Паучья власть

             Мечник без каких либо эмоций осматривал разрушенную деревню. Не первую. Смотрел и ничего не испытывал. Вообще. По сути, он должен был воспылать лютой ненавистью ко всему паучьему роду. Желать Красноглазому самой жестокой смерти. Сыпать проклятиями на их головы. Чтобы боги ниспослали им кару. И всё в таком духе. Но… Ничего. Он просто смотрел на сломанные дома. Десятки трупов, которых с каждым мгновением становилось всё меньше, ибо голодные пауки сжирали всё, до чего дотягивались.       С одной стороны Мечник понимал, почему люди так поступили. Арахниды — монстры. Тёмные твари, не ведающие милосердия. Они уничтожали всё, до чего могли добраться. Было в этой ситуации одно НО. Такое красноглазое и двуногое. С чёрными волосами и красными глазами. Он никогда не нападал, пока не трогали его и колонию. Он сносил всё на своём пути, лишь когда их тревожили. Вот и другая сторона: люди посягнули на его потомство. И обрекли сами себя на страшную смерть. Так кто виноват? Люди? С их жаждой власти и желанием нести свою справедливость. Или Красноглазый? С жаждой отомстить за своих детей. Его злость понятна. Как понятно и стремление людей избавиться от арахнидов и пауков — всё тёмное должно пасть пред светом.       Мечник не особо любил философствовать. Но иногда, смотря на арахнидов, он задумывался над тем, какими бы они были, не веди их некогда человеческий подросток. Человек-монстр привил паукам человечность… Звучало забавно. И нелепо. Человечные монстры, рушащие деревню за деревней, только чтобы добраться до одного единственного.       Смотря, как Красноглазый уверенно отдаёт приказы, Мечник не заметил, как со спины к нему подошёл Защитник. И ладно, если бы он подкрадывался, но нет, топал как стадо коней, топчась по доскам и балкам, доламывая их.       — Любуешься Королём? — прошелестел Защитник, раздвинув жвала.       — Проклятье! — не ожидавший ничего подобного Мечник схватился за сердце. — Незачем так пугать!       — Я напугал тебя? — Защитник подошёл ближе, вставая практически вплотную.       — Я задумался и не слышал, как ты подошёл. Вот и всё. И я не любовался Королём. Просто осматривал последствия нашего налёта.       — Сожалеешь?       — Ничего не чувствую. И не понимаю почему. Я и тебя-то должен ненавидеть за случившееся когда-то, — Мечник задумчиво нахмурился и присел на колено, поднимая оторванную голову. Вроде какого-то мужчины, но лицо слишком обезображено, чтобы разобрать. Мечник откинул голову подальше, но не успела та долететь до земли, как один из крупных пауков перехватил её, легко дробя жвалами и брызжа кровью во все стороны. Кто-то из собратьев попытался вырвать лакомство, но получил по тупой башке от Красноглазого, и все замерли.       На взгляд Красноглазого Мечник учтиво склонил голову, за что в ответ получил обворожительную улыбку и хитрое подмигивание. Король на короля не походил, как ни крути. Но Мечнику доводилось служить разным людям. Даже был под началом женщины. Повторения такого опыта не хотелось. Её жестокости мог и Красноглазый позавидовать. Правду говорят, что самые безжалостные создания — это женщины. Ибо фантазия у них работала активнее, чем у мужчин. Какие только пытки они ни придумывают. А если нужно защитить своих детей…       Вздохнув, Мечник хотел было сдвинуться с места, чтобы отправиться следом за Королём, но был перехвачен тремя парами рук с мощными когтями. Обернувшись, он вопросительно изогнул бровные наросты, как бы спрашивая у своего арахнида: что тебе надо? К гадалке ходить не надо было, чтобы узнать, что тот хочет.       Мечник прерывисто выдохнул, когда поясницы коснулись два длинных толстых лиловых хуя. Вопросы отпали сразу. Наросты с нижней стороны членов Защитника работали как присоски, приклеиваясь к коже. Мечника это всегда пугало, особенно при спаривании с ним.       Защитнику же на опасения Мечника было как-то начхать. Вредить и убивать он его в любом случае не собирался. А посмей — точно бы не избежал казни от руки Красноглазого. Всё-таки этот бывший человек тоже его любимая вещица. Хотя, чего лукавить, Защитнику этот мужчина нравился. Трахал его всегда с большим удовольствием.       Не отрывая взгляда от двух членов, которые обвили его талию, марая в выделениях, Мечник быстро смекнул, что без секса арахнид его не отпустит. А при всех этим не особо-то хотелось заниматься. Мечник ненавидел себя в такие моменты, желая сгореть со стыда. Когда члены соскользнули с его талии, Мечник напрягся, но всё же выставил задницу, прогибаясь в спине. И снова это недовольство самим собой: точно шлюха в борделе, которая с удовольствием раздвигает ноги перед купившим её. Но тут не было ни покупателей, ни оплаты, ни борделя подавно. Зато оргий хватало с лихвой: опустошивших деревню сытых и раззадоренных арахнидов с пауками потянуло на спаривание.       Защитник от основной массы отставать не собирался. Члены выгнулись точно змеи. Они тёрлись о бёдра и между ягодиц, заставляя Мечника мелко дрожать от предвкушения, что его сейчас возьмут. Трахнут как ту самую шлюху.       Один из членов вскользнул в смазанный, но не растянутый анус, и Мечник активно задышал. Поначалу это было приятно. Член был похож на очень вытянутый конус. Самый узкий конец проскользнул без особых затруднений. Но вот чем дальше он скользил, тем становилось больнее. И приятнее.       — Ты опять за своё! — простонал Мечник, ощущая, как его дырка растягивается всё больше и больше, пропуская хуй.       Защитник поведением своего человека наслаждался. По морде было понятно, что его всё устраивает. Внутри Мечник был невообразимо тугим и горячим. С соками Короля не сравнится, но в этом был его особый шарм, возбуждающий ничуть не меньше. Да и глубина у него много больше. Или длиннее…       Хуй Защитника ощущался где-то в желудке, даже выше. Их длина позволяла проворачивать подобное. Мечник был уверен, что попробуй тот провернуть такое с человеком, и он натурально будет срать не только кровью, но и своими внутренностями. Но вот в чём прелесть — он-то не человек, поэтому тело легко принимало такие издевательства над собой. Принимало и наслаждалось. Даже этой болью…       Мечник не смог сдержать громкого вскрика, когда Защитник бесцеремонно впихнул в задницу и второй хер на всю длину. От пронзившей всё тело боли у Мечника подкосились ноги, и если бы Защитник его не перехватил, тот точно грохнулся бы в грязь.       Но арахнид не собирался тратить время на валяние своего человека в пыли. Он его жаждал, и он его брал. И как бы тот ни сопротивлялся, делая вид, что не хочет, по его лицу было понятно, что жаждет он не меньшего, чем его арахнид. Тогда зачем тратить время в никуда? Когда можно провести его гораздо приятнее. Насладиться захлёбывающимися воплями Мечника, который не мог себя сдерживать. И если бы не сильные толчки, которые чуть ли не дух вышибали, он бы вопил, чтобы тот был настырнее. Но всё, что он мог: стонать и кричать от удовольствия.       Защитник, держа Мечника с широко раздвинутыми ногами, впиваясь в них когтями, точно хвастался человеком. Его внешностью. Пылкостью. Стонами… Мечник ведь в этом не уступал остальным. И его соки для Защитника были слаще, чем соки Короля. Может, именно поэтому тот и не так сильно настаивал на их участии в оргиях? Он видел, что они присутствовали — заставил это сделать. Но и всё.       Мечник начинал задыхаться, когда оба хуя вместе или по отдельности проскальзывали к груди. Дыхание от этого перехватывало только так. Он чувствовал, что анус был повреждён, несильно, но всё же. Из-за слизи раны чесались. Оба члена активно вскальзывали и выскальзывали наружу, вынуждая Мечника кричать громче. Они доводили его до исступления. Кишечник ходил ходуном, а его стенки облепляли члены, точно не желая их выпускать.       Вот тут и начиналось самое весёлое…       Мечник взвыл белугой, когда оба члена резко сделали волну. Они, точно массивные хлысты, раздвинули кишку, долбясь о нежные красные стенки. Пульсации от этого становилось больше. Давление нарастало, и Мечник снова и снова кончал, молясь, чтобы это прекратилось. Ему казалось, что поплывший разум не хочет отключаться, чтобы над телом продолжалось подобное издевательство.       А Защитник не сдерживался. Даже не пытался. От того, что он вытворял, Мечник сжимался настолько, что это затрудняло движения. Он так пыхтел и стонал, что сердце в груди сбивалось с ритма. Его вопли оглушали, долбя по чуткому слуху, точно молот по наковальне. И их было бы меньше, не будь Защитник настолько жёстким.       Но дальше — больше…       Мечник только свыкся с тем, как два хуя долбят его задницу, как Защитник, задрав его руки над головой, сжал запястья одной своей. Перехватив его ноги удобнее, схватился жёстче, сильнее впиваясь когтями. Свободной парой рук сжал его груди, давя когтями на крупные соски, пронзая их до крови. Мечник от этого вздрагивал, тужился и одновременно сжимал анус. Дыхание снова перехватило, и он поперхнулся воздухом, вот только арахнид не дал своему человеку хоть немного откашляться. Лишь увеличил темп.       Мечник попытался выдавить из себя хоть несколько слов, дабы утихомирить разошедшегося любовника. Но очередной толчок вырвал лишь вскрик со стонами. Защитник, чуя, как человеком овладевает жар, впился жвалами в его предплечье, издав урчащий звук удовольствия от привкуса пота и крови во рту.       У Мечника начали закатываться глаза. Похотливое безумие его пугало. Он каждый раз вспоминал, как арахниды брали его силой. Насиловали. И чем дольше это продолжалось, тем больше это начинало приносить удовольствие. Задница уже не могла долго обходиться без активного внимания. И как бы Мечника ни пугал Защитник, он всегда с желанием и нетерпением впускал его в своё лоно. Но всё же он предпочитал начинать спаривание с отсоса. Ненасытного и голодного. Жаркого. Слизь с членов действовала как возбудитель, лишая рассудка и придавая большей остроты. Чувствительности и чувственности. Мечнику это нравилось.       Защитнику же нравилось испытывать своего человека. Мучить его в рамках дозволенности. Поэтому и сейчас он намеревался повторить то, что делали они крайне редко. Присоски на членах приклеились к кишке и с очередным толчком вытянули её наружу. Алые стенки выглядели мясисто. От влаги они сверкнули на солнце и вновь скрылись во тьме задницы. Мечник выпучил глаза и громко захрипел. А когда движение снова повторилось, и его кишка «вывалилась» наружу, он кончил, дрожа всем телом.       Издавая довольное шипение, Защитник убрал руки от грудей Мечника и спустил их к заднице, тыча когтями в кишку. Мечника будто в костёр бросили. Тело горело огнём, отзываясь на малейшее касание. Но когда коготь ткнулся в простату, он сорвал голос от вскрика. Сработавший замок с силой зажал оба хуя, и задница оросила их горячими соками.       Издав короткий рык, Защитник от неожиданности расцепил руки, и Мечник таки грохнулся в пыль. Он заметно подрагивал, а арахнид спускал остатки спермы в его растянутую дырку. Вид был, что надо! До размера, когда два паука-гиганта трахали Красноглазого, далеко, но они верно к этому шли…       — После боя это то, что нужно, — прошелестел Защитник, хватая своего человека и швыряя на свою паучью спину.       — Пошёл ты, — прохрипел Мечник, пытаясь удержать сознание на плаву.