Acid Rain

9 июля 1 года, через три месяца после начала экспедиции, я отменила стандартные протоколы. Я продлеваю свою вахту до самого прибытия к N-1597. В случае моей смерти будет включена ускоренная разморозка инженерной команды. Я не обладаю уникальными знаниями, необходимыми при освоении планеты и у меня нет морального права на её будущее. Когда я вылезла из кабины своего бомбардировщика, я чувствовала лишь застилавшую глаза ярость и пустоту за ней. Ни триумфа, ни свершившейся мести, ни банального облегчения. Меня встречал лично генерал Уилкис. Лицо его так светилось гордостью, он говорил что-то про решающий вклад, блистательную победу и мир во всём мире. Не думаю, что смогу точно вспомнить его слова. Я ударила со всей силы. Хрустнуло и из его носа потекла кровь. Я забрала сумку с вещами из казармы, села на ближайший гравицикл и поехала прочь от базы на полной скорости. Не думаю, что вообще собиралась останавливаться. Я наверное уже понимала, что это конец, но в тот день дезертирство спасло мне жизнь. Всё вокруг залил ослепительный свет и я, потеряв управление, скатилась в канаву. За те несколько часов, что я пробыла без сознания, пейзаж изменился до неузнаваемости. На месте базы теперь был оплавленный котлован. Уже не разобрать было где останки генерала, а где — корзины для бумаг. Позже мы узнали, что в тот день погибло практически всё население Земли. Воевать было больше некому. Тех, кто летит сейчас на корабле, спасло невероятное стечение обстоятельств. Он уже был готов, а точка назначения — определена. У жалких остатков человечества ни за что не хватило бы ресурсов его достроить. Тщательно отобранные добровольцы проходили обучение в специальных лагерях. Что ж, мы резко снизили требования при наборе новой команды. Я сбросила первую бомбу на Кейптаун. Да, конечно у меня был приказ. Но я хотела нажать эту кнопку и я сделала это. У меня отобрали всё и я хотела отомстить. Официально, конечно, это была карательная акция за уничтожение всего нашего побережья с помощью искусственно вызванного цунами. Сейчас у меня есть сомнения по поводу рукотворности этой катастрофы. Климат планеты стремительно менялся из-за глобального потепления. Правительства только усиливали паранойю год от года. Переговоры по поводу ограничения разработок гравитационного оружия зашли в тупик. Политики говорили, что раз у нас есть прототипы гравибомб, то Они и подавно не постесняются проводить испытания на наших детях. Говорят, раньше в случае природной катастрофы все страны мира посылали отряды спасателей, волонтеров и гуманитарную помощь в пострадавший район. Теперь — лишь новые обвинения в адрес кого попало на международных ассамблеях. Я сбросила первую бомбу на Кейптаун. Поначалу я пыталась убедить себя, что это не моя вина. Что вместо меня могли послать кого угодно. Что я выполняла приказ, а их система вообще оказалась автоматической. Защита мёртвой руки. Но именно я нажала на кнопку. Я начала это. Я ведь вызвалась добровольцем. Я тогда не хотела ничего, только стереть их города с лица этой планеты. Ослепительно яркий взрыв и мимо проносятся обломки фюзеляжа — эта картина выжигала веки по ночам, а днём лишь немного тускнела, позволяла окружающему миру просвечивать сквозь себя. Они отобрали у меня последнего дорогого мне человека. Я сбросила первую бомбу на Кейптаун. Что они делали в этот момент? Мы вылетели перед самым рассветом. Многие ещё спали, наверное. Детишки собирались в школу. А сны не сильно изменились. Я по прежнему видела как самолёт Джимми разлетается на мелкие осколки. Но теперь ещё — как бомба размером с футбольный мяч сминает десятимиллионный город в бесформенную массу из зданий, машин и людей. Больше заснуть мне не удаётся. Тогда я наливаю кофе в его дурацкую кружку и выхожу на улицу. Вообще-то эту кружку сделала я, когда мы были ещё детьми. Я разрисовала её овечками на каком-то школьном кружке и подарила Джимми, сказав что он упрям как баран. Прости, Джимми, я всех подвела…