Хороший человек идет на войну

— Мидзару, Кикадзару, Ивазару, — пробормотала Грей, направляя ману в рисунок на дешевой газетной бумаге, накрепко приклеенный к старой двери, — Не вижу зла, не слышу зла, не говорю зла! Обезьянки, заключенные в магический круг, зашевелились, ожили и разбежались прочь, перескакивая с листа на лист — по стенам, окнам и полу. Они тянули за собой цепочки чернильных знаков, которые в мгновение ока опоясали комнату и замкнулись где-то у вентиляции в кабинете. — Сработало? — крикнула Грей. Уши заложило как под водой, звуки выходили приглушенные, нечеткие, приходилось прикладывать усилие чтобы говорить. — Барьер установлен, — подтвердил Каулес, — возвращайся. Двигаться тоже было сложно: воздух превратился в густой кисель, через который приходилось пробираться, напрягая ноги и спину, а свет и цвет будто утратили свою важность и воспринимались скорее как побочный продукт звука. — Думаю, ты даже немного перестаралась, — отметил Каулес, — Впрочем, эффект будет ослабевать по мере расхода маны, так что это не проблема. — Какой чудной барьер! — с восхищенной брезгливостью леди Райнес оглядывалась вокруг. — Никогда не видела подобного. Такой тяжелый! Грей, ты, должно быть, безумно талантлива. Где ты этому научилась? Грей зарделась и попыталась отвернуться, но была поймана за руку: — Ну же, расскажи мне. Я заслуживаю компенсации, разве нет? — Леди Райнес, — раздельно произнес Каулес, — прошу, не пытайтесь ничего выведать у Грей. Учитель предусмотрел такую возможность и позаботился о том чтобы никто из нас не знал больше необходимого. — И все же, этот барьер… — Простой ритуал из журналов, который может проделать каждый. — Что за чушь? Если бы подобное мог сделать каждый, Часовая Башня давно рухнула бы. Вздохнув, Каулес сдался: — Учитель говорил, что возможно использовать подобные «шутливые» или «мошеннические» ритуалы, совмещая их с базисными элементами, которые бы соответствовали их характеру. Да, похожего эффекта можно добиться куда легче классическим барьером, но тут история и распространенность Мидзару, Ивадзару и Кикодзару дают возможность избежать резкого возмущения лей-линий и добиться внушающей для нового вида магии стабильности. — То есть я как бы даю силу ритуалу, в котором участвуют все, проводившие его ранее, — повторила Грей объяснение наставника. — Фактически Грей не творила новую магию, а дала свершиться тому, что было уже давно сделано, — кивнул Каулес с достоинством и гордостью ученика поистине исключительного учителя. Леди Райнес с минуту молчала, переводя взгляд с одного собеседника на другого, а потом набрала полную грудь стылого воздуха и громко расхохоталась. — Вот ведь! — она утирала выступившие от смеха слезы тонким носовым платком с вышивкой в виде герба магического рода, но все никак не могла успокоиться. — Мой братец действительно гений! Подумать только, использовать магию таким варварским способом! — Мы горды быть его учениками, леди Арчизот, — Каулес с улыбкой склонил голову. Грей последовала его примеру и сделала неумелый книксен. — Может, хотите чаю? — робко спросила она. — Да уж, не откажусь! — кивнула леди Райнес и с удивлением отметила: — Кстати, квартира моего непутевого родственника выглядит куда лучше обычного. Что случилось с его горами хлама? Неужели, наконец, позволил тебе сжечь все это барахло? Грей замялась с ответом, но все же выдавила: — Учитель разобрал все сам. Он сказал, что для проведения ритуала ему понадобится все доступное пространство. — Ну что ж, хоть так этот неряха, наконец, прибрался, — с насмешкой кивнула леди Райнес. К тому времени как Грей с подносом, на котором стоял горячий чайник и три лучших кружки, что можно было найти в этом нелепом жилище, вернулась в кабинет, Каулес и леди Райнес шептались о чем-то у окна, а их — и ее, Грей, получается, тоже, — несчастный пленник натужно сопел, не оставляя попыток подняться на ноги. Впрочем, у него никак не получалось вернуть себе равновесие или взгромоздиться хотя бы на колени. Он выглядел так, будто не мог в полной мере управлять своим (хоть это и не вполне верно) телом. Поставив поднос на стол, Грей приблизилась к говорящим. Леди Райнес крутила в руках запечатанный конверт. — Так значит, вы ждали моего прихода? — Не такого быстрого, признаться. Учитель говорил, что вы должны будете прибыть к самому концу. — И лишусь возможности понаблюдать за столь необычным действом? Ну уж нет! — Не таким уж необычным, — вздохнул Каулес, — до сих пор мы в основном следили за тем чтобы магический круг не утратил стабильности, а катализатор находился на своем месте. — Да, звучит не особенно захватывающе, — Райнес взяла кружку, благосклонно кивнула Грей и отпила чаю, — с другой стороны, это нечто совершенно новое даже для современной магии и глупо было бы отказываться от наблюдения за таким экспериментом. Надеюсь, вы все записываете? Грей и Каулес переглянулись. — Учитель велел не вести записей. — Как так? Каулес отвел взгляд, так что отвечать пришлось Грей. — Он сказал, нет никакого смысла тратить на это силы. Мы сами должны понять, почему. Леди Райнес нахмурилась, и выражение на ее лице стало на мгновение неуловимо похоже на гримасу Учителя. Казалось, еще секунда и она важно поднимет палец вверх, чтобы объяснить загадку очередного whydoneit. Тем временем у дивана завозился пленник. Он почти сполз с ковра и Грей поспешила вернуть его на прежнее место. — Помнится, когда я вошла, вы собирались развязать его? — О, нет, лишь вытащить кляп. Не уверен, успокоит ли это его, но Учитель упоминал, что ментальное состояние этого «я» будет напрямую влиять на него там. — Вот как, — леди Райнес поставила чашку на поднос, решительно приблизилась к пленнику и опустилась на корточки, чтобы лучше рассмотреть его лицо. — Ты ведь хочешь чтобы тебя избавили от кляпа? Пленник оживленно закивал. — Будешь кричать? Пленник замотал головой так, что волосы смазались в одно темное пятно. — Ну ладно. Под внимательный взглядом Каулеса и настороженным Грей, леди Райнес подцепила кончик и развязала узел, удерживавший на месте плотный комок ткани. Еще несколько секунд — и тот, запачканный слюной, оказался на полу, а пленник с упоением дышал ртом. — С-спасибо, — пробормотал он нетвердым голосом, — но я не понимаю… Кто вы такие и что тут происходит? Грей напряженно глядела на лицо учителя, на котором застыло совершенно непривычное выражение. Она привыкла видеть его сосредоточенным, мрачным, с сердито нахмуренными бровями. Иногда, заставала злобные гримасы, которые сопровождали крики и проклятия в адрес недругов; раздраженную досаду на усталость после длинной пешей прогулки; откровенную зависть и неприязнь. (В конце концов, учитель многим был неприятен, и не зря: сама Грей поначалу придерживалась не слишком высокого мнения о его моральных качествах.) Несколько раз ловила удивительно открытый и ласковый взгляд, если Учитель был действительно доволен собой — когда даже Грей понимала его объяснения самым сложным теориям. Но то, что она наблюдала теперь… эта пугливая наивность с широко распахнутыми веками, поднятыми домиком бровями и невинно приоткрытым ртом в красных следах от кляпа, смотрелась на лице лорда Эл-Меллоя II чужеродно и дико. Как будто некто, куда менее испорченный и более достойный украл тело ее расчетливого, пропитавшегося горечью и сигаретным дымом, наставника. Взгляд внезапно посветлевших глаз остановился на Грей. Она и не замечала, что глаза у учителя темно-зеленые. Ей они всегда казались серыми, похожими на выгоревшие угли. — Грей, побудь с ним пока, мы с леди Райнес должны обсудить, ситуацию, — произнес Каулес, — Ты не против? Грей была не в восторге, но в какой-то мере ей было интересно наблюдать за пленником, поэтому она кивнула. Дождавшись, пока они остались одни, лорд Эл-Миллой II завозился на ковре. — Может, развяжешь меня? Обещаю, я не убегу. Даже если бы мог, мне не одолеть такой барьер. Грей покачала головой: — Простите, я не должна. — Эй, почему ты обращаешься ко мне на «вы»? Мы же одного возраста… И что с моим голосом? — Пленник оглядел себя как мог, учитывая его положение. — Мои волосы слишком длинные, и тело… — Нет! — воскликнула Грей, — Не надо думать об этом! Но было слишком поздно. Лицо учителя, такое непривычно открытое и уязвимое, вдруг застыло в шоке, взгляд замер в одной точке, а губы продолжали бормотать что-то неслышное. Так продолжалось какое-то время, а потом пленник опустил голову на грудь и задышал часто-часто. Грей испугалась, что спровоцировала новый приступ, позволив ему догадаться обо всем так быстро. — Учи… Вы в порядке? — Грей осторожно потрясла его за плечо. — Это ведь я, да? — голос дрожал. — Сперва я подумал, что кто-то из вас Мастер и меня похитили чтобы убить, но тогда я был бы давно мертв. К тому же ваши разговоры и это тело… Все кажется бессмысленным, но, если исключить невозможное, останется только правда, сколь бы невероятной она не казалась. — Учитель! — Грей прижала пальцы ко рту. — Нет, это слова сэра Артура, не мои, — хмыкнул ее собеседник. — И, прошу, зови меня Вейвер.