Любовь и Долг

      Лианна стояла у окна в покоях Красного Замка и глядела куда-то вдаль. Над городом нависли тяжелые свинцовые тучи, и мелкий дождь седыми нитями пронзал воздух.       Сердце ее сжалось от боли: Брандон, милый ее брат, ее защитник был мертв – Безумный Король сжег его на глазах тысяч жителей перед своей кончиной. Ее отец и Роберт подняли восстание, и казалось, уже ничего не может остановить надвигающуюся бурю. Но она могла, и она сделает это, пожертвует своим сердцем и душой. Рикарду Старку осталось получить только кровавую дань с Рейгара за свою дочь. Баратеон думает, что его невесту похитили. Она вернется к ним, признается во всем, покроет себя позором, но остановит эту войну. Мстить за сбежавшую девицу смысла не будет. А мстить за брата уже не кому: дети не несут ответственности за дела своих отцов. Ведь так? Отец всегда говорил, что долг превыше всего, и кажется ей пора перестать убегать от своего, как бы горько это не звучало.       За спиной послышался скрип двери и мягкие знакомые шаги. - Лианна, с тобой все в порядке? – голос его был нежен и мелодичен, он был приятнее и милее ей всех звуков на свете. Она обернулась. Ее среброволосый принц, нет, уже король, смотрел на нее с трепетом, как и всегда. На его лице играла задумчивая улыбка, а в индиговых глазах горел огонек, который так нравился ей. - Ваше Величество,- Лианна сделала неуклюжий реверанс, и Рейгар опешил. - Полно, родная, что случилось? - улыбнулся он. - Случилось? Ты спрашиваешь меня что случилось? Мой брат мертв, отец и мой горе-жених идут сюда войной. Люди гибнут, в мире полный хаос, и все из-за того, что я решила, – она глубоко вздохнула, - что моя жизнь принадлежит мне. Я должна вернуться, Рейгар.       Его как будто поразила молния. Он долго стоял молча, пытаясь понять весь смысл произнесенного. Так как сейчас смотрел на нее ее Рей, делало ее боль еще невыносимее, и она закрыла лицо ладонями, не в силах бороться со своими чувствами. Рейгар сглотнул: - Но у нас Тиреллы, Дорн на подходе, есть надежда, что и Тайвин Ланнистер откликнется. Лианна, еще ничего не потеряно.       Лианна снова отвернулась от него. По щекам побежали слезы. Все уже было потеряно давным-давно, когда она ускакала в темноту ночи, подавив разум сердцем. На что она тогда надеялась: мир слишком устарел, чтобы следовать любви. Ей нет места среди лордов и леди, королей и королев. И эта война еще раз доказала это. - И что? Таргариены продолжат убивать мою семью? Ради чего? – выкрикнула она. - Ты знаешь, - ответил ей король, твердым и уверенным голосом,- эти войны – ничто, по сравнению с тем, что грядет в будущем, ты сама видела.       Она бросила на него полный отчаяния взгляд. Она видела эту метель и толпы сияющих, словно звезды, глаз в своих волчьих снах, преследовавших ее уже несколько лет. И совсем молоденького юношу, противостоящего этой стихии. Совсем одного. С темными волосами и красивыми глазами. С милой улыбкой, такой как у Рейгара. Но Боги так и не дали им малыша, посмеявшись над ними. - Да, но тогда почему Боги до сих пор не подарили нам твоего обещанного принца?! – крикнула Лианна, она подошла к королю и взглянула на него, сузив глаза, - А может не ты его отец, а я не мать?! Мальчик совсем не был похож на тебя, на Таргариенов вообще, признайся, ты ведь тоже его видел? - она замолчала, борясь с болью в горле, а затем добавила, - Тайвин ждет, когда ты его попросишь о помощи, и ему нужно от тебя только одно… «Корона для его любимой дочери» осталось несказанным, но он понял, о чем речь. Рейгар притянул ее к себе ближе, положив ладонь на талию. В глазах его была борьба, такая же, как и в ее – борьба любви и долга. - Ты ошибаешься, ты мать моего будущего сына и к тому же ты моя жена, ты моя королева… - прошептал он ей на ухо. - Молчи, - отрезала Лианна, оттолкнув его от себя - никто, слышишь, никто не должен знать об этом: Баратеон не успокоится, пока я не вернусь - без армии моего отца у него не будет никаких шансов, может за большое приданое Роберт согласится взять меня замуж, а Тайвину нужен холостой король.       Рейгар крепко заключил ее в объятия, в дрожащем голосе его читался весь ужас происходящего. Он зарылся в ее волосы, обжигая ее шею поцелуем. Лианна почувствовала на себе его горячие слезы. Она и сама еле сдерживалась, чтобы не разрыдаться. На душе ее было тяжело, ее грызли муки совести перед отцом и братом, и перед тысячей матерей и вдов, которые никогда не дождутся своих любимых. Мысли ее постоянно возвращались к ужасающей картине, где ее милый Рей умирает, захлебываясь кровью с ее именем на устах. Она должна пожертвовать собой, ведь она любила его всем сердцем. Пусть он будет далеко, в объятиях другой, главное, чтобы он жил. - Нет, любимая, не говори этого! – его слова, словно кусочки битого стекла, пронзили ее, - Я не смогу терпеть или даже жить с мыслью, что ты в постели другого, что он каждый день видит тебя, твои глаза, улыбку, что он прикасается к тебе, слышит твой голос… Нет… я не отдам тебя, я не смогу…       Ком в горле причинял невыносимую боль, глаза застилал туман. Она и сама понимала, что не сможет долго прожить с нелюбимым, что два сердца разобьются, когда она скажет жениху «Да», а нежный бархат розы Винтерфелла завянет в горячих руках Баратеона. Лианна горько всхлипнула. Ее милый принц обхватил ладонями заплаканное лицо. Она подняла на него тяжелый взгляд: в его глазах тоже блестели слезы. - Лианна, нет, - чуть слышно, и в то же время горы содрогнулись от горечи понимания того, что долг одерживал победу. Он всегда побеждает любовь, когда мужчина – король, а женщина – обещанная другому, невеста. - Мы должны все исправить - глубоко вздохнув, прошептала Лианна, - сколько еще должно быть смертей из-за нас? Мы должны…, - всхлипывая произнесла она, опустив глаза, - Я должна отправиться сегодня же, и, Рейгар, - их взгляды снова соприкоснулись, - я не хочу чтобы ты меня провожал: я не смогу уйти, а ты не сможешь отпустить меня. Поверь, так будет лучше.       Король взял ее ладони в свои, мысленно перебирая причины по которым она должна была остаться. Он медленно поднял руку и нежно коснулся ее подбородка, утопая в холодном сером омуте ее глаз. - Лианна, я так люблю тебя, - его голос уже напоминал молитву, и от этого становилось еще ужаснее. Может бросить все и сбежать с ним в Вольные города? И пусть катятся этот трон и этот мир куда подальше. Но ее семья, теперь и ее народ, все пострадают из-за их выходки. Лианна медленно покачала головой. Рейгар глубоко вздохнул. - Ты говоришь, что выйдешь за него замуж?,- борясь со своими слезами, прошептал он, - но ты ведь замужем, ты забыла?       Лианна опустила голову. Ее долг, как королевы – защитить свой народ. Отец всегда говорил, что хороший правитель в первую очередь заботиться о своих людях. Жестокая правда дала понять, что ее жертва – ее сердце и душа. -Пусть Боги проклянут меня еще раз, мне и без того гореть в Пекле, но – ее слезы покатились по красным щекам с новой силой, а в голосе читалось отчаяние, - Ты должен забыть об этом, уничтожь все упоминания о нашей свадьбе, убей септона, Эртура, Освелла, но никто не должен об этом знать. Обещай мне, Рейгар, обещай мне! Рейгар нахмурил брови, и взгляд его стал еще печальнее. - Твой брак с Робертом будет незаконным, твои дети будут бастардами, ты этого хочешь? - Да, да! Да!! - ее голос почти сорвался, - да!!! – это будет так, если правда когда-нибудь раскроется, поэтому прошу тебя…       Его взгляд так и остался хмурым. О Боги, как же был прекрасен омут темного вечернего неба в его глазах, она просто таяла, когда он смотрел на нее. - Я не смогу…, - тяжело вздыхая, пролепетал он, - не проси меня об этом, если хочешь уйти, тебе придется вогнать мне кинжал в сердце. - Нет, ты сможешь, ты должен! Что стоит жизнь одного, по сравнению с жизнью тысяч? Это твой долг! – это было последнее, что она могла противопоставить ему, чтобы убедить его в неизбежности их прощания.       Рейгар опустил голову, горькая волна правды накрыла его. Он женат в первую очередь на королевстве, и его жизнь не принадлежит ему, но государству. Король вытер ее слезы и нежно прильнул к губам. Почувствовался вкус соли, а на душе повис камень, которому суждено там остаться до конца ее дней. -Я прошу только одного, - прошептал он, - подари мне еще одну ночь.