Гололёд

Счастье — махина, взобраться попробуй. Издали видно, но сколько туда грести… А если всё не так, вдруг оно меньше микроба? Такое, что можно не заметить и пропустить: Сбивающие пыль, первые дожди, Запах молодых почек в смоле, Утром прилетать, не предупредив, Дома пару лет никто не болел. В маленьком жилище большой ремонт — Сочинять обои вдвоём весь день, Запросто уметь прочитать письмо, Пить и не задумываться о воде, Ночью стоять у окна во весь свой рост, Просто в своих четырёх иметь окно, Кем-то поставленный в городе блокпост Видеть в учебниках только или в кино. Счастье — птица иного полёта, На атмосферу выше, за гладью голубой. Точно так же вздыхает кто-то Ровно на атмосферу ниже, прямо под тобой. ГРОТ «Обитатели рая»

      К тому времени, когда позвонила Елена Александровна, Андрей уже порядочно выпил. Встреча с Катей далась ему непросто. Сначала он удивился звонку Катиной мамы, но потом вспомнил, как пять лет назад, ещё до свадьбы Кати с Мишей, оставил её матери свою визитку с рабочим и домашним номерами телефонов. Просил позвонить, если Катя всё-таки передумает, или если потребуется какая-то помощь. И вот теперь помощь действительно потребовалась. Услышав, что говорила ему Елена Александровна, Жданов как-то в один момент протрезвел. «Катя пропала». Есть слова, которые могут заставить воспарить до небес или столкнуть в бездну. До этого дня Андрей думал, что слов хуже, чем «я тебя не люблю» и «я выхожу замуж за Мишу» не существует на свете. Он ошибался. Когда-то он приучил себя к мысли, что любить человека — значит, желать ему счастья, даже если это счастье будет не с тобой. Заставил себя поверить, но в глубине души так и не смог до конца это принять. А теперь Катя пропала, и у него в голове билась одна-единственная мысль: «лишь бы с ней всё было хорошо». А всё остальное — не важно. Пусть любит кого угодно, но — живёт, дышит, радуется солнцу… Жданов положил трубку и как был — в мятой рубашке и джинсах — торопливо натянул пальто и ботинки. На пути к Пушкарёвым то и дело бросал взгляд на обочину, надеясь выхватить взглядом знакомую фигурку. Но это было бы слишком просто. Катя не умела делать что-то вполсилы. Если работала, то до изнеможения, если любила, то доверяла всё самое сокровенное. Если исчезала, то… Жданов крепче сжал пальцами руль. Нет, сейчас совсем не то же самое, что было когда-то, когда Катя убежала от него в Египет. И его вины в том, что она пропала, нет. Тогда почему же он чувствует себя виноватым? Почему прокручивает в голове моменты, где он проводил бы Катю домой, или — то, что никогда не случится — где он везёт её в свою квартиру и… Нет, бессмысленно об этом думать. Прошлое не развернёшь и не исправишь, как бы ни хотелось. Елена Александровна встретила его у подъезда. Валерий Сергеевич, оказывается, по случаю дня рождения дочки переборщил с наливкой и мирно спал, и жена не хотела его расстраивать раньше времени, ведь Катя могла вернуться в любой момент, хотя в это верилось всё меньше и меньше. По словам Елены Александровны, Катя не предупредила родителей о своём приезде. Потому о том, что дочь в городе, Пушкарёва-старшая узнала совершенно случайно — выглянув в окно. Увидела, что Катя пошла к подъезду, и успокоилась: скоро дочка будет дома. Но девушка дома так и не появилась. — Я решила, что она уехала с вами, Андрей Палыч. Но всё-таки было как-то неспокойно на сердце, потому и позвонила вам. Андрей почему-то невпопад подумал о том, что будь Катя его женой, то он был бы для Елены Александровны не «Андреем Палычем», а просто «Андреем». И тепло уютной старой квартиры Пушкарёвых обволакивало бы его и грело, как в тот вечер Катиного дня рождения, когда он хоть и чувствовал себя несколько неловко, но большей частью из-за того, что понимал: не заслуживал он того тёплого отношения, никак не заслуживал. А его просто приняли. Приняли так, словно он был самым долгожданным гостем в доме. Как когда-то просто и сразу приняла его Катя, вместе со всеми его недостатками и проблемами. Приняла, полюбила и ни разу ни единым словом не упрекнула, когда он наплевательски относился к ней, забывал о ней, а частенько даже вел себя по-хамски. Ему бы вернуться сейчас в прошлое, когда Катя ещё не знала о его чёрном нутре. Вернуться назад с этим багажом знаний о ней, с этим опытом жизни без неё… В его руках когда-то был целый мир, а он слишком поздно это понял. Дозвонившись до знакомого Валентины из правоохранительных органов, и пообещав сразу же позвонить Елене Александровне, как только о Кате станет хоть что-то известно, Андрей покинул тёплый мирок Пушкарёвых и вынырнул в морозную тьму неизвестности. Хлопнула подъездная тяжёлая дверь, и он вздрогнул: слишком знаком был для него этот звук, звук закрывающейся перед ним двери. Андрей когда-то считал самым большим счастьем кресло президента «Зималетто». Думал, что тогда-то отец поймёт, что его сын тоже что-то может, примет его… Как он мог забыть, что путь к одобрению отца тернист и чаще всего заканчивается тупиком? Он тогда был глуп и полон амбиций и несбыточных надежд, настроил планов, и на первой же ступеньке споткнулся. Сейчас Андрей ясно видел все свои ошибки и отдавал фирме всё своё время, правда, должность президента уже не казалась ему счастьем. Обыкновенная рутина, даже если принять во внимание специфику места работы. А ведь были времена, когда ему нравилось быть в центре внимания фотокамер, нравилось сочинять себе образ, не заботясь о векторе своего движения. Теперь же показы и вечеринки-сделки — ненавистная, но обязательная часть его работы. Единственный плюс за последние два года — неожиданное осознание того, что отец стал ему доверять. Дверь для Андрея наконец-то открылась. Жаль только, что он уже разучился открывать свою. Снег тяжело бился о лобовое стекло, безуспешно сражаясь с мелькающими туда-сюда дворниками. Надо бы остановиться, переждать где-нибудь… Как только стало известно, что женщин с похожими приметами в морге нет, Андрей сразу же отзвонился Елене Александровне, но сам не ощутил так нужного в этот момент облегчения. Он вздохнёт свободно только тогда, когда найдёт Катю и поймёт, что с ней всё в порядке. Надежда на такой исход давала ему силы не сорваться и дождаться звонка Константина, того самого «старого друга из органов» Валентины, попутно объезжая все места, куда, по его мнению, Катя могла отправиться. Каким ничтожным сейчас казалось всё, что окружало Андрея всю его жизнь, по сравнению с Катиной жизнью! За все эти пять лет он почему-то ни разу не подумал о том, что его любимая женщина может однажды умереть. Не в старости, в окружении внуков и детей, а где-нибудь в одиночестве, в холоде, или… — он вздрогнул от этой мысли, — от рук какого-нибудь маньяка. Да и помимо маньяков в мире полно опасностей. Висящие вечным напоминанием о безответственности коммунальных служб сосульки… бестолковые и наглые водители на дороге… опасные болезни… И ни единой возможности её уберечь. А вдруг она сама?.. Нет, Катя так бы не смогла поступить. Андрей встряхнул головой. Сейчас никак нельзя было думать о самом страшном, иначе он сойдёт с ума. И вытаскивать на свет картины семилетней давности нет смысла. Но память, словно в насмешку, возвращала его в те дни, после гибели Воропаевых-старших, когда Кира от горя чуть не лишила себя жизни. Напилась снотворного… Он был рад, что успел вовремя, но долго потом не мог отойти от видения свисающей с носилок безжизненной Кириной руки. Потому и дал себе обещание не позволить этому повториться. Но Кира и сама, видимо, что-то осознала для себя и больше не делала попыток уйти за черту. А потом он влюбился в неё или подумал, что влюбился… Сейчас это, в принципе, не важно. Кира давно замужем и, судя по рассказам матери, счастлива. И он, Андрей, тоже будет счастлив, обязательно будет. Лишь бы с Катей всё было в порядке. Если нужно, он даже готов собственноручно проводить её к мужу, чтобы тот больше не отпускал жену одну, чтобы берёг и любил. Телефон подскочил от звонка, и Андрей очнулся от мыслей. Ответил на звонок, одновременно удивляясь тому, как быстро прошла ночь: над потускневшими лампочками фонарей занимался рассвет. Оказалось, что Катя или похожая на Катю женщина с такими же фамилией, именем и отчеством зарегистрировалась в одной из гостиниц города. Это была та самая гостиница, где… Бегом поднимаясь по лестнице, Андрей почему-то твёрдо был уверен в том, что увидит в номере именно ЕГО Катю. И это его и радовало, и злило одновременно. Почему именно эта гостиница? Почему именно этот номер? Надежда своевольно подняла голову над отчаянием, несмотря на все его попытки объяснить самому себе, что гостиница и номер — просто совпадение, что за дверью номера вполне может находиться другая Катя, и поиски придётся продолжить… Но сердце всё громче бухало в груди, словно зная, что ждёт его там, куда он так стремится и так боится попасть. Сердце не обмануло. В номере была та, кого он искал. Он столько мог ей сказать. Он столько хотел ей сказать. Но не сказал ничего, кроме «садись в машину». Время, когда он имел право что-то ей говорить, безвозвратно ушло. Оставив за собой её мимолётную улыбку, подаренную швейцару. Когда-то Катя улыбалась ему в тысячу раз ярче. Сейчас он был бы рад и этой бледной, полусухой, но всё же улыбке…