***
В общем, вместе молодые люди были постоянно: Артур частенько оставался ночевать у Эмриса, поскольку своя квартира на контрасте казалось слишком пустой и необжитой, да и отсутствие там подчинённого также не служил в её пользу. При этом из-за режима работы по схеме 9-9-6 (с 9 утра до 9 вечера, 6 дней в неделю), а как следствие, и полного отсутствия энергии, отношения парней развивались не особо. Возможно, причиной служила бешеная скорость на прошлом этапе, а может, эмбарго на интим. Впрочем, никто из них не жаловался: засыпать после тяжёлого трудового дня вкусно накормленным в объятиях любимого человека было лучшим, что происходило за день для обоих, и никто не стал бы отказываться от этого щемящего ощущения нужности. Где-то примерно спустя 5 недель такой активной работы Артур, наконец, торжественно объявил, что офис дочерней компании запустят через несколько дней, от него больше ничего не требуется, а с остальными разберётся Леон. Это означало, что Мерлин, который и сам разобрался с завалами и наконец-то вошёл в темп, сможет отдать часть работы начальнику, и они, наверное, смогут даже уходить с работы раньше — несказанная роскошь! Эмрис, конечно, был очень рад этой новости и перспективе провести вместе этот полноценный вечер (а не пол часа перед сном за едой, как обычно), но все же тёмная туча в виде сданных накануне анализов все-таки немного омрачала его ликование: результатов нужно было ждать несколько дней, и он ждал. А Артур не ждал, потому что его Эмрис решил не беспокоить до кучи ещё и этой проблемой, а обрадовать сразу, когда все станет хорошо. Поэтому вечер они провели опять дома: сил идти никуда особо не было, хотелось расслабиться, заказать еды из ресторана и выпить чего-нибудь некрепкого, посмотреть вместе кино и вдоволь пообниматься (ничего нового, скажете вы, и, возможно будете правы; но вопрос здесь не в действии самом по себе, а уровне осознанности: избавившись от проблем насущных, несчастные уставшие мальчики наконец смогли полностью отдаться близости и думать только друг о друге). Спать легли, разморенные алкоголем и свободным временем, ещё до 11. И оба спали без задних ног.***
Солнечные лучи мягко, но настойчиво намекали Мерлину, что утро пришло. Мочевой пузырь, который секунду назад заглушал спящий разум, вместе с пробивающимися лучами постепенно доносил до Мерлина, что спать дальше у него получится только если он сходит в туалет, причем чем быстрее — тем лучше, потому что иначе заснуть уже не получится. Потратив несколько секунд на моральную подготовку к необходимости покинуть теплую, невероятно мягкую постель, пахнущую свежим бельем и Артуром, он вздохнул и поднялся с кровати одним рывком, чтобы не дать себе засомневаться в процессе. Схватив телефон, чтобы по пути в туалет сквозь приоткрытый наполовину глаз посмотреть, сколько времени, парень направился в туалет. «У Вас 1 непрочитанное сообщение» — значилось на экране. Сон медленно уплывал из головы, и Мерлин, решив, что ничего уже не вернуть, приоткрыл и второй глаз и уставился на открытый текст. «Уважаемый Мерлин Эмрис. Медицинский центр «Эвалон» сообщает, что Ваши анализы на ЗППП инфекции готовы. Рады сообщить, что все анализы дали отрицательный результат. Вы полностью здоровы. Для получения результатов анализов и снятия с наблюдения у доктора К., обратитесь в регистратуру или позвоните по этому номеру». Время получения сообщения значилось 20:18 вчерашнего вечера. Мерлин, который читал сообщение под журчащие звуки покидающей его жидкости, чертыхнулся, пожалев об упущенном вечере, который мог был быть заполнен любовью. «Хотя, — подумал он, — вечер и был заполнен любовью. Не эротической, да, но я еще никогда не чувствовал себя более любимым». Возвращаясь в спальню к Артуру и уже полностью проснувшись, Мерлин прошел через кухню и включил новенькую кофеварку, которую он подарил боссу на следующий же день после совместной ночевки в квартире Артура со словами: «Я думал, ты нормальный человек, слегка заносчивый, но адекватный! А ты, оказывается, из этих извращенцев, которые пьют растворимый… Растворимый! Кофе! С ума сойти». Под звуки кряхтящей кофеварки Мерлин зашел в комнату, гадая, как бы сообщить Артуру радостную новость, и застыл на пороге. Пендрагон раскинулся на кровати, лежа на спине, вытянув одну ногу вдоль, другую же подтянув поближе. Мерлину пришло в голову неуместное сравнение с детским треугольным флажком, и сердце наполнилось большей нежностью. Солнце мягко касалось Артура своими лучами, словно гордая мать, стремясь показать все достоинства окружающим: волосы оттенка спелой пшеницы сейчас, казалось, отражают свет не меньше настоящего золота, длинные ресницы, невидимые обычно из-за своего цвета, отбрасывают длинные тени, алые же губы в силу дурной привычки Артура пускать слюни во сне сейчас заманчиво блестят, и сердце Мерлина наполнилось такой щемящей нежностью от того, что Артур пустил его в свою жизнь, в свой дом и свое сердце, что он просто не сдержался. Он тихо подошел к кровати, мягко улегся между ног Артура, потерся щекой о ткань боксеров и аккуратно, чтобы не потревожить Артура, стянул их на бедра. Очень многие люди воспринимают секс как способ доставить себе удовольствие. Некоторые, их уже меньше, хотят доставить удовольствие и партнеру. Но и для них секс связан с телесными наслаждениями. Мерлин же сейчас не думал об удовольствии. Он вообще не думал ни о чем, кроме том нежности, которая переполняла его. Он зарылся носом в густые волоски над членом и втянул в себя тот запах, который иногда пытался уловить среди ноток парфюма Артура, но терпел поражение. Это запах, мускусный, густой и головокружительный, принадлежал только Артуру, и именно он сводил с ума, ни один элитный парфюм не сможет сравниться с естественным запахом родного, любимого человека. Член Артура слегка набух, видимо, почувствовав нехитрые манипуляции рядом с собой и тоже прося внимания. Мерлин ухмыльнулся: босс всегда требовал от него внимания, надо же, теперь это будут делать еще и его отдельные части! Что ж, Мерлин, в общем-то не сильно и возражает. Пока член еще не увеличился до конца, Мерлин позволил себе заглотить его полностью так, что конец как раз упирался в верхнее небо, а языком было так удобно скользить между яичками вверх — надавливая чуть сильнее, вниз — раздвигая язык шире, чтобы захватить побольше. Член постепенно набухал у него во рту, уперевшись в заднюю стенку. Мерлин слегка повернул голову, опустив подбородок, чтобы ему было куда скользить. Уж если чему Сенред и научил Мерлина, так это глубокому минету. В таком положении он потянулся языком к яичкам, сложив его трубочкой. Мерлину приходил в особый восторг, когда получалось дотянуться кончиком до складочки кожи между основанием яичек и анусом, но сейчас это становилось все труднее, потому что член во рту уже не давал толкаться языком так далеко. Собственный член уже начал болезненно ныть, жалуясь на деспотичные условия проживания и заявляя, что он — свободный член общества членов и не должен находиться в клетке. Мерлин уже думал выпустить на секунду член Артура изо рта, чтобы снять трусы, как неожиданно в рот слегка толкнулись. Потом еще раз, и еще, уже сильнее. Видимо, Артур начал просыпаться. Теплые со сна руки мягко зарылись в беспорядок на голове Мерлина, и он, наконец, позволил себе низкий стон, который тут же повторил Артур, ощутивший пронзившую его член вибрацию. Он разлепил глаза, наконец, окончательно проснувшись, глянул вниз и улыбнулся было, но тут же закинул голову назад в глубоком стоне, когда Мерлин заглотил член до самого основания и, не удержавшись, еще раз потерся носом о блестящие темные волоски. С непривычки член в горле ощущался не совсем безболезненно, но, судя по всхлипам Артура, это того стоило. Он опустился до упора еще раз, и еще, и еще. Заметил, что яички Артура поджались, готовясь выпустить сперму, он на время выпустил член изо рта, скользнув вдоль ствола рукой, и всосал их по очереди, то втягивая в рот, то выпуская. Тело Артура тряслось от напряжения, сильнее сжимая волосы Мерлина, он хотел кончить, Боже, так сильно хотел, но еще он хотел, чтобы эта сладкая пытка никогда не кончалась. Когда Мерлин присосался к головке, слизывая уже стекающий по всей длине предэякулят, Артур не смог больше лежать без движения и одним рывком подмял Мерлина под себя. Спросонья было очень сложно вспомнить, почему им нельзя было делать этого раньше, да Артур и не пытался, он просто впился жадным поцелуям в губы Мерлина, терзая и сминая их, и размашисто толкаясь бедрами в выступающий стояк Мерина, уже запачкавшего трусы растекающимся пятном смазки, но так и не избавившегося от ненужной ткани. Мерлин собрал всю свою волю в кулак и вместо того, чтобы прижать Артура еще ближе, мягко оттолкнул его от себя, чтобы иметь возможность стянуть ненавистное белье, и, наконец, прижать Артура к себе, обхватив ягодицы сзади руками, вжать в себя разгоряченное тело со словами: «Обмен телесными жидкостями официально разрешен». Артур проронил еще один стон и продолжил скользить по уже доступному члену своим. Мерлин вскользь подумал, что можно сделать все еще круче, обхватил его ногами, прижал руками члены друг к другу и тоже начал толкаться. Толчок, еще, еще, сердце, кажется, сейчас выскочит из груди, губы Артура везде, на губах, на скуле, на шее, укус, еще — больно, движения становятся все более беспорядочными, Мерлин находит зубами первое, что попалось, и прикусывает тоже. Вокруг творится сплошное безумие, Артур кусает особенно сильно, толкается в последний раз особенно резко, у Мерлина от боли и страсти захватывает дыхание, а от напряжения темнее в глазах и он кончает — буквально со звездами в глазах — через несколько секунд после Артура. — Кстати, я сварил нам кофе, — полузадушенно прохрипел Мерлин, спустя несколько минут, когда способность говорить начала возвращаться. Артур медленно подполз повыше, ближе к губам Мерлин и, глядя сытым взглядом кота, которому выдали годовой запас сметаны за раз, медленно и чувственно обвел языком по губам любовника, а затем поцеловал так, будто не может им напиться. Когда получилось оторваться от такого разморенного и удовлетворенного Мерлина, Артур промурлыкал ему в шею: — Это мое лучшее пробуждение.