***
Владимир Малиновский молча наблюдал за тем, как его подчиненные собирали в одну кучу тех, кому не повезло попасться в руки опергруппе. План сработал именно так, как и любил командир имперского спецназа. Идеально. Но прежде, чем их спустили на этих синекожих проституток, агенты гауляйтера проделали огромную работу по поиску очередной капсулы. Дошло даже до того, что имперские ВКС специально оставили брешь в системе орбитального контроля, дабы дать контрабандистам Лиги сбросить свой груз. Именно этот груз стал приманкой для группы повстанцев, хотя лейтенант отдавал им должное. Прислали они самое настоящее пушечное мясо, которое им, наверняка, было не жалко. — Господин лейтенант, — Владимир повернулся к подошедшему обер-ефрейтору. — Оружие нашли только у одной. Крайняя справа. — Похоже командир группы. Личности установить и погрузить в транспорт. Сегодня гауляйтеру будет чем заняться. Обер-ефрейтор передал приказы и экипированные в скафандры для спецопераций бойцы тут же разбились на пары. Один хватал азари за головные щупальцы и поднимал голову, пока второй, при помощи прибора, устанавливал личность, сверяясь с базой данных планеты. Сетчатка глаза, строение лица — все передавалось в центральный архив, откуда приходили результаты. И они Малиновского раздражали. Не было ни одного агента или высокопоставленного лица. Все просто чересчур взбалмошные и достаточно тупые молодые ксеноски, решившие, что могут что-то изменить. Это злило — столько сил было потрачено на операцию, ради того, чтобы поймать какую-то мелочевку. — Лидера нет в базе данных… Видимо архив СБ. — Уверен? Обер-ефрейтор, державший прибор над глазом стойко державшейся азари — в отличие от своих подчиненных она не рыдала и не причитала, моля о прощении или говоря о том, что они тут случайно — и посмотрел на Владимира. — Да. Архив СБ был уничтожен во время вторжения, так что это подходящий признак. — Грузите её… Список остальных имен мне… — Господин лейтенант… Один бойцов подошел к Владимиру, показывая результаты установления личности и, судя по азари, она была в ужасе от того, что про неё узнали. — Рофалия Т`Мар… Услышав свое имя (Владимир специально произнес его не через внутреннюю сеть подразделения), ксеноска вздрогнула и зарыдала. Чтож, а вот этого уже было любопытно. — Уведомите господина гауляйтера. Пускай он сам решает, что делать с её родителями. Страх мелькнул в её глазах, когда спецназовцы потащили её к садящемуся транспорту. А тем временем в столицу колонии было отправлено сообщение.***
Малия Н`Ори проснулась от рева моторов. Но спросонья, она не сразу узнала что это и только подойдя к раскрытому окну она с недоумением уставилась на противоположный дом. Дом её подруги и заместителя Гайи Т`Мар, у которого остановилось несколько кайзеровских броневиков, из которого тут же начали выбираться солдаты. Их было около двух дюжин и они разделились на две группы. Пока одна из них оцепила дом, вторая направилась к входной двери. Стоило им приблизится, как из группы выделился ранее не замеченный Малией человек в форме имперской полиции Порядка. — Что там происходит? За спиной у азари тут же появилась Тира, с которой они были очень близки, но ответа та так и не дождалась. Кайзеровцы терпеливо дожидались открытия двери. После пяти минут ожидания и ещё двух звонков никакого результата не было. Тогда люди решили войти самостоятельно. По приказу отошедшего от двери командира, один из бойцов вытащил из-за спины крупную, длинной с кроганский дробовик и высотой с два, пушку и направил на дверь. Резкий визг и от двери остались одни воспоминания, да капли металла на полу. Послышался стук десятков ног в металлический сабатонах, заглушающий гневные крики хозяев дома, которые подозрительно резко стихли. — Богиня! Что они творят?! Малия отвечать не стала. Лишь побежала в сторону двери, накидывая халат на тело. Когда она добралась до бронетранспортера из дома уже выводили всю семью Т`Мар… в том числе детей… им не было ещё и пятнадцати лет! — Что здесь происходит?! Голос её был суров и властен, но бойцы, тренированные лучшими вахмистрами, даже на мгновение не остановились. Лишь поудобнее перехватили свою ношу и продолжили тащить двух малышек к бронетранспортеру. Дети плакали, пока старшие пытались узнать по какому обвинению их задерживают. Но рейховцы молчали, подталкивая их вперед. — Я требую, чтобы вы остановили произвол! Гауляйтер фон Бек… — Гауляйтер знает о происходящем аресте, госпожа губернатор. Человек в скафандре без знаков различия повернулся к азари. Шлем поднимать он не стал. — Это не ваше дело, губернатор. — Она мой заместитель! — Сейчас она подозреваемый. Она арестована по обвинению в государственной измене. Вам же будет лучше не препятствовать следствию. — Следствие? Напор азари испарился, словно дымка, стоило ей осознать сказанное человеком. Губернатор нутром чувствовала, что еще чуть-чуть и кайзеровцы тоже «попросят» её присоединиться. Тем временем на улицах становилось все больше и больше азари. Многие спрашивали что происходит. Командир кайзеровцев молча кивнул подчиненным и семью потащили дальше. Загрузив арестованных в транспорт, кайзеровцы начали собираться, а Малия подошла к командиру. — Можете быть уверены, о ваших делах, как и о делах вашего гауляйтера узнают все. Человек ничего не ответил. Молча проводив взглядом подчиненных, он сел последним и бронетранспортер, закрыв люк, с грохотом работающего двигателя устремился по дороге. — Малия… — только спросила Тира, когда губернатор вернулась домой и подавленно уставилась себе под ноги. Но спустя мгновение она активировала инструментрон и начала набивать сообщение. Мармелон. Наши дни — Сообщи Малиновскому, что я даю санкцию на допрос с пристрастием. К той неизвестной. Её жалеть смысла нет. Тихомиров лишь кивнул и направился к выходу, пока гауляйтер наблюдал удивительный закат, рассуждая о том может ли губернатор планеты быть причастна к действиям повстанцев? «Слишком медленно». Гауляйтер достал портсигар и воздух в кабинете наполнился характерным запахом Ревенхорстского табака. Сорта, умудрившегося произрастать на мире-столице Империи. Империи, которой вряд ли пойдет на пользу удар в спину в условиях надвигающегося противостояния. Палавен Гаррус поднял свою голову к небесам и стекло визора тут же покрылось каплями идущего дождя. Вздохнув, он продолжил бы наблюдать за тучами если бы не крик центуриона, приведшего в чувство стоящих с ним в одном строю собратьев. — Прямо! Металл космопорта дрожал под топотом сотен тысяч турианцев, идущих в сторону ждущих их пузатых транспортов, а небеса над ними… Небеса над ними, черные от туч и рассекаемые белыми линиями молний, наполнились огненными шарами двигателей взлетающих и садящихся кораблей. Не было ни маршей, ни прощаний, ни длинных речей генералов. Не было и примарха, вдохновляющего своих собратьев на подвиги. Просто тысячи легионеров, чеканя шаг и сохраняя строй, шли вперед, к транспортам, которые доставят их к Пограничью, пока один из них размышлял о своей жизни. Как такое могло произойти? Как древний кошмар Иерархии смог вновь окрепнуть, а Черная Стража, ГОР, да и все Пространство не заметило этого?! Вакариан не знал этого ответа, как и его сослуживцы, строившие самые разные теории, когда их начальников и командиров не было рядом. А что остается делать простым солдатам при молчании тех, кто должен объяснить им природу их врага? И вариантов было множество. Легионер Вартерис утверждал, что это саларианцы что-то перемудрили с генофагом и поколение за поколением его влияние на деторождение воинственных рептилий спадало. Легионер Мертил же считала их появление результатом эксперимента. Но не Союза, любящего влезать в чужой геном, а Кайзеррейха, якобы желающего уничтожить Пространство при помощи кроганов, а затем, уже своими силами, уничтожить и рептилий сделав то, чего не смогли сделать турианцы в свое время. Впрочем, теперь Совету, который и не дал уничтожить кроганов как вид, придется крепко подумать, видя ту армаду, которую умудрился собрать Окир. Но турианцам от этого не будет легче. Ведь им снова придется сражаться на десятках планет, окропляя землю своей кровью, пока их заклятые союзники будут искать способы в очередной раз одолеть чудовищ из радиоактивной помойки под названием Тучанка. Стук сотен ботинок сменился на более гулкий грохот пола десантного бота. Идущие впереди центурии тут же сворачивали в сторону трапов, ведущих к жилым палубам, пока техники и мехводы закрепляли танки и бронетранспортеры в ангаре. Вакариан даже засмотрелся на один из Виктриксов, который медленно поднимался на платформе и закреплялся на стене десантного транспорта. Засмотрелся и чуть не сбил ногу. — Аккуратнее, Гаррус. — Хмыкнул Вартерис, идущий рядом. — А то наш центурион вновь нас попытается замучить строевой. — Словно она нас спасет, когда на наши головы посыпятся кроганы. Шутка Мертил вызвал смешки идущих рядом, которые правда тут же стихли, стоило оценщикам заметить идущего мимо них центуриона. — Спасет не спасет, но мы легионеры Иерархии. — Прошептал Вакариан, когда его центурия стояла в ожидании своей очереди подняться по лестнице. — И мы должны соответствовать тому, кем являемся. Никто на это ничего не сказал, а Вакариан посмотрел в сторону открытого люка транспорта. Смотрел на бесконечные ряды турианцев и техники, заходящих в транспорты под проливным дождем и небом, освещаемой вспышками молний. Словно сама прародина заранее оплакивала тех, кто уходил на войну. У Гарруса было дурное предчувствие, которое он заглушал всеми силами. Иерархия стоически приняла вести о войне, что не было чем-то удивительным. Большую сумятицу вызвал лишь враг. Как никак, многие военные, и Гаррус в том числе, больше поверил бы в войну с Кайзеррейхом, чем с кроганами, но у галактики скверное чувство юмора. Неожиданно для легионера инструментрон на его руке мигнул, на что обратили внимание все, стоящие рядом. Гаррус же сделал вид, что ничего не произошло. И тут же вздохнул, смотря как стоящие с ним в строю турианцы тут же скучковались, скрыв товарища от глаз центуриона. Дело было не в понимании того, что Вакариану, возможно написали родные. Они скорее всего написали и многие надеялись, что генерал Вакариан решил таки поделиться с сыном информацией об истинном положении в галактике, а не пропаганде о том, что победа уже в руках доблестных легионеров. — Чего ждешь? — Шикнул Вартерис. — Сейчас эта костяная сволочь нас засечет! Читай! И Гаррус открыл письмо отца, сразу удивившись его содержанию: Сын. Не буду отнимать много твоего времени — не думаю, что твои командиры дают тебе его много — и сразу перейду к сути. Мы редко когда соглашались с тобой и зачастую не понимали друг друга, однако сейчас это не имеет значение. Сын, признаюсь честно, что я наблюдал за твоими успехами в учебном лагере. Можешь считать это чем угодно, но со временем ты поймешь, что нет для отца большей отрады, как увидеть достижения своих детей. И ты не опозорил меня с матерью, за что я тебе обязан. И, скажу честно, мне тяжело, как и твоей сестре, знать, что ты идешь на войну. Тяжело думать о том, что однажды меня будет ждать письмо с ужасным для любого родителя содержанием. Но я также знаю, что ты будешь достойным сыном Иерархии и что если сия чаша не минует меня, то я могу с уверенностью говорить о тебе, как о воине, вставшем в один ряд с моими предками, погибшими во времена Восстаний. Служи честно, сын мой и да хранят тебя Духи. Твой отец, что всегда гордился тобой. — Так что там? Гаррус посмотрел на стоящего рядом товарища. И поблагодарил Духов, что на нем сейчас был шлем. — Личное. Нам не особо сейчас способное помочь. Надеюсь, что саларианцы что-то откопают. Вартерис вздохнул, а тем временем центурион приказал двигаться дальше. Пришла пора седьмой центурии Восьмого Палавенского легиона занимать койки. И отправляться на свою первую битву, которая не заставит себя ждать. Ведь такова суть турианцев — держать оборону и умирать, пока хитрые азари и умные саларианцы «выигрывают войну». Пространство Цитадели. Местонахождение неизвестно Мягкие лучи белесого света ниспадающие с закрепленных у потолка ламп мазнули лицо тощего гуманоида. Большие серые глаза дернулись, а безгубый рот скривился в гримасе, которую ксенопсихологи людей определили бы как «раздражение». -Рибан, убавь яркость. — Бросил злящийся на себя за непредусмотрительность саларианец. — И включи камеру. Дождавшись, когда ассистент выполнит приказы ученого, салар потянулся к лежащему рядом металлическому контейнеру. Щелкнули замки и мгновение спустя, эскулап держал тощими пальцами хранившуюся там винтовку. Слишком длинная для турианской и короткая для азарийской, ее форма навевала мысли о кроганах и их грубых механизмах, но идеальные швы в купе с высоким качеством использованных материалов легко позволяли установить истинного производителя. Люди. Кайзеррейх человечества. Саларианец молча осмотрел оружие. Словно попытка сделать «больше и лучше», рейховцы сделали в нем не два, а целых три ствола. Первые два, расположенные один под другим, явно выполняли роль основного оружия и подствольного гранатомета (как на Мстителе людей и Защитнике Иерархии), но для чего предназначено третье отверстие? Впрочем, думать об этом специалист будет на досуге, а сейчас пришло время показательных стрельб. -К тесту готов. — Кивнул ученый, вставляя магазин специальных патронов. Еще один эффективный, но грубый атавизм сохранившийся у имперцев. Лязгнул предохранитель. -На счет «три». — Саларианец нацелился в сторону ближайшей мишени. -Три. Грохот, отнюдь не схожий с визгливым стрекотом масс-драйверов раскатился по залу, а железная мишень явно лишилась большей части торса и головы. -Прекрасно. — Флегматично хмыкнула амфибия, откладывая винтовку. — Все, как мы и говорили, коллега. -Реактивный снаряд оснащенный системой самоподрыва и рельсовым инициатором дающим начальный импульс. — Будто читая лекцию, рассказывал невидимому собеседнику ученый. -Звучит слишком перегружено. — Подпустил в голос скепсиса лаборант. -Но тем не менее, это так. Механизм винтовки даже проще большинства наших, вся сложность — боеприпас. — Активировав голо-планшет, исследователь оставил там пару мало значимых пометок. -А что насчет того небольшого механизма у края приклада? Рассмотрев винтовку, ученый нащупал едва заметный штырь. -Точное предназначение установить не удалось, но согласно моим теориям — винтовка работает в двух режимах стрельбы. То есть это… -Переключатель. — Нарушая все правила субординации закончил фразу ассистент. — Но к чему такие… -Сложности? Теоретически, люди разработали большую часть своих систем вооружения для ведения конфликтов высокой интенсивности в условиях проблем с тех.обслуживанием.По крайней мере такова теория. — Подушечки мелькающих туда-сюда пальцев отбили чечетку по символам на голограмме. — Отправим это ксенопсихологам, пусть вскроют доступные нам архивы касательно Кайзеррейха. -Нет необходимости. — Третий голос, явно принадлежавший человеку, разнесся по боксу, как гром среди ясного неба. -Профессор Сапковский. — Сухо качнул головой салар. — Мне говорили, что вашей группе отказано в доступе к столь… Секретным объектам. Все же, несмотря на бегство из Альянса, доверие Союза к… -Да, но как бывший инженер Розенкова, я мог быть полезен, так что ваше руководство поручилось за меня перед вышестоящими инстанциями Союза. Ученый неодобрительно дернул рогами. Программа по перевербовке перспективных специалистов проводившаяся ГОРом с момента первых ксено-контактов не раз приносила свои плоды, одним из которых и был говоривший с ним человек. Далекий потомок какого-то давно умершего деятеля земной культуры, он на протяжении тридцати лет работал старшим инженером Розенкова и саларианским агентам пришлось выложить солидную стопку компромата для заманивания столь выдающейся личности в свои липкие сети. -Мне кажется, сравнивая с классическим «Мстителем», этот курьез научно-технической мысли проигрывает в скорострельности, а потому не может считаться эффективным против к-щитов. Что же до боеприпаса, то по сравнению с обычным вольфрамовым слитком он чересчур дорог. — Глубокомысленно добавил человек. — Это оружие полицейских и антипиратских миссий, но никак не боевой образец. Оно основано на давно отвергнутых технологиях безбатарейного вооружения. Собственно из-за наличия собственных систем охлаждения StG-212 модели Майнлихера и уступает образцам Пространства в скорострельности и автономности. -Думаете? — Пародируя людскую мимику сощурился салар. — Но мощность взрыва и надежность… -Нивелируется за счет отсутствия термобатарей, из-за чего винтовка выходит из строя на определенный промежуток времени. — Отрезал инженер. — Кайзеррейх… Произнеся это слово, оружейник сморщился от омерзения. — Кайзеррейх не будет применять подобное в реальной войне. Оно не соотвтетствует современным реалиям боевых действий. Оно зависимо от снабжения боеприпасом гораздо сильнее, чем армии Пространства Цитадели. Более того, оно не может быть быстро охлаждено, так как использование термобатарей в нем не предусмотрено. Причины были мною названы раньше. Они пошли по пути, который наша наука, как и ваша, в связи с невозможностью реализации в должной мере, отвергла. Как, в свое время, использование порошковых смесей металлов вместо слитков. И вряд ли они будут настолько идиотами, что решат использовать их в боевых операциях, где один удар лишит их боеприпасов. Тем более, если есть лучшие аналоги. Чьи именно это аналоги, саларианец не сомневался. Впрочем, его степень осведомленности позволяла ему быть уверенным, что самодовольный человек во многом ошибается. — Вот только Разведка сообщает, что это вооружение применяется в самых разных операциях и фигурирует как оружие линейной пехоты рейховцев. Причем проблем со снабжением у них не было обнаружено. В отличии от эффективного использования оружия против крупных отрядов пиратов Лиги. Что вы на это скажете? — То что уже сказал. — Сапковский пристально посмотрел на саларианца. — Это оружие уступает нашим аналогам по скорострельности и весу и теплоемкости. Единственное его преимущество — это патрон, который слишком дорогой по сравнению со слитком вольфрама. Нам нечего взять у них. — Формирование пакета данных завершится через час. — Отчитался скрытый глянцевыми панелями ассистент. — Отправить на Сур`кеш? -Нет. Пока нет. — Большие глаза салара пристально всматривались в никуда. — Перейдем к препарации образца номер 23484: кроганский воин. — Доктор, согласно регламенту вы должны осмотреть объект 21187. Образец двигателя рейхо… — Этим азари занимаются. Хотя пока они разберутся в нем сменится не одно поколение турианцев. -Тогда, может, стоит позвать профессора Галата, как лучшего физиолога. -Нет. — Сохранил близкую к абсолютному нулю интонацию саларианец. — Я сделаю это сам. -Хорошо, доктор Валант. -И можно спросить? — Ассистент переключил канал связи на готовящегося отключиться Сапковского. — Как думаете, зачем кроганским варлордам два меча? -Куррва… — Безнадежно процедил человеческий оружейник. Тессия — Что ты решила?! — Я отправляюсь завтра. Не выдержав биотической хватки азари, древняя ваза, бывшая свидетельницей ранней Тессианской истории, разлетелась вдребезги. Этита вздохнула, наблюдая за реакцией Бенезии на вполне ожидаемое решение их дочери. Девы постоянно лезут искать приключения себе на одно место. И неудивительно, что Лиару потянуло именно туда. Особенно после её визита на мир-столицу Кайзеррейха. Впрочем, Этита хорошо знала и свою возлюбленную, свою Пару. И Бенезия Т`Сони просто так сдаваться была не намерена. Скрестив руки на груди, она успокоила волны биотики, окутывавшие ее тело, она произнесла: — Я понимаю твой интерес к древностям, я приняла твой интерес к Кайзеррейху. Но я никогда не отпущу тебя на войну! Даже тем, кто будет её описывать. Лиара лишь фыркнула. — Я не спрашивала вашего разрешения. Я именно что сообщила о том, что решила отправиться вместе с Силами Самообороны Республик в качестве военного журналиста. Завтра мы отправляемся. — Мы? И кто еще? Кто тебя подговорил на это безумие?! Пришла пора уже дочери, покрыться всполохами биотики и упрямо посмотреть на собственную мать. Та же в накладе не осталась и спустя мгновение Этита, дабы не допустить уничтожения еще какой-нибудь редкости, уже стояла между ними. — Может успокоитесь?! Ее крик чуть усмирил желание обоих родственниц к ведению спора на повышенных тонах. Правда, ценою этому было переключение внимания обеих азари на неё. О чем, впрочем, Этита пожалеть просто не успела. — Тогда ты ей объясни почему эта идея ужасна! — первой заговорила Бенезия. — Одно дело отправляться к дикарям из самой глубокой ямы Термина, пытающимися воссоздать своим умишком хотя бы какое-то подобие цивилизации и совсем другое дело отправляться в пекло войны! — Не думаю, что кайзеровцы согласились бы с твоей характеристикой их политического строя. На подкол дочери, Бенезия лишь фыркнула. — Их мнение меня будет интересовать лишь тогда, когда они покажут, что способны на что-то большее, чем пнуть ослабевших турианцев и гонять по Термину пиратское государство, образовавшееся лишь ради сохранения собственных жизней! Либо когда они сами придут к нам, моля о принятии в Пространство. И я еще подумаю о том, что я посоветую советнице Тевос. Лиара была поражена словам собственной матери. Нет, она знала отношение Республик к Кайзеррейху — простые граждане боялись их, видя лишь очередных завоевателей, мало чем отличающихся от кроганов. Но Лиара знала больше. Больше, потому что была среди людей и видела их, видела то, что они построили и как они относились к галактике. Хотя она и понимала слова Бенезии — культура Республик никогда не была чересчур перегруженной тем, что в других культурах называют моралью и этикой. Но с другой стороны азари всю свою историю были дипломатами. А в понимании дипломатии должно быть хотя бы какое-то уважение к тем, с кем садишься за стол переговоров. «Неужели все это напускное?». Вопрос так и остался риторическим. Лиара была далека от того, чем занимаются её матери. Сейчас она лишь хотела закончить спор, учитывая что он все равно ничего не менял в её планах. Лиара посмотрела на Этиту. — Может ты ей объяснишь, что я уже не малое дитя, не способное постоять за себя. Поле биотики спало с тела доктора ксеноархеологии и, с недавних пор, исследователя ксенокультур. — Ты учила меня самообороне. Ты заставляла меня знать все об оружии и умении им пользоваться. — Не все, дорогая. — Ответила Этита. — Ты знаешь далеко не все о том как можно защитить себя… Но ты права. Ты далеко не дитя. Она посмотрела на Бенезию. — Пускай едет. — Этита… — Пускай едет, Бенезия. Матриарх молча кивнула и Лиара, бросив благодарный взгляд Этите отправилась к себе. Бенезия направилась в сторону роскошного дивана, под молчаливым наблюдением возлюбленной. Возлюбленной, которая возможно навлекла на их единственную дочь гибель, если не хуже. — И все? — Этита не выдержала первой. — Ни криков, ни ссор? Бенезия посмотрела на неё. В глазах её поблескивали слезы. — А смысл? Ты всегда ей потакала и вот настал тот час, когда это навлекло на нас беду. — Ты преувеличиваешь. Этита села рядом с азари и нежно обняла её. — Потому что там не Кайзеррейх. Я ничуть не жалею о своих словах о них, но даже их самодуру-кайзеру достаточно понимания, чтобы не трогать граждан Пространства. А там война. Война, Этита. То, к чему не готова ни одна из наших сестер! Мгновение она молчала. — Мы не солдаты. И никогда не были воинами. То, что мы упустили с Федорианом заставило нас мобилизовать Воинство. То, чего мы не делали со времен Восстаний! Но если тогда были живы те, кто сражался с рахни, то сейчас… — А разве что-то поменялось, любовь моя? Бенезия удивленно посмотрела на молчавшую Этиту, ожидавшую, когда до азари дойдет смысл её вопроса. И он дошел. Немного с опозданием — сказывалось волнение за свое чадо. Вот только в логике её возлюбленной была одна проблема. — Тогда у нас не было турианцев, батарианцев и людей! Тогда мы знали, что рано или поздно эти ящерицы с мертвого куска камня рискнут напасть на нас. Мы ожидали этого. А сейчас… Неожиданно биотическая сфера разметала стоящую на стеклянном столике вазу эпохи докосмического согласия. — Как мы могли это допустить?! — Вскричала Бенезия. — Как мы могли довести наше Пространство до того, что главные его защитники отказались исполнять свой долг?! Мы создали это Пространство. Пространство для мира и процветания каждого, готового принять его идеалы! Все, что от них требовалось это исполнять волю Совета и защищать этот союз! И что они сделали? Ничего! Турианцы, первые после кроганов, кого мы приблизили к Совету, отказались исполнять свой долг. Батарианцы, эти никчемные работорговцы, которых наши предшественницы приняли из только им известных мотивов, уже готовятся стать достоянием истории, а люди… — Люди? Ты хотела сказать Альянс? На комментарий послышалось недовольное ворчанье. — Альянс, Кайзеррейх, какая разница, если они тоже ждут от нас действий? Альянс ждет реакции Совета и действий, которые мы еще не способны предпринять, а Кайзеррейх молча взирает на наши попытки, словно не осознавая, что после Пространства они будут следующей целью! И словно этого кошмара мне было мало, как и очередной осады Ложи, так теперь и моя дочь решила совершить очередное безрассудство! Этита задумалась. Она понимала Бенезию — как никак она испытывала тоже самое — но прошлое бывшей десантницы давало о себе знать и она контролировала свои эмоции. Даже наедине со своей спутницей, которую любила и которая знала о ней все. — Доверься Богине и Её милости. Лиара не настолько слабая, как тебе кажется. И она не будет на передовой. Её дело донести Пространству необходимость сражаться. Возможно это поможет нам в нашем деле мобилизации людей и турианцев под наше знамя. — Людей? — Словно пародируя Этиту спросила Бенезия. — Ты хотела сказать Альянс? На это её спутница хитро ухмыльнулась. — Людей. Кто знает, что подумает кайзер, когда увидит зверства кроганов, которые могут коснуться и его владений. Но мнение Альянса нам сейчас важнее… Пространства Альянса Систем. Планета Терра-Нова Эшли оторвалась от инфопланшета и потерла уставшие глаза. Последний тест был, наконец, пройден и подростку оставалось лишь ждать результата. И если он будет положительным, то еще Эшли Меделин Уильямс продолжит родословную славных военных Альянса. Как её отец. И как её дед, сумевший отразить первое в истории человечества вторжение Чужих! — Ну вот… Остается лишь ждать. На её лице мелькнула улыбка. Она нервничала, что недостаточно хороша для кадетского корпуса Ист-Марш, но надежда на лучшее возобладала. В их семье не могло быть неготовых к военной службе или подготовке в военных учебных заведениях. Уж что-что, а в этом Эшли была уверена. Вся семья жила как в казарме — по распорядку дня и с дисциплиной у девочек было все в порядке. Как и с учебой — еще одним важной частью воспитания в семье военного. А учитывая желание Эшли, встать в один ряд с предками, она старалась изо всех сил, быть достойной поступить в учебное заведение, открывающее своим выпускникам блестящие перспективы. — Эш! Эш! Мечты о военной карьере, достойной семьи Уильямс, исчезли словно предрассветная дымка, стоило Эшли услышать голос своей сестренки. Самой младшей, Сары. Уильямс вздохнула — вновь Эбби и Линн её обидели, или в порыве игры использовали то, что они просто его старше. В её комнату на всей своей невеликой скорости влетела маленькая, пятилетняя девочка и тут же бухнулась в неё, плача. — Что случилось? Кто малышку Сару обидел? Вместо ответа, одетая в белое платьице девочка указала на дверь, за которой тут же скрылись две черноволосые головы. — А ну сюда. Обе! Повинуясь «приказу», в комнату вошли две девочки семи и десяти лет, опустив головы. Обведя «суровым» взглядом Эбби и Линн, Эшли заговорила: — Что вы не поделили? Обе сестры молчали, пока Сара, всхлипывая, вытирала слезы. — Снова в салки играли и она не может вас догнать? Снова за старое взялись? — Но она сама с нами играть просилась… — Я хотела поиграть в куклы! Эшли посмотрела на недовольную сестру. Снова все по-старому. И вновь Эшли должна эти проблемы решать. Что поделать, такова роль старшего ребенка в семье. — Значит так. Снова и снова вы занимаетесь одним и тем же. И снова я должна успокаивать Сару потому что вы, две негодницы, постоянно над ней издеваетесь и пользуетесь тем, что вы её старше… — Не всегда! — Да постоянно! Что не крики, то сразу кто-то из вас двоих, а она постоянно крайняя. Что за проблемы между вами? Хотите, чтобы мама об этом узнала?! Словно услышав слова Эшли, входная дверь открылась. Но вместо привычного «Девочки, я дома», дочери Уильямс услышали разговор своих родителей. Весьма серьезный разговор. — Неужели больше некого послать туда?! Почему же вечно ты оказываешься в подобных местах?! — Не преувеличивай. На ответ мужа, мать тут же процедила: — Полтора месяца назад ты вернулся из командировки на Элизиум. До этого ты летал на Арктур, а перед этим колесил по Пределу. Бывал на Цитадели, Сур`Кеше и прочих планетах, чьи названия я и не запоминала! Мне продолжать? — Ну на Сур`Кеше я всего-лишь сопровождал делегацию Альянса на выставке современных вооружений, а на Цитадели присутствовал лишь на заседании ОКЦ. Только и всего. Отец усмехнулся. — Из-за одной боевой операции, в которой я и не участвовал-то толком, ты излишне нагнетаешь. — Я нагнетаю?! Эшли осторожно выглянула из-за угла, успев стрельнуть взглядом на сестер. Они молча ждали «команды», пока самая старшая из них молча наблюдала за тем, как одетая в кремовое пальто и черные брюки мама, собиралась высказать все, что у нее накипело отцу, одетому в синий мундир вооруженных сил Альянса Систем. — В новостях достаточно сообщений о том, что война на пороге. Политики говорят, что Пространство Цитадели Альянс не бросит, но при этом моего мужа, майора космической пехоты, вызывают из отпуска! — Женщина скрестила руки. — И не думай говорить, что это простые учения, потому что ни черта я тебе не поверю! Папа умолк, смотря на свою жену. — Так и знала! Она отвернулась, сдерживая слезы. Отец же подошел к неё и положил руку на плечо. — Я знаю не больше твоего, Марджери. Но у меня приказ и я, как офицер, обязан подчиниться. Он говорил тихо, словно каждое слово давалось ему тяжело. — Но никто не защитит нас кроме нас самих. Ни тебя, ни девочек, никто не защитит, если я и остальные решим убежать в кусты. Ни Совет, ни Пространство, ни даже Кайзеррейх, с которым у нас есть договоры о взаимной обороне, но которые мы не торопимся соблюдать. Только мы сами сможем защитить человечество от кроганов… — От этого не легче! — Марджери повернулась к своему мужу, а Эшли приметила слезы на её глазах. — Что там? Что? — Цыц! Смерив сестер взглядом, Эшли продолжила наблюдать за родителями. — Я не знаю, что тебя ждет там, но я боюсь… Боюсь за тебя и то, что с тобой может случиться. Она заплакала, а Эшли с ужасом увидела карие глаза отца, направленные на неё. — Ничего со мной не случиться. Просто ждите меня и не переживайте. — Спокойным голосом, не сводя глаз с Эшли произнес он. — Я не один, рядом будут мои товарищи. Мотнув несильно головой, отец попросил старшую дочь перестать подслушивать родителей. Эшли тут же скрылась и заметила, что её сестры испытывали те же чувства, что и их мать. Они боялись. — Папа опять уезжает? Эбби посмотрела на испугавщуюся Сару, прижавшую к себе куклу. — Да. На войну со злыми кроганами. Прогонит их и вернется. Младшая посмотрела на Эшли, в чьих словах была уверена. Иногда даже больше, чем сама Эшли, которая переживала не меньше остальных, но понимала, что не может себе позволить это показывать. — Папа не один будет там. Альянс не беззащитен. Сара, ты же смотрела парад по случаю победы в Войне Первого Контакта. Сколько там солдат, какие корабли… — И у фрицев тоже. Они тоже будут с кроганами воевать. Вот увидишь, Сара, они сами всех побьют и никто нашего папу не тронет. Эшли кивнула на слова Линн. Она видела парад и видела почетных гостей в лице солдат Кайзеррейха, которых в Альянсе давно стали просто именовать фрицами. Смотрелись они грозно — огромные корабли, проходящие рядом с дредноутами и крейсерами Альянса, казавшимися на их фоне малышами, грозные ряды простых солдат, марширующих столь идеально, что Эшли казалось подобное невозможным. Вот только будут ли они сражаться? Папа же сказал… — Ах вот вы где, негодницы мои! Услышав голос отца, Эшли вздрогнула, но ничего не сказала, смотря на обнимавшего дочерей мужчину. Увидев Сару, он тут же посмурнел. — Таак, кто тут обижает Сару?! Ревенхорст. Мир-Столица Кайзеррейха. Город Айнцбург Дверь еле слышно пискнула и Лемерс тихо вошел в небольшую прихожую, а в нос ему ударил запах жаренного лука и картошки. Судя по шипящим звукам, доносящимся с кухни, Герхард что-то готовил. — Отец? На кухне кто-то поставил металлическую сковороду и спустя пару мгновений к прибывшему в собственный дом Шепарду, вышел Герхард, одетый в обычные серые штаны и футболку. — Здравствуй, сын. Они обнялись, два человека, когда-то давным давно нашедшие друг друга. Один, сирота, не знавший, что такое домашний уют, и другой, положивший всю свою жизнь на алтарь службы Отечеству и Трону, не сумевший завести семью. Они через многое прошли, пытаясь понять друг друга, нередко совершая ошибки и откровенные глупости. Но сейчас все прошлом и Герхард Лемерс, ставший приемным отцом Карлу, был горд за своего сына и не сомневался, что из него вырастет достойный слуга стране и императору. — Ты надолго? — наконец спросил довольный отец, осматривая сына. — Прекрасно выглядишь. Прямо сейчас тебя можно на обложку «Сигнала» ставить. — Не льсти мне, папа. На сутки отпустили. Завтра в 14-00 прибудет транспорт. — Ааа, жаль, но такова наша доля. Карл кивнул ему. Несмотря на то, что Герхард уже как несколько лет ушел в отставку, он все еще считал себя солдатом. Не из-за обстановки, но из-за знания, что когда придет время, император вновь призовет его. — Я тут обед себе готовлю. — Указав на кухню, сказал Герхард. — Там хватит на двоих. Карл кивнул отцу и вдвоем, они направились на кухню. Лемерс расстегнул ворот мундира и сел за стол. Тут, на домашней кухне и в компании единственного в его жизни родного человека, ему все казалось таким далеким. Кроганы, Окир, надвигающаяся война, в которую Шепард наверняка влезет — все это было далеко. За металлической дверью и открытыми окнами, навевающими легкий свежий ветерок — за экологией имперских городов следили крайне строго, а стандарты Империи считались высокими даже по меркам азари. Но тут кое-что удивило Шепарда. Один из лежащих на столе голопланшетов, а точнее то, что в нем было. — Папа, — прочитав один из них, произнес Шепард. — Ты решил уехать? Герхард посмотрел на сына. — Не так уж и скоро, но… Поставив сковородку на плиту, отец продолжил: — Время идет, Карл. — Герхард никогда не именовал Шепарда по его земному имени. — Отслужив в армии, тебе откроются все дороги в Империи. Любая работа и множество возможностей. И… тебе нужно где-то жить. Он посмотрел на добротные стены своего дома в одном из первых жилых комплексов Айнцбурга. Прекрасно сделанные дома с точно выполненными прекрасными планами имперских архитекторов. Ничего лишнего, но и без недостатков. — А что же до меня. — Продолжил он, указав пальцем на планшет. — По закону как военный пенсионер я могу получить участок земли в колонии и я не имею ничего против. Он ухмыльнулся. — Я же не собираюсь покидать планету. По крайней мере на Ревенхорсте земли в достатке. Но у Шепарда было другое мнение. — Тебе незачем уезжать. Особенно из-за меня. — Он подошел к отцу. — Тут твой дом и без тебя тут будет совсем пусто. — Ненадолго, уж поверь мне. — Довольная ухмылка украсила лицо Герхарда. — Сам не заметишь, как о жене разговор пойдет. А там дело недолгое. Особенно после армии. — Кстати… — Карл сел за стол. — Я хотел кое-что тебе сказать. — Что? В этот момент в нос обоим мужчинам ударил запах горелых продуктов питания. А следом в квартире послышался крик Герхарда. — Шайзе, картофель! Шепард чуть сдержал смешок, смотря как его отец убирает с плиты сковороду, бубня под нос такие ругательства, которые и не снились его командирам в полку. Да что там в полку — наверное оберст Густав Олендорф так не может высказываться в случае ЧП. — Как тебе только ребенка доверили? — Чего? — не понял вопроса повар-самоучка. — Как органы семейного контроля допустили, чтобы такой матершинник ребенка воспитывал? — Ты себя вспомни, сына — как ни в чем ни бывало ответил Герхард. — У тебя матерок тоже срывался с языка будь здоров. Сколько раз меня в школу вызывали? Семь? Девять? — Девятнадцать, отец. Но что делать? Яблоко от яблони… — Ты на отца не гони тут. Я тебя только хорошему учил. В этом Шепард не сомневался. Никогда не сомневался. — Так, а чего ты тут расселся? Стол накрывай Смешок гренадер Лемерс сдержал и молча ставил на стол тарелки, доставал стаканы для напитков, пока Лемерс-старший накладывал само блюдо. Внешне оно было весьма аппетитным, особенно для тех, кто не привык обедать в ресторанах. — Карл? — произнес Герхард, когда скромная семья села за обеденный стол. — Да? — Так что ты хотел у меня спросить? Небольшой кулинарный конфуз помешал. Шепард молчал мгновение, собираясь с силами. Кроме как с неродным отцом ему не с кем было советоваться. Советоваться именно как с авторитетом и родителем. — Я подумываю остаться на службе. Пойти по твоим стопам. Герхард молчал. Удивительно, но именно этого он и ждал. Чувствовал нутром, что рано или поздно тот пацан в рваных штанах и с грубым взглядом, ставший ему чуть ли не родным сыном, захочет пойти туда, где был и он. И он не осуждал этого — осуждать выбор сына было сродни предательству его идеалов, аватаром которых был сам Герхард. — Прежде чем принять решение, ты должен кое-что понять. — Начал отец. — Служба панцергренадером это постоянный риск. Ты солдат, причем поклявшийся в верности Империи. Знаю, что ты скажешь. Ты уже приносил присягу и клялся служить Империи до конца жизни, но, сын, это совсем другое. Панцергренадеры, как и ДШВ — это олицетворение тезиса «Кто поклялся на флаге Империи, тот себе не принадлежит». Тебе дадут приказ и спустя пару часов ты уже ждешь транспорта, чтобы отправиться на очередное сражение. Пограничную битву, о которой скупо сообщат в новостях, словно этот инцидент не означает чего-то страшного. Обыватель, по большей части, будет думать, что приехали враги, прилетели наши, чуть постреляли, кого-то ранили и разошлись. Что не было взрывов, ранений и смерти. Родным придет черный конверт со словами скорби и военная пенсия за гибель во время выполнения воли императора. И в этом вся жизнь, Карл. Война и только война, перемежаемая мирными деньками и казармой, которая станет тебе домом. Низшие чины, как ты сейчас, прикованы к ним, либо к военным городкам. Сумеешь показать необходимые навыки и лидерство? Отправишься в Академию и станешь офицером, но до этого тебя ждет муштра и грязь сражений. Потом, конечно, пенсия с кучей льгот, которые и прельщают многих молодых и горячих гренадер продолжить службу, но плата за это, порой, бывает высока и я сейчас не про риск погибнуть на очередном мирке. Я говорю это тебе не для того, чтобы отговорить. Не для того, чтобы напугать, так как я тебя знаю как облупленного. Все это я сказал тебе, чтобы ты задал себе всего один вопрос. Можешь ли ты жить так? Прожить, возможно, двадцать своих лет в таком режиме? Если можешь, то я могу лишь пожелать тебе удачи и одобрить твой выбор. Карл молчал. Он, конечно, ожидал, что вопрос не будет иметь однозначного ответа, да и о минусах Карл подозревал, слыша разговоры вахмистров и офицеров о том, что «щенки гренадерские вряд ли бы выдержали и неделю у панцергренадер». Но одно дело подозревать и другое дело знать от человека, который врать не будет. — Ну вот опять… Карл отвлекся от своих мыслей и посмотрел за спину, где над его головой висел головизор. Прибавив громкости при помощи коммуникатора, Герхард молча слушал ведущую, рассказывающую об очередном преступлении с участием бывших солдат. — Было возбуждено уголовное дело по статье «умышленное убийство». Согласно статистике это уже третье преступление в этом году, связанном с ненавистью к другим видам, входящим в состав нашей Империи… Остальной монолог Сары Швайгер Карл не дослушал — Герхард понизил громкость с грустью смотря на свой обед. — Что-то не так? Отец посмотрел на сына. — Ничего. Просто те, кого учили убивать сталкивались с теми, на кого их учили охотиться. Большего говорить было не надо. Шепард глупцом не был и понял в чем дело. Бывшие десантники — элита Рейхсхеера — сталкивались с Чужими, которых их учили ненавидеть и убивать. Однако Империя изменилась, стала более многогранной и статус моновидового государства удалось сохранить лишь отчасти, создав сверху еще одно государство. Попытка сохранить старые устои, не добавляя в него инородные предметы. Однако, что случится, если один пришелец — турист, магнат или просто случайно попавший на планету в силу обстоятельств — встретиться с тем, кого создали убивать ему подобных? Не каждый человек, может подавить в себе чудовище. Не каждый механизм, убранный от оружия сумеет остановиться вовремя. — Это будет всегда отец. К сожалению. Мужчина кивнул, а Шепард вернулся к теме разговора: — Однако обстановка сам видишь какая. Гренадеры вполне могут скоро оказаться на поле боя. Причем очень скоро. На это Герхард лишь скривился. — Тебя отправляют в Анклав? Карл кивнул. — Транспорт прибудет завтра. Потому нам и дали увольнительные на сегодня. Посчитали, что будет лучше если мы с родными пообщаемся. Отец лишь кивнул. — Наверно и правда лучше. Я тебе лишь одно скажу, сынок. Служи честно и достойно. Ты до этого был моей гордостью и командиры нахвалиться тобою не могли. Но сейчас настает более тяжелая часть военной службы. Время, когда, возможно, за Отечество придется отдать жизнь. Когда будет тяжко, не думай обо мне. Просто исполни свой долг. И если платой за победу будет смерть, то она того стоит. — Не ожидал от тебя такого совета. Обычно, как мне казалось, просят вернуться живым. Герхард усмехнулся, достав из-под футболки жетон. — Таковы все имперцы. Кто поклялся на флаге Империи… — Тот сам себе не принадлежит. Отец кивнул сыну, после чего взял в руки вилку. — Чет мы заболтались. Давай налетай, пока не остыло… Ай, шайзе… Все-таки они заболтались. Блюдо было почти холодным. Цитадель. Здание Объединенного Командования — Господин маршал, Голос секретаря оторвал Терениса от раздумий над картой Гегемонии. Точнее её пограничного с другими государствами региона, который продолжал сопротивляться перед лавиной кроганов. — Что? — Вас вызывает советник Тевос. Тихо рыкнув, бывший советник кивнул и карта галактики сменилась голограммой азари, одетой в черно-белое платье. Турианца это в чем-то злило. Наигранный траур по погибшим он любил меньше всего. Как среди турианцев (к чести детей Палавена, среди них мало кто любил подобное) так среди других видов. — Рада вас видеть, Теренис. Тевос улыбнулась, хотя турианец не строил иллюзий. То, что она рада его видеть, учитывая сколько конфликтов и споров было между ними, было также верно, как и умение азари заниматься военным планированием. — Чем вам обязан, советник? — Совет озабочен положением дел в Гегемонии. Батарианские войска не способны удержать те крохи собственного государства, которые кроганы еще не захватили. Турианец кивнул. — Это было ожидаемо. Многие рекомендации ОКЦ были проигнорированы военным советом Гегемонии и Гегемоном лично. Теперь же их и без того слабая и не организованная армия с устаревшим флотом, состоящим из мелких судов рейдерского типа, просто не способны удержать кроганскую лавину. — И это опасно, маршал. Опасно как для Гегемонии, так и для Совета. Что-то внутри неприятно кольнуло Терениса. Некая догадка о том, что решили сотворить политики, не понимающие в войне ровным счетом ничего. Тевос же, продолжила: — Падение Гегемонии подорвет авторитет Совета, как гаранта безопасности. Пространство без Совета развалится, не имея самого символа единства. И допустить этого нельзя. Мы должны помочь Гегемонии. Маршал лишь щелкнул мандибулами. В отличии от Тевос он не испытывал особого желания терять корабли и экипажи ради мифического «авторитета Совета». Особенно ради батарианцев, мало чем полезных Пространству. Однако свои мысли маршал, бывший когда-то военным и потому способный слушать профессионалов, которыми себя окружил в свое время, решив выдать более компромиссный вариант. Тем более, что для общей военной обстановки это было только на пользу. — У Штаба ОКЦ, учитывая обстановку, имеется план действий на батарианском приграничье. Часть сил Флота Цитадели отправится в систему Мар`Хель, оказав поддержку уже сражающимся остаткам батарианского флота у альфа-ретранслятора. Остальные силы будут в оперативном резерве и… — Маршал. — Тевос перебила Терениса, смотря ему в глаза. — Не мне ВАМ рассказывать о том, что падение Кхар`Шана окажет влияние на положение Пространства в этой войне. — Советница, — как можно спокойнее начал турианец. — Я понимаю ваше желание помочь Гегемонии, однако потеря ретранслятора Мар`Хель позволит кроганам вырваться из батарианской грозди. И тогда четыре турианские, две человеческие и одна саларианская система окажутся под ударами кроганов. Мы упустим возможность сдержать конфликт в небольшом секторе и… — А потеря Кхар`Шана лишит нас поддержки народа! Тевос повысила голос, что удивило даже Терениса. Чего-чего, а эта азари умела держать себя в руках. — Маршал, вы не хуже меня понимаете, что Гегемония является частью Пространства и, согласно Договору, они защищаются остальными членами Пространства. Если же мы оставим их один на один с кроганами, то остальные виды решат, что их ждет та же судьба. Мы столкнемся с еще одним кризисом, по размерам переплюнувшим 314-й. — Однако, Кхар`Шан при всей его «важности», — саркастический тон в адрес батарианской столицы Тевос не понравился, хотя она и смолчала. — Не стоит потери даже одного азарийского фрегата. Альфа-ретранслятор в данной системе заденет лишь две человеческие системы, которые могут быть прикрыты основной частью Флота, подкрепленным человеческими флотилиями. В военном отношении, мы дадим время Союзу, Иерархии и Республикам подготовиться к возможным ударам кроганов, а Альянс понесет гораздо меньшие потери. Теренис надеялся, что ему удасться убедить Тевос. Удасться объяснить ей, что потеря Кхар`Шана, о котором предупреждали в ОКЦ еще до того как весь этот кошмар начался, не настолько большая проблема в сравнении с тяжелыми потерями для Флота Цитадели. Самого боеспособного подразделения в составе сил ОКЦ. Но он понимал всю никчемность своих надежд. Спесь азари, не понимающих необходимости в подобных вещах накладывалось на простое политиканство, к которому Теренис привык. И эта дикая смесь дала столь ожидаемый и столь неприятный ответ. — Похоже вам нужно напомнить, что вы подчинаетесь Совету и выполняете его указания по обеспечению безопасности. И сейчас Совет приказывает вам оказать поддержку Гегемонии в системе Кхар`Шан. На этом все. Голограмма синекожей женщины пропало, а кабинет Терениса наполнился рыком гнева и треском разбитого стакана, брошенного в стену под возмущенную непереводимую игру слов турианца. — Похоже Лавелис дорвался до боя, которого он так желал. — чуть придя в себя произнес Теренис. Активировав уни-инструмент, маршал начал набивать послание. Но не адмиралу, командовавшему Флотом. Этот приказ уйдет чуть позже, благо армада Цитадели только собиралась на батарианском пограничье. Сначала Теренис решил написать на Палавен. Сообщить о том, что произойдет совсем скоро, если самые худшие прогнозы сбудутся. «Духи, спасите Иерархию от орды, что бросится на её стены».