О тоске и зелёных перьях

/Самый большой страх/самая заветная мечта отвечающего переносится на бога/ [крик души отвечающего] Более всего на свете Кетцалькоатль хотел быть кому-нибудь нужным. Чтобы кто-нибудь был рад встрече с ним, чтобы кто-нибудь хотел видеться с ним как можно чаще, чтобы кто-нибудь дорожил им. Хотел, чтобы кто-нибудь жаждал встречи с ним. Хотел быть любимым и нужным. Хотел быть понятым и услышанным. Но изо дня в день его встречало одиночество. Он встречал рассвет, обнимая себя за плечи – раннее утро свежо и прохладно, после зажигал копал, и комната полнилась его запахом. Кетцалькоатль пускал себе кровь – каждодневный ритуал, который он совершал уже привычным быстрым жестом, даже не чувствуя боли. Остаток дня он проводил за чтением или своими божественными обязанностями. И никто не вспоминал о нём. Он привык к этому. Весь его день проходил однообразно, и порой это надоедало даже ему. Кетцалькоатль хотел хотя бы на время разнообразить свою жизнь, однако… ему не с кем проводить время. Ни для кого он не имеет значения, все давно позабыли о нём. Потому что он не нужен. Потому что он никто. Потому что всем, кого он знает, плевать на него. Если он и выбирался из дома, то несомненно чувствовал себя самым ужасным существом в мире, встречая весело смеющихся других богов. Тех, кто кому-то н у ж е н. Вот мимо гордой походкой прошёл Тескатлипока, смерив брата высокомерным взглядом, полным презрения; таким, словно увидел перед собой что-то крайне омерзительное, на что брезговал смотреть. Именно поэтому Кетцалькоатль не любил оказываться снаружи. Чертовски больно было видеть тех, кто живёт обыкновенной беззаботной жизнью, радуясь компании близких. Везде, где Пернатый Змей оказывался, он оказывался один. Никто никогда не звал его куда-либо. Кетцалькоатль ужасно хотел бы быть кому-нибудь нужным, но уже давно смирился с тем, что этого не будет. Он чертовски хотел быть таким же, как и все. Но всё глядел в зеркало на своё лицо, и понимал, что это невозможно. Он уродлив. Окружающие ценят внешность – кому же тогда он может быть нужен с таким-то лицом? Кетцалькоатль хотел изменить свою жизнь, но ничего не происходило. Он честно пытался понять остальных, честно пытался казаться таким же, как они, но на него лишь глядели с пренебрежением и отворачивались. Маска с длинным клювом стала его вечным, самым надёжным способом скрывать свою неполноценность. Пернатый Змей хотел, чтобы его ценили. Однако всякий раз, когда он протягивал руку помощи, в него плевали в благодарность. Его труд обесценивали, ведь кому какое дело, что он чувствует? Кому какое дело, каких усилий стоило ему что-то, что для других ничего не значит? Ведь его существование ни для кого не имеет значения, что же тогда могут значить его душевные страдания? Кетцалькоатль страстно хотел перестать быть пустым местом. Но его продолжали не замечать. Игнорировать его существование и забывать о нём снова и снова. Его кормили обещаниями, но в итоге предавали и оставляли, снова и снова тревожа старые раны. Круг замыкался вновь, и он вновь оставался один, наедине с тем, что беспокоило его. И продолжал молчать о своих чувствах, зная, что никому нет дела до них. Он так сильно хотел бы просто… жить. Но продолжал существовать в мире, где ценится внешняя оболочка и постыдная манера поведения. Продолжал стоять в стороне, на обочине. И глядеть вдаль, надеясь, что однажды его жизнь всё же изменится и он будет кому-нибудь нужен.