cherik. драбблы

      Он всегда знал, что рано или поздно его ненависть сыграет с ним злую шутку.       — Эрик, не надо!       Впереди него Чарльз, причесанный, в черном костюме и пальто под цвет. Чарльз, чьи голубые глаза в тот день горели такой всепоглощающей ненавистью, что Эрик даже порадовался обмену телепатии на способность ходить.       — Эрик, мы способны изменить будущее без насилия.       Эрик ловит полный боли взгляд Чарльза, Эрик хочет подойти, умолять о прощении. Эрик хочет сделать хоть что-то, чтобы не видеть этого взгляда. Эрику кажется, что даже после Кубы не было так страшно возвратиться.       Чарльз отворачивается, что-то говорит тому пацану, Питеру, и они, приобнявшись, уходят. Хэнк скрипит зубами, его движения резки и спина неестественно пряма. Хэнк едва не убил его тогда, Хэнк убеждал, что Эрика следует приговорить к смертной казни. Эрик никогда не думал, что Хэнк может так ненавидеть. Не думал, что сможет увидеть мистера Хайда во всей красе.       Эрик борется с собой с минуту и в итоге спешит за процессией, нагоняет у автомобилей, хватает Чарльза за локоть и разворачивает к себе. Ему нужно увидеть его в последний раз. Он ничего не говорит, лишь вкладывает вырванный лист бумаги с адресом. Без свидетелей.

ｘｘｘ

      — Чего ты хочешь от меня, Эрик?       У Чарльза глаза усталые, потухшие. Чарльз не злится, Чарльз только смотрит на него. Чарльз только смотрит, убрав руки в карманы пальто, не обращая внимания на ветер, треплющий каштановые волосы и портящий тщательно уложенную прическу.       — Поговорить, — честно отвечает Эрик. Чарльз вздыхает, прикрывает глаза, поджимает губы и вновь смотрит, смотрит пронизывающе, будто что-то выискивая. Чарльз садится напротив, кладет руки на столик, сцепляет пальцы в замок, ждёт. Эрик достает припасенную шахматную доску. — Сыграем?       — У неё был ребенок, — припечатывает Чарльз, откидывается назад и складывает руки на груди. — Все ещё сделать вид, будто ничего не произошло?       — Мне жаль, Чарльз, — Эрик стискивает руки в кулаки, сердце словно разбивается на осколки. Мотивы неожиданно становятся понятны. Ох, Рейвен...       — Нам всегда жаль, знаешь, — Чарльз криво улыбается. — Но страдают почему-то наши близкие. Я любил тебя, Эрик, правда любил. Возможно, люблю и сейчас, но то, что ты сделал, — Чарльз глубоко вдыхает и следом выдыхает. — Мне... мне нужно время. Тебя не будут искать, я об этом позаботился.       — Чарльз...       — Мы изменили прошлое, теперь тебя ничего не держит, — Чарльз встаёт, оправляет пальто. — Надеюсь, ты будешь счастлив. Рейвен бы не хотела, чтобы ты страдал.       — А ты?       — А мне пора научиться ненавидеть тебя, — Чарльз убирает руки в карманы, смотрит в сторону, будто теряясь в воспоминаниях. Усмехается горько, в уголках голубых глаз скапливается влага. Чарльз жмурится, моргает быстро и адресует Эрику улыбку. — Просто не возвращайся, прошу тебя. Делай, что хочешь, создавай свое Братство мутантов, терроризируй города или исчезни где-нибудь в глуши, разницы нет, но не возвращайся.       — Даже если я захочу?       — Особенно, если захочешь.       Если это — его наказание за боль, от которой уже не оправиться, он послушает. Послушает и исчезнет навсегда, надеясь, что, быть может, однажды...       — Прощай, старый друг, — Эрик встает. Чарльз кивает.       — Прощай, Эрик.       Эрик вряд ли узнает, что Чарльз стоял там ещё долго, наблюдая за исчезнувшей в переулке спиной. Он вряд ли узнает, что Чарльз растворится будто его и не было, а настоящий Чарльз Ксавье снимет металлический шлем и зажмурится, не в силах остановить текущие по лицу слезы.       Он должен был сделать это. Эрик убил Рейвен. Эрик убил последний мост между ними собственными руками, тогда почему больно так, словно это сделал Чарльз. Тогда почему больно, будто бы он не ненавидит Эрика? Он ведь ненавидит. Ненавидит ведь?       Чарльз скрывает лицо в ладонях, зарывается пятерней в волосы, взлохмачивая, сжимает пальцами переносицу и закрывает глаза. Выдыхает. Ему пора бы уже научиться ненавидеть, а не любить.       — От любви до ненависти, — шепчет Чарльз, и горький смешок вырывается из груди.       От любви до ненависти...

15.11.19