ПМС - Помоги мне, сволочь

Холодно. И ногам холодно из-за холодного кафеля, и вокруг, и на сердце. Вроде должно было стать теплее от слов девушки, что эхом все ещё звучали в голове. Влюбилась. Вот она, Катсуки в него, в Изуку? Действительно? Правда? Но она же сама не просто сказала, а закричала об этом, так почему в груди так сжимается больно сердце. Деку переводит взгляд на листок и аккуратно берет его в руки. Выравнивает бережно за края, всматриваясь в балл. Нормальный же, нет, даже замечательный балл. Лучший в классе. Почему она расстраивается из-за того, что не хватило пару баллов до ста? То злится из-за ничего, то плачет из-за мелочи. Она уже всю голову сломала Изуку своим непонятным поведением, а в один момент — когда оттолкнула — и сердце. Но своим «как я вообще Влюбилась в тебя?!» снова зажгла надежду. Мидория прижал к груди листок с мыслями о девушке, прикрыв глаза. Перед глазами её образ, её грубый характер, движения, тактика, голос, поведение… Та девушка, что была раньше с длинными волосами совсем отличается от нынешней. Деку резко подрывается с места, не отпуская листка в руке, и бежит, сам не зная куда, но зная к кому. *** Где живут ответы на все вопросы? Во всех книжках со сказками пишут, что ответ можно найти только в своём сердце. А как спросить у сердца? Вырвать его из груди и накричать, что не даёт ответ? Даже, если и не поможет, это именно то, что именно Катсуки сейчас и хотела сделать, потому что сердце в её груди не унимается, и создаёт путаницу в мыслях. Обнимая свои колени руками, она тихо плакала, сидя за горкой детского двора. Того самого двора, в котором она часто дразнила Изуку «Деку». Уже потом это прозвище так и привязалось. Деку… Опять в мысли лезет этот чёртов задрот. Сейчас, даже то, что раньше она посыпала его голову песком в детстве, кажется действием для того, чтобы он обратил на неё внимание. Изуку всегда был рядом, всегда следовал за ней, несмотря на её грубое обращение к нему. Это потому что он испытывает к ней чувства? С самого детства? Запутано… Ответ может дать только сам Мидория, а спрашивать этого эгоиста сейчас совсем не хочется… Наверное, если бы Бакуго была бы парнем, она бы и не подумала, что Изуку следует за ней по любви. Допустим, не по любви, но… Почему тогда? Она слышит, что кто-то прибежал во двор, и аккуратно поворачивается в сторону шума. Там стоял Изуку, опираясь на свои колени, чтобы восстановить дыхание. На её щеках отчего-то появляется румянец и она резко прячется обратно, чтобы он её не заметил. На душе все ещё обидно, от того как повёл себя этот задрот и хочется его ударить. Нежно. Губами. В губы. Изуку тяжело дышит и падает на горку, чтобы передохнуть. Именно за стенкой этой железной, детской и немного измотанной детьми горки сидит Бакуго и слышит, как парень дышит через рот, но только сам Изуку о Катсуки и не подозревает. — Где же ты, Каччан… — шепчет он сам себе. Блондинка от таких слов утыкается носом в колени, пряча зачем-то розоватые щеки, и поджимает губы. — Как ты понял, что я здесь, чёртов задрот… — задаёт она вопрос скорее сама себе и хочет знать ответ. Она не будет больше убегать или прятаться — она не из тех, кто должен поступать так, хотя с начала недели вела себя спасаясь именно бегством. Ей плевать, что будет дальше. Она согласна даже на крики, а может… На что угодно. Плевать. Конечно, Мидория слышал её слова, даже вздрогнул, услышав знакомый голос. Он медленно переползает так, чтобы быть перед девушкой, и смотрит ей точно в глаза. Катсуки опускает колени на землю, чтобы полностью видеть его, и отворачивает смущенно голову в сторону, боясь смотреть в глаза. Деку резко притягивает девушку в объятья, внутри подрагивая, боясь реакции всегда агрессивной девушки, и прижимает к себе. — Прости, Каччан. Прости меня, я… Я же вижу, конечно, что т-тебя что-то беспокоит… Её руки сами тянутся обнять парня в ответ, а голова опускается на плечо. — Я м-могу ошибаться. Но может это связано с тем, что в твоём организме перемены и… — Да чёртов Деку, — перебив, усмехнулась она и продолжила: — У меня гребаный Пмс. Так что Помоги мне, сволочь. Она сжимает его в объятьях, плача тихо ему в плечо, а он поглаживает её по спине и облегчённо выдыхает, чувствуя, что дальше все будет налаживаться. — Каччан, ты сказала, что влюбилась в меня… — тихо говорит он, касаясь её рубашки на спине. — Словами не кидаюсь. Да, это так, — Бакуго немного краснеет, но с радостью понимает, что задрот её не видит. — Я — нет, — говорит Изуку и сразу же продолжает, пока Катсуки не впадает в шок. — То есть! Я да! Просто не сейчас… Я влюбился ещё в детстве… Сейчас я… Я тебя люблю. Бакуго замирает, также как и её дыхание сейчас, но сердце стучит быстрее скорости бега гепарда. Три слова вызывают у неё фейерверк эмоции, точнее будет сказать — взрыв, соответствуя её причуде. Изуку не медлит, догадался умник, и прижимается губами к её губам, не увидев возражений и возмущений девушки. Та широко раскрывает глаза, будто целуется с ним впервые, а на самом деле, просто шокирована первым не тупым шагом со стороны Деку. Через некоторое время она поддается чувствам и отвечает поцелуй. С каждой секундой поцелуй становится жадней, руки девушки уже полностью обвили его шею, язык или сам Изуку осмелел, «осматривая» влажный рот Катсуки, а руки парня притягивают блондинку к себе за талию. Внутри разливается то тепло, что было и при первом поцелуе, при первом объятье, но только гораздо горячее, гораздо смущающее и гораздо бóльшее, чем тогда. Да и многие вопросы остаются решенными в голове обоих. Изуку отстранился первым, тяжело дыша, и вытер стекающую на подбородок слюну. — А ты сходишь со мной на свидание? — задаёт он ей с надеждой. Каччан в ответ смеётся, а потом кивает, чтобы этот тупица, не подумал, что она смеётся потому что так отказывает в насмешке. — Кто бы мог подумать, что взбудоражит мои чувства к такому веснушчатому задроту кровь из пизды. — Каччан! — тут же краснеет от её слов Мидория, пока она продолжает смеяться. — Ах, прости, неприлично звучит для вас парней такое, — она улыбается, а потом смело целует его в лоб. — Только, Изуку, Свидание — это когда платишь ты, но не плачешь, ясно? — Это я знаю, К-Катсуки, — неуверенно называет он её по имени под натиском ослепительной улыбки. — И да, — встаёт она на ноги и протягивает ему руку. — Я тоже тебя люблю.