* * *
Гермиона стояла на месте, наблюдая, как Марка буквально втолкнул в комнату воин-гоблин. Его запястья, колени и лодыжки были закованы в кандалы, а значит, двигался он очень и очень медленно. Затем его усадили на стул и приковали цепями. Он уставился на нее. — Удивлен, что гоблинам удается так долго подавлять заклинание. — Ах, так вот что ты думаешь, — фыркнув, она сняла перчатки, тем самым выставляя кольца напоказ. — И так, для сведения, ты и не рассматривался как вариант. Если бы моим людям не удалось выяснить, что кольцо графини Гриффиндорской способно подавлять большую часть действия любых любовных чар или проклятий страсти, то я бы настаивала на разрушении проклятия, поскольку я предпочла бы умереть, нежели позволить тебе прикоснуться ко мне. — Ты вышла замуж за Поттера? — требовательно произнес он. — Но они сказали… — Имеешь в виду Сэвиджа и его небольшую группу? Они все под арестом, — пробормотала она, присаживаясь напротив. — И, честно говоря, из всех участвовавших ты отделаешься проще всех. Гоблины просто убьют тебя. Королева настаивает на обвинении в измене и пожизненному заключению в Азкабане. — Ты обязана меня спасти. — Нет, — рассмеялась она. — Я не собираюсь, и даже если бы могла, то не стала бы вмешиваться. Ты уничтожил творение клана гоблинов и подорвал тем самым их доверие. К тому же в данный момент международные договоры находятся под угрозой. И это одна из причин, почему твое правительство игнорирует твои мольбы о помощи, Марк. Никто не пойдет против гоблинов, особенно, чтобы защитить потенциального насильника, — и с этими словами она поднялась и посмотрела на часы. — Они предложили мне наблюдать за твоей казнью, но я отказалась, так что это последний раз, когда мы видимся друг с другом. — Гермиона, пожалуйста. — Прощай, Марк. — Что? Ты что просто пришла сюда позлорадствовать? — Да, — призналась она, надевая мантию. — Я хотела увидеть твое лицо, когда ты поймешь, что твой план провалился, а также сообщить, что предпочту смерть тому, чтобы ты даже просто дотронулся до меня. Ты ужасный человек, я должна была это понять еще тогда, когда ты пытался заставить меня заняться с тобой сексом только за то, что ты был милым со мной. Такие мужчины, как ты, относятся к женщинам, как к одноразовой собственности. И ты получишь именно то, что заслужил. Ни больше, ни меньше.* * *
— Ты воспринял все гораздо лучше, чем мы ожидали, — заметил Сириус. Гарри на мгновение сжал губы, затем резко выдохнул. — Я обещал Гермионе, что не выйду из себя и не начну убивать, — он постучал пальцами по столу. — Кроме того, вы их всех арестовали, и я не собираюсь нарушать закон, чтобы отомстить за себя или свою жену, каких бы оправданий у меня для этого ни было бы. Что за отстой по всем направлениям. Думаю, у меня есть право на полномасштабную истерику на нескольких фронтах. Как смеет эта пожилая леди восстанавливать магическое регентство через меня? Это не то, на что я, черт возьми, подписался, отец! — Она хитрая, — фыркнул Сириус. — И это однозначно, но я понимаю, что она сделала. Во время войны у нее не было права голоса и некому было выступить от ее имени независимо от коррумпированного Министерства. А так она гарантирует, что это не повторится в ближайшее время, как с твоим назначением, так и с возможным рождением регента, который может работать с полной властью в вопросах, касающихся короны. — Я понимаю, но мне все равно это не нравится. Ты знаешь, что Невилл был таким же чертовым героем, как и я, во время войны. Но вот только его почему-то не обязали завуалированно заделать чертового короля. — Твой комплекс героя всегда приводил тебя к неприятностям, — хитро заметил Невилл, стоя в дверях. — Кроме того, не то чтобы у тебя был какой-то выбор в вопросе принятия титула, который она хотела вручить твоей благородной и героической персоне. — Отстань, — сердито произнес он, а затем нахмурился от того, что его отец и крестный брат расхохотались. — И вообще, почему бы вам не разойтись по своим кабинетам? — Над тобой мы можем посмеяться где угодно, — ухмыльнулся Сириус. Гарри фыркнул и хотел уже было ответить, как его внимание привлекла какая-то активность в департаменте. Он наблюдал, как Гермиона прошла по главному проходу и начала двигаться к его кабинету, но ее остановила одна из его авроров. Он наблюдал, как две женщины переговариваются, затем Гермиона села в кресло для посетителей рядом со столом Фэй Данбар. Аврор передала жене несколько папок, и он вздохнул. — Не похоже, что ты собираешься отправиться на ужин, — сказал Невилл. — Включить вас в заказ? — Нет, у нас заказан столик, так что через час мы точно отсюда исчезнем, — он заметил, как Гермиона схватила перо и что-то записывает на клочке пергамента. — Интересно, что они там задумали? — Хочешь, пойду узнаю? — направившись к выходу, спросил Невилл. — Просто убедись, что это не повлияет на мою возможность уйти отсюда и поужинать, — с этими словами он отодвинул в сторону папку, которую Невилл представил ему с отчетом по расследованию убийства Чанг и ареста трех пэров. Захлопнув дверь с помощью палочки, он посмотрел на отца. — Уверен, ты уже строишь планы. — У этого заговора слишком глубокие корни, парень, — пробормотал Сириус. — Невилл был скрупулезен, но это не значит, что в этой стране до сих пор нет людей, которые могли бы представлять угрозу для нашей семьи в ближайшие годы. Вмешательство в магический брак — международное преступление, поэтому по этому пути они не пойдут. — Они уже нацелились на моего сына, — Гарри глубоко вздохнул. — Я не... — Ты сейчас не думаешь ни о чем таком, о чем миллионы раз не раздумывал я сам, — заверил его Сириус. — Я из первых рук знаю, что такое растить ребенка с более великой судьбой, чем твоя собственная. И у меня нет для тебя никаких советов, кроме самого очевидного: будь бдительным, научи его состраданию и убедись, что он всецело осознает свое место в этом мире. — А ты когда-нибудь думал о том, чтобы просто уехать? Взять семью и пожелать Британии попутного ветра? — Каждый божий день, — произнес Сириус, а затем посмотрел на часы. — И последний раз был как раз часа три назад. Здесь слишком много придурков, и я им не доверяю. И вряд ли когда-нибудь буду. — А я хочу, — признался Гарри. — Всегда хотел, но все же тоже им не доверяю. Возможно, это и к лучшему, учитывая, что большинство из них хотело подчинить меня своим целям. Даже Дамблдор этим грешит. К счастью, в последние годы он оставил меня в покое. Но что-то мне подсказывает, что как только вся эта канитель с Авалоном станет достоянием общественности, то все изменится. — Не называй протоколы канителью, парниша, это грубо, — фыркнул Сириус.* * *
— А он не слишком большой? — спросила Гермиона, поворачивая к нему книгу и активируя проекцию с тем домом, который она рассматривала. — Любимая, ты можешь выбрать любой, какой только захочешь. — Это не то, что я спросила. — Хорошо, — рассмеялся Гарри. — Сколько тут спален? — Шесть, но это учитывая твою и мою семьи, и остальное, — она пожала плечами. — А что насчет детей? — Хм, — она убрала проекцию и перевернула страницу. — Шесть спален недостаточно, да? Насколько это странно. — Я не особо помню то время, когда был единственным ребенком, но даже до того, как отец женился, то Драко и Невилл проводили у нас довольно много времени. К тому же тогда отец принял на себя регентство рода Лонгботтом, когда его дядя практически попытался убить его, выбросив из окна. — Что? — Гермиона резко захлопнула книгу. — Что он сделал? Гарри скривился. — Этот старый дурак решил убедиться, что Невилл не сквиб. Большинство чистокровных быстрее закопают мертвого сквиба, нежели смирятся и оставят в живых, да еще и в семье. Когда отец узнал об этом, то был просто в ярости. Еще больше его взбесило то, что Августа не могла вмешаться, поскольку именно брат ее мужа был регентом их титула. Поэтому он подал в суд на Элджернона Лонгботтома и выиграл опеку над Невиллом и регентство над графством Гринвуд, пока Невилл не стал достаточно взрослым, чтобы претендовать на свой титул. Невилл жил в основном с бабушкой, но у него тоже была своя комната в нашем доме. — Это ужасно, — сказала Гермиона. — Я слышала подобные ужасные истории. В некоторых частях Европы наблюдается всплеск исчезновения детей как раз в тот период, когда рассылаются приглашения из магических школ. — Чаще всего их просто переселяют в маггловский мир для получения образования. Во Франции есть школа-интернат для сквибов. Их учат интегрироваться в маггловский мир и готовят к поступлению в университет. Я лично расследую все случаи пропажи детей и за свою карьеру обнаружил только одного убитого. Я упек обоих его родителей пожизненно в Азкабан. Потом раздавал брошюры о школах-интернатах для сквибов. Я совершенно ясно дал понять, что не стану пренебрегать такой традицией — даже будучи аврором всего лишь через три недели с момента выпуска. Гермиона кивнула и снова открыла книгу. — Недавно я получила несколько писем, в которых меня спрашивали, не могу ли я, исследуя наше происхождение, попутно найти лекарство от сквибов. Но я просто не думаю, что это работает именно таким образом, и мне бы не хотелось давать им надежду, когда ее нет. Конечно, я не стала бы игнорировать лекарство, если бы оно было найдено, но что-то подсказывает мне, что сквибы служат большей цели, чем мы даже осознаем. — Ты имеешь в виду распространение магического потенциала в маггловском мире — Может быть, — Гермиона нахмурилась. — Не знаю. Нам известно, что магия разумна, и влияние Зира часто заметно верующим. Должна же быть причина, по которой сквибы рождаются у магических родителей, и я не думаю, что это просто кровосмесительное размножение. — Я уверен, что это играет определенную роль, — сухо сказал Гарри. — Некоторые из этих людей считают, что можно жениться на сводной сестре, если у них не один отец. Гермиона вздрогнула. — Отвратительно, Гарри. — Ты просто очаровательна, — и убрал свою книгу. — Иди ко мне, сядь на колени. — Смотрите, кто раскомандовался, — пробормотала она, но все же подошла к нему и удобно устроилась у него на коленях, аккуратно разместив книгу так, чтобы обоим было хорошо видно. — Я думала над Девоном, но нашла поистине очаровательный дом с достаточной территорией для большого сада. — Покажи мне, — пробормотал Гарри. Она пролистала несколько страниц, прежде чем найти его. — Четыре этажа, пятнадцать спален, что, как я понимаю, немало. Но в нем уже уже есть библиотека, — Гермиона активировала проекцию. — Замечательно, — сказал он, перемещаясь по проекции и просматривая планы. — Защита фундамента просто великолепна, и даже есть подвал, где можно будет сделать защищенную комнату, на случай опасности. Руны на сантехнике современные. Так, и что тебя останавливает? — Он в Годриковой впадине, — тихо произнесла она. — А-а-а, — протянул Гарри, затем нежно поцеловал ее. — Спасибо за заботу, милая, но у меня уже есть собственность там, да и помолвочный дом моей матери тоже там. Когда я принимал титул, Королева попросила меня выбрать территорию, которая будет прилагаться к титулу. И я выбрал Годрикову впадину, которая на тот момент уже была наполовину маггловской. С тех пор я занялся скупкой домов, а затем сдавал их для жизни или бизнеса после того, как магглы начали покидать это место. И та магия, что сопровождала мой выбор местности, осторожно отталкивала их оттуда, что вообще-то не входило в мои планы, а потому я убедился, что каждый из них получил хорошую сумму за свои дома. Так что два года спустя мне удалось этот городок снова сделать полностью магическим и активировать протокол сокрытия. — Так Годрикова впадина технически является Авалоном? — Ну, есть причина, почему Годрик Гриффиндор построил свое родовое гнездо именно там, — заметил Гарри. — Ходят слухи, что сам Мерлин скрыл все, что осталось от Камелота, и, вероятно, его руины находятся как раз в Годриковой впадине. Как насчет того, чтобы завтра отправиться и посмотреть дом? — Я отправлю письмо Рейзелу, чтобы назначить время, — она положила закладку между нужных страниц и отложила книгу. — Хочешь поговорить об этом? — Не особо, — признался Гарри. — Я раздражен и чувствую себя глупо из-за того, что не подумал о последствиях всего этого герцогства. — Ты же не ищешь власти, — заметила Гермиона. — И ты никогда не искал способа подчинить себе других. Конечно, тебе и в голову не приходило, что маггловский титул может когда-нибудь иметь магический вес. Тебе все это безразлично. Мы просто должны подготовить его как можно лучше и оставить все как есть. — Так просто? — Это не должно быть сложным или каким-то сильным беспокойством. Если мы подойдем к этому вопросу так, как будто это бремя, то именно так и будет смотреть на это наш сын. Это долг — почетный долг, который наша семья с гордостью и смирением берет на себя ради блага Британии. — Я собираюсь использовать это в своем пресс-релизе, — признался Гарри и прижал ее крепче, когда она рассмеялась. — Я так тебя люблю. И я чувствую, как твоя магия касается моей. Это прекрасно — как будто ты часть меня, независимо от того, какое между нами будет расстояние. — Я тоже это чувствую, — заметила Гермиона. — И это потрясающе. Твоя связь с магией такая глубокая и неистовая. Я и не знала, что такое возможно, пока не встретила тебя. — Особенно для человека, который не считает себя набожным? Она что-то буркнула себе под нос. — Гоблины называют тебя Повелителем Смерти. Что это значит? — Ты читала о Дарах Смерти? — спросил Гарри. Он переплел свои пальцы с ее, когда она на мгновение напряглась. — Я вижу, что так оно и есть. — Ты... но это же просто детская ... Ох, Гарри. Игнотус Певерелл, ведь так, да? Ты ведь сказал мне в тот первый день, не так ли? Когда показывал портреты — ты все буквально разложил передо мной, а я и не заметила, — она нахмурилась, размышляя о последствиях родственных связей Гарри с семьей Певерелл. — У тебя есть мантия-невидимка? Она передавалась из поколения в поколение? — Да, во время войны я нашел Воскрешающий камень. Дамблдор пользовался Старшей палочкой, но ее у него отнял человек по имени Северус Снейп. Альбус доверял ему, чего, очевидно, делать не стоило, — Гарри прочистил горло. — Он бросил его умирать, но я вовремя нашел Дамблдора и доставил в Св. Мунго. А шесть месяцев спустя я сразился со Снейпом в лесу Дин и убил его. — То есть ты — владелец Старшей палочки. — Да, — признался он и достал палочку из кобуры на руке. — Это моя первая палочка: остролист и перо феникса — сестра палочки Волдеморта, — затем убрал ее и достал другую. — А это Старшая палочка, — и протянул ее ей. Гермиона взяла ее трясущимися пальцами. — Вау. — Она не кусается, — поддразнил ее Гарри. — Да, но это... я держу легенду в руках. — Ну, а кто-то может сказать, что ты и сидишь на коленях у легенды, — сухо заметил Гарри и расслабился, как только она рассмеялась. — Я понимаю, что это довольно тяжело и много чего нужно понять и принять, но это семейная тайна. Хотя отец никогда от меня ничего не требовал, то здесь буквально на этом настоял. К тому же я пытался уничтожить и камень, и палочку. — Пытался? — Да, я бросил оба предмета в Арку в ОТ, но их буквально выплюнуло обратно в меня. У меня создалось впечатление, что Зир будет сильно недоволен мною, если я еще раз попытаюсь от них избавиться. Она вернула ему палочку. — Ею я воспользовался, чтобы победить Риддла. Вернее, я использовал обе. К тому же моя палочка из остролиста смогла взять верх в битве со своей сестрой, что сделало дуэль легче и сложнее одновременно. — Потому что тебе пришлось колдовать обеими палочками одновременно. Я пыталась однажды — упала в обморок. — Я же после проспал несколько недель, — сказал Гарри. — Они не были уверены, что я вообще проснусь, — и взяв палочку, спрятал ее. — Но это еще не все. — Хорошо, — она слегка развернулась на его коленях, чтобы смотреть ему прямо в глаза. — Рассказывай. — Я пережил три убивающих заклинания, — она удивленно уставилась на него. — И я более чем уверен, что все три раза умирал, в том числе и тогда, когда мне было пятнадцать месяцев, ровно на столько, сколько потребовалось душе, чтобы вернуться обратно в тело. Я старею вполне естественно, так что я не бессмертен, но думаю, что не умру до того момента, как не буду к этому готов по всем статьям. — То есть у тебя иммунитет к убивающему проклятью. — Ну, это грубая концепция, и я не стремлюсь ее проверять. Второй раз оно попало в меня в лесу Дин. Снейп произнес его. И он просто бросил меня там, что и стало его ошибкой, поскольку я довольно быстро очнулся. Он даже не успел добраться до границы антиаппарационных щитов, когда я догнал его и убил. И свидетелей тому нет. Третье прилетело от Волдеморта в Запретном лесу прямо за Хогвартсом. Я тогда пытался прибить его змею, но он нашел нас. Мою мать и меня. Он целился в нее, но я принял его на себя. Я просто не мог позволить ему убить еще раз… Он уже отнял у меня одну маму. В суматохе она аппарировала вместе со мной прочь, но очнулся я уже только через час. — Знаешь, я бы уже сошла с ума, — тихо произнесла она и пожала плечами, когда он посмотрел на нее. — И прокляла бы пару десятков человек, чем спровоцировала международный скандал. На что он только рассмеялся и поцеловал ее в губы. — Это моя девочка, — и, закрыв глаза, снова прижал ее к себе. — Война была таким горем, и довольно часто я даже не мог представить себе, какое же будущее меня ждет, когда она наконец закончится. Даже после того, как все было сказано и сделано, я не мог никому сказать, что, по-моему, оно того стоило. — А сейчас? — Я хотел бы вернуться и сказать шестнадцатилетнему себе, что однажды он встретит удивительную женщину, которая сделает каждую секунду войны стоящей. Я чувствую, как будто боролся за тебя, и это безумие. — А я бы боролась за тебя, — сказала Гермиона. Она нежно поцеловала его в губы и двинулась, чтобы поцеловать снова, но входная дверь квартиры открылась. Гарри вздохнул и многозначительно посмотрел на Аттикуса, который помолчал, но потом снял пальто. — Я думал, ты останешься в поместье на неделю. Аттикус нахмурился. — Я, — он опустился в кресло напротив них. — Извини, я просто не могу сейчас пойти домой, потому что у меня нет секретов от папы, а он только взглянет на мое лицо и все поймет. Тогда я проведу вечер, выплескивая свои внутренности о той гигантской ссоре, которая только что произошла у меня с Деймоном. — Хочешь, я надеру ему задницу? — спросил Гарри. — Поскольку я только за. Аттикус рассмеялся, но смех его был искусственным, и он яростно потер глаза. — Нет, ничего подобного не нужно. — Тебе нужен чай, — заявила Гермиона и встала с колен Гарри. Она положила книгу на кофейный столик. — Я действительно не хочу говорить об этом, Гарри, — Аттикус вздохнул, когда его брат уставился на него. — Мерлин, ты такой же плохой, как папа. — Ну это не совсем оскорбление, — сухо заметил Гарри. Гермиона вернулась с подносом и тарелкой выпечки. — Ладно, я могу пойти и надрать ему задницу, если понадобится. Аттикус усмехнулся. — Я почти захотел это увидеть, — он прочистил горло. — Можешь… рассказать мне о Диане и своем решении надеть медальон? Она смотрела на него несколько секунд, явно пораженная, но затем села на пол у кофейного столика, когда он соскользнул на пол вместе с ней и схватил булочку. — Ну, я была намного моложе тебя — у меня еще даже не началось половое созревание, поэтому я не испытывала никакого подлинного сексуального влечения. — Вау, — произнес Аттикус. — Так... это замедлило твое половое созревание или что-то в этом роде? — Нет, просто у меня не было... ладно. Конечно, у меня было интеллектуальное влечение и романтические чувства, но у меня не было настоящего физического желания секса, пока я носила медальон. Это было невероятным облегчением для достижения моей цели — остаться девственницей. — Потому, что ты хотела магический брак, — сказал Аттикус. Он разогрел булочку согревающим заклинанием и намазал ее маслом. — И теперь она достигнута. Есть какие-нибудь сожаления? — Нет, никаких. Ну, я имею в виду, помимо всей этой неразберихи с Марком. Я доверяла ему, а он отплатил мне предательством. С этим фактом довольно трудно смириться. Она слегка пошевелилась, и Гарри, обернувшись, увидел, как в комнату вошел Косолапус. Кот подбежал к хозяйке и забрался к ней на колени. Полукниззл не был в восторге от Гарри, и поэтому он работал над тем, чтобы подкупить его лакомствами, пока Гермиона не видела. — Полагаю, вы с Деймоном поссорились из-за секса, — наконец сказала Гермиона, и Аттикус покраснел. Гарри нахмурился. — Он же не… — Конечно же, нет, — пробормотал Аттикус. — У нас просто оказались разные взгляды и планы на будущее, вот и все, и к тому же я ношу щит благоразумия. Я ношу его с тех пор, как тот придурок пытался отравить Эстер. Папа настоял, а я и не видел причин отказываться, — он повернулся к Гермионе и взял свою чашку. — Да, мы поссорились из-за этого. Я рассказывал ему о вашем брачном ритуале и о том, как сам с нетерпением жду магического брака. Он был потрясен и тогда спросил меня, не поэтому ли я не запрыгнул к нему в постель. Я признался, что это так, а он... Он сказал мне, что не встречается с девственниками, и я не должен был скрывать все это от него. Я сказал ему, что состояние моей девственности, честно говоря, не его чертово дело, и после этого все довольно накалилось между нами. Ее нос сморщился от гнева, но потом она просто фыркнула. — Да уж, со мной такое было на регулярной основе, но затем я просто полностью перестала встречаться, а следом вообще переехала в Британию. Сначала это расстраивало, потом раздражало и, наконец, стало ужасно обидно. Один мужчина, с которым я встречалась в Италии, ожидал, что я приглашу его к себе на нашем третьем свидании, а когда этого не произошло, то он прислал мне длиннющее письмо, в котором подробно описал все мои недостатки и то, что постель была моим единственным способом компенсировать то, что я слишком умна и слишком много работаю. — Мы можем и ему надрать задницу, — заверил Гарри и наконец встал со стула. Он сел рядом с ними на пол и снял ботинки, пока Аттикус готовил ему чашку чая. — Не все заинтересованы в магическом браке, и тебе придется смириться с этим сейчас, а не позже. Для некоторых это слишком интимно и слишком... серьезно, чтобы делиться магией даже с супругом. Но самое главное, что у тебя есть право принять это решение для себя, и никто, даже тот, с кем ты встречаешься, не может иметь больше половых контактов, чем ты этого хочешь. Аттикус кивнул и взял еще одну булочку. — Понимаю, просто хочется... мне действительно хочется, чтобы он чувствовал себя по-другому, вот и все. Он мне очень нравится, и я думаю, что даже смог бы полюбить его. Но все же лучше, что это произошло сейчас, чем через полгода, — он пожал плечами. — Я переживу это. — Ну и мы можем проклясть его, — предложила Гермиона. — Ничего серьезного, просто немного дискомфорта. Проклятие чесотки? — Аттикус рассмеялся. — Нет, все-таки он был честен со мной, понимаешь. Он мог прикинуться дурачком и попытаться соблазнить меня, — вздохнул он. — Я просто разочарован, ведь подобное происходит не первый раз. Тот тип, с которым я встречался в Хогвартсе, тоже оказался довольно большим разочарованием. — Ты только что сравнил своего бывшего парня, который оказался Пожирателем Смерти, с парнем, который просто хочет потрахаться? — серьезно произнес Гарри и засмеялся вместе с Аттикусом. — Ну, полагаю, Деймон не так уж плох, но я разочарован примерно на том же уровне, — Аттикус повернулся к Гермионе. — Мы надрали ему задницу — мой первый парень стал Пожирателем Смерти. — Хорошо, — сказала Гермиона и бесцеремонно опустила кота ему на колени. — Вот, возьми Косолапуса. Он — большой пушистый шарик комфорта. Аттикус поколебался, но потом погладил Косолапуса по голове, и кот, свернувшись калачиком, замурлыкал. — Вижу, ты приручила зверя. Он загнал меня на дерево на той неделе, когда он был у нас. Гарри тогда решил, что это было очень смешно. — Я взял метлу и спас тебя, — возразил Гарри. — Так что не надо мне тут сплетничать. Аттикус ухмыльнулся. — Ты уже женился на ней. Папа сказал, что мы можем начать рассказывать ей все ужасные вещи, которые приходилось от нее скрывать, — он повернулся к Гермионе. — Он не научился преображать зубы в анимагической форме, пока ему не исполнилось семнадцать. Гарри бросил в него кусочек булочки. — Первые десять раз, когда я превращалась, оказалось, что перья были похожи на мои волосы — торчали во все стороны, — она покраснела, когда они оба рассмеялись. — Я выглядела просто нелепо.