Свет и тень моей любви

Леденящий ветер носился над раскинувшейся, у подножия холма, долиной. Беспощадно обрушиваясь на пожелтевшую траву и кроны редких деревьев. Он пригибал её к земле, и срывал с ветвей золотистые листья. На вершине холма, упираясь отрешённым взглядом в тёмную линию горизонта, стояла невысокая девушка. В тонких дрожащих руках она держала сосуд, крепко прижимая его к себе. Небольшой, землисто-чёрный, он скрывал в себе прах хранителя Терры. Всё, что от него осталось. Несколько месяцев ушло на то, чтобы спасатели достали остатки лайнера и пассажиров с поверхности океана. Столько же понадобилось лунной принцессе, чтобы хоть немного осознать случившееся. И решиться проводить возлюбленного, покинувшего её так рано. Ветер трепал золотистые девичьи косы, пропитывая их тёплым запахом осенних полей и лёгкой сыростью дождей. Не отрываясь глядя в бесконечную синюю даль, Усаги вновь и вновь размышляла о злом роке, преследовавшем их. Иногда, ей казалось, что она попала в какую-то жестокую западню Хроноса. Что на самом деле, это обычный кошмар, в котором застывший день сменялся такой же застывшей ночью, а время и вовсе утратило своё значение. Оно замерло в тот момент, когда сердце Мамору перестало биться. Жизнь, в этой пугающей реальности, навсегда остановилась. Окаменела. В ней Мамору, её бесценный возлюбленный, уже никогда не станет для неё супругом. А она никогда не почувствует, каково быть с ним единым целым. Не узнает, что значить быть матерью его детей. Его больше нет в этом мире. К горлу подкатил привычный ком, лишая её возможности нормально сглотнуть осевшую во рту горечь. На глаза навернулись слёзы, и медленно заструились по щекам, оставляя на душе зябкую пустоту. Потеря неспешно, зазубренным лезвием, прошла по измученному сердцу. У неё больше не было сил сдерживать себя. Ослабевший организм не выдержал. Ноги подогнулись, и Усаги упала на колени, раня их до крови. Зачем тогда мне этот мир? Безответные чувства, казалось, превратились в осколки стекла. Разрезая голосовые связки, они рвались наружу, превращаясь в горестные всхлипы. Впервые принцесса ощущала себя настолько беспомощной. — Я не отпущу тебя, — прижимая к себе урну, разрыдалась она. — Я не в силах так поступить. Прохладные порывы ветра подхватили её стенание, и разнесли по долине, разбавляя его скорбным завыванием. Деревья, протягивая к небу тонкие ветви, напоминали молящихся паломников, окутанных в истерзанные золотистые одежды. — Мамору, прошу, забери меня с собой, — продолжала умолять девушка, подняв покрытое слезами лицо к небу. — Мне нет места в том мире, где нет тебя. Одиночество, словно яд растворялось в её крови, отравляя сознание чувством безвозвратной потери. Оно разъедало принцессу до основания, не оставляя ни единого шанса на спасение. Без тебя нет меня. Единственное, чего всегда боялась Усаги, были не битвы. И, даже, не многочисленные враги. Главный страх хранительницы Луны состоял в том, чтобы снова не потерять любимого, и не остаться одной. И в итоге её страхи исполнились во всей их чудовищной полноте. — Усаги! — раздался невдалеке нестройный хор девичьих голосов. Продолжая безутешно всхлипывать, она не обернулась, лишь закрыла лицо руками. Раздался чуть слышный шорох шагов, и на плечи принцессы легло несколько рук в перчатках. В глазах появившихся девушек отчётливо отражалось понимание, сочувствие и боль. Казалось, будто они сами пережили подобное. Воительница Марса прикрыла на мгновение глаза и сжала ладони в кулаки. После, опустившись перед принцессой на одно колено, она порывисто обняла её. — Он бы хотел, чтобы ты жила, — чуть слышно прошептала Рей ей на ухо. — Прошу, выполни его волю. Глухо выдохнув, Усаги, глядя ей в глаза, жадно ловила ртом воздух, словно её ударили. Оказывается она ещё может чувствовать, и, даже, слова могут причинить ей боль. Слова бьют больнее всего. — Я… Я, к сожалению, б-буду жить, — прошелестела она чуть слышно в ответ.