Good Omens: На кончике иглы

      Говорят, если подарить человеку подарок, который будет иметь элемент, где фигурирует принт клетки, или так называемой «шотландки», то подарок будет радовать не только глаз, но и душу. Так думал и Кроули, стоя и глядя на белую коробочку, подперев большим и указательным пальцами подбородок. Не смотря на то, что демон клялся, что ему абсолютно все равно на чужие чувства, и как выражаются смертные «до лампочки», «фиолетово», или «по барабану», в этот раз он всерьёз задумался об оформлении подарка другу, даже, что странно, забеспокоился, понравится ли вещица принесёная в дар. Понравится ли лучшему другу вещь, которой пользуются все люди в современном мире, и без чего некоторые не могут. Впрочем, даже если Азирафаелю и не по нраву придётся подношение, то он всего лишь скромно поблагодарит, деликатно промолчит, в худшем случае отведёт озадаченный взгляд куда-либо, в сторону, но пользоваться подаренной штукой не будет, но неисключено, что это будет пылиться у него где-нибудь в шкафчике с книгами, где пауки выводили своё сотое по счёту потомство. Пауки никому не мешали. Ангелу тем более. Более того он верил, что пауки ловят не только надоедливых мух, но и охраняют книжный магазин от вражеских сил, которые принято называть тёмными. Но дело в том, что от такого зла как Кроули никакой паук не убережёт. Вот в чём загвоздка.       Перейдём с корабля на бал, а именно от пауков обратно к ангелу и демону.       Годы проведённые среди людей в людском обществе дали Азирафаелю огромный, просто необъятный багаж знаний и опыта во многих других отраслях, за что он и благодарен Всевышнему, что не дал сойти с ума со скуки в Раю, а пустил на землю, где в виде благочестивого хранителя восточных врат и древа жизни, ангел стал человеком, ну или хотя бы человекоподобным существом.       Заказав сет суши в одном давно им излюбленном суши-ресторане, Азирафаель в ожидании курьера обходил свои владения, любуясь эстетичными видами книжного магазина, коему уже не первый десяток лет. На корешки старых изданий лениво падает солнечный свет, знаменуя о скором наступлении вечера, и засмотревшись, как в золотых лучах воздушно пролетают пылинки, это добавило больше уюта и умиротворения. Взор медленно перешёл на нижние полки, где ленивые тени ласково облизнули полустертые позолоченные буквы: «…дус по Фаренгейту», «Песочный человек», «Не сбавляй оборотов, не гаси…», «Лолита» и ещё множество пылесборников с белыми бумажными закладками.       И после ангел заострил своё внимание на пылающем мече (что в данный момент пока не пылал) у стеллажа. Надо бы припрятать оружие куда подальше. И ничего лучшего не придумалось, как спрятать меч в подсобке, задней комнате, где бардак такой, что ногу сломаешь, даже когда не ожидаешь этого.       И решив наконец не затягивать с оформлением, Кроули как мог обмотал белую коробочку красно-чёрной лентой атласного материала. Конечно из Кроули такой себе оформитель подарков, но он правда старался. Ненавидел и старался.       Собираясь возвращаться из подсобки обратно в главный зал, Азирафаеля прошибло понимание, и одновременно с этим приятная слабость взяла над ним верх. Он чувствует что-то сродни сердечной склонности. Похожее чувство ощущалось до того, как на дорогу на своём велосипеде выехала Анафема, но Кроули её не заметил и сбил. Но тогда всё обошлось.       И сейчас начало нещадно жечь сердце языками пламени. — Только бы не сейчас… — ангел опустился на клетчатый, скрипучий диван. Было бы в тему приложить ладонь к сердцу, но жгло, как оказалось по всему телу.       Боль или же меланхолию как рукой сняло, когда в двери магазина постучали несколько раз. Что же, так быстро заказ ещё ни разу не доставляли по этому адресу.       Расплатившись и забрав сет суши, Азирафаель уже готовился опробовать новшества мастера из Японии. Должно быть, новизна должна прийтись по вкусу, только вот странное дело, соевый соус в специальном прозрачном контейнере был не солёный. Не беда! Для таких случаев припасена соль.       И насчёт соли. В виду своей суеверности, что свойственна всем ангелам, Азирафаель хранил немного не мало половину пачки соли в одном из своих тумбочек с канцелярскими принадлежностями, и использовал соль тоже как барьер от сил зла, рассыпая её у порога в магазин. Но ни соль, ни сахар, ни даже беспонтовый соевый соус не удержит Кроули, если тому нужно будет заглянуть в этот магазин. — Вот так-то! — залюбовался ангел, бросив мелкую щепотку соли в соевый соус. В том соусе и потонул, а после размяк и развалился на пополам первый, аккуратно положенный деревянными палочками ролл с угрём. — Вот так-то! — гордый тем, что красиво завязал бант на прямоугольной белой коробочке, Кроули тут же набрал на телефоне выученный наизусть номер.       Что за белая коробочка в руках демона, таящая в себе интригу, думаешь ты? Может, там записная книжка, может памятное украшение. Антикварная вещица, которая может принадлежать какому-нибудь известному музею с экспонатами, авторучка, голографические закладки для книг, различные марки для конвертов со всех более двухсот стран мира. Вариантов просто завались и начинай разбирать по одному.       Не стоит забывать, что в Англии принято не разбрасываться роскошными подарками, англичанам нравятся полезные мелочи для дома, сувениры из других стран, а так же недорогие подарки «с подтекстом». Как истинный англичанин Азирафаель следовал этому правилу, Кроули же правила не писаны. Он любил их нарушать… И жить на широкую ногу конечно же тоже любил.       После звонка совершённым Кроули, Азирафаель сразу забыл о своём голоде. Заказанные и по адресу доставленные суши, уже, соответственно были частично опробованы, правда нововведения, которые напридумал мастер из Японии, не слишком впечатлили ангела своей новизной. Раньше было лучше.       Кроули звонил и просил встретиться всё в том же Сент-Джеймском парке, на берегу утиного пруда, вероятно для того, чтобы снова покормить уток. И Азирафаель не смог отказать. В самом деле, коротать время с кем-то будет не так скучно. А если коротать с лучшим другом, то это вообще праздник какой-то.       Бодро забегав по магазину, даже забыв о суши, ангел что-то искал, открывал и закрывал шкафчики, тумбочки, заглядывал в ящички и на стеллажи с книгами. Может создаться впечатление, что он потерял что-то важное, и что что-то это безвозвратно утеряно, однако посмотрев на одну полку, про которую напрочь забыл, Азирафаель подходит к ней и находит среди всякой всячины, коей имя мистические атрибуты для проведений разного рода ритуалов, очень важную вещь. Вещь, что уже навсегда скрепит нерушимую, как думается ангелу, дружбу между двумя противоположными силами, без которых невозможна гармония в мире. — Пришло время. Наконец-то, — особенно счастливо вещает ангел, сомкнув ладони в молебном жесте, и тут же смотрит на настенные часы. Не теряя ни минуты, сунув ценную, серебряную вещицу в карман пальто, он вышел из магазина, на ключ закрыв двери за собой.       Встретились двое уже в парке, но просиживать на излюбленной скамейке они пока не спешили, впереди у них состоится длинный разговор шагая по такой же длинной, тянущейся дороге. В основном щебетал Азирафаель, и поскольку он тянул тот момент, когда может вручить Кроули скромный подарок по случаю много тысячелетней дружбы, он решил вспомнить былое, а то есть события пятилетней давности, а если быть точнее свадьбу Анафемы и Ньюта. Весело было тогда, жаль, что часть из этого празднества Азирафаель не помнит. Ангел в тот день глушил пойло как сухая земля воду. — Это было пять лет назад, — всё вспоминает Азирафаель, — но ощущение такое, будто всё состоялось вчера. — Слушай, так ты же сам напросился на свадьбу, — напомнил Кроули, пусть отчасти был не прав. Приглашения были, стало быть, никто не напрашивался. — Не стыдно? Молодым ты лишь добавил пару лишних седых волос на голове, и это только одним своим появлением, ещё и меня потащил с собой. Неудивительно, что они собрали свои вещи улетели на американский континент. — Но я благословил их. — Для этого есть священник, я тебе уже об этом говорил. — Но когда благословляет ангел, это точная гарантия того, что семья будет нерушима, и даже смерть не разлучит мужа и жену. Вот так, — это надо было видеть, какой важный вид на себя напустил ангел. — Лично мне понравился проведённый праздник. — Забыл, как отплясывал на их свадьбе ламбаду? — прям не в бровь, а в глаз. После такого напоминания Азирафаель слегка покраснел. — Ничего я не отплясывал, ангелы не умеют танцевать. И вообще, это была не ламбада, а гавот. — Ну это ты можешь втирать своему начальству, — Кроули осмотрелся по сторонам. — Я-то знаю тебя вдоль и поперёк. Тем более, гавот танцуют в паре и ты меня уломал на танец против моей воли. — Я тоже могу искушать. И я это сделал это. Наконец-то.       Нашёл чем гордиться. — Это вроде как в мои обязанности входит — искушать, но тебе есть куда расти. Да и танцуя тот гавот, я думал, что ты перед этим что-то принял. Принял ведь, так? — от пытливого взгляда демона никуда не деться. — Ничего я не принимал. Это чай виноват. Он попался мне неправильным, — хотя на той свадьбе ангел так налакался, что и до чая дело не дошло. Уснувшего Азирафаеля лицом в кусок свадебного торта, Кроули решил отвезти в отель, чтобы друг проспался и на утро был бодр и свеж. И всё с тем же пятном от торта на щеках. — Ну конечно, теперь чай виновен. С той свадьбы я убедился, что поёшь ты далеко не по-ангельски. — Пожалуйста, не припоминай мне это.       Кажется, уже что-то начало проясняться. — Караоке, — Кроули наконец присел на скамейку, закинув ногу на ногу, и жестом руки пригласил Азирафаеля сесть рядом, и последний не сопротивлялся, подсев не слишком далеко, но и не очень близко. — Что — «караоке»? — Вот никогда бы не подумал, что могу словить испанский стыд с того, как ты поёшь, только потому, что какой-то шарик прыгает по словам вылезающим внизу экрана, — на лице блуждала насмешливая ухмылка.       Ну зато тогда гости аплодировали. Ещё бы, 99 баллов набрать.       «Цистерну чая этому странному, улыбчивому господину!» — тогда ещё на свадьбе возгласил в микрофон оптимистичный и очень радостный организатор праздника. Тогда Азирафаель с пьяным подобием улыбки на лице поклонился всем присутствующим, и со сцены его силком выволок Кроули. — Ладно хоть никто из гостей не выложил это в интернет, — Азирафаель вспоминает свои пьяные выходки, а за некоторые стыдно и сейчас.       Свершилось, память начала приходить спустя пять лет. — Ну как знать.       И вот с этого самого момента стоило бы забеспокоиться. — Не возражаешь, если я тебя сфотографирую? — очень странная фраза, особенно если слышишь её от Кроули. Но ему все равно. Не дождавшись ответа он все равно собирался сделать несколько снимков. Но в последний момент сменил режим «камера» на «видеосъёмку», таким образом ангел даже не заподозрил, что пару фотографий превратились в короткий видеоролик. — Даже не знаю, — немного замявшись начинает Азирафаель. Не знает, как в этой ситуации действовать. Улыбаться или нагрубить? Нет, конечно грубить не вариант, отвечать агрессией не годится. — Но зачем ты это делаешь? — Да так, вдруг что случится, ну там, опять же конец света. Как знать, как всё обернётся, а вдруг я снова тебя потеряю? Так хоть память останется, — всё сказанное являлось шуткой, демон даже не придал своим словам важности. — Ты тоже чувствуешь приближение конца света? — в свою очередь спросил с осторожностью, так как всё явственнее чувствует то холод, то жар, и это не совсем связано с капризами погоды. — Честно? Нет. Возможно за эти годы просто чуйка на такие дела притупилась. По проще лицо сделай, хочу запечатлеть тебя.       Кроули слегка неосторожно дёрнул рукой, в которой держал телефон. Он не спешил рассказывать Азирафаелю о том, о чём его оповестили в Аду, хотя наверное стоило бы. Вместе проще со всем справиться. — Ах да, конечно, — улыбнулся ангел. — Всё же страшно подумать, что человечество снова окажется в опасности. Я не готов к этому. Что потом будет? Чем всё в итоге обернётся? Мы ведь будем задавать себе такие вопросы. Что случится со мной, и что случится с тобой?       Слишком много вопросов. Кроули даже растерялся, на какой бы вначале ответить, а в итоге просто плюнул на это. — Да ерунда, — демон наконец убрал смартфон, сохранив короткое видео. После сохранения пришла идея удалить бессмысленную видеозапись, но что-то подсказало, что не нужно этого делать. — А вдруг? Все наши мысли материлизуются, даже если мы забыли о том, что давно себе напридумывали. Ты же это помнишь. Не так ли? Только чудо, только время. — Не нагружай меня этим, ладно? Я уже не верю в это. — А стоило бы. И я заставлю тебя это сделать, — ангел знает, что говорит, и он редко ошибается. — А попробуй.       Состоялось что-то вроде пари, но при этом двое руки друг другу не жали. — Придёт время, и ты уверуешь. Придёт время, и оно залечит твои раны, — продолжил Азирафаель, глядя на то, как Кроули показал полуухмылку.       Осталось только понять, что именно залечит раны — время или чудо. — Как глубокомысленно. Жаль, я ничего не понял.       После паузы тема резко поменялась. — И сколько бы они не ссорились и ругались, всё равно вновь вместе сошлись. Помирились. — Азирафаель снова припомнил те детали, когда Ньют и Анафема разругались в пух и прах, но на счастье перемирие вскоре состоялось. И в честь этого состоялась и сама свадьба. — Ты снова завёл свою шарманку об Ньюте и Анафеме? Да, обожаю, когда влюблённые с яростью ругаются, обещают друг другу выцарапать глаза, и всё это под звяканье вдребезги разбивающейся посуды, а потом примерение под скрип кровати. — Милые бранятся — только тешатся. Любовь — дитя свободы, всех законов она сильней, — дымчато-голубые глаза ангела лихорадочно заблестели. — «Милые бранятся», и где ты таких слов понабрался? — Кроули едва плеваться не начал, услышав эти нежности.       Азирафаель умолчал. На самом деле таких похожих фраз у него был вагон и маленькая тележка, и эту тележку он приволок из далека, захватив с собой десяток книг с русской литературой в мятеж 1917-го года. — Я вот всё думаю, как там наш мальчик? — Азирафаель просто мастер в том, чтобы поменять тему разговора на другую. Это произошло так резко, что Кроули даже растерялся. — Какой мальчик? — Ну который Адам Янг. Который Антихрист. Ведь мы о нём ничего не слышим, ничего не знаем.       И тут Кроули словно поразило молнией, Азирафаель внезапно вспомнил об Адаме. Кто бы подумал, что разговор зайдёт на эту тему. Неужели и ангелу Сверху сообщили о грядущей угрозе всему и вся? Тогда почему он не говорит об этом напрямую? — А, этот? — Кроули решил сделать вид, словно и сам давно не вспоминал об Антихристе. — Я думаю, живёт он себе преспокойной жизнью, как и все люди, благополучно забыв о нас. Сколько мальцу уже? Лет восемнадцать есть, наверное, — ничто не выдавало в нём осведомлённость о будущем. Только лист с пророчествами сложенный в четыре раза теплился в кармане чёрного пиджака, время от времени нагреваясь как раскалённый уголёк, давая о себе знать, создавая жар, оставляя едва заметные ожоги. И спрашивается, как бумага может пылать и не гореть? Всё, что попало в Ад после своего возгорания и не такое может… — Я надеюсь его всё же ещё повстречать, — ангел со счастливой улыбкой поглядел на друга. — Как думаешь, получится?       «Надейся лучше, что не встретишь. Он стал могущественен в своё совершеннолетие», — думается одно, а говорится другое. — Эм… Не знаю, — пауза уже заставила занервничать, пусть это по сути ничего не значило. — Он ведь по прежнему проживает в Тедфилде, верно? — уточнил, чтобы наверняка найти парня и сравнять его с землёй… ну или хотя бы отправить его в Преисподнюю, где ему и место. — Вероятно так и есть. В прочем, это не важно, — Азирафаель заёрзал на месте, в предвкушении подарка, который должен преподнести, но сейчас заговорил о совсем другом. — Ты прав, я счастлив, если он живёт как обычный человек. А ты заметил, какая вчера была огромная, огненная луна? Обычно это случается перед чем-то плохим. — Не преувеличивай. Это на ветер. — А не так давно, примерно двумя днями ранее с неба упали две звезды, — ангел смущался за день слишком много раз, и этот раз не исключение. — И я загадал желание. — Да что ты? — протянул демон. — Можно узнать, о чём оно? — ему не слишком интересно слушать этот трёп, просто ради приличия надо спросить. — Не могу, иначе не сбудется.       Значит, что-то серьёзное. Вероятно, что-то это, что было загадано теми двумя днями ранее имеет хорошие помыслы. Допустим, желание содержало в себе просьбу, чтобы человечество не знало болезней и прочих эпидемий. Наивно, а всё же. — Слушай… — одновременно начали двое, пауза продолжилась с миг, и Азирафаель позволил Кроули начать первым, так сказать, уступил. — По поводу тебя. Ты ведь сегодня вроде как именинник, — напомнил демон, а ангел и забыл об этом, он не считал этот день чем-то важным, отмечать праздник он не стремился. — Держи, — вытащил из кармана пиджака белую коробочку перемотанной клетчатой лентой. — С днём рождения, всех благ, ангел, — сказано без особой пылкости, но Кроули и не обязательно выражать радость, он считал, что нет необходимости показывать эмоции, которых на самом деле не чувствуешь в данный момент.       Ангел не решаясь взял коробочку из рук демона, потянул за один конец банта и лента развязалась сама, упав под ноги на светло-коричневые туфли. Что таилось за белой, твёрдой крышкой оставалось тайной, которая раскроется спустя… Сейчас. — Телефон? — Азирафаель приятно удивлён, пусть не нуждался в нём. Белоснежный смартфон поблёскивал в свете солнца, бросая солнечные зайчики по разные стороны. — Готов поспорить, он очень дорого стоит. Нет, я не смогу принять это.       Просто кое-кто строит из себя мимозу*.       Кроули не приемлет такого жеста от ангела. Уж если что-то подарено, то от чистого сердца, а учитывая, что этого нет у Кроули, то хотя бы подарок был преподнесён с хорошими намерениями. — Всё-таки 21 век на дворе, век информационных технологий. Мне кажется, ты должен как-то соответствовать этому, идти в ногу со временем, например. — Лет семь назад ты подарил мне машину, в прошлом году духи с запахом книг, а до этого духи с запахом мокрого от дождя асфальта, а ещё ранее электронную унигу, хотя знаешь, что я предпочитаю обыкновенные книги, а сейчас даришь телефон. Ты меня право балуешь, — Азирафаель в какой раз покраснел как редиска. — Зачем это делаешь? — спросил с плохо скрываемым превосходством.       О парфюме, что имеет аромат книг. Тогда Кроули подарил ангелу обыкновенную с виду книгу, а открыв её можно было обнаружить между её страницами флакончик с духами. Духи с запахом мокрого асфальта после дождя не отличались особой упаковкой. — Я знаю, что ты прёшься по запаху мокрого асфальта… Кстати о телефоне. Теперь ты можешь выбросить к чёртовой бабушке твой ветхий, допотопный телефонный аппарат. Не подумай, что я как-то о тебе забочусь, просто, в конце концов, соответствуй современности. Надо, чтобы ты всегда был на связи, мало ли, — вот и был дан первый толчок напутствия, но конечно прислушиваться к нему ангел не станет. Советы советами, но своей жизнью тоже надо бы жить.       Азирафаель согласно и активно закивал, хотя не собирался выбрасывать телефонный аппарат, который прослужил ему долгие годы. Просто будет прятать его, если Кроули вдруг нагрянет с визитом и бутылочкой дорогого шампанского или чего-нибудь вкусненького. — Я ценю это, правда, — Азирафаель несколько сам себя загнал в краску, посматривая на блестящий, без единой царапинки телефон в коробке. — Большое спасибо, — блеснул короткой улыбкой, обращая на Кроули благодарный взгляд.       И прежде чем Кроули бросит беззаботное: «Могу себе позволить» или «Да не за что», Азирафаель тоже уже готов к своему подношенью, но если бы кто-то знал, как волнительно ему было самому. Вставая со скамьи, переживая, ангел даже забывал слова, которые репетировал у себя в голове: — Послушай, наша дружба длится уже не первое тысячилетие, и… — Ну да, считай шесть тысяч, ещё плюс дружба до того, как я пал, то это вообще… — Прошу, не перебивай, — слегка нахмурился ангел, и тому была причина. Он дрожащей рукой пошаривает в кармане своего пальто и за цепочку вытаскивает памятный подарок. — И я хочу, чтобы этот миг длился бесконечно. Будь моим заклятым врагом и лучшим другом до скончания времён. Навек теперь.       Перед Кроули маятником заходила цепочка, раскачиваясь из стороны в сторону, на низу цепочки виднелся светлый кулон в виде птицы, а присмотревшись, Кроули отпрянул. Но тут же понимание ударило его с силой мчащегося грузовика.       Кулон в виде голубя с оливковой ветвью в клюве был слишком много говорящим знаком, учитывая, что эта птица считается Божьей. А Бог, как известно, против всякого рода нечисти, напрочь уничтожая её… Ну или не совсем уничтожая. — Это что? — спрашивает демон, насторожившись. Неужели лучший друг напялит это ему на шею? — Серебряная цепь с кулоном в виде голубя, он же символ мира, чистоты, надежды, любви… — Азирафаель не даёт себе отчёта в том, что вот этим своим подарком может уничтожить Кроули.       Кроули сдвигает брови, злость исходит из каждой его поры, и он сделал роковую ошибку, прежде чем ангел успел перечислить все свойства. Резко встав со своего места и один только взмах руки в сторону заставляет отлететь памятный подарок почти что ни к самому пруду с утками, жаждущих поживиться хлебными корками и мякишами. «Голубь» со звяком раза два отскочил от асфальтированной дорожки и едва не угодил в пруд к уткам, которые запросто могут схватить блестящую безделушку, подумав, что может быть это такое угощенье.       Когда Кроули выбросил серебряную цепь с кулоном, его руки знатно обожгло, даже с ладони пошёл лёгкий дымок. Естественно, всякий знает, что серебро уничтожает негатив и вместе с этим тёмные силы. Согласиться и принять эту цепочку было равносильно самоубийству, а Кроули пока самоубиваться не хотел, ещё недостаточно напакостил.       Ничего не понимая, Азирафаель не находил слов. Всё так быстро произошло, что кажется, время ускорилось. Краем глаза он уловил место падения подарка, и вместе с тем ухоженные руки ангела задрожали. Этот подарок много значил для него, а не принятие означало только лишь одно — никакой дружбы не было; была вражда, включающая в себе элементы мнимой любезности, и на этом всё. Всё так быстро перегорело. — Что, вздумал, меня уничтожить таким образом?! Ещё кичешься другом! Да с таким как ты другом и враг не нужен!       Его тон был настолько оскорбительным, что на глазах Азирафаеля могли выступить слёзы, но проблема в том, что ангелы не плачут, если только не приложат достаточно усилий для этого. — Убирайся отсюда со своим серебром и не вздумай ко мне подходить с этим!       Мимо проходящие люди, которые тоже прогуливались в парке, таращились на двоих, что стояли посреди асфальтированной дорожки, выясняя отношения. Некоторые проходили по своим делам, кто-то с интересом наблюдал за тем, что же будет дальше. Кто-то уже даже поставил на то, что ангел и демон со скандалом разойдутся по разные стороны и никогда вновь не пересекутся в дальнейшем. Прошёлся шёпот среди зевак. Большинству было интересно, из-за чего же разгорелся конфликт. По факту голосил один Кроули, в то время, как Азирафаель не мог и слова вставить, да и не получилось бы. Дар речи просто отнялся, услышав столько много о себе нового. — Мне не интересны твои оправдания! — демон не обращал внимания на людей в нескольких шагах от себя. Перед собой он видел лишь того, кто якобы притворялся другом все эти долгие годы. Порыв ярости был такой сильный, что Кроули после сказанного им же постарался покинуть этот парк. Несомненно, у демона появится ещё масса дел кроме как тратить время впустую с ангелом. — У тебя каменное сердце! — кричит Азирафаель ему вслед, срывая голос.       Это откровение не осталось без должного ответа. Кроули круто обернулся и разведя руки в стороны, признался: — Я тебе больше скажу, его у меня просто нет! И вот ещё что я тебе скажу, раз уж мы завели разговор про откровения — ты толстый! И никакое втягивание живота тебе не поможет! Вот такая вот правда! Живи с этим! — Этого не может быть, — потрясённо говорит Азирафаель. И это он услышал от лучшего, как ему казалось, друга.       О! О! И чтоб не отходя от кассы, Кроули добавляет: — Может! Просто прими этот факт! Всё, аривидерчи, надеюсь, мы больше никогда не встретимся! — на прощанье небрежно помахал рукой, удаляясь всё дальше и дальше.       Сейчас Азирафаель скажет одну из своих фразочек и все благие мысли полетят к чертям. — Ты… Ты, — хочет побольнее уколоть, но получается как всегда, — плохой! Нечестивец!       Получилось не обидно, а даже смешно и нелепо. — Наконец-то ты прозрел! — оборачивается, и не в силах себя утихомирить, восклицает далее: — Браво! — хотя надо было остановиться, ведь однажды можно не войти в одну и ту же реку дважды. Кроули не только живёт одним днём, так он умудряется и сжечь все мосты. — Тебе понадобилось столько тысячелетий, чтобы понять это! Удивительно, что прочитав столько книг, ты так и остался таким же недоумком!       Глядя на его удаляющуюся спину, ангел пожалел, что ничего не смог сказать ему. От ярости Кроули даже сорвался на прохожего, будто последний в чём-то провинился.       Существует правило гласящее: хочешь потерять друга — дай денег ему в долг. А тут и без долга обошлось, а всё из-за одной вещицы — кулона белого голубя на серебряной цепочке. Иногда маленькая, незначительная безделушка может воссоздать «эффект бабочки», из-за которого рухнет и всё то, что строилось годами.       «А может, так и лучше будет», — Азирафаель потрясённый, забирает с собой телефон, оставляя на скамье коробку в которой лежит зарядное устройство. Не чувствуя своих ног, будто они стали ватными, и подойдя к месту падения цепи с кулоном, ангел подбирает вещицу, и уходит, не оглядываясь. Вот теперь всё, кажется, так и должно быть: добро само по себе, зло само по себе.       И двое разошлись, как в море корабли.