И грянул дождь

      – За жатву!       – За жатву, – поднимаю бокал следом за ведущим вечера Цезарем Фликерманом. Столько лет, а этот петух меня всё ещё раздражает.       Многое изменилось за прошедшие несколько лет, я изменилась, и мы с Чезаре изменили всё. Было сложно, но нам удалось связаться с дистриктом тринадцать, ранее считавшимся уничтоженным. Так в Панеме преподают историю. Тринадцать дистриктов взбунтовалось против Капитолия и в войне к мятежникам не проявили жалости. Тринадцатый дистрикт в назидание другим разбомбили, и он был уничтожен со всеми жителями… Так считалось. Но не всё то, чем кажется! Капитолий заключил соглашение о мире с тринадцатым и в том соглашении был пункт, что дистрикт должен считаться уничтоженным. Семьдесят четыре года спустя дистрикт тринадцать вновь набрал силу и всё ещё не желает подчиняться Капитолию, а это значит, что он готов воевать. У сопротивления есть союзники, многие в Капитолии, и даже в верхах власти, готовы выступить против диктатуры и тирании.       – Счастливых вам Голодных игр! – Чезаре стучит своим бокалом о мой.       – Очень смешно, – закатываю глаза на придурка.       Мы всё ещё помолвлены и максимально отодвигаем день свадьбы. Ведь бракосочетание старшего сына президента не может пройти просто или с натяжкой удовлетворительно. Нет! Это грандиозное событие быстро не подготовишь. Тем более, когда невесту не устраивает цвет платья, шлейф, цветы, столы, место и даже сами приглашённые… А если даже вроде устраивает, то на следующий день невеста может и передумать, отдать приказ чтобы всё перекроили. Да и жених вносит свою лепту, ничуть не упрощая работу организаторам. Тем временем мы стали самой яркой и любимой парой в стране. Народ нас обожает. Мы король и королева наркошика…       За закрытыми дверями же у нас сугубо деловые отношения. Мы спим в разных спальнях, хоть и в одном крыле дворца. А главное, для революции всё готово. Не хватает лишь надежды. Лица, что сможет воодушевить народ сражаться за идею. Всё же в дистриктах страх очень силён.       Что касается обвинения в убийстве, так с меня его сняли, ведь Ава сбежала и рассказала, как на семью победителей четвёртого дистрикта напал неизвестный, и как она боялась подать голос, чтоб окликнуть меня прежде, чем я войду в дом. Убийцу так и не нашли… Официальная версия конечно же. Вот только каждый раз выходя к ужину и встречаясь лицом к лицу с Малакаем Сноу, средним сыном президента, я точно знаю, что убийца передо мной. Я видела его шрам от удара ножом, от того, что сама нанесла ему. И вот на протяжении многих лет я ему улыбаюсь и смеюсь над его жалкими попытками флирта, но первым делом начав революцию, его голову надену на пику. Да и кому Снежок мог поручить такой приказ как не собственному сыну и одну из генералов собственной армии.       В президентском дворце собралась вся элита столицы. Встречаюсь взглядом с Мадам Сноу, что стоит среди своих сыновей. Первый год она ко мне и близко не подходила, а Чезаре устроила скандал, что он не может на мне жениться, но на вопрос, по какой причине, она так и не смогла ответить. На второй год решила оттаять что ли, но вот мой сволочной характер победить сложно. Раньше была уверенна, что невозможно, но Чезаре на сто процентов мне родня и с тем же семейным геном сволочи. И вот они стоят и поднимают бокалы, смотря на меня… Да, они моя семья от части, но каждый из них мой враг.       – Пусть удача всегда будет с вами! – поднимаю бокал в ответ.       – А так и не скажешь, что ты жаждешь их крови, – произносит Чезаре с улыбкой касаясь губами моей щеки, поцеловав.       – У меня не закрытые долги лишь с двумя представителями семейства Сноу, – кошусь на Малакая, что подходит к своему отцу и что-то говорит ему на ухо. – Возьму лишь их головы, а к другим претензий нет, – делаю глоток шампанского и присаживаюсь на диван, отбросив длинный шлейф платья в сторону. – Ну, а ты что? Они твоя плоть, кровь и ты вырос в этом доме… Так почему их так ненавидишь ты? – кладу ногу на ногу, а Чезаре усаживается рядом.       – На войне брат идет против брата чисто по причине убеждений, – приобнимает меня, что со стороны кажемся влюблёнными. У нас отличный дуэт и потрясающе красивая картинка любви. – Каждый считает, что сражается за правое дело и по этой причине готовы убить друг друга.       – Вера в правое дело, – передразниваю. – У меня вот всё банально, – снова делаю глоток из бокала. – Месть.       Начинает звучать гимн Капитолия и на больших экранах появляется прямая трансляция жатвы из дистриктов. Я ненавижу этот день и уйти с этого цирка не могу, так как одна из главных звёзд тут, поэтому принимаю скучающий вид. Я же победительница! Теперь Голодные игры ниже моего достоинства… Такую маску легче держать, чем позволить показать презрение ко всем собравшимся, к самому мероприятию и играм в целом. За подобное могут и казнить или подослать убийцу, что проходили уже.       – Всё-таки она не забыла своё желание отхватить номер повыше, – усмехаюсь.       На экране Эффи Тринкет и она вещает из двенадцатого дистрикта. Эффи не участвовала в играх с моей победы. Все три года она всем рассказывала о том фуроре, что произвела и как помогала мне стать победительницей, и что я её хорёчек. Не будь её, мы бы с Хьюго не выдержали напряжения и психанули гораздо раньше, чем вышли бы на арену. Эф отвлекала нас своими глупостями и смешным видом, да яркими нарядами от ужаса происходящего и за это я ей очень благодарна. Встречаюсь взглядом с Цинной, и он поднимает свой бокал салютуя мне. Цинна мой портной и помогает готовиться к свадьбе, конечно, зная, что всё это фальшь и фарс. Он мой друг и наш соратник желающий изменить жизнь народа к лучшему. Но, а пока он может лишь приносить красоту в наш уродливый и жестокий мир.       – Я доброволец! – голос девушки звучит с экранов. – Я хочу участвовать в играх!       Моё внимание приковано только к этой девушке и как она приносит себя в жертву ради спасения сестры. То насколько она самоотверженна и храбра, но самое главное, она сама об этом не подозревает. Она инстинктивно бросилась на защиту маленькой сестры и то, какие эмоции вызвала своим поступком, это именно она нам была нужна.       – Мы нашли её! – произношу всё ещё не сводя глаз с экрана.       – Думаешь? – Чезаре косится в мою сторону, а я перевожу взгляд на собравшихся и вижу, как у любителей крови на арене сердца защемило от увиденного.       – Уверенна.

***

      – Навевает воспоминания?       Голос Одэйра звучит за спиной, пока я стою на балконе и наблюдаю как Цинна даёт последние наставления перед парадом трибутам. Так же, как и для меня в своё время друг создал божественный выход, для ребят он подготовил появление с огоньком.       – Что ты забыл в столице, Финник?       Наши отношения никогда не были дружескими или романтичными, Одэйр конечно же считает иначе, но после выхода из дурдома мы виделись всего от силы раз пять и раньше он никогда не подходил. Видимо не простил мне выпада ярости, что стоило ему лица, но теперь он даже ещё смазливее. Спасибо, местным пластическим хирургам! Теперь он главный красавчик страны.       – Я ментор трибутов, – напоминает причину приезда. – Что является и твоим долгом, если помнишь.       – Мне сейчас не до наставничества, – поворачиваюсь к нему лицом, притворяясь деловой. – Свадьба, все дела… Сам понимаешь.       – Что тебя так изменило? – подходит ближе, заглядывая в глаза, пытаясь увидеть меня настоящую за этой маской.       – Жизнь, – выпрямляюсь и делаю шаг вперёд, едва касаясь его губ, произношу сбавив тон прежде, чем он поддался на провокацию, желая поцеловать. – А как же там твоя Энни Креста? – Финник отстраняется, отступив на шаг. – Две победительницы. Обе поехавшие на голову, – усмехаюсь. – Да у тебя просматривается определённый вкус.       – Не смей втягивать в наши разборки Энни, – голос Одэйра звучит стальными нотками. – У нас с ней совершенно другие отношения и мы…       – Ну конечно! – поднимаю руки в примирительном жесте, перебив. – Верю! Во всё верю, – обойдя Одэйра направляюсь в сторону Чезаре, что стоял в дверях ведущих на балкон ложи всё это время. – Всё то, чем кажется, – произношу, оставляя лёгкий поцелуй на губах младшего Сноу.       – Извините, – желваки на щеках Финника начали перекатываться, и он поспешно покинул балкон лишь бы не лицезреть счастливую парочку. Ему явно и светской хроники хватает, ведь наши счастливые лица везде и всюду.       – Издеваешься? – Чезаре приподнимает бровь.       – Ну так, – показываю двумя пальцами небольшой промежуток. – Совсем немного.       – Ты полегче с ним, он может ещё пригодиться нам, – бросает напоследок и направляется внутрь к собравшимся гостям.       Выхожу следом и почти налетаю на Сенеку Крэйна, что до сих пор является распорядителем Голодных игр. Его голубые глаза впились в меня своим ледяным взглядом.       – Отпустил бородку чтобы шрама не было видно, – провожу рукой по его лицу там, где оставила порез, когда ублюдок пытался меня поиметь. – Жаль, я считаю его прекрасным.       – Всё потому, что он от твоей руки, – аккуратно отодвигает меня от себя, ведь помнит, насколько опасна может быть близость ко мне. – Прекрасна как всегда! Моё почтение… – извинившись, уходит.       Если так задуматься, я нахожусь в постоянном ощущении опасности, будто меня заперли среди змей. Чтобы выжить, нужно претворяться такой же и бить по врагу первым. То, что на завершении Голодных игр всё заканчивается это миф. После начинаются новые игры, где уже кулаками не помахаешь, и чтобы выжить нужно быть гадюкой поопаснее чем все собравшиеся здесь.       Решаю спуститься и пройти мимо трибутов, чтобы ближе посмотреть на девушку из двенадцатого дистрикта, но парень из второго тормозит меня своим окликом.       – Так это ты победительница из четвёртого?       – А ты тот, кто умрёт в этом году от второго? – раздражение на лице парня, что он испытывал ко мне и раньше, сейчас заиграла новыми красками. Ну нельзя нравиться всем, я это понимаю, но вот только в этом парне есть что-то знакомое. – Постой! – усмехаюсь, указывая на него пальцем. – Катон Уильямс, а старшего брата у тебя не было? – стучу пальцем по подбородку. – Как его там? – делаю вид, что забыла. – Тоши?       – Ты убила его на играх, – трибут из второго подходит ближе, нависая.       – Да, я знаю, – произношу с издёвкой и капелькой надменности, а после уже угрожая. – И советую тебе не забывать об этом! – толкаю его в грудь. – Так что отошёл, – миротворцы появились мгновенно, увеличивая расстояние между нами и тут звучит голос из динамика, что трибутам нужно приготовиться.       Мимо проезжает колесница с трибутами двенадцатого дистрикта и чувствую, как за моей спиной кто-то остановился, довольно близко приблизившись. Костюмы Китнисс и Пита вспыхивают, и зрители взрываются восторженными аплодисментами.       – Ты бесподобен, Цинна!       – Благодарю, – произносит друг, стоящий прямо за моей спиной. – Ты права, она может быть той самой…       – Нет! Она и есть та самая, – оборачиваюсь, находясь в полной уверенности, что эта девочка сможет зародить в сердцах людей надежду. – Она должна победить или погибнуть так, чтоб её жертва вдохновляла, – оглядываюсь на наставников. – Кто их ментор?       – Хеймитч Эбернети, – отвечает Цинна, указывая на потрёпанного мужчину, явно не трезвого.       – Издеваешься? – нахожусь в шоке. Конечно, как победительница я знакома со всеми победителями, но конкретно этого трезвым никогда не видела, а только валяющегося где-то, вечно в состоянии невминоза и пускающим слюни.

***

      Несколько дней прошло и Китнисс Эвердин уже показала на квалификации, что является достойным противником, набрав высший бал. И первые дни Голодных игр уже показали, что я не ошиблась. Эта девочка действительно настолько проста и действует от сердца, что своими действиями не может оставить равнодушным никого.       – Но всё же ей чего-то не хватает, – произносит Чезаре сидя на диване, указывая в экран.       Я стою на подиуме и на мне свадебное платье, портные под присмотром Цины подшивают мне подол, а мне вспоминается вечер интервью трибутов и как в одном из коридоров меня остановил Пит Мелларк, трибут из двенадцатого.       – Простите что краду ваше время и внимание, но прошу, дайте мне совет, – парень неуверенно произносит слова и потирает собственное запястье, чтоб успокоиться. – Как заставить их меня полюбить? – указывает на дверь за которой находится зал полный зрителей.       – Юмор, – прикидываю ответ. – Как ты думаешь, почему Фликерман всё ещё не вылетел с экранов? – указываю на экран, где Цезарь берёт интервью у одного из трибутов. – Он редкостный клоун, – подхожу, поправляя его чёлку. – Ты должен быть обаятельно смешным, – один из продюсеров привлекает моё внимание, что мне пора. – А ещё народ любит истории о несчастной любви, – повышаю голос, скрываясь за дверью и слышу глухое: спасибо!       И парень справился на ура! Не только покорил всех дамочек смазливой мордочкой, но и обаял их мамочек своей непринуждённостью, а ещё разорвал сердечки абсолютно всех романтиков признавшись, что влюблён в девушку, с которой их обрекли на смерть.       – Любви, – произношу себе под нос и на уточняющий вопрос от Чезаре повторяю уже громче. – Любви!       Схожу с подиума, скидывая недошитое платье, мне сейчас нужно найти их ментора. Младший Сноу помогает найти Эбернети уже датого и засунуть его голову в фонтан с ледяной водой.       – А-а! Что вы делаете?! – кричит вырвавшись, но уже искупавшись Хэймитч падает на задницу потеряв равновесие, так сильно он отбивался.       – Так, – присаживаюсь возле него и угрожающе начинаю сверлить его убийственным взглядом. – Твоим ребятам нужна помощь. Твоя помощь! – прикрикиваю на него. Конечно, я понимаю, что ни у кого нервов не хватит из года в год привязываться к молодым людям, пытаться сделать всё ради их спасения, а после раз за разом смотреть как они гибнут на арене.       – Я не могу им помочь, – вытирает воду с лица ладонью и тут же получает звонкую оплеуху.       – А меня это не волнует, – замахиваюсь вновь и Хэймитч пытается встать, чтоб не получить опять по лицу, но я успеваю схватить его за шиворот и удержать, чтоб сидел на жопе ровно. – Они и так уже для всего Панема история о неразделённой любви, которая уже никак не сможет случиться, – рычу ему в лицо. – Так пойди и продай продюсерам эту идею.       – Вам то какой резон с победы одного из них? – голос сломленного победителя заставляет меня остановиться и обернуться.       Я уже видела такое состояние. Мой отец был точь-в-точь в том же отчаянии, что и Хеймитч сейчас. С ним я даже не пыталась бороться, да и откуда мне было знать какого это. Быть рядом и видеть, как всё происходит это не тоже самое.       – Оглянись! – развожу руками и указываю на двери. – Выйди на улицу и послушай, о чём говорят простые люди. Они начинают верить… И чтобы поверить в надежду, им нужен правильный победитель.

***

      Весь центр по управлению ареной затаил дыхание, смотря на экраны как последняя пара трибутов из дистрикта двенадцать собираются расстаться с жизнью, лишь бы остаться вместе не на этом свете, так на другом. Правило, что впервые ввели с начала учреждения Голодных игр, что может быть два победителя, главное, чтобы они были из одного дистрикта, только что отменили и у ребят нет другого выбора, как уйти на своих условиях, так и не подчинившись никому.       – Теперь я понимаю, что ты в ней увидела, – произносит Чезаре, стоя совсем рядом. – Жаль, что мы её потеряли…       Слова Сноу словно оглушили меня. Жаль, что потеряли. Нет, мы её не потеряли! Начинаю проталкиваться вперёд, в центр управления, туда, где сейчас стоит озадаченный Сенека Крэйн и подойдя достаточно близко, произношу.       – Поздравляю! В этом году ты действительно сделаешь себе имя как величайшего распорядителя Голодных игр, – похлопываю его по плечу. – Не оставив нам победителя вовсе… – наигранно расстраиваюсь. – Как же Голодные игры потеряют в рейтинге, получив за сегодняшний эфир столько дизов.       Крэйн подаётся вперёд, хватаясь за микрофон и останавливает тридутов от суицида, провозглашая из победителями семьдесят четвертых Голодных игр.       – На моих амбициях ты тоже играешь? – Чезаре протягивает мне шампанское, которое только что разлили гостям в честь окончания игр и чокается со мной бокалом.       – Всегда!