You. Incredible

      Мерлин действительно вышел на работу на следующий же день. Несмотря на теплые отношения, которые возникли между ним и Артуром, весь день они общались как никогда официально и строго, бросая, однако, раз за разом друг на друга многозначительные взгляды и посмеиваясь, как влюбленные школьники, довольные незатейливой игрой в работу, оба в тайне предвкушая вечер.       Волнение дурманило, как наркотик, гормоны в крови бурлили, заставляя сердце биться в бешеном ритме. Но червь сомнения не давал Мерлину отпустить себя и наслаждаться: он совсем не понимал, что происходит между ними. Все его чувства твердили, что сегодняшняя встреча будет не совсем дружеской, а романтической. Но неужели Артур позвал его на свидание? «Какое глупое слово…» — пронеслось в голове Мерлина. Свидание с Артуром… Задумываться о правильности этого шага сейчас было уже поздно: он согласился, и вчера это ощущалось как единственный правильный выбор.       Неизвестность пугала, но работы накопилось многовато, поэтому Мерлин не давал себе возможности задуматься над этим, иначе начинал нервничать, и из рук все сразу валилось.       Артур волновался сильнее Мерлина, хотя снаружи и казалось, будто именно он контролирует ситуацию. Он очень хотел, чтобы Эмрис увидел его в новом свете. Вчерашний день выдался восхитительным, и казалось таким естественным позвать это чудо выпить после работы… Слава Богу, он согласился! Теперь Артур чувствовал себя подростком перед первым свиданием. За то время, когда он был одинок, он уже успел забыть, как кружить голову спутникам одной улыбкой. Но чувствовал: Мерлину это не нужно, поэтому решил просто быть собой. В конце концов, Эмрис уже знает его слабые стороны, и пустить пыль ему в глаза не получится.       Другими словами, оба ужасно нервничали, но виду не подавал никто.       Вечером, когда парни, наконец, разобрали завалы дел, скопившихся за прошлые пару дней, и уже собирались уходить, в кабинет ворвался Леон. — Представляешь, она говорит, что я совсем не уделяю ей время! О, вы уже уходите? Еще же только семь вечера. Может, мне тоже помощника завести? Раньше ты постоянно оставался на ночь, а теперь, глядите-ка, задержался всего на час! — с порога разразился тирадой секретарь. — Леон, не тараторь. Что у тебя случилось? — терпеливо поинтересовался Артур, проходя обратно вглубь комнаты и взглядом показывая Мерлину, что придется ненадолго задержаться. Он был полон решимости разобраться с этим как можно быстрее. Эмрис вздохнул и уселся обратно за стол, размышляя, чем бы себя занять. Недолго думая, он решил полить цветы в кабинете. — Знаешь, иногда я ее совсем не понимаю. Ну не свозил я ее маму на дачу в пятницу, так в субботу же свозил. И да, я пропустил пару-тройку звонков, но я правда был занят, и она знала, на что идет, когда выходила за меня замуж. Работа-то у меня была и до этого, — речь Леона была скомканной, сложно было понять, в чем именно он видит проблему. Артура испугался, что в таком настроении Леон, чего доброго, увяжется с ними в бар: не этого он ждал от сегодняшнего вечера. — Твоя жена — сокровище, и ты это знаешь. Как у нее получается терпеть тебя все эти годы и при этом не только не убить, но и так тебя любить, у меня и в голове не укладывается. Но я знаю, что и ты так же сильно любишь ее. Так почему вместо того, чтобы потратить это время на то, чтобы сходить вместе в ресторан, например, или выпить вина в спокойной обстановке, ты врываешься в мой кабинет в конце рабочего дня и жалуешься на самое лучшее в своей жизни? — ссоры в этой паре всегда имели стихийный характер, никогда нельзя было предугадать, из-за чего они начнутся и как их предотвратить. Но за годы дружбы Артур вывел формулу примирения, и теперь не гнушался применять ее, когда времени выслушивать все и разбираться не было. — Друг, ты прав, как всегда. Пойду-ка я домой. Спасибо, что иногда напоминаешь мне, как она для меня важна. А то с этой рутиной иногда проблемы копятся и копятся, и я, к своему стыду, забываю об этом, — Леон, похоже, действительно раскаивался.       Когда секретарь, наконец, вышел из кабинета, закрыв за собой дверь, попутно набирая номер любимой, Мерлин позволил себе расхохотаться. — Не ожидал, что Вы такой хороший семейный психолог, доктор Пендрагон, — бросил он лукавую улыбку Артуру. У того немного порозовели уши. — Это было очень мило. Самое лучшее в его жизни, да? — Ничего такого, просто каждый раз, когда они немного ссорятся, он тащит меня в бар, напивается и рыдает, попутно с всхлипами пытаясь мне разъяснить, как ему повезло с женой, как он ее не достоин и насколько жалок, раз у него не получается сделать любимую женщину счастливой. Поэтому иногда бывает полезно напомнить ему об этом, пока он еще в трезвом состоянии, чтобы не усугублять ситуацию. С женой ему и правда повезло. Я слышал, что она тоже в таких случаях вызывает подруг и укоряет себя за малейшие проступки и претензии. В общем, два сапога пара. Повезло же им найтись в этом огромном мире. Иногда я ему очень завидую, — Артур и не заметил, как начал жаловаться на свое одиночество. Ему показалось это убогим, и он предпочел сменить тему. — Ну так что, выдвигаемся?       Мерлин уже давно глубоко проникся симпатией к Артуру, и она изо дня в день становилась все крепче. «Если этот придурок считает, что, открываясь мне, он вызывает жалость, то он очень сильно ошибается», хмыкнул он про себя. Наоборот, Эмрису вдруг захотелось обнять его, прижать к себе и дать, наконец, то тепло, которого им обоим так сильно не хватало. «Что ж, поработаем над этим», — решил он.       Они пришли в тихий спокойный бар неподалеку от их офисного здания. Там не было танцевальной площадки или громкой музыки, посетителей тоже было немного. Мягкий приглушенный свет располагал к беседе, как и тихие мотивы, доносящиеся откуда-то снизу. Парни примостились за барной стойкой, подальше от бармена, и заказали по бокалу эля.       Через десять минут оживленной беседы щеки Мерлина уже раскраснелись, а глаза блестели ярче обычного. Да и Артур улыбался все шире, наслаждаясь этим видом и беседой. Он рассказал, как познакомился с Леоном и почему подружился с ним, как он работал под управлением отца и почему решил открыть свой филиал. Немного рассказал и о Моргане.       Мерлин, казалось, получал удовольствие, слушая мягко вибрирующий голос Артура. Он облокотился локтем о стойку и с улыбкой потягивал понемногу эль. Когда стакан закончился, Артур заказал еще, настаивая, что раз он пригласил, то он и платит. Сердце Мерлина пело. Он давно не выбирался на свидания, по большому счету можно сказать, что никогда, потому что свидания с Сенредом можно назвать таковыми только с очень большой натяжкой. И сейчас было приятно вот так понемногу узнавать друг друга. Артур так смотрел на него, что ему на самом деле казалось, что эти отношения могут вырасти в нечто большее, любовь потихоньку распускалась в его сердце, и он позволил ей расти.       Мерлин и сам не отмалчивался. В ответ он рассказал о своем городке, о маме и Уилле, о своем детстве, опуская некоторые слишком личные пока подробности. Рассказал и о Гвен, вскользь упоминая, что именно она помогла ему справиться с болезненным разрывом. Ведь, в конце концов, у каждого есть свой груз за спиной, и будет лучше, если близкие люди будут знать о том, какие темы для тебя болезненны. Артур, выслушав, тоже решил поделиться. — Мои последние, по-настоящему серьезные отношения, тоже потерпели крах. Было очень сложно с этим справиться. Но сейчас боли уже нет. Есть обида и непонимание. Я так и не понял, почему она мне изменила. Чего ей не хватало? Чего я ей не давал? Сколько ни пытаюсь, не получается ее винить. Наверное, она была несчастна? Черт, это все Леон со своим нытьем, извини, — Артур почувствовал, как его руку в поддержке накрыла другая рука, и благодарно улыбнулся. Он прошелся большим пальцем по пальцу Мерлина и поднял на него глаза, показывая страх и неуверенность, скопившиеся с того момента. Ему было необходимо объяснить, почему он не может просто взять и признаться в своих чувствах, даже если они, как казалось ему, на виду. — Теперь мне очень страшно, что я не смогу дать любимому человеку то, в чем он нуждается, что буду не тем и не так, и в конечном итоге сломаю ему жизнь. — Ох, Артур, ты чудесный человек. И все, что ты себе внушил, все это чушь собачья. В измене всегда виноваты оба, кто-то больше, кто-то меньше, но по-настоящему любящий тебя человек никогда не заставит тебя пройти через такое. Поэтому я ушел. Поэтому и ты ушел, хоть и не понимаешь этого. Я уверен, что ты можешь сделать счастливым того, кого любишь. Я не говорю, что она плохая, просто другая. И ее любовь к тебе была другой. То, в чем ты себя винишь, того не стоит. На самом деле, если бы так относились ко мне, я был бы счастлив, — это то, что нужно было услышать Артуру. С души будто свалился огромный груз, накопившийся за все то время, когда он снова и снова укорял себя. Артур решил отойти в туалет, чтобы умыться и привести себя в порядок: душа все еще была в раздрае, и требовалась пара минут наедине с самим собой, чтобы снова болтать в непринужденной манере.       Получив пару минут тишины, Мерлин задумался: кто в здравом уме мог изменить Артуру? Из его минусов Эмрис мог назвать только чрезмерный трудоголизм и грубое отношение к работникам, которые не могут с ним управляться. Мерлин же управляться научился, и теперь для него минусов почти и вовсе не было. Сегодня он узнал Артура глубже, чем планировал, и это не пугало, напротив, хотелось сблизиться еще сильнее. Теперь он был уверен, что связь, которая возникла между ними, определенно вела их к чему-то большему. Артур не отдернул руку при касании, наоборот, ответил на прикосновение, если это не ответ, то что тогда? Мерлин решил для себя, что, после еще пары-тройки бокалов, вечером попробует поцеловать Артура на прощание, и будь что будет.       Артур не переставал поражаться, как у этого лопоухого чуда получалось так ненавязчиво раз за разом распутывать узелки у него на сердце, вот и теперь сердце его пело от такого долгожданного избавления от вины. Он теперь был точно уверен, что на этот раз, именно с Мерлином, все будет правильно.       Умывшись, Пендрагон вышел из уборной и уже направился к своему спутнику, когда путь его пресекла милая блондинка, которая неожиданно вцепилась в локоть Артура и начала очаровательно что-то щебетать тому, немного наклонившись к уху.       Артур целую минуту не мог понять, с какой целью в его полностью захваченный Мерлином внутренний мир так вероломно вломилась незнакомая девушка, но, поняв, он решил не портить никому настроение, очаровательно улыбнулся и дал свой рабочий номер, по которому Леон всегда вежливо отшивал всех вместо начальника. Он попрощался с девушкой и направился к своему визави.       Мерлин, к несчастью, увидел эту картину и понял ее по-своему. За мгновение жгучая обида затопила его сердце. Ведь если ревность Артура выражалась в стремлении доступно разъяснить дерзнувшим покуситься простую истину: «Моё — моё. Моё не трожь!», то реакция Мерлина была другой. Она выражалась в остром желании немедленно сбежать, а после опять и опять винить себя в том, что позволил себе допустить возможность, что для кого-то он важен и нужен. Так случилось и в этот раз.       Семя сомнений проросло в не успевшей окрепнуть вере во взаимность, и корни его с каждым ударом сердца все сильнее сжимали сердце. Мерлин снова ощутил то привычное отчаяние, которое преследовало его с самой первой и наивной привязанности в школе: не твое и никогда твоим не было, ты лгал себе, разве может кто-то хотеть быть твоим, быть с тобой?       «И как я позволил себе подумать, что могу понравиться Артуру? Что за глупость, он никогда бы не стал встречаться с таким как я. Со мной. Дурак, из раза в раз все на те же грабли», — корил себя Мерлин. Настроение было безнадежно испорчено. Хотелось уйти прямо сейчас, но он сдержался. Сердце его вновь закрылось, и весь остаток вечера он отвечал односложно, пялясь в пол, чем очень удивил Артура. Но тот решил не настаивать, пытаясь выяснить причины его поведения. Мало ли, ему кто-то позвонил и сообщил плохую новость. Или кто-то наступил на ногу, пока Артура не было. В себе искать причины Пендрагон и не подумал: он всегда избавлялся от навязчивой симпатии подобным образом, Мерлин же не спросил о сцене возле уборной, да и казался незаинтересованным.       Они допили бокал, после чего Мерлин с кислой гримасой предложил разойтись по домам. Артур решил было вызвать для него такси, но парень только отмахнулся, мол, пожалуй, было бы неплохо прогуляться. На попытку Артура его проводить парень ответил отказом. На том и разошлись: Мерлин, с болью от разочарования, и Артур, в полной растерянности от странного поведения спутника.