***
Вернулся к себе Кроули не с пустыми руками, небольшая, прямоугольная белая коробочка явно означала какую-то обнову, и подбрасывая её вверх, тут же ловя, стараясь не упустить, демон подходит к двери своей квартиры и что же он замечает первым делом — на двери висело письмо, воткнутое острым, но ржавым ножом. Кто и по какой причине может оставлять сообщения подобным образом Кроули уже догадывался, и сорвав письмо быстрым движением, демон прошёл на порог квартиры, при чём не упуская из рук ту белую коробочку. — Приглашение в Ад? — ухмыльнулся Кроули, прочитав только заглавие раскрытого письма. — Соскучились значит, уроды? Ну-ну, посмотрим, что от меня хотят на этот раз… — заинтересовавшись приглашением, он всё же положил коробку на письменный стол рядом с глобусом, так как вернётся к этому позже, и встав у окна, взглядом прошёлся по приглашению, прочитав в нём, что якобы там, Внизу, очень надеются на встречу. Завершив читать сообщение, Кроули порвал бумагу на несколько частей, и немедля собрался в Ад, но только для того, чтобы послать там всех, этим самым заявив, что больше никогда, ни при каких условиях не станет там служить кому-либо, пусть бесом на побегушках будет кто-то другой. А земная жизнь его устраивает вполне, и все свои невзгоды и радости ему есть с кем пережить и разделить. Как говорится, есть кому поплакаться в жилетку. — Ты лежи тут, — приказал белой коробочке, словно она что-то понимает, а пройдя мимо цветов, Кроули рявкнул: — А вы растите, иначе сами знаете, что вас ждёт! Папочка снова вернётся, так что ждите и ужасайтесь! Без меня не дебоширить! — и с этими словами покинул своё обиталище, заставив растения вновь дрожать в страхе перед непредсказуемостью своего хозяина. Не смотря на то, что растения должны по идее успокаивать и навевать умиротворение, при виде них Кроули становился ещё более лютым, да и растут они у него плохо, только потому, что ухаживать за ними не умеет. Либо не так сильно хочет этого. Но всё стерпится, всё сумеется, главное подождать, когда это произойдёт, тогда демон будет смотреть на всё другими глазами. Но не сейчас. Если раньше, после изгнания, Кроули не мог спуститься вниз по тому же самому эскалатору, то теперь ему все дороги были открыты. Как и всегда коридоры Преисподней полны мрака и холода. Пробираясь сквозь толпы, демон наконец замечает надпись на стене: «Просьба: не лизать стены.» «Ничего не меняется», — думает Кроули, и его тут же охватывает ностальгия. Столько времени прошло с тех пор, как его выдворили из Ада, а надпись до сих пор не убрали. Вот что значит стабильность. Споткнувшись о чьи-то гниющие конечности на полу и поскользнувшись на чьём-то раздавленном глазу, Кроули наконец настигает цели, явившись к Вельзевулу, что стоит к пришедшему спиной, но развернувшись, даже как-то не слишком радушно встретил, бросив: — Наконец-то, явился не запылился. Видать долго ждал. Ещё бы, несколько лет подряд. А ведь стоило всего лишь оставить письмо на двери, воткнув торчащий нож, который служил своеобразной визитной карточкой. — И тебе привет, — Кроули пыхтя, отлепляет остатки сгнившей плоти от подошвы своей обуви и выбрасывает куда-то в сторону, где должна быть урна. — Узнаю старого, ничуть не изменившегося Вельзевула. Всё так же держишь Ад в бардаке? С одной стороны похвально, с другой стороны ты — засранец. Куча бумажек повсюду, сантехник так и не явился, — Кроули смотрит на протекающую вверху трубу. — М-да-а, беда. Кажется, Хастур забил на сантехника, и хотел сделать всё сам, но получилось только хуже, и в этом убедилась добрая часть Ада, когда коридоры и всё остальное пространство начали затапливать нечистоты и прочая грязь. Всё как всегда. Ох уж эта стабильность. — Типа того, — Вельзевул держит в руках другие более важные бумаги. — Как дела? Присаживайся, у меня с тобой предстоит долгий разговор, — указывает на кресло у заваленного бумагами стола. — Мои дела лучше всех — никто не завидует, — Кроули принял это предложение, заняв место, важно усевшись, уже весь во внимании, слушая для чего его позвали сюда. Поковыряться в зубах Кроули так же не забыл. Действительно, чего срамиться, когда здесь все свои? — У меня для тебя есть две новости: плохая и очень плохая. С какой предпочтёшь, чтобы я начал? — гнусная улыбка не предвещает ничего хорошего. — Ну поскольку выбора у меня не в изобилии, то предпочту плохую новость, — сплюнул в сторону. — Ты снова принят в Ад. — Прекрасно, хотя я думал, мы уже всё решили. — Кто это «мы»? Ты и твой дружок херувим? — ни в коем случае, ни при каких обстоятельствах не стоит разводить дискуссию, которая в дальнейшем станет только напряжённей за счёт повышенных тонов. Никогда, слышите, никогда не переходите на грубость в дискуссии со своим оппонентом, иначе Вы рискуете прослыть не только легко возбудимым к скандалам, но и потерять нервные клетки, а ещё и самый важный подарок — время, ведь его как ни старайся не вернёшь. Будьте твёрдым и спокойным, как зачерствелый мятный пряник. — Ну хотя бы даже и с ним, и что? Зная, кого имеет в виду Вельзевул, у Кроули где-то внутри обуяла ярость. Да кому какое дело, до ангела? Да даже если бы Кроули и Азирафаель что-то решили вместе, то уже точно бы не докладывали о своих планах кому-то. Доколе им быть у кого-то в подчинении? Живя земной жизнью ты ни перед кем и ничем не обязан… Ну почти ни перед кем и ничем. Всё же есть определённые рамки, которые должны соблюдаться в человечьем мире. — А то, что видимо ты забыл, что связался с добрыми силами. Кто этот ангел тебе вообще? Рохля, который даже за мечом уследить не может. Смешно! А на деле ни капли не смешно, ведь Азирафаель не единственный такой, кто потерял меч, есть ещё одна утерянная деталь, но в этом ангел уже не виноват, все вопросы к тогда ещё не павшему ангелу по имени Кроули. Так иногда случается, когда скелеты в твоём шкафу вываливаются наружу, на твой прекрасный персидский ковёр, пусть ты давно о них благополучно забыл. — Он мой друг, — Кроули заметно нервничал, что было заметно по постукивающим пальцам по подлокотнику кресла. Демон закусил нижнюю губу, так как ему этот разговор не понравился. — Моя боль, моя проблема и моя отрада, а тебе бы я советовал заткнуться, Вельзевул. Ведь не зная, ты так отчаянно кого-то судить рвёшься, начни вначале с себя, и до чужих грехов не доберёшься. — Ты посмотри, он мне ещё Шекспира цитирует. — Люблю классику, ничего не могу с этим поделать. Понимая, что конструктивного диалога по делу не выйдет, и уж тем более плавно перейти в тему не получится, Вельзевул продолжает, вроде как успокоившись: — Представь, каково нам, демонам знать, что кто-то из наших переметнулся на другую сторону. — А с чего мне быть за вас? Из Ада вы меня изгнали, едва не растворив в святой воде. Мне сказать «спасибо»? А не пойти бы вам… Ну тут мы конечно запикаем бранное слово. Допустим, в это время где-то прогремел вулкан, за которым не уследили местные черти. — Уже за вулканами уследить не можете?! — не выдержал Вельзевул, заорав в коридор, думая, что черти его услышали. — Может, мне самому всё делать?! Понаберутся на работу дилетанты, а я расхлёбывай всё потом! Кроули между тем ехидно посмеивался, едва удерживая смех. — А ты, Кроули, дурака из себя не строй. Мы знаем, что тебя заменил ангел. Это было выяснено уже после того, как тебя отсюда выперли. — Что тебе тот ангел покоя не даёт, Вельзевул? Неужели ревнуешь? — Кроули сомневался в своих словах, но ведь выводить на эмоции других дьяволов он не разучился. Эту едкую улыбку просто нужно было видеть. — Захлопнись, иначе ночью приду, на макушку тебе плюну — облысеешь. Но конечно такого никогда бы не случилось. — Ну так что там с очень плохой новостью? Мне кажется, то, что я обратно принят в Ад — сама по себе новость очень плохая, — юмор тоже со временем не изменился. Господи, как же прекрасна стабильность. — А известно ли тебе, что это такое? — Вельзевул распрямил бумаги, которые держал в скрученном виде. — Бумажки? — неуверенно спрашивает Кроули. — Ну нет, ты знаешь, какой из меня любитель читать. — Это продолжение «Точных и прекрасных предсказаний Агнессы Псих, ведьмы». Внезапно, да? — А ну отдай сюда! — попытка отобрать предсказания оказалась тщетной, Кроули просто промахнулся, не сразу среагировав, когда в миллиметрах от него держали важные бумаги. — Нет-нет, ты только послушай интересный отрывок отсюда: «И восстанет он из мглы и мрака, обретая снова крылья, воспаряя в небеса». — Прочитал и снова посмотрел на Кроули таким взглядом, будто бы он и есть творец сей странной записи. — Ну как тебе? Кроули многозначительно молчит, не понимая, как к нему это может относиться. Зачем это знать ему? Для этого ли обратно его звали в Ад, чтобы похвастаться пророчествами когда-то жившей в средневековье сумасшедшей ведьмы? Вельзевул продолжает, презренно метнув взгляд на мигающую лампу над своей головой, и вновь обращаясь к оппоненту: — Чтоб ты знал, это вторая часть тех предсказаний, что сожгла Анафема. Она сожгла так называемый второй том, который толком томом назвать сложно, это всего лишь несколько листов бумаги. А знаешь, кто ещё сжёг свой второй том? — Кто же? — Кроули развёл руки в стороны, делая вид, что заинтересован, хотя это не так. Ему было все равно, просто пополам. — Гоголь. Да ладно тебе, ты же сам его напоил и уболтал бросить рукописи в горящий пламенем камин. Неужели из памяти вышибло? Пора бы уже запомнить, что многое из того, что пережил Кроули, он просто забывает, наслаждаясь земной жизнью, выкидывая из воспоминаний фрагменты из прошлого, которые показались ему неугодными. — Ах да, что-то такое припоминаю. Ну в этом я хорош… Или плох. Короче, невероятен, — сам себя не похвалишь — никто не похвалит. Именно этим правилом следовал Кроули, поправив очки на переносице. — Это парень тусуется у нас. Но ты смотри, от гордости своей не лопни, — и жестом руки позвал за собой. Так же ходят байки, что будто бы в Аду до сих пор пользуются винтовыми лестницами, чтобы спускаться в самые низы и наблюдать за кипящими котлами, но времена меняются, и на смену лестницам пришли лифты. В один из таких лифтов вскочил Кроули вслед за Вельзевулом. — Удивительно, чисто. Не пахнет дерьмом и трупным ядом. Что случилось с Адом за те годы, пока я не имел возможности сюда попасть? — Кроули оглядывается по сторонам, ловя себя на мысли, что Преисподнюю наконец стали облагораживать. — Тебя всё это время не было, вот и не пахнет дерьмом и трупным ядом. Когда были нажаты нужные кнопки, лифт медленно опускался, и чтобы не так было скучно добираться до нужного этажа, заиграла музыка. — Майкл Джексон? Хм, ритмично, — Кроули даже задёргался под этот бессмертный хит, который назывался «Billie Jeans». — А Джексон, что, после смерти попал в Ад? Странно, я не помню этого момента… — А что ты думал, ему была заранее куплена путёвка в Рай? — ядовито усмехнулся Вельзевул. — За какие заслуги? За растление малолетних? Даже для дьяволов это слишком. После лифт остановился, двери открылись, и двое вышли наружу, и на счастье Кроули, один из листов пророчеств, что Вельзевул держал под рукой, воздушно пролетел в воздухе, и едва бумага коснулась пола, Кроули поймал её, успев прочесть одну фразу, которая, как стало понятно, просто зарисовка, и полноценной книгой вряд ли стали бы эти пророчества. Зарисовки эти оказались более завуалированными, чем-то, что описано в самой книге. Осталось только узнать, о чём говорится в остальных листах, которые остались у Вельзевула. «Земля под твоими ногами будет гореть», — Кроули мимолётно прошёлся взглядом по надписи на бумаге, а потом быстро спрятал лист, услышав отклик в нескольких шагах от себя: — Ну ты идёшь, или так и будешь стоять на одном месте? — развернувшись вполоборота спросил Вельзевул, в действительности секундой ранее разглагольствуя на другую тему. — А, да, конечно, — быстро сунув сложенный вдвое лист бумаги в карман пиджака, Кроули нехотя поплёлся вперёд, чтобы не отставать. И кстати земля под ногами и вправду горела, всё потому, что в пяти метрах от лифта находятся бурлящие котлы, количество которых тянется до полосы алого горизонта, правда на открывающиеся зрелища можно глядеть сверху, проходя по коридору балконного типа. И страшно и зрелищно, не каждый, кто имеет здоровую психику осилит увиденное внизу. — Значит, очень плохая новость состоит в том, что ты среди кучи бумаг нашёл пророчества Агнессы? — Кроули просто старается держать себя в руках, но не очень получается. — Но я-то тут причём? Как ты вообще отыскал эти бумаги? — Тебе должно быть известно то, что всё, что сгорает на Земле оказывается в Аду. И это не просто пророчества, в них описаны будущие события там, выше, в человеческом мире. Скажу, что читая эти строки, ко мне пришло понимание, что нам всем придётся принять грядущее, и если нас миновал Армагеддон и война со Светом, то этого раза не исключить в ближайшее время, — как-то не особенно ликующе сообщает Вельзевул, глядя в горизонт потухшим взором. — И как бы об этих пророчествах не прознали в Раю. — Почему мне кажется это таким знакомым? — Но это ещё не всё, ведь Сатана ищет себе правопреемника, так как его время на исходе. И по Аду прокатился слух, что правопреемник уже найден и избран будущим владыкой всего этого, что ты сейчас наблюдаешь. И он не тот, кого мы ожидаем. — Подожди, правопреемник? На фоне разговора двоих извергались огненные вулканы, кое-где вдалеке, вблизи, и тут и там слышны стенания несчастных грешных душ. — И тебе нужно будет его найти, — холодно, словно раздаёт приказы, отвечает Вельзевул, скосив взгляд на Кроули. — Вот поэтому ты здесь. У тебя ведь чуйка на поиски. А найдёшь, так глядишь, премию тебе выпишем, и будет тебе счастье. — Ты издеваешься! Правопреемник давно найден, это ведь тот мальчишка Адам. Этого ли не достаточно? Теперь пришла очередь Кроули голосить и возмущаться. Повторяю, со своим спорящим собеседником нужно вести спокойные переговоры, бить фактами как тузами, и тогда Вы выйдите победителем из словесной перепалки. — Наследник выбран не тот, говорю ещё раз. И чем раньше он найдётся, тем больше мы будем уверены, что вести полномасштабную битву со Светом вести не станем. Уверен, ты тоже этого не хочешь. Не хочешь же? — Ни в коем разе, — Кроули не обращал никакого внимания на крики душ грешников котлах внизу, пока черти, что обязаны поджигать днища огромных чанов, не стали подкидывать души и вонзать в них раскалённые вила и копья, тем самым позволяя крови брызжать в стороны, а несчастной плоти разрываться пополам, и внутренности, конечно, разлетались по разным частям удлинённого балкона, сделанного полукругом. — Твою мать! У меня появляется отвращение к этому, — фыркнул Кроули, брезгливо утирая капельки крови со своего лица и тёмных очков. — Ну, а что ты ожидал? Это Ад, а не санаторий. Раньше тебя этим было не напугать, раньше ты получал эстетический кайф от увиденного. — Вельзевул тяжко вздохнул, но не от осознания, что новый Армагеддон наближается, а потому, что кровь и остатки плоти грешников запятнали не только одежду, но и частично лицо. Действительно повод депрессовать. — Опять требуха грешников замарала мой костюм, как мне это надоело. И вообще, Кроули, сними очки, ты ведь не среди людей. — Что ж, как хочешь, — а сняв очки, он поглядел на Вельзевула, спросив: — Так лучше? — О нет, лучше надень обратно. Сказано — сделано. В эту самую минуту, когда молчание заняло некоторый промежуток между диалогами двух, тут же подсуетилась местная обитательница Ада в подраном, коротеньком платье официантки, держа под рукой серебристый, овальный поднос. Она-то и подбежала к двоим, затараторив: — Вам печалино, тоскиано с пенкой серых будней, или может, унылатте? — Мне депрессо, как всегда. Можно двойной, — равнодушно брякнул Вельзевул, даже не взглянув на девушку с потёкшей тушью под глазами. — И не забудь добавить туда щепотку одного из смертных грехов — алчность! Кроули не заказал себе ничего, он просто по привычке дал демонессе чаевые — всего трёхпенсовую монету. Такая привычка у него развилась, живя в человеческом обществе, где принято в кафе, либо ещё где-нибудь в подобных заведениях давать немного денег официантам за достойное обслуживание. — Поняла, — демонесса подкинула монетку в воздух, и словила её, секунды погодя скрывшись из виду так же внезапно, как и появилась на балконе. Просто превратилась в пустоту, но это ещё не значит, что она растворилась навсегда, она исчезла, но чтобы уже потом явиться с заказом. Официанткой являлась небезызвестная Барбело, что до своего падения была одна из прекраснейших ангелом наряду с Люцифером, но так вышло, что пришлось пасть в самые низы. Ранее являлась светлой сущностью, ныне демон коварства, предательства и подлости. Кроули чего-то сейчас явно не понял. С секунду он стоял молча, а потом обратился к Вельзевулу: — Официанты, Вельзевул?! Когда я пропустил тот момент, когда в Аду появились официанты?! Что за революция произошла? Официанты, лифты! Почему меня не пригласили? — Ты многое пропускаешь мимо, пусть Хастур тебя предупреждал о том, чтобы ты пришёл сюда. В воспоминаниях всплывают картинки минувших лет, когда на одном празднике Хастур передал Кроули ту самую важную информацию, и конечно же это было проигнорировано, тогда в разгаре веселья было не до того. Кроули дёрнул плечами, поёжился, словно ощутил крепкий мороз прошедший по коже, хотя в Аду была неимоверная жара. — Забыл сказать, что новый правопреемник Сатаны обрёл полную мощь в силу своего совершеннолетия, так что вероятнее всего, где-то наш новый владыка уже творит дела, от которых человечеству ещё придётся сполна хлебнуть горя. «Нет, ну это точно Адам, никто иной», — мимолётно пробежалось в мыслях Кроули. Невероятно быстро Вельзевул получил свой заказ, даже не поблагодарив Барбело, хотя у дьяволов не в почёте быть вежливыми. Понемногу потягивая напиток под названием «Депрессо», он продолжил: — Ты от своего ангела далеко не ушёл. — Интересно, с чего ты сделал такой вывод? — Он потерял свой огненный меч, а ты ещё раньше потерял камень, в котором заточено всё зло, что может вырваться наружу, попав в неумелые руки. Кроули почувствовал себя более чем отвратительно, воспоминания о гранёном как алмаз камне чёрного цвета до сих пор таились где-то в тёмных закоулках памяти. И выбросить так просто это нельзя из головы, так как ещё до падения вниз тогдашний ангел Кровлей дорожил этим камнем, а взбунтовавшись против воли Божьей, перейдя на сторону Преисподней, доверил драгоценность в надёжные руки. В те руки, которым доверяет и по сей день. И сейчас эти руки заботливо переставляют книги с места на место в книжном магазине. - … Но в отличии от тебя ангел хотя бы нашёл свой меч, а вот ты… — Вельзевул небрежно фыркнул в сторону Кроули. — Я просто не знаю, что ты будешь делать, — делает ещё глоток «Депрессо». — Представляешь хоть что будет, если камень окажется в руках наследника Сатаны? Земля просто разорвётся как сверхновая. Так что заранее готовь убежище на Альфа Центавре. Кроули ничего не оставалось, как уповать на то, что никто и никогда не найдёт камень таящий в себе всё зло, какого нет даже в самом Аду. Ведь за шесть тысяч с лишним лет камень мог оказаться где угодно, Земля круглая, и возможно, кто-то из людей уже нашёл гранёную находку, перепродавая его как особо ценный экземпляр. Возможно, камень сейчас хранится в одном из известных музеев, в столице одной из ведущих стран мира. — Быть или не быть? Вот в чём вопрос, — Кроули медленно поднял с пола голову грешника с пустыми глазницами и перекошенным от страха лицом. — Бедный Йорик! Я знал его, Горацио… — с долей драматизма молвит демон. — Слышишь, «Горацио», ты бы поторапливался, — Вельзевул просто не мог смолчать. — У тебя не так много времени. — Ты прав, — Кроули ловким движением руки выбросил голову грешника обратно вниз, где бурлят котлы. — Знаешь, Вельзевул, мне ведь действительно пора, сегодня день рождения у моего друга, так что я не собираюсь дальше с тобой трепаться. — Но у тебя нет друзей толком. — Ошибаешься, есть. Всё, я ушёл. Чао, бамбино! Да вот только щёлкнув пальцами, Кроули думал, что тут же окажется вне Ада, но опять-таки прослушал одну важную деталь. — Что за… — Ты ведь теперь не можешь оказываться в другом месте просто щёлкнув пальцами, помнишь? — ехидно напомнил Вельзевул. Какую-то странную игру затеяла судьба-злодейка с Кроули: то теряет он камень, в котором сосредоточен весь невиданный доселе хаос, то теряет лучшего друга, то теперь нужно найти нынешнего наследника Сатаны… Жизнь — сплошная игра-квест, которую не так просто пройти, особенно если ты тот демон, коему доверили, на минуточку, найти и по возможности устранить будущего владыку Ада. Тем временем, Вельзевул стоит и смотрит в горизонт, в смятении думая: — «Чао, бамбино»? Это какое-то ругательство?Асператус
7 октября 2019 г. в 11:14
Опоздать на встречу означало бы несерьёзное отношение к своему новому знакомому, и Ева даже не предупредив родителей, что уходит, просто сбежала, оставив короткую записку-стикер на холодильнике. Другими словами, девушке ведь уже восемнадцать, и родители больше не должны мучить её своей излишней опекой, которой и так было предостаточно. И так, не сказав никому ни слова, Ева быстро завязала шнурки на своих кроссовках, и не оглядываясь побежала к саду, который, казалось, не имел границ, только протоптанная тропинка свидетельствовала о том, что у чудного яблоневого сада есть хозяин.
Ева не желала показаться неисполнительной, и потому боялась, что Адам давно дожидается её в саду, но приостановив быстрый шаг, девушка оглянулась, заметив, что парня нигде поблизости не было, не слышно лая его пса. А что, если обещание благополучно забылось, а парень просто в шутку согласился на встречу? А вдруг просто не дождался и ушёл? Такого не могло быть, ведь Адам вполне себе серьёзный, за свою пунктуальность и ответственность его в школе даже приводили в пример всему классу, но это было в школьное время, во взрослой жизни всё может повернуться иначе.
Однако иначе Ева никак не хотела, и только сейчас она осознала всю нелепость данной ситуации. Конечно, двое даже не обменялись номерами телефонов, так было бы проще договориться о точном времени для встречи, но во время знакомства все эти официальности как-то подзабылись, остаётся только ждать. Ничего такого нет в ожидании нового знакомого, сейчас стрелка на часах едва перевалила за полдень. Августовский денёк становится жарче.
Смотря в потрескавшийся экран своего телефона, и протерев его длинным рукавом своей рубашки, Ева только хотела коснуться отражающей поверхности, но задержала большой палец над дисплеем, и тут же резко развернулась на незнакомый голос. Что-то внутри подсказывало девушке, что бежать бы нужно из этого сада, не в то время она сюда явилась. От внезапного приветствия, она испугалась и выронила телефон.
— Привет, — мягкая улыбка на лице незнакомца не сулила ничего хорошего, и да, этого темноволосого юношу Ева ещё ни разу не встречала. Это не Адам, даже близко не похож, осталось только понять, каким образом сюда забрёл совершенно неизвестный парень, или даже понять, как оказался здесь. Не мог же взяться из воздуха. И имя этому незнакомцу — Маг. За прошедшую ночь он много практиковался в таком умении как появляться из ниоткуда, и у него, надо признать, получалось неплохо. — На твоём телефоне уже живого места не осталось, — заметил он, поднимая белого цвета гаджет с потресканным экраном, прежде чем это сделала Ева. Когда Маг только потянулся за телефоном, подметил на задней его стороне откусанное яблочко.
«Apple, значит?», — думается юному подлецу.
Но не смотря на то, что изначально юноша не вызывал положительного впечатления, девушка, кажется, быстро поменяла своё мнение, когда увидела, как услужливо Маг поднял телефон и отдал в руки владелице. Но после этого телефон пропитался какой-то странной энергетикой, словно он впитал себя высокий электрический разряд от чужих рук. Не исключено, что это возможно.
— Спасибо, — неуверенно поблагодарила Ева, после выдав, ожидая увидеть здесь совершенно другого человека. — А ты не Адам. Кто ты, и как ты сюда попал? — солнце вышло из-за облаков и яркими лучами озарило весь сад, девушке пришлось прищуриться, чтобы свет не бил в глаза.
— Конечно не Адам, — Маг цокнул языком, даже не прикрывая глаза от яркого света, кажется, на него и не действует свечение солнца, — но и ты забрела сюда не совсем законно, согласись. Не сложно попасть в сад, который никем не охраняется. Нет тебе ни забора, ничего-либо подобного, как на разорванной улице — бери, что хочешь, — так он и не представился, желая остаться инкогнито, и про то, что прибыл в Англию ещё утром вместе со своим отцом, естественно умолчал.
— Я пришла в сад, потому что у меня здесь должна состояться встреча с моим новым другом. Тебе тоже назначили встречу? — спрятала телефон в карман шорт.
— Мне не обязательно нужен повод для того, чтобы зайти сюда, но ты ведь не против, если составлю тебе компанию во время ожидания?
Ева не особо была против, ведь она думала, что Адам пригласил не её одну. Так тому и быть, тем более ждать вдвоём не так будет скучно, глядишь, завяжется разговор.
Пока Маг не торопясь оглядывал владения мистера Янга, а именно многочисленные деревья, он только сейчас заметил, что облокотился о ствол яблони, которая ничем не выделялась из множества тех, что растут вокруг, кроме того, что она не имела на ветвях ничего, не считая одного единственного, несчастного яблока.
«Как-то не густо», — думает парень, а потом, скосив взгляд на Еву, как бы невзначай, непринуждённо продолжил разговор:
— Чудное дерево создаёт нам тень, не находишь? Вот бы попробовать на вкус это одиноко висящее на ветви яблоко.
— Адам говорил, что это очень редкий сорт, — девушка помнила вчерашний разговор, поэтому сразу отговорила себя от соблазна поддаться чужому влиянию. — Родители Адама будут не в восторге, если вероломно взять то, что с таким трудом старались вырастить. Думаю, нельзя.
— Ну конечно можно, что за дикость? — Маг обошёл девушку, встав с другой стороны, сунув руки в карманы своих джинс. — Да, редкий сорт, но на следующий год дерево родит ещё два-три, а то и больше десятка таких вот яблок.
— Нельзя, — а Ева наотрез отказывалась, пусть ей было сложно устоять, даже не знала куда деть руки от волнения. С детства она была любопытным ребёнком, многое из запретного для неё автоматически становится интересным и притягательным.
— Мо-ожно, — протянул Маг, в то время, как девушка прятала от него взгляд за ресницами. — Посмотри в мои честные глаза. Разве они могут врать?
А вглядевшись в светлые, но одновременно пугающие глаза, Ева не смогла удержаться. Она даже не поняла, как и когда сорвала двухцветное яблоко, как откусила от него кусок, закрыв веки, наслаждаясь цветочным ароматом и необычным вкусом, который только отдалённо напоминал привкус яблока.
— Ну как? — спрашивает Маг, чуть склонив голову в правую сторону, дожидаясь реакции. Он смотрел доверчиво, но ничего кроме холода в его взгляде не рассмотреть и не почувствовать.
— Вкусно, — с улыбкой отвечает Ева, уронив взор на след от зубов на яблоке. — Только вот странное послевкусие, словно это совершенно другой фрукт.
— Ну так ведь редкий сорт, — дёрнул плечом, а потом услышав на расстоянии, как к саду кто-то уже приближался пробежав под каменной аркой, Мага посетила идея немедленно удалиться с этого места, чтобы не попасться другим посторонним на глаза, и воспользуясь своей новой способностью он просто исчез, стоило Еве поинтересоваться:
— Послушай, а ты… — а его и след простыл, девушка просто в растерянности стояла на месте с откусаным яблоком в руке. Что делать дальше? Не выкидывать же фрукт, оставался ещё вариант — угостить им Адама.
— Прости, я немного припозднился, — извинился Адам перед новой подругой, отдышавшись, упираясь ладонями о колени, а рядом у ног вился Бобик, как и всегда следуя за своим хозяином куда бы тот не пошёл. Выпрямившись, парень продолжил: — Родителям нужна была моя помощь.
— Привет, — неловко улыбнулась Ева, не зная, какая последует реакция на фрукт в руке, который нельзя было срывать. — Слушай, тут приключилась оказия. Я не удержалась и сорвала яблоко. Ничего же такого не случится, если ты попробуешь его вместе со мной? Все равно терять уже нечего.
И правда, терять уже нечего. И кое-кому достанется от мистера Янга.
Адам не долго думая, взяв с руки новой подруги яблоко, откусил от него кусок, и даже не придал значение тому, что отец не давал разрешения на срывание фрукта. Парень надеялся на то, что никто не заметит пропажи, ведь мало кто мог зайти в сад и взять яблоко очень редкого сорта.
Половина недоеденного фрукта небрежно упала на землю, и только после этого двое о чём-то болтая ушли прочь из сада. Им есть что обсудить, и этот день они посвятят себе, на время забыв о заботах. Бобик понюхал половину брошенного яблока, с тоской заскулил и убежал вслед за парой.