С болью утраты придется жить. От этой боли нет спасения. От нее не скрыться, не убежать. Рано или поздно она снова накрывает и хочется только одного — избавления.
Саске пытался не думать ни о чем. Пытался отречься от реальности, погрузившись в долгий глубокий сон. Пытался раствориться в мрачном и затхлом воздухе, притворившись ничтожной пылинкой, не решающей в бренной жизни совершенно ничего. Но даже сосредоточение на зудящей боли не спасало. Каждый миг парню мерещился сводящий с ума невероятно печальный девичий взгляд. Как она? Что сказал ей безумный владыка? Оставил ли в живых?.. Хотя на последний вопрос Саске точно знал ответ: Нагато не причинит вреда Сакуре до свадьбы. А потом... Размышления болью кольнули сознание, отчего Учиха дернулся, вновь нелепо повиснув на массивных цепях. Ему самостоятельно не выбраться. Будь он физически здоров, возможно, шанс и появился бы, вот только сейчас не лучший момент для геройства. Запах собственной крови, витавший по комнате, вызывал тошноту. От недостатка свежего воздуха кружилась голова. Голод давал о себе знать мучительными позывами. Парень пробовал регенерацию, но сил не хватало. Саске медленно умирал, иногда погружаясь в беспросветную тьму. Он полностью потерялся во времени, во мраке темницы не различая день и ночь. Казалось, будто прошла вечность, прежде чем появился Нагато, в очередной раз победоносно улыбаясь. Учиха понимал: повелитель задумал нечто страшное, только инстинкты угасли, как и исчез страх перед смертью. У него не получится спасти Сакуру, не получится сдержать обещание, данное Цунаде... Вправе ли он надеяться на прощение? Получится ли дальше жить, зная, что та, кого парень обязан защищать, очутилась в круговороте обмана и подлой лжи? Сможет ли вампир когда-нибудь увидеть ее?.. Нагато бил беспощадно. Не давая ни единой возможности для исцеления, для контроля над своими рефлексами. Он точно знал, что мальчишка, не владеющий полной силой, ему не ровня. Но злость, вскипающая при виде последнего уцелевшего наследника великого клана Королевский Псов, затмевала разум, поднимая необузданную агрессию. Владыке хотелось растоптать, уничтожить, испепелить черные глаза, что смотрели на него из-под набухших темно-синих век. Узумаки прекрасно понимал: ему не сломить дух Учиха. - Сегодня предстоит торжество, - Нагато сильнее натянул цепь, отчего одну руку Саске неестественно вывернуло. Звук ломающейся кости вызвал улыбку на лице владыки. - Ты просто обязан присутствовать. - Гххх… - окровавленный язык прилип к нёбу, не давая возможности произнести хоть что-то. При каждой попытке напрячь голосовые связки горло сжимало в тиски, а рот наполняло кровавым месивом, за которым следовал удушающий кашель. - Нет-нет, Саске, отказ не принимается, - владыка присел, не выпуская цепь из рук. Взгляды столкнулись: победителя и побежденного. - Ты знаешь, - ухмыльнулся мужчина, загадочно хмуря брови. - Когда-то, очень-очень давно, я был практически на твоем месте. Такой же никчемный, но полный надежд. Сердце трепетало при виде повелителя, но не от почтения... Скорее, от зависти. «Он ни в чем не нуждается, никому не поклоняется. Великая сила», - Нагато на некоторое время замолчал, взгляд затуманился, словно король испарился, вернувшись на столетия назад. - Эти мысли не покидали моей головы. Я оказался в лабиринте собственных желаний. Приходилось молчать и выполнять все приказы, даже самые абсурдные. Терпение, лишь терпение и ярое стремление изменить свою никчемную жизнь позволили выбраться из мрака. Я стал королем. Величайшим. Посмотри, - вампир ослабил хватку цепи, отчего Саске с глубоким вдохом качнулся вперед, не упав лишь благодаря удерживающей его руке. - Меня уважают. Меня ценят. Меня боятся, - на бледном лице сверкнула улыбка. Настоящая. Нагато был абсолютно счастлив. - И вскоре я завершу давно начатый путь к победе. Видишь, преград не осталось, ты повержен. Саске, а ведь я тебе доверял, - цокнул мужчина, обнажив клыки. Парень замер, ожидая скорой смерти - у владыки более не было цели оставлять слугу в живых. - И снова ты не прав. Узумаки не договорил, бросая цепь и поднимаясь. Отряхнувшись от грязи, мужчина осмотрелся, явно над чем-то раздумывая. Нанесенные побои не приносили того удовлетворения, которого Нагато хотел получить. Каждая рана, ссадина, перелом заживали на изувеченном теле, регенерация восстанавливала молодое сильное тело без каких-либо видимых признаков издевательств. Поэтому правителю хотелось ударить как можно сильнее, задеть то, что станет кровоточить, но не оставит следов. Узумаки пытался подобраться к чувствам Саске, к его сердцу. К тому, что было запечатлено в генах еще давным-давно. Нагато остановился возле закрытого ставнями окна, а затем резко его распахнул, запуская в затхлое, провонявшее кровью и потом помещение свежий прохладный воздух. В мгновенье комнату осветила луна, что мазнула по окровавленному телу своим светом и замерла, ослепляя Саске. Глаза предательски заслезились, не выдерживая такого натиска от небесного светила, поэтому Учиха опустил голову, стараясь хоть на мгновенье избавиться от яркой вспышки. Нагато, проследив за движением своего пленника, довольно оскалился. - У тебя будет самая выигрышная позиция, - король переместился к бывшему стражу и ухватил рукой слипшиеся от крови волосы, дернув с силой назад, тем самым заставляя Учиху задрать голову. - Будь примерным мальчиком и веди себя тихо. Удар оказался настолько молниеносным, что Саске едва почувствовал жжение в области грудной клетки. Острые ногти разрезали не только кожу вампира, но и мышцы, вены, капилляры. Нагато точно знал, как нужно поступать с вампиром, чтобы обездвижить, но не убивать. Расчет был прост: Узумаки требовалось нанести самые тяжелые раны, дабы полностью истощить организм и лишить его крови. Саске взвыл от резкой боли, что прошлась по телу сотней иголок. - Я принес тебе подарок, - в руках у владыки появилось приспособление, которое вампиры использовали во время досмотров оборотней. Сделанный из прочной кожи диких животных намордник не давал возможности открыть челюсть, оскалиться и даже говорить. Тугие ремни обхватывали голову, сжимая ее и принося дискомфорт. Саске замычал, ощущая себя грязным существом, которого окончательно посадили на цепь. - Там, на главной площади, - Нагато указал окровавленными пальцами вдаль, - состоится церемония. Сакура, наконец-то, станет моей. То, ради чего было принесено столько жертв, окажется явью. Истинная наследница, владелица техники, что дает возможность контролировать вампиров, будет подвластна мне. И тогда я, - Узумаки поднес ладонь к глазам, всматриваясь в красные разводы на своей коже, - стану всесильным. Непревзойденным. Никакой щенок из мертвого клана не станет угрозой... Его шаги эхом отбивались от каменных стен, проникая в сознание. Словно отсчет к неизбежному. К тому моменту, когда Саске потеряет Сакуру навсегда. Парень дернулся, забывая про недавно полученные раны, в надежде разорвать прочные цепи, но лишь глухой протяжный вой разнесся по пустой комнате. Немощный. Слабый. Раздавленный. Учиха обессиленно опустил руки. Физическая боль разливалась по телу, приглушая душевную. Изнеможенный разум затуманился, принося благостное спокойствие. Темнота заполонила комнату, окончательно забирая надежду выбраться из пучины безумства.***
Саске не знал, сколько находился без сознания. Пробудился лишь в момент, когда яркие, но совершенно необжигающие лучи солнца мазнули по его лицу. Холодный свет зачаровывал взгляд, манил к себе. И Учиха растворялся в нем... Сначала парень подумал, будто умер, но тяжелые цепи, что звякнули о пол при малейшем движении, дали понять - это реальность. Через пару мгновений гул в ушах стих, и вампир смог расслышать гомон людской толпы, музыку, выкрики поздравлений. Забывая про увечья, Саске попытался встать, чтобы расширить собственный обзор. Страх колотился в сердце, сбивая дыхание, мешая рационально мыслить. Чувство тревоги не отступало, хотя вампир прекрасно понимал: свадебное торжество началось. Сделав небольшой шаг, парень рухнул на пол: ноги предательски подкосились. Утробно зарычав, Учиха поднялся вторично. Боль в груди нарастала, заставляя едва восстановившуюся чакру бешено пульсировать по жилам. Но врожденное упорство оказалось выше. Саске должен видеть. Должен ощущать собственную вину за происходящее торжество. Страдания Сакуры - его ошибка и просчет. Глупо было оставаться самонадеянным, видя, что Нагато не слабеет. Да и с чего бы? Бесспорно сильнейший. Умнее большинства вампиров. Хитрый будто лис. Парень признавал: Узумаки достойно правит. При нем Коноха разрослась, преобразилась. Жители не бедствуют, беспорядков нет. Разве не о таком спокойствии мечтают все селения?.. Учиха всегда благодарил владыку за предоставленную лично ему возможность возвыситься, и это выливалось в неуклонное повиновение, преданную службу. Вампир мог отказаться ото всего ради верности повелителю. Ровно до момента нападения оборотней на Сакуру... Этот миг перевернул его жизнь, стал вторым роковым событием после знакомства с Узумаки Нагато, величайшим королем Конохи. И теперь суматоха чувств приводила к срывам: как выбрать между долгом и любовью? Жестокость всегда сопутствует власти государя. Любая слабина тут же будет замечена народом, что в дальнейшем может перерасти в бунт или восстание. Раздумывая, Саске все больше замечал и в собственных действиях негативные моменты. Осознавал: он поступил бы ровно как и Нагато. Пощадить условного врага - отступить от желаемого. Тогда зачем жить, стремиться к поставленным целям? Цена власти - смерть. Иначе... ты проиграл. Учиха перевел взгляд на небо, где луна полностью поглотила солнце. Кромешная тьма пугала, лишая последней надежды. Символичный день, в котором парень в качестве подарка получил лишь чувство омерзения к себе. Ну и победу Нагато. Злость в очередной раз побудила израненное тело к движению. Король продумал все: полностью подойти к широко распахнутому окну оказалось невозможно, потому как не хватало длины цепей. Чтобы увидеть свадебную церемонию, приходилось жертвовать многим, терпеть неимоверную боль. И Саске шагнул, заводя руки за спину. Сводя лопатки до предела возможностей. Растягивая мышцы и словно слыша, как лопаются сухожилия. Но он увидел. Увидел любимую, одетую в невероятно красивое платье. С высоты парень не мог рассмотреть глаз Сакуры, явно наполненных печалью и страхом. Девушка дрожала, в этом Учиха был уверен, стоя рядом с повелителем. И молила о спасении. Кого угодно. Только бы помог... Но Саске бездействовал, оставаясь сторонним наблюдателем. Его ошибка. Его просчет. Злость вскипала внутри, но цепи крепко удерживали пленника. Внезапно проскользнула мысль рвануть тело вперед, лишиться рук, только переманить внимание гостей на себя, выкраивая долю секунды для Сакуры, давая ей возможность сбежать. Но... сумеет ли она? И как потом вампиру - если вообще удастся выжить - защищать возлюбленную? Вновь бессилие затуманило разум. Беспомощность за последние несколько дней, смешавшихся в один бесконечный, стало крепким другом некогда бесстрашного начальника стражи. Сознание отказывалось воспринимать происходящее, но взгляд цепко следил за свадебной церемонией. Наверное, было действительно красиво. Цветы, огни, яркие краски. И она... Сакура. Воплощение сокрытых мечтаний. Недостижимое небесное светило, которое в его жизни показало путь к спасению из непроходимой пучины страданий и гнева. Девушка понимала. Принимала. Готова была на любое безумство, лишь бы он стоял рядом и поддерживал. А Саске прогнал, оттолкнул. Безжалостно и бездумно. И теперь Сакура подносила дрожащую ладонь к Хиаши Хьюга, который держал ритуальный нож. Сделав небольшой надрез, мужчина коснулся указательного пальца девушки и прижал его к пергаменту. Затем он повторил действо уже с Нагато. Учиху затрясло, словно силы внезапно вернулись. Парень попробовал закричать, но вышло лишь невнятное мычание. Вампир дернул цепи, выламывая руки, но только боль молнией скользнула по изнуренному телу. Она... теперь... его... Саске, полностью лишившись самоконтроля, упал на колени. Осознание собственной беспомощности сжигало изнутри. Тяжесть неисполненного долга, что возложил на него когда-то сильнейший прародитель клана, душила, сжимала, проникала сквозь изнеможенную кожу до самых костей. Учиха внутренне погибал. Нагато вырвал его душу; грубо, резко, не заботясь об ошметках, что теперь саднили с неприятной печалью. Смех и торжествующие крики доносились до обессиленного вампира, еще сильнее задевая. Они, словно острые ножи, вонзались в израненное тело, напоминая о проигрыше в войне, которая даже не успела начаться. Как парень может причислять себя к величайшему клану, если сейчас прикован и истерзан тем, кто виновен в гибели целого рода? Выдержка, благодаря которой Саске оставался в сознании, постепенно угасала, затмевая реальность черной мглой. Рассудок мутнел, искажая восприятие. Вампиру казалось, будто он ощущает легкое прикосновение к своим глазам, в попытке открыть отяжелевшие веки. Нежность была высечена на его сердце. Саске помнил и знал, кому принадлежит это касание: девушке, связь с которой тянется сквозь века. Громкий вой оглушил, вырывая из иллюзии и возвращая в реальность. Оборотни, не гнушаясь первобытных позывов, радостно приветствовали завершенный обряд. Люди, не привыкшие к подобным проявлениям эмоций, ведь вампиры всегда проявляли сдержанность, отшатывались или отходили далеко назад, опасаясь. Но волки не обращали внимания. И такая чистая радость лишь раздражала Саске. Он ненавидел этих диких животных, не умеющих себя контролировать. Природа посмеялась над оборотнями, наделив ужасающими способностями. Кому понравится совмещать в себе сущность человека и волка? Трансформация, приносящая невероятные страдания. Вечное желание остаться зверем, утратив разум. Вампиры тоже являлись хищниками, только они не терзали жертв. И не питались плотью. Лишь кровью, благородным напитком. А оборотни не брезговали, поглощая теплое мясо, упиваясь им. И это вызывало отвращение. Черный взгляд зацепился за Шии, который стоял возле Сакуры и радостно улыбался. Слишком наивный. Слишком глупый. Он не понимал страданий девушки, причиняя еще большую боль. Ликование, что заполоняло пространство, душило вампиршу, напоминая о неизбежном. Сакура уже не принадлежала сама себе. С этого момента она превратилась в безвольную куклу. Саске стиснул зубы, ощущая, как клыки увеличились, словно хозяин приготовился к охоте. Парень был зол. Наполнен тем свирепым гневом, что проявлялся во время сражений. Все шакалы, окружающие истинную наследницу, казались врагами. Предателями, из-за которых исчез его клан, оборвалась королевская кровь. Оборотни помогли возвести на престол узурпатора, присвоившего себе чужие полномочия, чужую силу. И сейчас, не скрывая своего превосходства, Нагато протягивал руки к той, что по праву принадлежала ему, Учихе Саске. Если бы только он не оттолкнул... Жжение, разгорающееся внутри, распространилось по телу, покалывая и задевая нервы. Гнев застилал взор, лишая трезвости. Чакра, которой, казалось, не осталось в изнуренном теле, вспыхнула бурным потоком, вмиг регенерируя изувеченную плоть. Энергия струилась по жилам, обволакивала и кружила голову. Неизвестная родовая техника запылала с новой неведомой силой. Саске чувствовал, что глаза изменились. Без его воли и желания, будто предугадывая сумасшедшие желания владельца. Уверенность в себе вновь возобладала. Парень дернул кандалы, но цепь отозвалась лишь недовольным звоном. Запястья загорелись, когда железо впилось в кожу, разрывая. Чакра заструилась к новым увечьям, останавливая кровь. Только Саске не успокаивался, пытаясь добиться долгожданной свободы. Радостные возгласы жителей Конохи заглушали звуки от бесплотных попыток вырваться. И вампир, устав бороться с неизбежным, просто отпустил ситуацию. Позволил безграничным возможностям вырваться. Саске опустил голову вниз, тяжело дыша. Чакра нежно расходилась по телу, словно убаюкивала, приносила забытье. Новое чувство, более не сдерживаемое твердым характером, медленно расползалось по клетке черным туманом. Странная, доселе неведанная мощь стремилась к небесному светилу, и без того укрываемому луной. День превращался в поистине исторический. Учиха, стискивая зубы, заставил себя взглянуть на новую королеву, которую обнимал довольный Нагато. Чувств не осталось. Их затмила сила, кажущаяся разрушительной, но такой родной. Парень не сожалел, не корил себя. Он просто растворялся в черном тумане. Сливался с реальностью. Становился той неизученной техникой, что сейчас захватывала пространство. Саске превращался в орудие мести, вот только не зная, к каким последствиям это приведет. Сакура выживет, а остальные - не его забота. Сила поглотила разум, выплескиваясь за пределы темницы, растекаясь по всей Конохе, заползая в частичку души и разума каждого. Люди, оборотни и вампиры медленно попадали под действие техники, сами того не осознавая. Для них реальность исчезала, сменяясь наваждением, ярым желанием увидеть то, чего уже никогда не произойдет. И даже Нагато не смог скрыться, ведь от иллюзии нет спасения. Саске, тяжело дыша, посмотрел на солнце, плотно спрятанное за окровавленной луной. Слияние небесных светил его манило, захватывало дух. Захотелось кричать от ощущения безграничной свободы. В данный момент именно он - повелитель! Учихе было подвластно все. Собака на привязи превратилась в господина. И только красная луна являлась свидетелем могущества вампира. Внезапно парень понял, что на пару мгновений перестыл дышать. Увиденное поражало и пугало одновременно. На абсолютно черном небе величественно сияло ночное светило, не пропуская ни единого лучика света. Будто и не день вовсе... Но страх вызывало иное. На фоне алой луны тенями растекались томоэ. Такие же, как неизведанная техника глаз вымершего клана.