Паучья власть

             Страж довольно урчал. Добравшись до своего желанного мальчика, он щурился от удовольствия, как его влажный мягкий язычок ловко орудует в пасти, не забывая обсасывать жвала. Неприятная жёсткая кожа с шипами Красноглазого не отталкивала. Более того — он так присосался к тонкому сухому языку, что чуть сам не кончил.       Перехватив своего мальчика под коленями, Страж широко развёл его ноги в стороны и тут же схватился за широкие бёдра когтистыми руками, сжимая пальцы и урча от непозволительно приятной мягкости. Из растянутой дыры на пол обильно капали вязкие выделения. Красноглазому нравилось, как Страж за него цеплялся, как крепко прижимал к себе — как самое бесценное, что у него есть.       Красноглазый плотно прильнул к своему арахниду, цепляясь ногами. Разбухшие от перевозбуждения груди немного приплющились, но никак не мешали. Он никак не мог оторваться от пасти Стража, облизывая каждый её миллиметр уже в тысячный раз. Он даже придатки вытянул, размазывая их слизь с ядом по лицу арахнида, обдавая пылким дыханием.       — Ну же, — выдохнул Красноглазый, потёршись членом о жёсткие пластины нагрудного панциря. — Не хочешь меня? — по его телу прошёл ощутимый трепет, когда Страж, потянув ягодицы в разные стороны, пристроил два члена, двумя другими обмотав его ляжки.       От предвкушения Красноглазого так повело, что он даже обмочился. Чем повеселил Стража, который, тихо рассмеявшись, вогнал хуи до самого основания, врезаясь в матку. Красноглазого, от ощущения, как члены резко изогнувшись растягивают кишку и как «зарыдала» его матка от такой грубости, резко выгнуло, отчего захрустели позвонки, грозясь сломаться. Стражу пришлось придержать его, чтобы не грохнулся на пол. Его мальчик, как и всегда, был похотлив и страстен.       Красноглазый стонал громко, мокро, задыхаясь от каждого толчка. Распалённый до предела, пока пристраивал и направлял каждого прелестника из гарема, он еле сдерживался… Не сдержался, кончив и замарав торс Стража. А тому это только в радость. Это ведь он помогает своему мальчику расслабляться.       Пульсация по всей кишке распространялась дальше, перекидываясь на матку, переходя глубже. Разбухшие соски покалывало, вновь вставший член побаливал. Красноглазый издал громкий вопль, заражая своим безумием остальных «самок», открывая им второе дыхание.       Страж двинул членами, разводя их и проталкивая оставшиеся. Он и сам тихо рычал от жара, что окутывал его хуи, и от той тесноты, какую создавал Красноглазый, постоянно напрягаясь. Его дивные вопли радовали слух, всё больше сводя с ума. Отдельно доставляло удовольствие, когда он пытался дрожащими руками хвататься за своего арахнида, но от удовольствия не мог ни схватиться, ни задержаться в одном положении надолго.       Когда по телу мальчика прошла волна метаморфоз, Страж немного замедлился, ожидая, что тот пытается принять какой-то облик. Но Красноглазый это не контролировал. Это просто произошло. В своём разуме он метался не хуже дрожи тела. Он был готов утонуть в этом удовольствии…       — Ну же, — ослабшим голосом прошептал Красноглазый, нежно погладив Стража по лицу, — оплодотвори же меня!       Члены замерли, окружив шар. Расслабившись, Страж выплеснул скопившуюся сперму, испытывая облегчение. Из-за расположения «мешка» с маткой, живот сильно раздулся, колыхаясь вместе с грудями — из-за активного спаривания в них быстро скапливалось особое молоко.       Позволив себе смешок, Страж стащил толком не шевелящегося мальчика со своих хуёв и, дав ему упасть, схватил за волосы, задирая голову. Красноглазый невидящим взглядом уставился на своего арахнида, мечтая вновь оказаться на его членах. И это несмотря на то, что сил почти не оставалось. Одно дело помочь остальным, а другое — самому себе. С ним-то никто не сможет энергией поделиться.       Продолжая держать его за волосы, Страж приподнял мальчика передними лапами и, придерживая руками, отнёс к трону, рыкнув, чтобы стоящие поблизости Разведчик с Карлом отошли в сторону.       Шумно пыхтя, Красноглазый прилёг на сиденье трона, куда его скинул Страж, вставая на четвереньки и выпячивая задницу. Лечь бы и торсом, но грудь немного мешала, а пузо и подавно. Красноглазый даже сам специально из стороны в сторону качнулся, чтобы посмеяться над видом, как то покачнулось следом.       Оставляя липкие дорожки слизи, члены скользнули по бёдрам и ягодицам, к бокам и рёбрам. Они прижали живот, аккуратно его поглаживая. Красноглазый даже замер, немного озадаченный таким нехарактерным поведением для его главного — и единственного — самца. А Страж просто любовался. Не мог ничего с этим поделать. Изгибы прекрасного тела его мальчика так и манили взор. Мягкая кожа туловища точно шептала прикоснуться к ней. И страж чувствовал это, чувствовал её нежность, даже несмотря на покрытые пластинками грубые пальцы. На вид мальчик такой слабый, ничтожный, ни на что не способный… Маленькая царапинка, и уже идёт кровь. Страж склонился, распахнул мощные широкие жвала, сухим языком слизывая выступившую капельку божественной крови.       А какой потрясающий запах шёл от этой никчёмной кожи. Воняло и потом мальчишки, и его кровью, и его выделениями, и ядом. А чего стоил его особый призывный аромат. Перед некогда невинным — лишь на вид — мальчишкой нельзя устоять. Его хотелось до дрожи во всём изуродованном природой теле. И что самое ужасное, Страж вдруг подумал, что хотел бы жить со своим мальчиком где-нибудь далеко от всего этого…       Будто пробудившись от кошмара, Страж издал предостерегающее шипение. Он замер, столкнувшись с пристальным взглядом широко распахнутых глаз мальчика. Светящаяся алая радужка гипнотизировала, не давала оторваться от неё. А лёгкое дыхание, которое, казалось, не слышал никто кроме Стража, всё больше погружало его в странные мысли. Не выдержав, Страж раскрыл жвала, как бы говоря, что издеваться над собой не позволит.       — Я пробуждаю в тебе странные желания! — прошептал Красноглазый. Несмотря на раздающиеся вокруг сладострастные стоны и крики, они двое точно остались наедине. — Это ничего, — протянув руку, он положил её выше паховых пластин, — это не страшно. — медленно сев, Красноглазый развернулся к нему лицом. — Я же весь твой. Тебе нечего бояться. Ты веришь мне? — придвинувшись вплотную, Красноглазый с покорным видом прижался щекой к мягкой плоти паховых пластин своего арахнида.       — Ты пугаешь пуще смерти, — прошелестел Страж, перебирая пальцами его длинные чёрные волосы с редкими красными прядями.       — Я смерть для врагов, для своих же я всё! — глаза Красноглазого вспыхнули, разгораясь ярче. — Ты для меня на первом месте! — выдохнул он, вытягивая язык, кончиком языка водя по основанию членов. — И что бы ни случилось, я всегда буду надеяться только на тебя!       — Иногда ты действуешь слишком необдуманно, — рыкнул Страж.       — А ты никогда по-настоящему меня не останавливал! — отозвался Красноглазый, двумя парами рук хватаясь за все члены своего арахнида, активно дроча. Блаженно выдохнув, он широко распахнул рот, смачно облизывая нежное место Стража, заставляя его мелко трястись. По языку растёкся терпкий вкус слизи.       Поглядывая на своего арахнида, Красноглазый старательно делал вид, что он сама покорность. Сейчас ему хотелось бунтовать, но у Стража было иное желание — стать уверенным в том, что мальчик будет ему послушен. Избранник так старательно вылизывал кармашек для членов, что даже перехотелось на него злиться. В любом случае их Король не королева, как в большинстве колоний, он не сидит на месте, а тащит их вперёд. Вела ли его месть до сих пор, или же он изменил мысли по этому поводу? Страж желал только две вещи в этой жизни: смерти всем людям и приковать к себе своего мальчика. Причём второе больше, чем первое.       Красноглазый старательно вбирал в себя плоть, чмокая губами и облизывая. Попытки покусать ничего не дали, зубы лишь соскальзывали и не более. Обиженно надув губы, он запрокинул голову, и тут взгляд застрял на покрытом паутиной потолке. Округлив глаза, он глянул на Стража, а потом опять на потолок и развратно оскалился.       Быстро сообразив, что мальчик задумал, Страж подхватил его на руки, не сразу поняв, что вторая пара рук пропала. Зато осталось пузо, которому суждено стать ещё больше. Запрыгнув на стену позади трона — она была ближайшей — Страж быстро взобрался наверх, удивительно бережно укладывая своего мальчика на паутину.       — Ты сегодня на удивление стойкий! — томно прошептал Красноглазый, борясь с позывами вытолкнуть сперму из жопы. — Даже несмотря на то, что сорвался. Чего ты боишься? — он притих, когда Страж, осторожно опустившись, навис над ним, внимательно вглядываясь в его основные глаза.       — Тебя, — после нескольких долгих секунд молчания ответил Страж. — Ты страшнее смерти. Страшнее всего того ужаса, что есть в этом мире. Ты гнев, — он провёл пальцем по щеке мальчика, — и милосердие. Ты наше всё.       Призывно заурчав, Красноглазый открыл рот, жадно целуя склонившегося ниже Стража, глухо застонав ему в рот, когда все его члены протиснулись в задницу, быстро задвигавшись. Они проскальзывали к самой матке, умудряясь перекрывать дыру внутренней стенки, отчего спермы выливалось минимум.       Красноглазый глухо застонал, как наяву видя, что его живот раздувается ещё больше, или как острые концы натягивают кожу. Непривычная нежность со стороны Стража так подкупала, что Красноглазый непроизвольно обнял его, не выпуская когтей, как обычно. От жвал он не отвлекался, всё так же облизывая их. А Страж в свою очередь старательно слизывал слюну, словно это божественный нектар.       — Ты сегодня совсем другой! — простонал Красноглазый.       Не ответив, Страж ощутимо сжал его шею жвалами. Члены споро двигались по горячей тесной кишке, мимолётно касаясь плотного шара. Хлюпало громко и смачно, но некоей романтичной ауры это не сбивало.       Выпрямив спину, Страж прижал одну ногу мальчика к своему торсу, а вторую сдвинул в сторону, наслаждаясь видом растянутого ануса — удивительно, насколько же он мог тянуться. Сильные руки сжали бёдра и груди.       Красноглазый захрипел громче, чувствуя, как живот становится больше. Столько яиц пропадёт в итоге…       — Ты сегодня сам не свой, — положив ладони на огромный живот, просипел Красноглазый, устало прикрывая глаза.       — Это всё твоё влияние.       — О-о-о, — протянул Красноглазый, устраиваясь между его передних лап, удобно укладывая голову. — Очеловечиваешься?       — Арахнидам несвойственна месть, — сказал как отрезал Страж. — Мы убиваем, потому что убийцы. Мы не мстим, это просто убийство. Инстинкт. И ничего лишнего.       — Так моё появление — это ваше спасение или проклятие? — внутри Красноглазого разливались сытость и удовлетворённость. Оргия внизу ещё продолжалась, но постепенно стоны стихали. По залу витали мощные запахи, окутывая каждую особь. Красноглазый очень надеялся, что сегодняшняя ночь не пройдёт бесследно. Для него уж точно.       — Проклятье, — без эмоций выдал Страж.       — Ай, — сморщив носик, Красноглазый обиженно отвернулся.       — Ты меняешь то, что не должно меняться.       — Чем это плохо-то?       — Тьма должна оставаться во тьме.       — Слишком скучно!       — В этом твоя беда…       — В этом моя прелесть, — не согласился Красноглазый, медленно садясь. — И разве тебя это не радует? Твоя стезя воевать, а не прятаться по вонючим углам! Ты мой страж! Мой защитник! Моё всё! — пылко зашептал он, цепляясь за панцирь Стража, медленно поднимаясь на колени. — Ты моё безумие! — прошипел он, впиваясь в жвала поцелуем.       Обхватив своего мальчика всеми руками, Страж притянул его к себе, придерживая булькающий живот снизу — складывалось впечатление, что если в него ткнуть когтем, он лопнет. Вдоволь нализавшись, Красноглазый завалился на спину, смотря в потолок.       — Всё-таки хорошо, что я вас вытащил оттуда, — задумчиво протянул Красноглазый. — Кого благодарить за нашу встречу? — он хмыкнул, смотря, как Страж, поджимая лапы, аккуратно пристраивается рядом. И тут у Красноглазого появилась мысль: забраться на спину своего арахнида, где можно развалиться и поспать. Пока заползал, чуть шею десять раз не свернул: живот дико мешался, не давая толком двигаться.       — Никого, — с запозданием ответил на вопрос Страж, оборачиваясь, чтобы убедиться, что мальчик никуда с его спины не скатился.       — Слуша-ай, — Красноглазый причмокнул губами, — а что с тем красавчиком в кристалле?..                     — Я стал свидетелем удивительного! Только представь, муж мой, я был удостоен созерцать оргию арахнидов. Это весьма специфическое зрелище, скажу я тебе. Эти вопли как колокольный звон! От него сердце замерло. Только представь, скольких монстров они зачали за это время. И представь, сколько появятся на свет в скором времени. Их орды разнесут Архипелаг. Каждый город сравняют с землёй.       — Это не наша забота. Выбирайся и возвращайся.       — Когда-то мы помогли людям избавиться от них.       — А потом люди избавились от нас. Не имей к предателям жалости. Пусть падут!       — Но знаешь, что странно? Арахнидов ведёт человек…