Путь крови

Шаг, шаг, поворот направо. Пробираться в охраняемый форт ей далеко не впервой, однако каждый раз убийца всё так же испытывала лёгкое волнение. Справедливости ради, фортом данное здание имело честь именоваться много лет назад, во времена ещё Второй войны. Теперь же — маленькая тень небольшого былого величия какого-то королевства людей. Она не знала его названия, да и не интересовало оно её. К чему бы? Ведь на севере материка не осталось людских государств вовсе, так есть ли теперь разница, как звали то или иное? «Дрянь, опять отвлекаюсь» — мысленно шикнула на себя ассасин. Такое ей было не свойственно. Проведя в работе года, Зул'Кера давно выработала для себя правило, что во время исполнения задания в её голове имеют право на существование лишь такие понятия как "цель", "план" и "помехи". Размышления о сдохших королевствах женщина не могла отнести ни к одной из этих категорий. Резко замерев и прильнув к стене, она прислушалась. «Краба ему в задницу, да кому из этих головорезов захотелось пройтись ночью?» — закипая, ругалась себе в уме троллиха. Более двух суток назад ей удалось выйти на след цели, а после и захапать связного, который вёз штабные приказы одной из полевых групп. Ничего особенного убийца от него не ожидала, ведь обычной практикой в было оставлять послание из штаба в неком условном месте, откуда после их и забирали курьеры, подобные ему. Но то ли бандиты оказались крайне тупыми, то ли у них нехватка рук, или же Зул'Кере просто повезло, но пленник был из верхушки. Не бог весть какая цаца, но нужное ей убежище он выдал всего после двух минут общения и четырёх пальцев. Больше он ничего важного не потерял, исключая жизнь. Обычно ассасин предпочитала, если была такая возможность, убивать чисто, используя руки и сворачивая шею, не проливая и капли крови. Но после того случая ей всё больше хотелось ощутить, как жизнь покидает тело, потому она, изменив себе, прирезала человечишку, медленно, даже нежко, вскрывая его шею, словно в неком трансе смотря на вытекающий ручей крови. Не удержалась, сняла перчатку и, измазав тонкие пальцы в красной жидкости, сама не до конца понимая, что делает, облизала их. Сейчас, стоя возле поворота и слыша приближение шагов, убийца вновь пыталась понять, что на неё тогда нашло. До сих пор у троллихи не было времени разобраться а себе, ведь после допроса она без передышки отправилась в путь. Парниша сказал, что через пару дней они изменят место убежища, но на какое, не знал. Шаги почти рядом. Зул'Кера понимает, что снова чувствует ту жажду. «Кровь, кровь, кровь» — мысль барабаном бьют в голове. Убеждая себя, что делает это исключительно ради быстроты убийства, а подробные желания — лишь следствие более чем двух суток без сна, убийца сжимает кинжал и, пригнувшись, резко влетает в коридор, откуда шёл звук, не дожидаясь, пока бандит-неудачник сам приблизится к повороту. Бородатый мужчина ошарашенно смотрит на неё ту секунду, которая ей требуется, чтобы добежать до него. Толчок. Одна рука зажимает рот жертве, пока вторая раз за разом всаживает кинжал в живот. Человек мычит, дёргается, но сделать ничего не может. Силы покидают его, а жилистая троллья рука держит крепко. Зул'Кера смотрит ему в глаза, что выражают невыносимую боль, стягивает с руки кожаную перчатку, зацепив зубами край, и финальным аккордом медленно вскрывает глотку, давая крови возможность залить ладонь. «Грязная работа, ещё и кровь придётся смывать потом.» Странно, но никакой досады она не чувствует, даже напротив. Вид залитого кровью кожаного нагрудника вызывает ощущение правильности, удовлетворения. Будто так и должно быть. Мысли же об очистке снаряжения от крови кажутся... кощунственными? Секунду она чувствует облегчение, сразу за ним — раздражение: «И что это, бой? Свинья, и та хоть убегает, когда её хотят прирезать.» — Троллиха стискивает зубы и неосознанно выпячивает клыки. «Честный бой лицом к лицу, да? Пока тебя не разрубит какой-то детина. Как Банджи и Казуху.» — Зубы разжимаются, морщинки около глаз выдают горечь. Недавняя гибель мужа и брата вновь встаёт перед глазами. Остатки отряда её близких сражаются с закованным в латы паладином, на плече которого сверкает знак лейтенанта, и его оруженосцем. Она бежит к ним, отчаянно желая успеть. Брат, Банджи, уже потерял руку и еле держится на ногах. Пинок от этого громилы, брат падает, сверху на него обрушивается секира, раскроив череп пополам. Мгновение, и в грудь второго тролля по рукоять входит клинок. Молодой оруженосец явно рад тяжелой победе, однако радость недолгая — расслабившись слишком рано, парень пропустил последний удар. Вне себя от горя и желания мести, она не может остановить крик. Напрягая свой мизерный магический потенциал, использует единственное заклинание, что знает. Шаг, и вот она за спиной верзилы всаживает ему кинжал в зазор между кирасой и шлемом с такой силой, что разбивает костяшки пальцев о доспехи. Кровь заливает ей пальцы и впервые в жизни она не чувствует брезгливости. Человек падает, хватаясь за шею, и ярость заставляет её наносить удары ему в лицо снова и снова, пока не остаётся кроваво-красное месиво из осколков костей, кожи и мышц. Троллиха смотрит в мясную кашу и злится ещё больше. Ей кажется, что она готова спалить весь мир, и этого будет мало. Через пару мгновений ей слышится страшный крик. Хотя это и криком назвать сложно. Нечто похожее на утробное рычание и смех раздаётся где-то вдалеке. Зул'Кера смотрит на подбегающих воинов Орды и замечает, как некоторые останавливаются, оглядываясь. Но большинство будто и не слышит ничего. Троллиха пытается определить источник звука и вскоре понимает, что он звучит внутри её разума. Ассасин медленно поднимается с пола старой крепости и вздыхает. Гонимая болью и злобой, она схватилась за первый же контракт из Подгорода, прибыв в эти забытые лоа горы, но картины прошлого настигли её даже здесь, вызывая уже не боль, а ярость. Вот только на кого, Зул'Кера определить не могла. «А так ли важна причина?» Вытерев кинжал, убийца быстрым тихим шагом двигается в направлении к цели. Вот и последняя на пути дверь. «Действовать надо быстро, если у них всё же есть хоть какие-то подобие караула или ночного обхода, того мёртвого хмыря скоро заметят. А за драку с целой верхушкой Синдиката мне не заплатят.» Покрепче сжав кинжал, Зул'Кера бесшумно открывает дверь в покои... И сразу натыкается на испуганный взгляд какой-то девахи, что точно не может быть её заказом. Последняя так и застывает с платьем в руках, одетая в одно исподнее да чулки. «Вот именно сейчас этот гад захотел потрахаться», — рычит мысленно троллиха, бежа к очередной помехе и надеясь успеть. Не вышло. Шлюха заорала так, будто её не лишь намеревались, а уже резали. «Если сюда сейчас не сбежится весь форт, то лоа точно меня любят», — думает ассасин, протыкая горло жертвы и привычно уже чувствуя удовольствие от крови. Странно, но мысль о многих противниках, которых теперь придётся убить, вызывает не усталость, а предвкушение, возбуждение и нечто похожее на... аппетит? Поразмыслить над этим она не успевает, так как из двери в следующую комнату выбегает её цель. Рыжеволосый человек с тонкими чертами лица, в одних штанах, большим клеймором в одной руке и лёгким мушкетом в другой, который он уже наводит на убийцу. Троллиха инстинктивно хватает шлюху и дёргает на себя, раздаётся гром. Пуля пробивает рабыню насквозь, теряя, однако, убойную силу, так что ассасин чувствует лишь лёгонький удар по нагруднику, а также радость и злость. Брызги крови из груди девицы, что, в шоке открыв рот в беззвучном крике, оседает на пол, дарят наслаждение. Однако мысль, что это не она пробила её грудь, заставляют огонь злобы сильнее разгораться в её душе. Тихое убийство не вышло, но саму убийцу это неожиданно радует: «Ха! Наконец-то бой! Наконец-то противник, а не жертвенный скот!» — радуется Зул'Кера, вытаскивая меч из ножен и перекидывая кинжал в левую руку. Человек бросает мушкет, перехватывает клеймор обомя руками и несётся вперёд, желая поймать её в этот момент, но троллиха уходит в сторону, пытаясь поднырнуть под его руки и перерезать сухожилия. Неудача, он отпрыгивает и делает резкий широкий взмах, заставляя её кувырком уйти назад. Теперь нападает она: стремительно подаётся вперёд, ловя двуручник цели на свой кинжал. «Может дрын твой и тяжелее, но сильнее я!» — ликует в мыслях ассасин, уже предвкушая, как меч заставит кишки противника вывалиться наружу. Мужчина резво уходит вбок, хватает со стола песок для посыпания писем и бросает в неё. Девушка инстинктивно зажмуривает глаза и питается уйти в сторону перекатом, но он предугадывает эти действия и на её бедре появляется глубокий порез. Несмотря на неприятные ощущения, вид крови опять приводит Зул'Керу в восторг. С кровавой пеленой перед глазами она, не обращая внимания на дикую боль в рассеченных мышцах, прыгает вперёд. Не ожидавший такого от раненого в ногу противника, человек не успевает среагировать. Меч и кинжал пробивают ему лёгкие. Последний из рода Перенольдов, повисает на убийце. Лишь один вопрос срывается с его губ перед тем, как кровь заливает ему рот: — Зачем? — За Орду и за кровь. Кровь для Орды, человек, — срываются слова с её уст, но девушка чувствует некую незавершённость в фразе. В коридоре слышен топот. «Трое» — на слух определяет ассасин. Не самая лучшая ситуация, однако мысль о её невыгодном положении растворяется в предвкушении новой схватки. Она отходит от выхода и, несмотря на желание просто броситься на врагов, быстро составляет план. Топот всё ближе. Двери резко распахиваются, внутрь тотчас забегает вооружённый двумя мечами поджарый охранник, судя по экипировке — командир отряда. Он видит её бросок и застывает, последними крохами угасающего сознания ощущая кинжал в глотке. Зул'Кера смеётся, вид новой отнятой жизни наполняет само её естество незнакомой силой, заставляя забыть о боли в ноге. Остаются двое. Мечник в доспехах со щитом медленно и осторожно входит, держа щит перед собой и медленно переступая павшего товарища. За ним — молоденькая девушка-маг. «Вряд ли эта курица закончила обучение, но паршивый огненный шар ей должен быть вполне по силам.» Решение рождается мгновенно. Зул'Кера смотрит в глаза мечнику, который устремляется к ней, намереваясь воспользоваться её раной и отсутствием одного оружия. Она, ухмыляясь, отводит правую руку с мечём для будто бы неуместного и гибельного в такой ситуации замаха, и... Сносит голову девице, выйдя из тени за её спиной. Последний враг в шоке разворачивается, пока ассасин пользуется мгновением, дабы вытащить кинжал из трупа командира охраны. Теперь их двое. Оставшийся враг в ярости сцепил зубы и побежал к ней, занося клинок для удара. Она устремляется навстречу и лишь в последний момент отпрыгивает в сторону, уходя от грубого удара щитом. Мечник и не думает её отпускать. Его удары сыпятся на неё один за другим, его щит встречает все её выпады, и ассасин вынуждена отходить. Кажется, что противник неуязвим для неё, и ощущение хорошего боя будоражит её душу, заставляя желать вечного поединка. Ухмыляясь, она вновь отводит удар его меча, отступая. Спустя две минуты боя пот медленно стекает по вискам убийцы. Руки ноют, кисти понемногу немеют, но врождённая тролльская выносливость позволяет ей выдерживать эту пляску со смертью. Её враг также замедлился, его удары потеряли былую стремительность, а ноги — подвижность. «Зря ты залез в эту железную скорлупу, человечишко!» Щитоносец знал, что время работает против него. Ещё минута в таком темпе, и он будет еле подымать руки, а значит — станет шестым трупом на счету ассасина. Нет, ему нужно атаковать сейчас, прикончить клыкастую бабу, вид которой больше подходил берсерку, нежели скрытному убийце. Человек сжал рукоять щита и бросился вперёд, вложив в рывок последние силы и намереваясь прижать троллиху к стенке и всадить меч в её нутро. Чего он не ожидал, так это того, что ассасин вместо привычной попытки увернуться или отвести его удар сама двинется навстречу и со звериной силой врежется в его щит, после чего резко уйдет вниз. И пока его меч вошёл в клинч с её кинжалом, троллиха по рукоять всадит второе оружие в его бедро, воспользовавшись слабостью доспехов. Ошеломлённый от дьявольской боли, бандит покачнулся, потеряв опору. Выставленный для защиты щит не остановил Зул'Керу. Перекинув кинжал в правую руку, она, схватив запястье противника левой рукой, нейтрализовала его оружие и, пользуясь моментом, с криком вертикально всадила кинжал в ключицу врага. И ещё. И ещё. Пока эта свинья не прекратила орать, залив всё вокруг своей кровью. Ей показалось, что она снова слышит смех, только теперь голос не только смеётся, но и шепчет что-то. — Кх.. Кхор... — одышка мешает говорить чётко, но как убийца не старается, она не может разобрать, что именно голос ей шепчет. Что ж, возможно, ещё не время. Впервые за последние недели она спокойна. Ассасина не тревожат мысли о мёртвых близких, ведь всё так, как и должно быть. Воины погибают в сражении. Кровь всегда будет литься, и этот факт её успокаивает. «Тепер задание.» Девушка находит тело Перенольда и деловито стаскивает родовой перстень с пальца. Это — подтверждение выполненной работы. Глядя на труп перед собой, она вдруг вспоминает древние воинские обычаи племени и отрезает его голову. Забирает с собой и уходит тем же путём. Больше её ничто не гложет, Зул'Кера чувствует, будто утолила давнюю жажду, но откуда-то знает, что это невозможно. Жажда навечно с ней, а сейчас лишь время передышки.

***

Греясь возле костра в пещере, пока снаружи бьёт град, девушка очищает череп мужчины от кожи. «Немного не по традициям, но так лучше. Правильнее.» — думает она. Закончив, смотрит на череп в своей руке и недовольно качает головой: — Черепа не должны пропадать втуне. Это подношение... — речь обрывается. Ассасин понимает, что её зубы сомкнуты. Она не говорила. Страх охватывает убийцу, но она быстро отгоняет подобные мысли. Ведь тут больше никого нет? Так кто ещё, помимо неё, мог сказать это? Зато прошлое больше не раздирает душу когтями. Она нашла свой путь. Путь крови. И первой остановкой станет Оргриммар. Пусть глупцы устраивают блокаду, она знает, как пройти внутрь. Откуда-то она знает, что черепа должны служить Орде и её пока ещё нерождённому богу, что спит под столицей, но чьё дыхание уже освятило вождя и его гвардию.