Пуговка. Ее дом

Это был тот самый мир, осознавала пуговка, робко выглядывая из-за чужих спин в толпе монстров. Вот только время здесь словно повернулось вспять, отбрасывая его историю на четыре года назад к моменту, когда монстры только вышли из Подземелья. Пуговка очень-очень старалась не попадаться на глаза ребенку. А когда все же ловила на себе заинтересованно-напряженные взгляды, принимала самый, насколько это вообще было возможно, невинный вид, будто бы не понимая, что от нее хотят. Фриск искала ее. Целенаправленно. А найдя, постоянно крутилась рядом, улыбаясь, втираясь в доверие. Она помнила. Ах, как же четко видела сейчас это пуговка! Девочка помнила все — и собственную смерть от рук куклы, и прошлое-будущее время стертое, словно старая, ненужная запись ластиком. Ну, что же это такое, зло размышляла пуговка, сидя ночью возле разведенного мистером Герсоном костра. Когда же этому ребенку наконец надоест крутиться рядом? Пуговка, признаться, совсем не могла расслабиться возле девочки. Пусть она еще и никого не убила, это не отнимало того, что дитя помнило о своих действиях, помнило — и не раскаивалось. Ребенок будто бы целенаправленно пытался вывести из себя пуговку. И только ночью, под светом звезд, когда здешняя мисс Ториэль уводила сопротивляющуюся девочку обратно в Подземелье спать, пуговка могла вздохнуть спокойно. Совсем немного монстров решались сейчас выходить из своего убежища, пока договоры с людьми только налаживаются. Еще меньше — оставаться ночевать вот так, в лесу, под открытым небом, с минимальным скарбом, отдавая предпочтение настоящим звездам над головой больше, чем их кристальному суррогату. Пуговка тоже была здесь, в этом импровизированном лагере отчаянно нуждающихся в небе монстров. Вот только для нее просто не было выбора. Дома в Подземелье у пуговки отродясь не существовало. Среди людского пока еще города — тоже. У пуговки вообще не было дома, мысленно кривилась она. Зато небольшой палаточный лагерь, что быстро организовали люди, был прекрасной возможностью не только получить очередное временное место жительства, но и примелькаться среди рассеянного, взбудораженного новыми ощущениями народа. На нее, к удивлению самой пуговки, не косились, поминутно спрашивая откуда она вообще взялась. Приняли как данность. Не человек — значит своя и какая разница, где она жила? Быть может в каком-то отдаленном от всех закоулке. По крайней мере именно что-то с подобной сутью проворчал мистер Герсон, когда пуговка осторожно решилась разузнать о не любопытстве существ вокруг. Правда осторожно! По крайней мере на нее не показывали пальцем и не кричали «самозванка», готовя огромный костер. Даже юная Фриск, казалось, не замечала за пуговкой ничего странного. Ни ее незнание простых, как считали существа вокруг, прописных истин. Ни отсутствие личных вещей. Ни даже то, что среди монстров у нее не было знакомых первое время. Это потом уже пуговка вновь подружилась с ворчливым стариком. Подло подружилась, смущенно признавалась сама себе девушка, используя рассказанные ей в прошлом-будущем истории. За ним потянулись еще монстры, покупаясь на робкие улыбки и вежливое поведение. И вот, не успев оглянуться, всего спустя пару дней у нее в хороших знакомых был весь их небольшой лагерь. Впрочем, существовала и отрицательная сторона. Пуговка мысленно закатила в раздражении глаза, с мягкой улыбкой принимая разогретую еду от высокого, долговязого скелета. Каждый из здесь присутствующих считал пуговку маленьким ребенком. Ах… она положила первую ложку в рот, блаженно прикрывая глаза. Конечно, пуговка была не против побыть ребенком, тем более, что монстры не сговариваясь заботились о ней. Вот только еще это было прекрасным оправданием для Фриск, которая буквально не отлипала он пуговки. Пуговка делала вид, что пугалась подобной активности… впрочем, ее, признаться честно, вся эта ситуация действительно пугала, ха-ха… Пуговка пряталась. Пуговка плакала, стоило девочке в очередной раз попытаться утащить ее исследовать лес, отрывая от приглядывающих монстров. Но не получала взамен никакой отдачи, кроме веселых, как считали окружающие, подколов в ее пугливости и умиления, что «деточки подружились». Ах, почему время в мире не может двигаться чуть-чуть побыстрее, иногда ворчала себе под нос пуговка. Чтобы она могла, наконец, спокойно войти в город, не ловя на себя испуганные, нервные взгляды не привыкших еще людей. Чтобы смогла попасть в родное ателье, встать за стойку и почувствовать себя на своем месте? Она просто не выдержит, если ей придется долго-долго ждать! И она точно ударит по этому счастливому детскому лицу, хозяйка которого не хотела оставить ее в покое. — Вауви! Пуговка?! Ты чего грустишь? Смотри какие звезды! Разве они не прекрасны?! Скажи, Санс! — Ага, — лениво отозвалось в ответ с соседней самодельной скамейки, где положив руки под голову развалился тезка ее маленького друга. Кроха поднял голову от собственной уж знакомой по первому посещению старика плошки и оглянулся сначала на небо, а потом на пуговку, словно говоря — ну звезды… что такого? Булочка, которая дожидалась своего часа, коварно захваченная маленьким сладкоежкой, была намного лучше. Глупый кроха, звезды были как всегда прекрасны в своем таинственном сиянии. Только вот ватная голова пухла от мыслей и возмущений. — Жаль, что человек Фриск не может насладиться ими вместе со всеми нами, — тяжело вздохнул скелет. Пуговку невольно передернуло. Папайрус, так похожий на того воина в оранжевой кофте, что встретила однажды девушка, в отличие от своей альтернативной версии был в восторге от ребенка. И полностью поддерживал его стремление заполучить пуговку в лучшие подруги. — Может быть попросить Ториэль, чтобы она отпускала Фриск к нам, как думаете? Пуговка пролила на себя чай от неожиданности, но тут же тихо взмолилась: — Не надо! В смысле, — тут же поправилась она заметив на себе возмущенный взгляд высокого монстра и насмешливый — его брата. — Фриск и так проводит много времени здесь. Она наверное хочет побыть и с мамой? — а Ториэль и правда с полной отдачей вела себя как ее родитель. Ах… Пуговка, тяжко вздохнув, добавила: — Я бы хотела… Да, она бы действительно не отказалась побыть с отцом. Хотя бы раз. Впрочем как и с мисс Ториэль. Той мисс Ториэль, потерянной много дней назад. На ее голову тяжело опустись костяная рука. Не большая, даже мелкая по сравнению с конечностями своего родственника. Монстр ничего не говорил, осторожно поглаживая. В отличие от куколки этот Санс был ленивым, уставшим, серьезным взрослым. А еще он прекрасно чувствовал, когда нужна была поддержка. Пуговка проморгалась, смахивая подступающие слезы. Ах… Пуговка грустила по малейшим поводам, пуговка пряталась от маленькой убийцы, пуговка злилась на нее в конце концов. А ещё пуговка надеялась. На то, что ребенок не захочет больше делать подобные ошибки. На то, что все вернется как было прежде, стоит лишь только подождать. На то, что ей не придется вновь падать в пустой темноте и рыдать, оплакивая разбитые на малейшее крошево планы, а после, запихивая все слезы горечи поглубже в свое сознание, пытаться вновь. Надежда, это ведь хорошо? Пуговка имеет в виду — должно же быть в этой ситуации хоть что-то хорошее? Почему бы и не надеяться? Правда? А ещё пуговка ждала. Не только когда главы двух рас наконец договорятся и пуговка сможет постучать в такую знакомую дверь. Еще она с нетерпением ждала, когда монстры начнут выходить из-под земли. Возможно тогда она наконец увидит господина покупателя? Девушка была совсем не удивлена тем, что не находила его в редких толпах самых смелых и нетерпеливых монстров. В конце концов, ах… пуговку передернуло от возникших воспоминаний. Как она уже устала себе напоминать, характер скелета был… м-м-м не располагающим к общению. Да и сам скелет — монстр довольно вспыльчивый и нелюдимый. Поэтому-то она и не пытались выспрашивать у окружающих о своем знакомом. Черного мистера либо знали все и тогда ее опросы вызывали бы, самое малое, недоумение. Либо не знал никто. Или вообще не хотел бы о нем знать, тоже вариант имеющий право на жизнь, признала пуговка. И все же… ждала вот… мистер покупатель стал для пуговки каким-то показателем стабильности. Когда из-под ног выбивают почву, а у пуговки, усмехнулась она, рассматривая грязную посуду в руках, буквально, ты цепляется за все, что только можно. И в ее голове, к удивлению самой куклы, сформировался вполне определенный образ, ассоциирующийся со спокойными деньками. Ну-у-у, кроме того увидеть его, было как получить доказательство для самой себя — вот, смотри пуговка, видишь? С ним все в порядке. А если уж с этим проблемным господином все в порядке, с тобой будет тем более! Не вешай нос, пуговка. Она тихо хихикнула, повеселев. И посмотрев на мистера Санса счастливым взглядом, улыбнулась. — Вауви, Пуговка! Да ты… улыбаешься! Ну-ка, ну-ка, ну-ка! Хм… Да! Великий Папайрус утверждает, что тебе несомненно идёт улыбка! Делай так почаще! — Конечно, Папайрус, — пробормотала смущённо пуговка. И пуговка улыбалась. И ждала. И надеялась. Пока однажды рядом с ее головой не вонзился острый кухонный нож. — Так почему бы тебе, наконец, не поиграть со мной, Пу-гов-ка? — пропела девочка, сидя верхом на ее животе. Щекой пуговка упиралась в холодное лезвие, рискуя в любой момент порезаться. Под спиной девушка ощущала каждую шероховатость лесного покрова. А над головой светило прекрасное теплое летнее солнышко. Так как же она оказалась в такой ситуации? Обездвиженная ненормально сильным ребенком, словно приковывающим своим телом к земле. Где же она ошиблась сегодняшним днём? Быть может сама ситуация сложилась просто не в пользу пуговки? Ах, это звучало как глупое оправдание, но вполне могло быть и взаправду. Все монстры из лагеря, кроме мистера Герсона, ушли помогать остальным со спуском да самим собирать вещи для переезда в город. И пуговка, признаться… расслабилась. Решила не будить прикорнувшего монстра, старательно развлекая разговором оставленного с ней ребенка. Она даже не заметила, когда Фриск умудрилась оттеснить ее на соседнюю поляну. Нападение стало насколько большой неожиданностью, что девушка не успела сориентироваться прежде чем отправиться в полет на землю, больно ударяясь лопатками и головой. Чего уж говорить про какое-то сопротивление? Сейчас, болезненно морщась, кукла судорожно прикидывала что ей делать. Позвать на помощь? Кого? Старика? Она не хотела снова потерять можно сказать друга. Святой клубочек! Да у пуговки только недавно получилось наладить контакт к ворчливым монстром! Нет-нет-нет! Тогда что? Дать отпор? Да, конечно она это сделает! Как только острое лезвие прекратит угрожающе приближаться к ее шее и даст наконец спокойно обдумать, что она вообще может в этой ситуации. Ее руки сжаты нечеловеческой хваткой детской ладони на груди пуговки, она даже слышала отвратительное потрескивание собственных деревянных пальцев. Онемевших, от силы, с которой их пережимали. Голова все ещё не может нормально размышлять от накатывающей боли. Кажется, ее на затылке проткнуло ткань, настолько неприятными были ощущения. Осколок испуганно трепетал, тоже не прибавляя спокойствия. Краем глаза пуговка заметила мелькнувшее синее пятно за спиной девочки. Ах, куколка! Главное, чтобы он не сделал никакую глупость! — Ш-ш-ш, — зашипела от боли пуговка. Дитя удовлетворенно сверкнула красными зрачками, вновь отодвигая от, теперь уже, раны лезвие. — Ты опять игнорируешь меня, глупая кукла! Что оказалось для тебя настолько интересным, что ты забыла об маленьком остром нюансе? Ха-ха?! Не поделишься со мной? Пуговка только испуганно заморгала, стараясь не спровоцировать Фриск ещё сильнее. Или стоило поступить наоборот? В конце концов, если бы девочка хотела её убить — то уже бы давно покончила с этим. Нет. Она действительно играла. — Что ты делаешь, Фриск? Это плохая игра! Действительно плохая! — пуговка напоказ всхлипнула, попытавшись пошевелиться. Но на грудь надавили сильнее, заставляя слезы боли выступить на глазах. — Разве я разрешала тебе шевелиться? — в одно мгновение чужие глаза вспыхнули красным бешенством и тут же потухли, подчиняясь скачущему настроению ребенка. — Тебе не весело? — лезвие ножа проскользнуло по земле, взрыхляя почву в опасной близости о тканной шеи. — Вот мне было очень весело в прошлый раз! В тот самый, — зашипев, наклонилась она к лицу пуговки. — Когда ты вспорола мне горло и со своим невинным видом рассматривала мой остывающий труп! Пуговка приглушенно вскрикнула, когда, казалось, на всю поляну раздался звонкий треск ее пальцев, сминаемых в порыве злости. — Вы все такие чудесные, такие… до-брень-ки-е-е-е, — пробела Фриск, не переставая причинять боль. — И каждый из вас размозжит мой череп не переставая улыбаться! Ха-ха, но чего же я ждала, правда? Вы же — монстры! Отвратительные, лицемерные твари! И ты такая же! Ты, пуговка, самая страшная тварь, которую я видела в этом Подземелье… Кто же может сказать заранее, что такая слабая дура может быть довольно опасной? Ну и что? Чего же ты молчишь, а? Сопротивляйся! Ну же! Ты делаешь мою игру совсем не интересной! — Б-больно! — вскрикнула пуговка, пытаясь вырваться из-под чужого тела. — П-прекрати, Фриск! Мне больно! — Х-ха? Серьезно? — девочка разочарованно усмехнулась, разглядывая куклу, как нечто омерзительное. — Даже не обзовешь меня никак? В прошлый раз ты показалось мне намного интересней! О! — она улыбнулась возникшей мысли. — А может быть ты, гребанная кукла, такая же как этот ленивый мешок дерьма? Может быть с начала мне нужно вырезать всех? Или этого чудилу… Герсона, верно же? Кажется, вы с ним неплохо так общаетесь! Не добившись от плачущий пуговки ничего в ответ дитя приподнялось, упираясь острием ножа между грудью, где под слоем ватного тела прятался осколок души. — Попробуем еще раз? На этот раз правильно, а? Как тебе? Вот только стоило рядом с Фриск появиться знакомой кнопке, как девочка вскрикнула, хватаясь за затылок, в которой тут же пришел удар туфли. Не собираясь терять времени, пуговка тут же спихнула противницу на землю и, подскакивая на ноги, с силой наступила на чужую руку, не выбивая — мстительно выдавливая оружие. Кости под стопой безжалостно захрустели, заставляя уже девочку выть от боли, катаясь по земле. На месте, где секундой назад сидела сумасшедшая, все так же висела, едва мерцая, надпись, притягивая тяжелый взгляд. Сброс. Она и правда не ошиблась, с изумлением подумала пуговка про себя. Ставя все, что у нее было — свою жизнь на кон опасной игры с убийцей, пуговка, признаться даже не думала, что человеческий ребенок действительно решится вновь отбросить время назад, стоит ей не получить желаемое. Хотя нет, именно так пуговка и считала, основываясь на краткой встречи с ее альтернативной версией. Но кто же знал, что это действительно сработает? Кнопка, как в интерфейсе электронной системе, висела над землей, словно голограмма. Вот только в отличие от невинной картинки, приносила несравнимо больше разрушений. Пуговка потянула было покалеченные пальцы к источнику ее нестабильного положения, но тут же одернула их, опомнившись. — Скажи мне, милая, — пуговка наклонилась над свернувшейся вокруг сломанной руки Фриск, держась, впрочем, на достаточном расстоянии, чтобы впавшая в отчаяние, но все же потерявшаяся от боли в пространстве девочка не сумела до нее дотянуться в первый же рывок. — Можно ли заставить тебя прекратить это безумие. Не попросить, нет. Даже не взять с тебя обещание. Такие как ты ведь совсем не держат слово, права? Пуговка уже давно привыкла к подобным тебе людям. Кажется, ты назвала меня лицемерной? Это так, пуговка никогда и не отрицала подобного. А сама? Сама-то ты какая? Ах, — пуговка провела кончиками пальцев по чужим волосам, откидывая их с прищуренных в ненависти глаз. — Чувствуешь себя особенной? Жертвой? Или капризным, эгоистичным ребенком? А ведь на самом деле ты тоже монстр. Убийца, порождающая ужас в чужих сердцах. Все довольно просто, не так ли? — Ты-ы-ы, п-помнишь, — прохрипела она, не сдерживая ужаса в глазах. — Ах? Что за удивление? Разве ты не этого хотела добиться? Чтобы кто-то запомнил твою настоящую сущность? Болтаешь каждый раз, занося нож. Повторяешь одни и те же фразы. Играешь со своими жертвами. Тебе нравится это, не так ли? Какое испорченное дитя. Из тебя вышел отвратительный ребенок, милая Фриск. Почти такой же отвратительный, как и из пуговки. Но пуговка тоже хочет получить желаемое. Это ведь нормально, правда? — деревянная рука, преодолевая собственную боль, сильно сжала чужие короткие локоны. — Так скажи мне, милая. Как мне заставить тебя, прекратить разрушать мир, который мне так нравится? Быть может, — дитя захрипело, стоило второй ладони надавить на пострадавшие пальцы. — Мне следует причинять тебе боль, пока ты не поклянешься своей душой? Звучит довольно многообещающе, как ты думаешь, Фриск? — Я убью тебя, — взвыла она в ответ. — Перезагружу и буду убивать снова и снова, пока мне не надоест! — О нет, милая, — пуговка расстроенно покачала головой. — Ты не сможешь нажать на эту замечательную кнопку. У тебя же не будет рук, глупая, — ласково улыбается кукла, делая давление еще сильнее. Пуговка видит, на своей конечности чужую кровь, человеческую, пачкающую ее длинные пальцы. Но совершенно не придает этому значение. В чем смысл замечать мелочи, когда сам осколок в груди уже запятнан отвратительными грехами? — Не переживай, — продолжает она. — Не беспокойся… ты проживешь долгую жизнь… Не очень приятную, но долгую. Пуговка сможет о тебе позаботиться. — Ты — психопатка!!! Ненормальная! А-а-а-а! Отпусти меня!!! Тело в руках пуговки, кричит, визжит, упирается. И девушки остается только радоваться, что мистер Герсон еще не прибежал на нескончаемый поток воплей и брани. Кажется, за это действительно потом стоит поблагодарить кроху-Санса, скользнувшего в сторону лагеря, стоило только пуговке взять ситуацию в свои руки. И, возможно, объяснить ему все, да? Мысленно пуговка смутилась, все же куколка был хорошим другом. Лучше, чем она сама. — Стой! Стой! Сто-о-о-ой! Пожалуйста, хватит! А пообещаю! — Пальцы пуговки остановились в миллиметре от чужого глазного яблока. — Ах, — воскликнула кукла. — Фриск должно быть что-то путает! Не обещание, — надавила пуговка пальцем на глаз и тут же вытерла выступившие слезы. — Клятва. Не переживая так, милая. Пуговка заверит ее по всем правилам, чтобы ты не смогла ее обойти. Никогда-никогда. Согласна? -Д-да… Пуговка не могла сказать, что данная ситуация разом решила все ее проблемы. Но психологически, да. Когда над ней перестала нависать угроза, что она потеряет все те связи которые создает вновь, стало легче. Пуговка никогда не надеялась на сознательность окружающих. Людей, монстров ли, неважно. Она и в своей-то была совершенно неуверенна. Клятвы были хорошим подспорьем, гарантией, к которым, правда, прибегали только в крайних случаях. Кому же хотелось лишить такой важной вещи — как собственная душа, квинтэссенция всей вашей сущности? Так что сейчас… пуговка была спокойна. Даже если дитя активировало бы эту проклятую кнопку, то это был бы последний ее раз перед окончательным развоплощением. Жалела ли она в данный момент ребенка? Ах… И правда? Жалела ли? Нет, сказала сама себе пуговка. Каждый сам протаптывает путь к своей судьбе. Какой она будет — тоже решает сам. И пусть к этой дороге ведут, бывало, совершенно разные вещи и ситуации, принимать ли их, следовать ли за ними? Задаете ли вы себе подобные вопросы, перед тем как совершить шаг? О чем вы думаете? К чему вы стремитесь? Пуговка, как и все вокруг бежит по своей собственной дороге. Не оглядываясь, не сомневаясь и полностью принимая собственные грехи и расплату за них. Ревет, правда. Но ведь это не так ужасно? Так почему же она должна жалеть Фриск, полностью осознанно делающую свой выбор? Нет, пуговка не жалела. Девушка со вздохом позволила вылечить перепуганной Ториэль собственные руки, как только та закончила с человеческим ребенком. — Скатились с оврага, говоришь? — хмуро, но тихо процедил мистер Санс, с подозрением рассматривая Фриск да то и дело косясь на пуговку. — Это где же вы такой воинственный овраг нашли, который одной кости практически к кашу переломал, а у другой помимо трещин и порезов еще и неплохие отпечатки пальцев оставил. — Уже все хорошо, мистер Санс, — потупила глаза пуговка. — Мы уже разобрались… — С оврагом? — ехидно протянули в ответ. — Ага, — пуговка радостно улыбнулась прямо в обозленное лицо ребенка. — С довольно строптивым оврагом!

***

Пуговка никогда не забудет тот день, когда вломилась в знакомое ателье мисс Флоры и буквально умоляла перепуганную женщину взять ее на работу. Ах, это было даже весело, напевая себе под нос, ностальгично подумала девушка. Добрая хозяйка, увидев в живую первого на своей памяти монстра в лице пуговки долго не могла прийти в себя. Это уже потом, оценив продемонстрированные ей таланты, смиренно согласилась дать работу необычной девушке. Слава святому клубочку, что пуговка знала, чем именно зацепить мисс и ловко этим пользовалась. А то она не была столь уверена, что госпожа Флора радостно примет первую подвернувшуюся способную работницу. В конце концов, мистер покупатель не терроризировал ее сотрудниц до этого на протяжении четырех лет. Кроха-Санс пока оставался теперь в небольшой выделенной для них однокомнатной квартирке в общежитии. Несколько таких зданий полностью отдали на откуп перебирающимся в город жителям Подземелья, так что пуговка совсем не боялась оставлять куколку одного, управляться с небольшим ремонтом и расстановкой вещей, выделенных пуговке, как сироте. Не в одиночестве, конечно! Он, воодушевившись первой возложенной на него миссией, командовал добрыми соседями, которые сами вызвались помочь. Ах, монстры все же были дружным народом. Пуговка знала, что место под будущий домик мистера Герсона уже расчищается также добровольными помощниками. Когда она последний раз прибегала на знакомую поляну, там даже, кажется, начинали выкапывать котлован для погреба? Ну, или для чего-то тоже полезного. Пуговка совсем-совсем в этом не разбиралась. Фриск переехала с мисс Ториэль и королем Азгором куда-то в центр города, как семья представителей власти среди монстров. Братья-скелеты, активно поддерживающие все ее начинания, особенно с работой… ладно, мистер Папайрус, поддерживающий ее начинание с работой… поселились этажом выше и даже, кажется, уже успели затопить собственных соседей. Пару раз. Пуговка была счастлива. Действительно счастлива. Монстры начинали спокойно вливаться в уличные толпы, возвращая город к тому состоянию, к которому она привыкла. Мисс Флора и мисс Лора уже не напрягались при виде нее, пуговки. И даже зазывали прогуляться с ними и мисс Соней, еще одной продавщицей, на корпоративные посиделки, так они это называли. Мир не остановился. Не разрушился. Он, казалось, начал жить заново, вновь расцветая яркими красками. Она нашла его! Место, которое пуговка могла назвать собственным домом! Ключ в руке глухо заскрипел, сминаясь в охваченных магией пальцах. Он больше не был ей нужен. Нет, пуговки больше не нужно было отвратительно темное напоминание глупого правила. Глупого-глупого-глупого! Потому что пуговка только что получилось его опровергнуть. — Хэй! Есть в этой дыре вообще кто-нибудь? Вы там, блядь, уснули что ли? Ах! Глаза девушки засветились от радости в полумраке кладовки и пуговка поспешила выкинуть ненужную ей подвеску. Господин грубый покупатель! Ну надо же! Пуговка весело улыбнулась. Теперь все было и правда замечательно! А воспоминания… Она создаст новые, такие же прекрасные как и прежде. На груди в искусственном свете тускло блестели два ключа.