Паучья власть

             — Я себя странно чувствую, — протянул Охотник, елозя на паутине. Вид у него был недовольным, поэтому Воин, приблизившись, подхватил его на руки, удобно устраивая на передних лапах и нежно придерживая. — Знаешь, ты иногда бываешь очень романтичным! — хихикнул Охотник.       — Могу скинуть вниз, — бесцветно отозвался Воин. Его очень волновало, что сейчас в пузе его избранника росло несколько яиц. Их общее будущее потомство. И нет, это не первая их кладка и оргия тоже, далеко даже не десятая. Но была разница. Ещё какая. Тогда Король не обращал особого внимания, кто кого и как рожает. Он просто передавал свою похоть остальным, точно это что-то осязаемое, особи спаривались, как и всегда ни о чём не задумываясь. Но сейчас ВСЁ иначе. Король каждому выбрал наиболее подходящего партнёра. Передал каждому из них не только ауру похоти, но собственную кровь, собственное молоко и яд. Он делился силой, помогая своим любимым мальчикам гарема разродиться более достойной и многочисленной кладкой, при этом не подохнув с концами. Охотник тоже откладывал яйца с арахнидами, но все они были не особо сильными. Но сейчас же всё иначе. Всё!       — Как думаешь, как долго это продлится? — постанывая, спросил Охотник. Температура ощутимо скакала, что выбивало из колеи. Больше напрягало, что непонятно: хорошо это или плохо. А ещё: что было бы, не поделись Король силой? Скорее всего, вообще бы никого зачать не получилось. Происходит же это по типу: редко, но метко. Охотник чаще всего откладывал яйца с простыми пауками. Самому надоело разочаровывать своего обожаемого Красноглазика, но без него, до сих пор, увы и ах, ни хрена не получалось. И как же приятно осознавать, что Король всё ещё на его стороне и вышвыривать или убивать не собирается. Но надолго ли?       — Не имею представления, — отозвался Воин, помогая избраннику немного сменить позу. Откровенно, ему было плевать, сколько яйца пробудут в теле Охотника. Главное чтобы он породил сильных особей, которые порадуют Короля. А с другой стороны… За избранника было тревожно. Сейчас он казался безобидным, слабым, немощным, как никогда до этого. Он снова начал походить на человека, даже запах тот же. К тому же он обильно истекал потом. Весь его вид говорил, что это не ждущий потомство монстр, а подхвативший простуду человек, и ему бы сейчас лечь в постельку, укрыться одеялом, да подождать, пока родня сделает лекарственные отвары. Воин напрягся всем телом, сжимая руку на его брюхе, ощущая твёрдость яиц.       — Выглядишь каким-то напряжённым, — прохрипел Охотник, поднимая руку и тыча пальцем в его жвала. Ему казалось забавным, что такой страшный монстр, как арахнид, испытывает волнение и даже страх за него. А внешне весь такой суровый, жуткий, непоколебимый. А на самом деле? Но если честно, Охотнику это даже льстило. Сразу думал о себе, что он весь такой особенный, раз уж тёмная тварь не устояла перед ним и беспокоится. Но, возможно, арахниды элементарно перенимали какие-то человеческие повадки, раз уж командует ими бывший человек и трахают они в основном таких же бывших людей.       — Тебе показалось, — Воин даже не шелохнулся. Не говорить же избраннику, что он на самом деле переживает. Кем он тогда будет казаться? Слабаком? Безвольным? Человеком? Ему это было не нужно. Его избранник, и в первую очередь Король, должны видеть в нём только решимость и смелость.       — Хочешь, открою маленькую тайну? — хрипло посмеиваясь и хватаясь за живот, спросил Охотник и не дожидаясь ответа продолжил: — мы ваши эмоции читаем ровно так же, как и вы… наши-и… Ох! — Охотник болезненно вскрикнул и выгнулся. Воин тут же весь подобрался, готовый помогать своему избраннику.       Охотнику казалось, будто он пытается высрать раскалённые добела куски стали. Неровные овалы яиц, касаясь нежной плоти внутри кишки, приносили неприятную боль, от которой хотелось избавиться как можно скорее.       — Они разрывают меня! — в панике взвыл Охотник.       Воин не сразу понял, что происходит, пока из ануса избранника не потекла кровь, а сам он не зарычал раненым зверем. Воин не растерялся — проделывали уже не первый раз. Быстро переложив Охотника к себе задницей, он вытянул оба члена, быстро и настойчиво по переменке вгоняя их в узкую дырочку, давая ей увлажниться. Это позволило Охотнику отвлечься от боли и расслабить мышцы хоть самую малость.       Тихо постанывая, Охотник откинулся назад, сжимая пальцы на паутине. Члены постепенно растягивали не только анус, но и кишку в целом, подготавливая к кладке яиц. За проявления подобной заботы Охотник своему арахниду был несказанно благодарен. Особенно когда тонкие концы уткнулись во внутреннее кольцо, помогая ему раскрыться, а не сжиматься от неприятных ощущений. Разведя члены в стороны, Воин, удивляя Охотника ещё больше, принялся поглаживать живот, периодами касаясь сосков, помогая вытекать скопившемуся молоку.       — Я от тебя в восторге, — прохныкал Охотник, силясь не разреветься от адской боли внутри задницы. Определённо, раньше откладывать яйца было гораздо легче и безболезненней. Не то что в этот раз. Не иначе, обожаемый Красноглазик что-то опять намудрил со своими мальчиками.       Польщённый словами своего избранника Воин предельно осторожно скользнул членами по ближайшему к отверстию яйцу, немного зажимая его. Всё же обычные мальчики, это не Его Паучье Высочество. Если даже он с таким трудом разродился — аж целыми тринадцатью яйцами — то чего ждать от столь хрупкого создания, как Охотник? Да, Красноглазый над ним «поколдовал», сделал сильнее, но как самка, он был слаб — ещё не до конца развился.       Зарычав, Охотник с силой напрягся, выталкивая первое яйцо — оно лишь немного застряло в первом кольце, но Воин пропихнул его дальше. Выдохнув с относительным облегчением, Охотник выпустил когти, когда второе яйцо узкой стороной проскользнуло в дырочку. По-хорошему бы самому это всё делать, без помощи Воина, но так гораздо удобнее и быстрее. Да и безопаснее. Последнее яйцо с громким «чвоньк» оказалось вне плена мешка матки, и Охотник расслабился, устало выдохнув.       — Всего три, — с нотками разочарования протянул Воин, держа по одному будущему арахниду в верхней паре рук, а третье яйцо лежало на двух ладонях нижней пары. — Мог бы и получше оплодотвориться.       — Мог бы и побольше оставить, — фыркнул Охотник, перекатываясь на живот и осторожно поднимаясь на четвереньки. Стоило ему опустить бёдра, как из него хлынула лишняя слизь, заставив тело покрыться мурашками.       — Как бы Король из-за этого не разозлился, — прошелестел Воин, обматывая яйца паутиной и прикрепляя к импровизированному гамаку.       — Из-за чего? Он и так знает, что я много не отложу! — вытянувшись сосиской, Охотник широко зевнул. — Как-то я устал, — просипел он, смыкая веки.       — Ни черта не делал, — несмотря на лёгкое недовольство, Воин прополз над избранником, точно укрывая его своей тушей, да так и замер, закрыв глаза и прислушиваясь к хриплому дыханию своего Охотника.       Сидя на спине Разведчика, Карл таращился на потолок огромными глазами, а потом принялся ехидненько хихикать. Стоящие поодаль Мечник и Первый, переглянувшись, пожали плечами. Что смешного в том, что Охотник отложил кладку, никто из них не понял. Их больше беспокоило, что она не очень большая, но тут уже решать Королю, на что и как реагировать. Да и куда в мелком Охотнике поместилось бы больше трёх?       — Я тебе уже говорил, что ты странный? — протянул Мечник, скрестив руки на груди.       Горделиво вздёрнув носик, Карл легко, точно пушинка, спрыгнул со спины с интересом разглядывающего трёх парней Разведчика: он бы с каждым приятно провёл время. Хотя если Король «вручил» именно этого истеричку, тут уж против не попрёшь. Карл упёр руки в бока, демонстрируя объёмный живот. Всем своим видом он хвастался, что его живот лишь немногим уступал размерам Короля. А как иначе, если его телосложение практически такое же? Мечник и Первый снова переглянулись. Даже Разведчик и тот чувствовал гордость за своего избранника. И очень надеялся на похвалу от Короля, когда Карл отложит свою кладку.       Ойкнув, Карл немного присел, сжав руки на животе и чуть выпячивая задницу.       — Посрать приспичило? — со смешком сказал Первый, но замолчал, когда Мечник на его шикнул, с подозрением смотря на тихо постанывающего Карла. — Серьёзно? Кладка пошла?       Застонав сквозь плотно сжатые зубы, Карл вдруг резко выдохнул и округлил глаза. Разведчик еле успел сообразить, как большие яйца, будто соединённые одной нитью, легко повыскальзывали наружу — он подхватывал их, забрасывая на спину и тут же крепя паутиной. Карла и самого поразило, что ему это далось настолько легко. Даже анус как-то сам расступался перед такими крупными объектами.       — Вот это я молодец! — Карл победно уставился на парней и резко развернулся, отчего жижа из задницы разлетелась в разные стороны. — Сколько получилось? — с вселенским любопытством он залез на Разведчика и принялся считать. — Всего-то семь! — Карл обиженно надулся и недовольно запыхтел. — Чего у нас так мало получилось? А? А?! — и как врежет ребром ладони Разведчику по голове.       — Сколько принял, столько и отложил, — отозвался Разведчик. На самом деле он был безумно доволен, что у них столько появилось. Вон, у самого любимого любимчика всего-то три! А у них семь! До тринадцати Королевских не дотянули, но это не страшно. Главное теперь, чтобы никто из остальных мальчиков гарема не принёс больше, чем они: тоже можно будет горделиво пыхтеть, что смог своему столько зачать.       — Да? — с недоумением спросил Карл.       — Да, — безо всякого отозвался Разведчик и принялся довольно уркать, когда довольный Карл бросился к нему на шею, слюняво вылизывая жвала и рот.       — Он нам жизни не даст, если мы принесём меньше, — обречённо простонал Мечник.       — Это же Карл, — тихо фыркнул Первый. — Король его держит только потому, что он забавный. Ну и жопа поперёк шире.       — Размер жопы для Красноглазого тоже важен, — крякнул Мечник.       — Хвататься-то за такую удобнее, — хмыкнул Первый.       Почуяв странную тяжёлую ауру, оба парня медленно обернулись, сталкиваясь с недобрыми взглядами своих арахнидов. Вся загвоздка была ещё и в том, что не у всех мальчиков кладка развилась за столь короткий срок. Одно дело Король — тут даже вопросов не возникало, чего так быстро и так много. Более-менее понятно с Охотником — любимчик, над ним Король постарался пуще, чем над остальными. Карл… ну, это Карл. Он в целом одна большая отдельная история. А вот у остальной части колонии даже намёка на живот не было. Ну, у Мечника стал немного выпирать, но как-то странно, поэтому никто ничего конкретного сказать не мог. Поэтому арахниды очень… боялись. Гнев Короля падёт не на его гаремных развратников, а на тех, кому он их вручил, и те, по сути, не смогли дать им сильное потомство, раз оно ещё не развилось в их «мешках».       — Не пырь так, ничего он не сделает, — Мечник поднял руки в примирительном жесте.       — Тебе — нет, а нам — да, — заскрежетал Берсерк и так зыркнул на Первого, что тот чуть со страху не помер, юркнув за спину Мечника.       — Эй, не смей его пугать! — тот и сам загородил парня.       Берсерку поведение человека не понравилось, и он решил его проучить. Вот только дорогу преградил Защитник — давать в обиду своего избранника он не собирался, даже если придётся вступить в бой с одним из детёнышей Короля.       — Давайте успокоимся, — Мечник подошёл к своему арахниду и похлопал его по плечу.       — Никто не посмеет тебя тронуть, — проскрежетал Защитник.       — Никто, кроме меня, допустим, — раздался громкий голос Красноглазого. — А что тут происходит? — он с любопытством оглядел собравшихся. — Кто-то кого-то не поделил? Кто-то кем-то недоволен? — его цепкий взгляд перебегал с одного на другого и так по кругу, пару раз отвлекаясь на Стража.       — Небольшое недоразумение, — испуганно пискнул Первый и сиганул к Королю, спрятавшись в его объятиях и косясь на Берсерка.       — Ты что, — Красноглазый сурово уставился на отступившего сына, — обижаешь этого маленького прелестника? Наказание хочешь?       Под стальным взглядом алых глаз Берсерк отступил и опустил плечи, не в силах выдержать недовольство одного из отцов.       — То-то же! Никто не смеет обижать моих милых мальчиков! — Красноглазый, повернувшись к сияющему Первому, принялся его тискать. — Да? Моя лапушка!       — Да! — без лишних слов согласился Первый, утыкаясь носом между полных грудей и смотря верными глазищами.       Недолго туманный нежулькался в объятиях воркующего с ним Короля. С потолка грохнулся Охотник и, сжимая кулаки, тяжёлым шагом дошёл до них, схватил Первого за талию и, швырнув в Мечника, сам приклеился к Красноглазому, ревниво пыхтя. Мечник хотел было высказаться, что поведение Охотника, мягко говоря, не совсем подобающее, но потом вспомнил, что он среди тёмных тварей. И какое он ждёт подобающее поведение от тех, кто тысячелетиями скрывался во мраке гор, а теперь скашивает людские города, будто это соломенные домики? Действительно! Невиданная глупость ждать от монстров хорошего поведения.       Глянув на недовольно поджавшего губы Первого, Мечник подтолкнул его поближе к воззрившемуся на них Королю — тот с готовностью распахнул свои объятия для любимчиков. Мечник не хотел, но и его накрыла волна нежностей со стороны Его Паучьего Величества.       — Как же я вас всех обожаю! — пыша нескончаемой любовью, проворковал Красноглазый, расцеловав две довольные моськи и одну не очень. — Будешь таким букой, у твоего арахнида на тебя хуи не встанут! — пожурил Король Мечника, и тот озадаченно уставился на Защитника, весь вид которого говорил: встанут и ещё как! — Ну, ладно, — весело расхохотался Красноглазый, — какие у нас планы?       — Ждать вылупления детёнышей, — сказал как отрезал Страж, и вокруг раздалось одобрительное шипение: не пойдут же они в бой с яйцами на спинах. И не дело, если арахниды полезут из яиц по ходу продвижения. В таком неразвитом для боя состоянии они будут лишь никчёмными кусками мяса, не более.       — И никак иначе, — вздохнул Красноглазый.       — Сам устроил оргию, заставил оплодотворить самок, теперь набирайся терпения, — давил Страж.       — Да понял я! — недовольно воскликнул Красноглазый и сильнее прижал к себе Охотника и Первого: Мечник умудрился слинять к своему арахниду и спрятаться у него на спине. Натискавшись, а заодно и успокоившись, Красноглазый проворчал: — Скажи, чтобы пауки продолжали сбор пищи, и пусть гиганты расползутся по полю и спрячутся. Нельзя допустить, чтобы нас обнаружили раньше, чем мы будем в состоянии дать отпор, — Страж на это ответил поклоном и, не сдвинувшись с места и на шаг, мысленно раздавал приказы. — Хранитель, радость моя, ты в состоянии продолжать держать туман? — Красноглазый посмотрел на болтающегося вниз головой в хватке Убийцы Кири. — Судя по всему, не особо, — Красноглазый почесал переносицу и лишь приподнял бровь, когда Кири лениво пошевелился и на этом всё. Видимо и для него спаривание с Убийцей прошло так же выматывающе, как и для остальных. Хотя никаких признаков оплодотворения пока не было.       — А я яички отложил! — шепнул Охотник и сжал губами большой сосок своего обожаемого Красноглазика, принявшись громко чмокать.       — Лучше на мою кладку посмотри! — горделиво выкрикнул Карл, опираясь на плечо своего Разведчика ногой и заливаясь громким смехом.       — А я ещё не отложил, — грустно протянул Первый и шмыгнул носом.       — Знаете, — со смешком сказал Красноглазый, — вы когда цапаться начинаете, мне так и хочется вас интересно наказать!       — Это как? — готовый убить брата родного Охотник отвернулся от того и с интересом уставился на Короля.       — Заставить вас трахаться друг с другом! — весело расхохотался Красноглазый, подхватывая мальчишек на руки крепко держась за их задницы.