До последнего вздоха

— Что ж, — произнесла Констанс, сидя в кресле напротив Мэллори и докуривая сигарету, — я готова рассказать тебе о внуке. С чего именно мне начать? С момента его зачатия, с его появления на свет или с того момента, как он начал планомерно отравлять мне жизнь? — Вайолет сказала мне что-то о зачатии Майкла, — ответила Мэллори, — я бы хотела узнать все подробности. — Ну ладно, — сказала Констанс, — расскажу о его зачатии. Оно изначально было противоестественным. Мой сын Тейт, будучи призраком, вступил в сексуальную связь с Вивьен Хармон — живой женщиной, жившей в этом доме, и она забеременела. Родилось двое детей — один родился мёртвым, это был её ребёнок от мужа. Второй же — мой внук. Он родился живым. Вивьен умерла при родах и осталась в доме как призрак вместе с мужем и дочерью. Её дочь — Вайолет, с ней ты и говорила в коридоре. Когда мой внук Майкл появился на свет, я сразу поняла — вот он, мой шанс исправить все свои ошибки относительно материнства. Я взяла его себе на воспитание и поселилась с мальчиком в доме неподалёку. О, если б я тогда только знала, что мне предстоит! Тёмная, дьявольская природа Майкла дала о себе знать довольно быстро. — Дьявольская природа? — переспросила Мэллори, — потому что он — сын призрака и живой женщины? — Верно, — вздохнула Констанс, — именно поэтому. В первый раз я столкнулась с этим, когда вернулась домой и обнаружила на кухне мёртвую няню, всю в крови. Майкл — а ему было тогда три года — сидел на детском стульчике и смеялся. Руки его были запачканы её кровью. Я похоронила бедную женщину в нашем саду. Дальше — больше. Майкл убивал маленьких животных, убивал гостей. Каждый раз, закапывая трупы в саду, я сажала розы. Со временем меня стало тошнить от запаха роз. Майклу было уже около двадцати, и на его руках было столько крови! Он и не думал останавливаться. И однажды я просто не выдержала. Я пришла сюда, в этот дом, приняла огромную порцию снотворного и крепко заснула. Навеки. Проснулась я, уже будучи призраком, в окружении моих прекрасных детей! Тейт, Борегар, малютка Рози… Все, кроме моей Эдли — её дух, увы, не остался в доме. Я была рождена, чтобы быть матерью, это моё предназначение. И я вернулась к своим детям! Что же касается моего внука, — Констанс вновь тяжело вздохнула, — то его я больше не желала видеть. Слишком много боли и горя он мне принёс. — Вы не пробовали с ним поговорить? — спросила Мэллори, — просто поговорить, хоть раз? Может, он прислушался бы к вам и перестал бы убивать? Он любил вас… — Я и так сделала для Майкла слишком много, — ответила Констанс, — любить он не способен, как мне кажется. У него для этого слишком чёрная душа. — Мама! — послышался в комнате детский голосок. Мэллори обернулась и увидела маленькую девочку-призрака, лишённую глазных яблок. — Мама, ты поиграешь со мной? — спросила девочка, обращаясь к Констанс. — Да, конечно, моя маленькая, — ласково улыбнулась ей Констанс и, поднявшись, взяла дочь за руку, — а теперь прошу меня извинить, — обратилась она к Мэллори, — меня зовёт семья. Констанс ушла вместе с дочкой. Мэллори вышла из комнаты и услышала в соседней комнате какие-то мужские голоса. Пройдя дальше, она заглянула в комнату. — Она же ваша дочь, мистер Хармон! — в отчаянии говорил молодой человек, — прошу вас, повлияйте на неё! Она даже видеть меня не хочет! — Тейт, то я могу сделать? — отвечал ему мужчина средних лет, — ты изнасиловал Вивьен, довёл её до смерти… Думаешь, у тебя после этого ещё есть шанс получить прощение Вайолет? — Простите, — произнесла Мэллори, — вы — Бен Хармон? — Да, — ответил ей мужчина, — ещё один призрак ко мне на приём? — Я не призрак, — смущённо улыбнулась Мэллори, — но я бы хотела с вами поговорить. По поводу сына вашей жены — Майкла Лэнгдона. Помните такого? Бен Хармон резко изменился в лице. — Тейт, на сегодня сеанс окончен, — обратился он к молодому парню-призраку, — ты можешь идти. *** — Скажу по правде, я считал Майкла сыном, — вздохнул Бен, — я хотел дать ему всё, чего он был лишён. Когда Майкл сидел в этой комнате, склонившись над мёртвой Констанс, и плакал, я решил взять его судьбу в свои руки. Направить его на верный путь. Первое время, когда я проводил с ним сеансы, Майкл подавал большие надежды. Он был не по годам умён. Он говорил мне о своём желании измениться и перестать убивать. Я делал всё, чтобы ему помочь. — Но что тогда случилось? внимательно слушая каждое его слово, спросила Мэллори, — что-то ведь сбило его с верного пути? — Тейт, — отвечал Бен Хармон, — его родной отец. Как-то, увидев, что Майкл берёт его одежду, Тейт разозлился и сказал Майклу, что он ему не сын, и что даже он не смог бы породить такого монстра, как Майкл. С тех пор Майкл отдалился ото всех, и в том числе — от меня. А потом он вновь начал убивать. Как-то в дом въехали две женщины, и Майкл не просто убил их, но и уничтожил их души. Просто сжёг их, испепелил. Обратил в ничто. Тогда я понял, что никогда не смог бы ему помочь, и прекратил наши с ним сеансы. С той поры ситуация с Майклом обострилась. Над нашим домом то и дело кружили стаи ворон. А потом пришли они, — Бен выделил последнее слово. — Кто они? — спросила Мэллори. — Слуги Сатаны, — ответил Бен, — одна из них — Мириам Мид — особенно сблизилась с Майклом. Он ушёл вместе с ними, и больше мы его никогда не видели. Стало ясно одно: Майкл — сын самого Сатаны. Антихрист, посланный уничтожить этот мир. Мэллори внимательно слушала рассказ Бена и чувствовала, как к горлу её подступает комок слёз. — Он нуждался в вас, Бен, — произнесла она, и голос её дрогнул, — и если бы не Тейт, он бы мог измениться! Мне ли не знать… Моя мать всё моё детство считала меня ненормальной из-за того, что я обладаю магическими способностями. Я всего лишь хотела, чтобы она меня любила и принимала! Я уверена, Майкл тоже нуждался в любви! И чья вина, что он обрёл то, в чём так отчаянно нуждался, у слуг Сатаны? Здесь есть и ваша вина! — Я сделал всё, что мог, — отвечал Бен, тяжело вздохнув, — этого недостаточно оказалось. Майкла исправить невозможно. — Я уверена, что вы могли бы сделать кое-что ещё, — сказала Мэллори, — впрочем, теперь уже неважно. Я узнала всё, что хотела. Мне пора идти, — она поднялась с дивана и направилась к лестнице, ведущей на первый этаж. Стремглав выбежав из дома на улицу, Мэллори отошла за угол и дала наконец волю своим слезам. — Майкл Лэнгдон, — шептала она, плача, — есть ли предел страданиям души, столь чудовищным образом зачатой? О, как бы я хотела тебе помочь! Наконец, вытерев слёзы, Мэллори села в машину и направилась обратно в Академию мисс Робишо. Она должна рассказать Корделии и ведьмам всё, что выяснила. Шабаш должен узнать о судьбе Майкла Лэнгдона!