Шёпот гравия

      Зима в этом году пришла в Альберту слишком рано. Я с грустью и сожалением наблюдал, как на землю падают первые хлопья снега и накрывают собой ещё не успевшую до конца пожелтеть траву. Меньше чем за сутки температура на улице опустилась на десять градусов, что заставило жителей Эдмонтона кутаться в шарфы и одеваться потеплее.       В гостиной у моего брата было тепло и уютно, но я всё равно не хотел здесь находиться. Найджел и его жена Шеннон в последнее время частенько устраивали у себя вечеринки с лёгкой ненавязчивой музыкой, морем закусок и спиртным на любой вкус. Их гостями становились коллеги Найджела, соседи и просто хорошие знакомые, всего человек пятнадцать-двадцать. Но каждый раз появлялось несколько совершенно новых, незнакомых мне лиц. В них-то и заключалась главная моя проблема.       Когда тебе чуть за сорок и ты одинок, родные готовы из кожи вон лезть, чтобы устроить твою личную жизнь. И, как правило, тебе это не слишком нравится. Нет, я благодарен Шеннон за её попытки вернуть меня в строй, но всё больше хотелось, чтобы она оставила меня в покое.       — У тебя депрессия, — заявила она пару месяцев назад. — И это нормально для того, кто пережил смерть близкого.       — Нет у меня никакой депрессии. Я просто… пытаюсь жить дальше.       — Мы знаем, Грэм. — Шеннон имела в виду себя и Найджела. Она взяла меня за руку, отчего мне стало не по себе. Жалость и сочувствие не всегда приятны. — Знаем и хотим тебе в этом помочь. Я нашла тебе хорошего психотерапевта.       — Что? — опешил я, вырывая свою большую ладонь из ее цепких пальцев. — Я не псих!       — Никто этого и не говорит, — вмешался Найджел. — Ты думаешь, только психи ходят к психотерапевту? Я тоже ходил. Высокая должность накладывает отпечаток, знаешь ли.       — Это занятия в группах. — Шеннон Макнил не привыкла быстро сдаваться. — Тебе даже не обязательно говорить, просто послушай людей, которым пришлось пройти через то же, что и тебе.       От одной только мысли рассказать кому-то о Джоше у меня скрутило все внутренности. Дело не в толерантности, нет. Канада расположена к геям. Дело в том, что я не хотел ни с кем делиться ни своим счастьем, когда оно ещё было, ни своей болью, которая появилась теперь. Я предпочитал вариться в этом сам, не требуя чужого участия. Но мои родные настроены иначе…       И хоть Шеннон не удалось затащить меня на терапию, она не оставляла попыток сделать меня счастливым. Поэтому моё присутствие на их с Найджелом приёмах было обязательным и не подлежало обсуждению. Надо ли говорить, что почти на каждой вечеринке появлялся тот или та, кто должен скрасить моё одиночество?       Странно, что сегодня никто такой ещё не показался на горизонте.       Сидя в дальнем углу гостиной, я обвёл взглядом гостей и отметил, что все они выглядят вполне счастливыми. Они болтали, смеялись и выпивали. Их заботы остались за стенами этого дома, и каждый, казалось, радовался возможности хоть ненадолго вырваться из будничной рутины. Я же в отдыхе не нуждался. Работа — единственное, что у меня было.       Собственный бизнес по изготовлению мебели приносил не такой большой доход, как хотелось, но был моей отдушиной. Мне нравилось работать с деревом и укрощать металл, превращая их симбиоз в нечто незаурядное, в то, что не купишь в обычном мебельном магазине.       В мастерской я мог пропадать часами, забывая о сне и еде. Горящий какой-то идеей, я порой оставлял Джоша одного в нашей постели среди ночи, а утром даже не обращал внимания на его уход, хотя он говорил мне, что всегда заходил попрощаться перед работой…       Джош… Он был идеальным для меня. Идеальным мужем, другом и любовником. Мы были настоящей семьёй и строили планы на будущее. Говорили о поездке в Калифорнию, мечтали построить бассейн на заднем дворе и разбить большой сад перед домом. Но всему этому не суждено сбыться, потому как в один из дней его не стало. Он исчез под грудой железа и стеклопластика, там, где остановилось и моё сердце тоже. Всё, что осталось от нас, — надгробная плита и жалкая тень былого меня.       — …Грэм?       Голос брата ворвался в сознание вместе с музыкой и десятком других голосов. Я настолько погрузился в себя, что шум вечеринки на какое-то время просто исчез.       В последнее время я всё чаще выпадал из реальности и даже не мог потом вспомнить, о чём думал в эти моменты. Глухая стена отделяла меня от окружающего мира, и я не смел ей противиться. Может, это и было признаком депрессии, о которой говорила невестка, но я не придавал этому никакого значения.       — Смотрю, ты вовсю веселишься, — усмехнулся Найджел, присаживаясь на подлокотник кресла, в котором я провёл большую часть сегодняшнего вечера. — Шеннон будет расстроена, — поделился он, делая глоток пива из бутылки. — Ты же её знаешь — она не любит, когда что-то идёт не по её плану.       Мне нечего было на это ответить. Мы все прекрасно знали: я далеко не душа компании.       — Как дела на работе? — поинтересовался я, уходя от скользкой темы.       Найджел смерил меня снисходительным взглядом и сделал вид, что повёлся:       — Неплохо. У страховой компании всегда есть чем заняться, особенно с наступлением гололёда, — кивнул он в сторону окна, за которым всё ещё кружил хороводы снег. — А как дела в магазине? Шеннон сказала, ты не появлялся там всю неделю. Над чем-то работаешь в мастерской?       — Да, заканчиваю комод. — Я отпил из своей бутылки. — Нужно ещё покрыть его лаком. Хочу успеть до ярмарки в следующие выходные.       — Ах да. Ярмарка товаров для дома. Шен говорила, в этом году ты берёшь её с собой?       — Какой смысл ей торчать в магазине, если весь город хлынет в «ЭкспоЦентр»? Там от неё в это время будет больше пользы.       — Я рад, что вы сработались, — сообщил Найджел. — Помнится, ты не очень-то верил в идею открыть свой магазин.       — Да, — усмехнулся я. —  Знал, что торговец из меня никудышный.       — Однако передумал?!       — Всё благодаря твоей жене. Она умеет уговаривать.       Мы оба улыбнулись, потому что знали: если миссис Макнил что-то взбрело в голову, спорить с ней бесполезно. Удивительно, как она ещё не сделала из Найджела подкаблучника.       — Ты только глянь, кто здесь! — вдруг воодушевлённо воскликнул Най, поднимаясь.       Я проследил за его взглядом и увидел, как в гостиной появляется Джаннат Вэлфер. Моя одноклассница и первая любовь.       — О чёрт! — вырвалось у меня против воли.       Кажется, сегодня Шеннон решила задействовать тяжёлую артиллерию. Я ничего не имел против Джаннат, но, ради всего святого, мы давно выросли.       — Пойдём поздороваемся, — подначивал меня Найджел, тем самым подтверждая все мои опасения.       — Думаешь, стоит? — протянул я, не двигаясь с места.       — Не глупи, — ответил брат, слегка пнув меня по голени. — Не ставь нас с Шеннон в неудобное положение.       Я хотел возразить, что в неудобное положение ставят меня, устраивая все эти якобы случайные свидания, но промолчал. Судя по взволнованному виду Джаннат, она тоже не пребывала в особом восторге от происходящего. На ней было маленькое чёрное платье, не по возрасту яркий макияж и туфли на высокой шпильке. Походило на то, что она бросила в бой весь свой арсенал. Но, несмотря на это, Вэлфер заметно нервничала, хотя и пыталась улыбаться. Я слышал, она недавно развелась с мужем, который распускал руки. Может быть, мне повезёт и Джаннат ещё не готова вернуться к полноценной жизни?       — Как же я рад тебя видеть, — бросился обнимать её Найджел, как только мы подошли. — Тысячу лет не виделись.       — Да уж, — улыбнулась Джаннат. — Но ты ведь у нас теперь большой босс. Я слышала о твоём повышении. Поздравляю.       — Спасибо, — буднично кинул Найджел и, о боже, посмотрел на меня. — Джаннат, ты же помнишь Грэма?       Я готов был провалиться сквозь землю.       — Конечно, помню, — улыбнулась она.       Я даже не успел понять, кто из нас первый потянулся приветственно обниматься, но казалось глупым просто стоять, тем более после того, что было между нами в школьные годы.       — Рад видеть тебя, — произнёс я. Надо заметить, вышло довольно убедительно.       — И я тебя.       — Дорогой, кажется, брускетты с тунцом уже закончились, не поможешь мне сделать новые? — сказала Шеннон, подхватывая мужа под руку.       — С удовольствием, — расплылся в елейной улыбке Найджел, следуя за супругой на кухню.       Короткий миг я провожал их испепеляющим взглядом, но потом взглянул на женщину рядом. Джаннат нервно вздохнула и, вновь посмотрев на меня, улыбнулась.       — Не угостишь меня выпивкой?       — Конечно.       Добрых двадцать минут мы пытались вести непринуждённый разговор, но получалось плохо. Мы оба чувствовали себя не в своей тарелке — говорили о странных вещах и смеялись невпопад. Решив, что с меня хватит, я сослался на естественную нужду и прошмыгнул мимо беседующей с гостями Шеннон в коридор. В спешке накинув куртку, наконец выбрался из дома. Я понимал — уходить вот так, ни с кем не прощаясь, ужасно некрасиво, но сил больше не было. От музыки болела голова, а счастливые парочки вокруг наводили тоску.       Свежий морозный воздух с первым же вдохом подарил какую-то лёгкость и свободу. Снег приятно захрустел под ногами, с каждым шагом всё больше лаская слух после гомона вечеринки. Очень быстро я добрался до своего пикапа и, забравшись внутрь, сразу же завёл мотор. Медлить было нельзя: Шеннон или Найджел вот-вот поймут, что меня нет, и наверняка даже не поленятся выйти наружу, чтобы затащить обратно.       Должно быть, со стороны это выглядело смешно — взрослый здоровый мужик, как последний трус, сбегает со свидания. Я был противен сам себе… Хотя нет, здесь я слукавил — мне было всё равно, что обо мне подумают, я хотел поскорее оказаться подальше отсюда, в моём доме, в моей мастерской.       Стоило выехать из города, как мобильный разразился трелью. Даже не нужно было смотреть на экран, чтобы понять, кто звонит.       — Да, Шеннон? — тяжело вздохнул я, принимая вызов.       Этот её звонок, чтобы отчитать меня, был предсказуем, правда, я надеялся, что успею добраться до дома и выпить ещё немного пива, дабы стоически снести все нотации.       — Поверить не могу: ты сбежал! — Возмущению миссис Макнил не было предела. — Оставил Джаннат! Бедняжке приходится отбиваться от ухаживаний Билла Уиклифа. Ты знаешь, что этот мужик обожает чесночные гренки и, похоже, никогда не чистит зубы?!       — Похоже, Джаннат ждёт весьма пикантный вечер, — хмыкнул я.       — Не смешно, Грэм! Почему ты уехал?       — Не хочу портить всем настроение своей угрюмой физиономией, — сказал я отчасти правду.       — Ох, милый, — смягчила она тон. — Но в том-то и смысл, чтобы ты перестал грустить и нашёл себе кого-то.       — Шен, я… — Я сильнее сжал руль, не зная, как донести до неё мысль. — Ещё слишком рано.       — Полтора года прошло, — сообщила она, как будто я сам этого не знал.       — Иногда мне кажется, и десяти лет будет недостаточно.       Ответом мне была тишина.       — Джош хотел бы, чтобы ты был счастлив, — произнесла она тихо через некоторое время.       Теперь молчание настигло меня.       — Грэм?       — Да?       — Ты ведь знаешь это, правда?       — Конечно, но я… Я не могу. Не знаю… Может, ещё не вре…       Внезапный глухой удар о бампер оборвал наш разговор. Я выронил телефон и, вцепившись в руль двумя руками, резко ударил по тормозам. Сердце стучало, как сумасшедшее.       — Грэм, что случилось? — взволнованно раздалось из динамика.       Нашарив на полу сотовый, я коротко бросил Шеннон, что перезвоню, и отключился.       На улице было темно и всё ещё шёл снег, но обзор был не настолько плохим, чтобы я не заметил кого-то на дороге. Я был уже за городом, вокруг лишь лес, и мне под колёса мог броситься если только олень или какой-нибудь другой местный зверь. Как бы ни любил животных, выходя из машины, я надеялся, что это будет всё же кто-то из них, а не человек. Пожалуйста, пусть это будет не человек.       Чуть в стороне от правого колеса лежала собака.