Одинокая Лилия

Непроглядный и густой мрак калифорнийской ночи плавно отступал перед неминуемой, долгожданной зарей. Посреди пустынного и скучного пейзажа из тьмы вышла смутно различимая фигура . Одинокий стрелок медленно и, в какой-то мере, обреченно брел вдоль провинциального шоссе. Он приподнял край широкой шляпы и устремил свой взор в сумрачную даль. До восхода солнца было еще далеко, но уже понемногу начинало светать. Грубый асфальт автомобильной дороги темной полосой рассекал бежевые пески пустыни Мохаве. Окружение было сплошь в голубоватых и слегка пурпурных оттенках в такую рань. Это сочетание цветов было неприятно взору стрелка. Потому он вновь спрятал глаза под краем своего старомодного головного убора и протяжно вздохнул. Его цель не была видна на горизонте. А значит пройти предстояло ещё много километров, слушая лишь вольный ветер и собственные шаги. Джесси Маккри на тот момент было уже почти пятьдесят лет. А может и больше, так как он давно не праздновал свой день рождения да и вообще мало уделял внимания своему возрасту. Сбиться со счету или вообще забыть свою дату рождения было запросто. Насущные проблемы давили его с каждым годом все сильнее. Казалось бы, зло торжествует и мир практически в руинах, работы для наемника с хорошим чутьем и твердой рукой должно быть немало. Работа действительно была, даже здесь, в этих выжженных солнцем землях. Но грязная. Куда ни плюнь, сплошной мрак. Выбей. Убей. Устрой резню. Джесси никогда не был ходячей мясорубкой и искал среди десятков предложений менее аморальные. Голодал, когда не было ничего подходящего. Наедался, когда попадалось что-то сносное. Многие бы задумались, почему такой опытный боец и гениальный стрелок перебивается мелкими заказами в какой-то глуши. Причина этому есть. Особое подразделение Блэквотч, прошлое и единственное официальное место работы Маккри. Призрак, что прибыл к нему из былых времен в обновленной и неожиданной форме. Сигма, спятивший физик преклонного возраста, был одним из немногих выживших в инциденте десять лет назад. Коготь и заново сплотившийся Овервотч устроили масштабную разборку в Париже. Паутина лжи, сплетенная Когтем, сыграла с добросердечными героями злую шутку. Уцелевшие из них отныне в бегах, но большая часть погибла в тот роковой час. Коготь тоже понес внушительные потери и лишился практически всей верхушки. Однако в тот день не все члены этой организации согласились с планами руководителей на будущее. Ужасы, что Коготь собирался принести в жизнь каждого жителя нашей планеты, не устроили Мойру. В тот день она сражалась на стороне света. А Жнец, не увидевший в дальнейших планах своих товарищей какого-либо смысла, просто исчез, выбрав свой, никому не известный путь. Но даже лишившись двух важных фигур на своей шахматной доске, Коготь одержал победу. Коварный план террористов сработал и в итоге герои поменялись ролями со злодеями в глазах общественности. Погибшие из рядов Овервотча не были даже удостоены приличных похорон и покоятся где-то в братской безымянной могиле на краю мира. Что же до членов Когтя, то кто-то пошел в политику, а кто-то отправился на банальную пенсию. Сигма, не смотря на душевную болезнь, выбрал первое. Его ментальный недуг слабел с годами и он все лучше чувствовал контроль над мыслями и действиями. Вслед за контролем, со временем, к нему вернулась уверенность, а затем и своеобразная алчность. Ученого такого уровня ничто не способно было удержать от экспериментов. Но официально не добиться нужного результата и свободы действий. Архивы Блэквотча были уничтожены перед самой расформировкой организации, но эта информация не считалась отныне достоверной. Сигма совместно с военными создал тайную лабораторию, чьи открытия, полученные самыми жуткими путями, стали всплывать как, якобы, проекты из архива Блэквотч. Эта ложь надежно прикрывалась тем, что несуществующий архив, по словам Сигмы, был зашифрован и информация вынималась постепенно и по крупицам. В итоге мир получил конвейер прогрессивных открытий, истинную цену которых никто и никогда не узнает. Маккри знал про лабораторию, так как был знаком с Мойрой. Вновь сражаясь на одной стороне, они сумели долгие годы держать контакт после сокрушительного поражения. Доктору О'Доран Сигма приписывал в своих словах зверства, на которые она явно не была способна. Да и на самого Джесси вылили кучу дерьма, обвиняя в похищениях и убийствах, которые никак не были с ним связаны. В итоге обладатель старенького Кольта Питона вынужден был волочить жалкое существование на краю цивилизации, где его трудно найти тем, кто ныне правит этим миром. Не то чтобы они усердствовали в его поисках, но появляться в крупных городах нельзя было однозначно. Мойра, что не мало важно, была последним человеком из старого круга знакомых, с которым Маккри контактировал. Они не были друзьями или даже товарищами, но тень, что нависла над миром в эти нелегкие времена, многое изменила. Пропавшая без вести для широкой общественности доктор наук в данный момент работала в лаборатории Сигмы. Не добровольно, под давлением. У неё к тому моменту уже была семья, а это самый надежный рычаг давления на разумное и не мертвое морально существо. В итоге получалось, что Сигма обвиняет Мойру публично в злодеяниях, которые сам организует и осуществляет с её принудительной поддержкой. На фоне завывающего ветра раздалась тихая песня, классический американский рок из бархатных восьмидесятых. Это зазвонил старенький телефон одинокого стрелка. Тот же, не сбавляя шаг, ловко вытащил его откуда-то из многочисленных складок потрепанного пончо. Смотреть на экран и пытаться узнать абонента по номеру не было смысла. Единственный человек, что звонил ему, никогда не пользовался одним и тем же номером. Соответственно телефон без промедления отправился к уху Джесси, а большой палец привычно надавил на кнопку принятия вызова. - Да-да? - небрежным и флегматичным тоном подал голос стрелок, старательно скрывая свою радость от внезапного звонка. Прошлое казалось Маккри несбыточной мечтой, навеки утерянным счастьем, и он цеплялся за него последним осколком своей искалеченной души. Звонки бывшей коллеги были последней ниточкой к тем временам, что на фоне нынешней реальности казались сказочными и недостижимыми. - Джесси, за тобой выслали убийцу, - прозвучал холодный, как и всегда, голос Мойры. От неожиданного заявления собеседницы стрелок остановился, небрежно выбив ботинком из дорожной обочины небольшой столб песчаной пыли. Его не напугало заявление бывшей коллеги, напротив, он почему-то обрадовался. То-ли от того, что мысли о конце этого ада не были такими уж неправильными или мрачными, то-ли от банального желания хоть как-то развеять скуку. И такой, непривычный ему ход мыслей, вызвал нешуточную тревогу в душе наемника. Мало что могло напугать этого прожженного жизнью «одинокого рейнджера», но вот это действительно смогло. Ответом Мойре стало лишь продолжительное молчание. - Джесси, ты меня услышал? - спросила ученая, чуть повысив голос и едва не выдав тревожную интонацию в нем. - Прости, я задумался, - поспешно ответил Маккри, прикрыв глаза и нервно потирая свободной рукой веки, - Спасибо, что предупредила. Как-то это странно, столько времени не высылали. А ты часом не знаешь кого? - Нет, вообще ничего не знаю в подробностях. Даже не уверена, правду ли тебе сказала. Это скорее мои домыслы, чем факт. Что-то вот-вот должно случиться, у нас тут такой переполох... - слова Мойры в этот раз прозвучали с легким оттенком вины и отчаяния. Такого ещё не бывало за все время их общения после катастрофы. Мойра всегда была максимально хладнокровной даже если беседы имели дружеский оттенок. Маккри не оставил эту деталь без внимания. - У тебя все хорошо, Мо? - прямо спросил потрепанный судьбой мужчина. - Не называй меня так! - прошипела из трубки ученая леди, с трудом не сорвавшись на крик. Она чего-то очень боялась. Как минимум того, что её разговор кто-то услышит. Связаться из изолированной от мира лаборатории со старым знакомым было непросто и чертовски опасно. Впрочем, это ни разу её не останавливало. Между боевыми товарищами всегда возникают связи, разорвать которые сложнее, чем прутья стальной арматуры. - Просто расскажи, - вздохнул Маккри, осознав, что у его собеседницы, вероятно, большие проблемы. Некоторое время молчание прерывало лишь едва слышимое дыхание ученой, легкими помехами отдававшееся в динамике телефона. - Я думаю Грег мертв. И Холли мертва, - очень тихим, срывающимся голосом произнесла Мойра. - Ох мать... - вырвалось у Маккри, - Ты серьезно? - Да, уже больше месяца их не видела. Болезнь Сигмы снова прогрессирует, но уже в новом ключе. Его паранойя становится небезопасной для всех вокруг. У меня... - голос Мойры окончательно сорвался и по тихому всхлипу стало ясно, что она плачет, - У меня нет ногтей на руках. - Что? - ничего не поняв спросил Джесси, - Какого черта? - Лабораторный стэнд немного шатался и я положила между ним и стеной пустой блок для записей. Сигма нашел его вчера. Решил, что я веду секретные записи используя какие-то особые невидимые чернила и скрываю от него что-то, - голос ученой продолжал срываться и начал дрожать, - Этот больной старый уебок вырвал мне все ногти, прежде чем поверил, что блок просто подпирал гребаное оборудование. - Тварь! - зарычал в трубку Маккри, сплюнув наземь и продолжил движение вдоль дороги, но уже более уверенно и быстро. Вновь в разговоре повисла напряженная тишина, которую в итоге разорвал тихий вздох ученой. - Это не все, к сожалению, - голос Мойры смягчился, казалось, она уже выплеснула все эмоции и взяла себя в руки, - Возможно это наш последний разговор. Один сотрудник в нашей лаборатории мутил что-то свое и бесследно исчез, будучи вызван на работу ночью. Нужно было срочно провести какой-то внеплановый эксперимент. Час назад меня оповестили о таком же эксперименте сегодня. И вновь молчание. Массив информации, что обрушился на бывалого стрелка, был слишком тяжел для него. Лишь спустя пол-минуты он более-менее переварил в своем мозгу услышанное. И осознание вероятного будущего отдалось в сознании жутким, устрашающим гулом. - Черт, нет! - выкрикнул в трубку Маккри, - Найди способ выбраться оттуда! - Не могу, Мак, - ещё более глубокий вздох Мойры вызвал небольшую бурю помех, - Моя семья может все ещё быть жива. Не увидев тела, я не могу быть до конца уверена в обратном. Мне придется просто плыть по течению. Я не могу ими рисковать. В конце-концов моя жизнь мало чего стоит. Я сделала много ужасных вещей за последние годы. Этому миру мое присутствие только вредит. - Нет, - только и смог выдавить из себя стрелок, безнадежно идя вперед вдоль побитого временем шоссе. - Если мои домыслы верны, не забывай меня, малыш Маккри, - голос на другом конце провода стал совсем мягким и теплым, - Прости, что расстроила тебя сегодня. Мне будет не хватать наших тайных разговоров. Вслед за словами Мойры в телефоне прозвучали гудки. Это действительно был их последний разговор, но Джесси пока не был готов в это поверить и принять незавидную действительность. Он всем сердцем надеялся, что он ещё услышит её голос, что сможет ещё хоть раз прикоснуться к прошлому, что всегда грело его не молодевшее сердце. Он не заметил как начал бежать. Не заметил, как показалась на горизонте его цель, старая придорожная гостиница Каскад. Он сумел остановить себя, вырвавшись из бурного потока мыслей, страхов и гнева, уже почти достигнув её. Но выйдя из подобия транса, он споткнулся и кубарем прокатился по пыльной обочине, разодрав о камни щеку и ладонь. Мелкая мысль о том, что хорошо бы было иметь две стальные руки вместо одной, не смогла вклиниться в новую волну неистовых эмоций Джесси. Легкие горели, сердце готово было разорвать грудную клетку и вырваться на волю. Годы определенно начинали брать свое. Несколько минут Маккри просто лежал и сверлил пустым взглядом небосвод.