, хотя и был импульсивен и, возможно, безумен в своем выборе деталей и красок, но сумел сотворить шедевр. Тысячи подобных мыслей пронеслись в голове у Артура, и где-то еще на 371-ой он почувствовал, что попал. Черт бы побрал его любовь к анализу! Теперь и уши Мерлина показались очаровательными и идеально ему подходящими.       Намного позже, на их второй совместный Новый Год, а, по совместительству, и день рождения Мерлина, Артур напишет оду, восхваляющую все прелести Мерлина, каждую складку и изгиб. Она будет состоять из семи листов А4, исписанных с обеих сторон, называться: «Твои глаза на звезды не похожи. Твои глаза гораздо ярче звезд», и уже на конце первой страницы уши именинника будут сравнимы по цвету с клюквой в сахаре, что стоит на столе, а на пятой Мерлин отложит на время дальнейшее чтение и утянет Артура в тягучий и пьяный поцелуй на диване. А пока они только встретились и должны вести себя соответственно. — Мистер Эмрис, приятно познакомиться, меня зовут Артур Пендрагон, собеседовать Вас буду я, — Артур протянул руку для приветствия и попытался сосредоточиться. — Прошу, присаживайтесь.       Первым, о чем подумал Мерлин, было: тёплый. Его собственные руки постоянно мерзли и теперь, когда наступала осень, сам он в рубашке не мерз, но руки на улице становились ледышками мгновенно и все еще не успели согреться: в конце концов, о стаканчик с кофе погреться у него так и не получилось. Поэтому, когда он подал руку, то подумал, какой же этот парень тёплый. А потом он поднял глаза. «Пшеничное небо, нет, море пшеницы. Если бы было голубое пиво, это был бы этот парень», — подумал Мерлин. А потом подумал, что, видимо, он совсем сошел с ума, раз в голову лезут такие мысли. Им вдруг одолело нестерпимо желание ринуться за город прямо сейчас и поваляться в поле среди колосьев, без напряга пялясь в летнее до боли голубое небо под теплым солнышком до самого заката. — Итак, я просмотрел Ваше резюме, честно говоря, я не вижу ничего особенного, опыта работы у Вас нет, а то, что Вы окончили университет с отличием – что ж, не такое уж это в наше время и выдающееся достижение, так позвольте поинтересоваться, — Артур оторвал строгий взгляд от резюме и уставился исподлобья на собеседуемого. Он уже было хотел попросить Мерлина рассказать, почему именно он подходит для этой должности, как и всех кандидатов до него, когда обратил внимание на пятно от кофе на манжете кандидата. — Позвольте поинтересоваться, почему Вы позволили себе явиться на собеседование в таком виде? — претензия в голосе директора в совокупности с внешним видом предыдущих кандидатов, собственным великолепием Пендрагона и нервами самого Мерлина вынудили его характер выйти наружу, как он ни планировал изначально строить из себя мистера Крутого и Холодного Профессионала. — Прошу прощения, Ваше Величество, но жидкости имеют свойство литься, - ответил Мерлин. Ответил – и надулся как мышь на крупу, скрестив руки на груди. Артур еле сдержал смешок, но Мерлин-таки успел считать тень улыбки и немного расслабился: что ж, видимо, он не такой козел, как показался на первый взгляд. — Что ж, будем считать, что Вам удалось на время переложить вину на физику, — голос начальника едва ли мог скрыть заинтересованность. — Так все же, почему Вы считаете себя достойным этой должности? — Ну, я недавно окончил юрфак с отличием, хорошо разбираюсь в юриспруденции и экономике, являюсь продвинутым пользователем ПК, — выложил Мерлин. Он никогда не умел себя рекламировать и надеялся, что начальник заметит его способности за набором этих пустых фраз.       Артур, будучи первоклассным экономистом, сразу отметил слова Мерлина о собственной отрасли. Он подготовил несколько тестов и задач для кандидатов, и пока с ними справились немногие. Но этот Эмрис… Он вызывал желание играть с ним, и Артур решил поддаться. Вчера ближе к вечеру экономист-практикант, которого недавно взяли на стажировку, принес Пендрагону отчет, в котором никак не мог найти ошибку. Директор все собирался заняться этим с утра, да с этими собеседованиями руки так и не дошли. Теперь же он решился выдать этот отчет Мерлину в качестве проверки. По большому счету, помощник директора не должен был это уметь, но Артуру хотелось посмотреть, как кандидат проявит себя в стрессовой ситуации, да и, чем черт не шутит, а вдруг справится? Потом будет сам разбираться с этими глупыми практикантами. — Мистер Эмрис, вы упомянули, что имеете познания, помимо основной Вашей специальности, еще и в экономике. Не так ли? — настороженный кивок в ответ. — Что ж, сейчас я дам Вам небольшой тест. Я надеюсь, что у Вас не возникнет с ним проблем, — с этими словами Артур положил перед Мерлином отчет на 50 страниц и объяснил задачу.       «Ничего себе – небольшой!» — Мерлин тяжело вздохнул и, приняв свою судьбу, погрузился в работу. Около 20 минут он старался понять, о чем вообще речь в этих бумажках, потом, когда-таки понял, еще минут 10 разбирался с данными, и наконец, еще через пол часа дошел до того, что хотя большинство данных верно, но при работе с малыми числами по общей формуле с принятыми допущениями получается слишком сильное округление, которое на выходе дает сильное расхождение с истинным значением. Юноша преобразовал формулу, фактически, выведя ее с нуля, и теперь все выходило идеально. Через час с четвертью молодой человек презентовал решение директору, а потом и экономисту, которому потребовалась помощь. Артур ощутил необоснованную гордость за Мерлина. Сам он, разумеется, додумался бы быстрее, но на его стороне образование и опыт. Все-таки парнишка оказался смекалистее одного из его штатных экономистов. Артур понимал, что принял решение нанять Мерлина в первую секунду как только его увидел, но теперь он был тверд в своем выборе и любому мог доказать, что должность парень получил заслуженно. В душе он был доволен донельзя, но взял себя в руки. — Спасибо, мистер Эмрис, Вы отлично справились, мы Вам перезвоним, — на этом Артур пожал Мерлину руку на прощание и отпустил кандидата домой, умоляя себя не перезвонить уже через минуту с радостными криками: «Ты принят! Наконец-то! Нашел, ура, ура!».       У самого Мерлина сложилось двоякое впечатление. С одной стороны, он чувствовал, что справился с заданием, хотя и было сложно. Да и начальнику он вроде бы понравился, но почему тот сразу не сказал, что он принят? Видимо, есть кандидаты посолиднее и с этим треклятым опытом. В растерянности Мерлин побрел домой, чтобы отзвониться Гвен и поведать историю своего первого собеседования, или «Песнь о Пшеничных Полях, Летнем Небе и Экономике». Ровно через один день, три часа и двадцать шесть минут в квартире Эмриса раздался звонок.