Шёпот гравия

      Лёгкий сладковато-цитрусовый аромат касался моего носа. Ещё не до конца проснувшись, я потянулся за его источником и зарылся лицом в слегка жёсткие от геля волосы. Их дурманящий запах отдавал свежестью и прохладой, но вопреки этому открывать глаза и окончательно прощаться со сном не хотелось. Я прижал Мэтта к себе чуть плотнее и ясно ощутил жар его тела и шёлк кожи. Касавшиеся моих бёдер ягодицы даже сквозь сон пробуждали желание.       Вчера я планировал немного отдохнуть, но оказалось, что делить с кем-то постель — слишком комфортно, чтобы просыпаться и идти в душ посреди ночи. Просыпаться не одному в принципе, как выяснилось, тяжело. Было слишком приятно после затянувшегося периода серых унылых будней, в которые я был погружён всё последнее время, просто почувствовать человеческое тепло. Может, потому эти уже подзабытые ощущения оказались особенно дороги и ценны для меня сейчас. Мэтт осторожно и ненавязчиво смог показать, чего я лишал себя — ласки, привязанности, влечения, флирта. Совместных пробуждений с тем, кто подарил незабываемую ночь, которую непременно хотелось повторить. Снова целовать, гладить и ласкать до исступления.       Я усмехнулся своей самонадеянности и осторожно освободил руку, которой обнимал парня. Тот даже не пошевелился, и я понял, насколько сильно он нуждался в отдыхе: видимо, события последних дней были для него слишком непростыми.       Он спал на боку, умудряясь при этом полуобнимать подушку, и мне были видны только спина, широкие плечи и шея, усыпанные родинками. Удивило, насколько сильно мне захотелось прикоснуться губами к ложбинке вдоль позвоночника, провести языком до самой шеи и зарыться лицом в изгиб плеча, вдыхая такой приятный запах. Я не помнил подобных желаний с Джошем. То ли потому, что к моменту его гибели наши отношения были уже более ровными и устоявшимися, то ли потому, что память всё-таки стирала воспоминания о нём.       Укрыв Мэтта одеялом, я сел на кровати. Чувство вины — это не то, что я хотел бы испытывать этим утром.       Морда Чарли возникла в дверном проёме, а потом и он сам, звонко клацая когтями о паркет, вошёл в спальню. Приветливо завиляв хвостом, пёс выжидающе на меня уставился. Я приложил палец к губам, призвав его к тишине, и поспешил натянуть на себя брюки.       Прикрыв дверь комнаты, я спустился на первый этаж и впервые отправил Чарли гулять одного. Он уже зарекомендовал себя как разумный пёс, поэтому страха, что он потеряется или сбежит, не было. Улучив момент, я забрался в душ.       Казалось, прошло не так много времени, но, выйдя из ванной, я был встречен выбежавшей из кухни собакой.       — Он лаял под дверью, — сообщил Мэтт, стоя посреди гостиной.       Одетый в брюки и всё тот же бордовый джемпер, он казался сейчас каким-то другим. Всё казалось другим.       — Доброе утро, — произнёс я, застёгивая две последние пуговицы на чистой рубашке, которую надел.       — Привет? — Судя по неуверенному взгляду, вопросительная интонация мне не послышалась.       — Всё нормально? — решил поинтересоваться я.       — Да, эм… Не могу найти очки…       Видимо, я как раз застал Мэтта за их поисками: он поднимал каждую подушку с дивана и заглядывал под неё.       Обведя гостиную внимательным взглядом, я обнаружил пропажу под журнальным столиком. Но вместо того, чтобы подсказать доку, сам подошёл и поднял. Взглянув на стёкла, я с удивлением отметил сильное искажение.       — Так значит, зрение и правда плохое, очки не для имиджа? — пожурил я, подходя к Мэтту.       — Увы. Линзы отторгаются, а на лазерную коррекцию я всё не решусь.       — Мне нравится, как ты в них выглядишь, — признался я и водрузил очки ему на нос.       Мэтт, казалось, не дышал. Его взгляд, до этого расфокусированный, теперь остановился на моём лице, словно проверяя искренность сказанных мною слов.       — Что? — усмехнулся я.       — Не знаю… — немного нервно выдохнул он.       Я понял, что Мэтт чувствовал неловкость от неопределённости. Не знал, чего ждать и во что выльется то, что случилось ночью. Честно говоря, я тоже не знал, но идти на попятную не собирался. Поэтому, коснувшись рукой его подбородка, коротко поцеловал в губы, лишь немного напомнив себе о их вкусе.       — Прими пока душ, а я приготовлю нам завтрак.       Мэтт на мгновение прикрыл глаза, а когда открыл вновь, мне показалось, что они стали ярче, чем обычно. Похоже, такая расстановка пока устроила нас обоих.       — Могу я воспользоваться твоей зубной пастой?       — Конечно, — улыбнулся я. — В шкафчике над раковиной есть новые щётки, выбирай любую.       За то время, что Мэтт был в душе, я успел сделать для нас омлет с помидорами и пожарить несколько тостов. Чарли, умяв миску корма и попив воды, улёгся дремать на своё любимое одеяло. Из этого места в гостиной хорошо просматривались кухня и коридор, поэтому прикрытые глаза пса вовсе не означали, что он не в курсе того, что происходит вокруг.       — Пахнет вкусно, — сообщил док, застыв у накрытого стола.       — Надеюсь, и на вкус ничего. Садись. Я только налью кофе. — Я бросил на собеседника короткий взгляд и вернулся к кофеварке.       — Мне нравится твой дом, — донеслось до меня. — Нравится запах дерева. И здесь так тихо, умиротворяюще.       — Плюсы загородной жизни, — усмехнулся я, ставя на стол две наполненные кружки, и сел напротив Мэтта.       — Да, но дело не только в этом. Думаю, здесь хорошая энергетика.       — Практикуешь фэншуй?       — Вовсе нет. — На губах Мэтта играла улыбка. — Скорее это личное ощущение.       — Моя мама увлекалась всей этой восточной практикой, — не задумываясь поделился я. — Не то чтобы сильно, но на наше с Джошем новоселье она первым же делом достала компас и стала расхаживать по комнатам, а потом вместо того, чтобы отмечать, мы весь вечер двигали мебель.       Эти воспоминания странным образом отозвались теплом внутри. Я даже не сразу придал значение тому, что упомянул мужа. Почему-то меня взволновало то, как на это может отреагировать Мэтт, но он и вида не подал: выглядел всё так же заинтересованно, пока уплетал незатейливый завтрак.       — Какой она была до болезни? — спросил док.       — Весёлой, — повёл я плечами. — Я бы даже сказал, шумной. Отец был строгим, но она крутила им как хотела. Они очень любили друг друга. Он долго ухаживал за ней, когда всё началось. Но потом ей становилось только хуже.       — Уверен, она бы подружилась с моей семьёй, — сказал Мэтт, явно уводя разговор в более позитивное русло. — Про них тоже можно сказать «шумные». Несмотря на то, что у братьев уже свои семьи, стоит нам собраться вместе, как родительский дом трещит по швам. Шону и Джеймсу нужно обязательно помериться тестостероном и затеять какую-то шуточную возню или спор, а Алисия, быстро увлекающаяся и меняющая свои хобби со скоростью света, пытается втянуть в них всех подряд.       В его голосе была теплота и любовь, как и всегда, когда он говорил о своих родных.        — …Порой мы с родителями шутим, что я единственный их родной ребёнок. Но тогда братья и сестра говорят, что я такой же ненормальный, как и они, потому что готов душу отдать за любое страдающее животное и сплю с парнями. Наверное, они правы.       — Они легко приняли тебя? То, что ты гей?       — Да, — усмехнулся Мэтт. — Я решился рассказать им в четырнадцать, сильно нервничал. Уходя в школу утром, намекнул маме, что вечером хочу со всеми поговорить. Я сделал это больше для себя, чтобы отрезать пути отхода. Весь день сидел как на иголках, отхватил несколько замечаний за отсутствующий вид от учителей. А в итоге вечером дома меня ждал большой торт с радужной карамелью и Джеймс в идиотском колпачке. — Мэтт рассмеялся, вспоминая. — Оказалось, они все уже давно знали, ждали, когда я расскажу. Шон продул Алисии пять баксов, думая, что я дотяну до совершеннолетия.       — Вы очень дружные, — улыбнулся я, откусывая от тоста.       — Стараемся, хотя в детстве без ссор не проходило и дня. Но все всегда друг друга поддерживают. Наверное, мой отъезд отразился на них не меньше, чем на мне.       — Что ты намерен делать, зная, что Лукас здесь? — Я не мог не спросить. Рано или поздно эта тема бы всё равно всплыла.       — Не знаю, — повёл плечами Мэтт, явно уже не в таком хорошем настроении. — Искать встреч с ним точно не буду.       Такой ответ меня более чем устроил.       — Какие планы на выходные? Не против провести их со мной?       Я выпалил это на одном дыхании, слишком поспешно, чтобы выглядело непринуждённо. Отчего-то меня охватило волнение. Не хотелось, чтобы Мэтт ушёл, но я понятия не имел, чего хочет он сам.       Калвер посмотрел на меня поверх кофейной кружки, из которой пил.       — Думал, ты уже не спросишь.

***

      — Почему у тебя нет ёлки? — полюбопытствовал Мэтт, когда после позднего завтрака мы пошли в гостиную и решили посмотреть какой-нибудь фильм.       — Ёлки? — переспросил я, листая на плазме, казалось, бесконечный список вариантов.       — Какие Рождество и Новый год без ёлки?       — Ну, — замялся я. — Так как все праздники провожу у Шеннон и Найджела, я не покупаю ёлку.       — Странный пункт для экономии расходов, — усмехнулся он, растянувшись на диване и подложив руки под голову. Его расслабленный и слегка разнузданный вид в момент вышиб из меня все связные мысли.       Я одолжил Мэтту одну из своих рубашек, и она, конечно, оказалась ему великоватой — пришлось закатать рукава до локтей и не застёгивать несколько нижних пуговиц, отчего сейчас моему вниманию предстала узкая полоска обнажённой кожи его живота.       — Грэм? — позвал Мэтт с улыбкой в голосе. — Мы смотрим кино или как?       — Или как, — тихо бросил я и ткнул в первый попавшийся фильм.       Подойдя к дивану, я не задумываясь последовал примеру Мэтта и лёг на свободное место. К моей спине тут же прижалось тёплое даже через слой одежды тело, а чужая рука обняла, коснувшись груди. Это было так привычно и знакомо, как будто бы происходило со мной каждый день. Близость Мэтта опьяняла и, казалось, была просто необходимой. Я переплёл свои пальцы с его и приготовился погрузиться в сладкую негу после рождественского утра. Но у Мэтта были совсем другие планы. Очень скоро я почувствовал его поцелуи на своей шее. Интерес к происходящему на экране мигом пропал. Я перевернулся на спину, насколько позволяла теснота дивана, и, встретив полный желания взгляд, поддался на молчаливое приглашение.       Слегка пухлые губы Мэтта тотчас коснулись моих, и я неторопливо принялся ласкать их, время от времени касаясь языком. Рука проникла под рубашку и погладила мою грудь, посылая по телу табун приятных мурашек. Я запустил пальцы в его ещё влажные после душа волосы и углубил поцелуй. В моё бедро уже ощутимо упирался твердеющий с каждой секундой член. И я знал, что своей правой ногой, закинутой на мои бёдра, Мэтт чувствует то же самое.       Обхватив Калвера свободной рукой под спину, я одним движением сменил положение — уложил его на диван и накрыл собой. Ощутив тяжесть моего тела, Мэтт сладко простонал сквозь поцелуй, и тут же где-то рядом раздалось рычание.       Оторвавшись друг от друга, мы оба уставились на Чарли, который стоял неподалёку от дивана и пялился на нас.       Я велел ему идти на место и готов был вновь припасть к губам Мэтта, как пёс снова зарычал. Тогда я несильно запульнул в него подвернувшейся под руку подушкой, но настырный свидетель и не думал уходить — вместо этого он принялся лаять, чем вызвал у Мэтта приступ смеха.       — Кажется, он тебя ревнует, — произнёс Калвер, немного успокоившись.       — А вдруг тебя? — предположил я, уткнувшись лбом в грудь Мэтта. — Он к тебе вроде бы тоже привязался.       — Не так, как к тебе. — Его пальцы принялись перебирать волосы на моём затылке. — Вы проводите вместе много времени. Неудивительно, что он тебя защищает.       — И как же объяснить ему, что никакой опасности мне не грозит?       — Не знаю, может, просто поговоришь с ним?       Я скептически взглянул на Мэтта, а потом на пса. Кажется, док не шутил.       — Ладно, приятель, — обратился я всё же к Чарли. — Ни я, ни Мэтт не делаем ничего плохого. Понимаешь? Всё хорошо.       На это Чарли снова залаял.       — Кажется, не сработало, — констатировал я, поднимаясь на ноги.       Подцепив пса за ошейник, я отвёл его в гостевую и закрыл дверь.       — Всё хорошо, парень. Посиди немного там.       — У тебя странные методы дрессировки, — усмехнулся Мэтт.       — Я люблю импровизировать. Так на чём мы остановились?..

***

      Мэтту всё же удалось уговорить меня на покупку рождественской ели. На часах было два, когда мы сели в пикап и отправились в город.       Мэтт казался счастливым, даже подпевал старой рок-балладе, что играла по радио. Я то и дело бросал на него взгляд, не в силах сдержать улыбку от его тихого завывания.       Уверенности в том, что рождественская ярмарка всё ещё есть, у меня не было, ведь Рождество отмечали вчера, да и государственные выходные никто не отменял. Но в центре нам попался не один открытый магазинчик с праздничной атрибутикой, и Мэтт настоял на том, чтобы заглянуть в каждый из них.       Мы очень долго и придирчиво выбирали дерево. Мой спутник оказался привередливым и находил изъяны там, где я, столяр со стажем, их не видел. А когда наконец-то нашли «ту самую» ель и я готовился облегчённо выдохнуть, Мэтт решил, что к ней нужны новые игрушки и гирлянды, и, конечно, наш шопинг продолжился.       Несмотря на усталость, я получил от нашей неожиданной прогулки большое удовольствие. В компании Мэтта всегда было комфортно, но сегодня он был полон энергии и словно светился изнутри. Не смотреть на него или не касаться было невозможно. Я сжимал его ладонь в своей. И пусть на нас были перчатки, чувствовать эту близость казалось правильнее всего на свете.       В одном из магазинов ещё на подходе к кассе я услышал знакомый женский голос. Пока продвигалась очередь, я надеялся, что обознался. Не то чтобы это заставило меня нервничать, но кого-кого, а этого человека я видеть никак не хотел. Джаннат Велфер встретила нас дежурной улыбкой и приветствием, однако, заметив меня, отвела взгляд. В последнюю нашу встречу на ней было коктейльное платье, сейчас же — фирменная футболка магазина, цвет которой делал её болезненно бледной. Или же моё появление произвело на неё такой эффект?       Джаннат молча пробила наши товары и даже ни разу не взглянула в мою сторону. Её руки едва уловимо подрагивали, и я внутренне позлорадствовал. Я не видел ничего постыдного в работе продавца, но то, что она с секретаря заместителя директора скатилась до этого, в какой-то степени порадовало. Я не мог простить ей, что она спала с Найджелом и при этом вполне тесно общалась с Шеннон и была вхожа в их дом.       Расплатившись, мы с Мэттом направились с покупками к машине, где в багажнике лежала большая пушистая ель.       — Ну и что это было? — первое, что произнёс Калвер, забравшись в пикап.       — О чём ты?       — Об этом странном обмене взглядами с женщиной за кассой. Я думал, она в обморок упадёт.       Понятия не имел, насколько Мэтт осведомлён о драме Шеннон и Найджела, поэтому решил пойти по наиболее безопасному пути:       — Мы встречались в старшей школе.       — Так у тебя были девушки? — удивился Мэтт, а я завёл мотор.       — Время от времени.       — Оу, похоже, я многого о тебе не знаю, — не сводил с меня любопытного взгляда Мэтт. — Судя по… Джаннат, расстались вы не очень хорошо.       — Ну, скажем так, у неё был повод на меня злиться, — усмехнулся я, следя за дорогой.       — Сейчас, в магазине, это не походило на злость.       В наблюдательности ему не откажешь. Но от ответа меня избавил телефонный звонок.       — Да, Найджел?       — Надеюсь, у тебя нет никаких планов на вечер? — без лишних сантиментов произнёс брат. — Шеннон решила устроить семейный ужин. Мэтт тоже приглашён.       Словно по мановению волшебной палочки, телефон дока залился трелью. Мэтт достал его из кармана и, лишь мельком взглянув, показал мне дисплей. Звонила Шеннон.       — Хорошо, буду в семь, устроит? — сообщил я брату.       — Да, отлично, — отозвался тот.       Когда я положил трубку, Мэтт всё ещё разговаривал с Шеннон. Похоже, он и намёка ей не дал, что мы сейчас проводим время вместе. Что ж, это даже к лучшему. Конечно, после нашего с ней вчерашнего разговора у Шен вряд ли были какие-то сомнения в том, что между нами с Мэттом что-то происходит, но я предпочёл бы как можно дольше избегать обсуждений.       До ужина в доме брата у нас оставалось немногим больше двух часов, и Мэтт попросил, чтобы мы заехали к нему, чтобы он смог переодеться. Добравшись до пятиплекса, мы вместе поднялись в квартиру, и, пока док менял одежду, я с его позволения готовил для нас пару сэндвичей и заваривал чай. С завтрака прошло почти четыре часа, и мы чертовски проголодались.       — Как я выгляжу? — спросил Калвер, появившись в кухне. — Не слишком претенциозно?       На нём были тёмно-серые джинсы, светлая водолазка с высоким горлом и светло-серый пиджак. Мэтт словно сошёл с обложки модного журнала, одного из тех, что почитывала на досуге Шеннон, и я просто подвис, любуясь видом.       — Что, слишком? — растерянно произнёс док. — Ох, чёрт.       Меня позабавил его несчастный вид. Захотелось разгладить складочку, возникшую между широких и густых бровей.       — Иди сюда, — взял я его за руку и притянул к себе.       Мэтт приблизился, закусив нижнюю губу. Кажется, он и правда был озабочен своей внешностью и моей реакцией.       — Ты чудесно выглядишь, — прошептал я ему в губы, после чего поцеловал.       Мэтт моментально выдохнул и расслабился.       — Ты уверен? — не унимался он. — Не хочу выглядеть глупо.       — Ты не выглядишь глупо. — Я и не думал выпускать его из объятий. — Немного непривычно для нас, простых смертных, но мы к этому привыкнем.       — Эй, — деланно возмутился Мэтт. — За кого ты меня принимаешь?       — Всё отлично, ладно? — не сдержал я улыбки. — Мне нравится, как ты выглядишь. Сейчас и всегда.       — Да ты смеёшься, — фыркнул он и, несильно пихнув меня в грудь, отстранился. — Тебя это забавляет, верно?       — Есть немного, — признался я, опускаясь на стул возле стола, на котором нас уже дожидался обед. — Но если тебя это успокоит, то в моей голове ты блистал на обложке глянцевого журнала.       — Что? — засмеялся Мэтт, тоже присаживаясь.       — Это была первая связная мысль, пришедшая мне в голову, когда ты вошёл. — Меня смутила собственная откровенность.       — Обложка журнала? — не переставал улыбаться Мэтт. — Удивил так удивил. Никогда бы не подумал, что ты знаешь о них. Я имею в виду, ты совсем не производишь впечатление человека, который читает журналы.       — Ну, — немного помялся я. — Заглядываю иногда в статьи об интерьерном дизайне. Чтобы быть в теме, так сказать.       — Ага, и поглядываешь на парней с обложек? — Кажется, я сам дал ему повод для шуток.       — Не без этого, — откусил я от сэндвича. — И какое же впечатление я, по-твоему, произвожу?       Вся эта наша болтовня, должно быть, выглядела нелепее некуда, но с Мэттом я забывался. В кои-то веки моя голова не была забита никакими проблемами, кроме той, как поскорее разделаться с ужином у Шеннон и Найджела и вновь остаться с Мэттом наедине.       — Ну, если мы говорим о журналах, то тебе бы посвящался целый разворот, — лукаво улыбнулся Калвер. — Этакий канадский лесоруб с большим топором, в ковбойских сапогах, джинсах и клетчатой фланелевой рубашке. Мужественный и сексуальный.       — Так вот каким ты меня видишь, — усмехнулся я. — Лесорубом в ковбойских сапогах?       — Я вижу тебя мужественным и сексуальным, — поправил Мэтт. — Ещё я вижу тебя в полицейской форме… С наручниками и резиновой дубинкой, но лучше мы оставим эту тему, потому что моя фантазия не на шутку разыгралась.       Я усмехнулся, невольно гадая, возникли ли эти картинки со мной в голове Мэтта только что или уже были там какое-то время.       Перекусив, мы отправились обратно в коттедж, чтобы выгрузить ёлку и прочие покупки, а ещё выгулять Чарли.       Пока я устанавливал дерево в гостиной, Мэтт с видом заправского эксперта выдавал команды: «чуть левее», «правее», «наклони чуть вперёд». Это было так естественно, как будто случалось уже не раз. Как будто всё уже было и это не первое Рождество, которое мы встретили вместе. Но с фото на полках шкафа на меня смотрел не Мэтт…        В голове не слишком к месту всплыла картинка вечера четыре года назад. В этой же гостиной мы с Джошем лежали на ковре у зажжённого камина и пытались восстановить дыхание после бурного секса. Каких-то двадцать минут назад я сделал ему предложение, и теперь только кольцо на пальце покрывало его обнажённую плоть.       — Этот год обязан быть удачным, — произнёс Джош с шальной улыбкой на губах. — Ты задал ему отличный темп.       — Ну не зря же я сверху, — усмехнулся я, любуясь блеском платины на его руке.       Я помнил абсолютно всё, каждую деталь того вечера, потому что это был один из самых счастливых моментов моей жизни.       — Эй? — Тихий голос Мэтта вернул меня к реальности. — Всё хорошо?       Не знаю, что за эмоции выдало моё лицо, но его, похоже, это взволновало.       — Да, прости. Просто задумался.       Видимо, Мэтт уловил мой взгляд, брошенный на фото, и легко сложил два плюс два. Он смотрел на меня понимающе, а потом просто обнял. Это было важно для меня и, как оказалось, необходимо. Я расслабился и, прикрыв глаза, произнёс:       — Когда-нибудь прошлое останется просто прошлым.       — Это важная и неотъемлемая часть твоей жизни, — тихо сказал Мэтт, утешающе перебирая волосы на моём затылке. — Это нормально — помнить о том, кого ты любил. Никто и никогда не сможет забрать у тебя эти воспоминания.       В ответ я лишь прижал его к себе крепче. Знал бы он, как много для меня значат его слова. Нет, возможно, они меня не излечат, не заставят забыть или смириться со смертью Джоша. Но принять то, что сейчас происходит между нами, они помогут. Уже помогли.